***
Эйр толкнул дверь, и раздался звонкий голосок Юру: — Добро пожаловать! — Привет, Юру! — Эйр, Си! — Юру разогнулась, бодро махнув короткими рыжими косами, и тепло улыбнулась. Эйр обнял ее. — Отлично выглядишь! Передай Ми, это от старика, — он вытащил сверток, и Юру метко забросила его под прилавок. Юру была бодра и энергична, как и всегда. «Настоящее солнышко. Проста и обаятельна без всяких нарядов, манер и украшений. А еще она так легко общается с другими, даже с мужчинами. И как ей это удается?» Си сжала край платка. Захотелось тоже стать храброй если не как Юру, то хотя бы настолько, чтобы улыбнуться герою. — Пойду, красавицы, — Эйр ободряюще похлопал по плечу и вышел. Нужно было что-то сказать, но Си растерялась и только улыбнулась, застыв на пороге. — Проходи, Си. Сегодня как раз мамина смена, просто вышла ненадолго. Посидим, лепешек нажарим! Папа мед принес, такой вкусный, с ума сойти! «Какие мне лепешки, да еще и с медом! Это у тебя ничего не откладывается, а мне только подышать рядом с едой — и снова платье жмет... Ну ничего, посмотрю, помогу. Есть не буду!» Си кивнула. Но не успела она пройти, как колокольчик брякнул, и, обдав ветерком, в лавку зашел мужчина в алом. Они столкнулись, и сердце забилось быстро, а ноги стали совсем слабыми. Он поддержал, и Си попыталась выдавить: — Б-б-бла-благо… «Не получается!» От досады выступили слезы. — Прошу прощения, прекрасная дева, — извинился мужчина. — Прими в знак извинения. Он надел кольцо с алым кристаллом на палец Си, и она прижала руку к груди. Казалось, сердце сейчас вырвется, а ноги подогнутся. — Я… я не… не злюсь… — пролепетала она. Чтобы выпрямиться, пришлось опереться о незнакомца, и Си чуть не сгорела со стыда. «Почему я так разволновалась? Касаться мужчины нескромно! Да я в жизни никого, кроме семьи, не трогала! Но ноги не держат, голова кружится...» — Не беспокойся. Я не обижу, — он поклонился и поцеловал руку. — Меня зовут Таяр. — Инсирь, — едва слышно ответила она, глядя в пронзительные водянисто-голубые глаза. «Такие светлые, такие чистые! Как само небо…» Колокольчик брякнул, и Эйр взял за руку. — Твоя сестра? Прими извинения, — поклонился Таяр. — Я хочу понести ответственность. — Это к отцу, — отрезал Эйр. — Си, пойдем. «Нет!» Расставаться с Таяром не хотелось. Он так учтиво говорил, был решительным и сильным. «Это же настоящий герой! Надо что-то придумать…» — Ю-юру… — пролепетала Си. Но Эйр лишь тащил за руку прочь. Си бессильно смотрела на покдонившегося вслед Таяра, но послушно шла за братом. Кольцо грело палец. «Это же как в сказке! Только там братья прекрасных дев не уводят. Почему Эйр так разозлился? Ничего, герой обязательно придет просить руки, а если не придет, то и не герой вовсе. Но лучше бы героем был, он же… он же… получается, обнял меня, пусть и случайно!» Но барьер дома звякнул, не оставляя шанса ни единому герою, дверь открылась. «Почему так? Что мне делать?» Голова вдруг закружилась сильнее, и Си запнулась о ковер в холле. Эйр поддержал. — Что-то вы быстро, — поднял брови папа. — Папуля… — Сектанта встретила, предложение сделал, я отправил к отцу, — хмуро сказал Эйр. Папа подошел и взял за плечи. — Не бойся, Си, мы тебя защитим, — он очень встревоженно посмотрел в глаза и сжал плечи крепче. Си робко кивнула, спрятала взгляд. «Почему? От кого? Это же точно герой. Как в сказке…» — Я... к себе, — тихо ответила она, не поднимая глаз. Эйр и папа останавливать не стали.***
— С верхушки секты, молодой и в алом, — Эйр нахмурился. — Ничего, Си домашняя. В скрытом доме не найдут, одна все равно не ходит никуда, присмотрим, — старик похлопал по плечу. От старика веяло тревогой. «Может, когда-то он так потерял Нелари?» Эйр щелкнул пальцами, вешая заглушку, и в груди потеплело от отдачи. — Си влюбилась, похоже, — нахмурился он. — Что, с первого взгляда, что ли? — старик удивленно поднял брови. — Надо рассказать ей о секте. Но она такая чувствительная… — Лучше не надо, — кивнул Эйр. — Побережем. Угораздило же!***
Старик становился все невыносимее. Он придирался, кидал бумаги, хватался за голову, ругался на все подряд. То ему формы не нравились, то чистота заклинания, то решение проблем в общине, то слова, взгляды, словом, все и все. Только с Ни смягчался, и то ворчал. Это тревожило, как и изматывающая боль в груди и немеющие пальцы — так бывало перед приступами. Эйр молчал, укреплял «стекло» рядом со стариком. Старался вести дела, но старик отбирал перстень Главы, ярился, стал совершенно невыносимым. Во всем. — Почему этому разрешили разместить лабораторию? Почему небезопасную? — Почему в штабе опять записали тех, кто ни на что не годен? — Что опять с теплицами? Это важно! Эйр знал ответы на все эти вопросы, но старика не устроил бы ни один ответ, даже самый обоснованный и правильный. Он просто страдал. Хорошо хоть Тан и Дилм относились с пониманием. Старались поменьше писать, решали сами, звали помочь. Но каждый приступ обострял разногласия между ними, и хотя Тан с Дилмом и не задавали вслух вопрос: «Кто будет после Главы?», он витал в воздухе. «А за кого ты? А ты? Как думаешь?» — спрашивали ребята попроще. Было страшно и мерзко. Ответ: «За Главу, разумеется!» пока выручал. Но надолго ли? «Ладно хоть Тан с Дилмом пока не видят во мне конкурента. Это хорошо. Но с другой стороны, то, что никто не видит во мне будущего Главу, плохо. Я не готов! Совсем не готов!»