***
Когда стемнело, Нир зашел к Элвину. В уже опустевшую лавку — как бы плохо себя ни чувствовал Элвин, все свое собрал в эльфийский мешок. Или, быть может, помогли ему? Сам Элвин полулежал в кресле бледный и хмурый, с заткнутым покрасневшей тряпочкой носом и приоткрытым ртом, обставленный ведрами с зачарованным льдом. Эйр тоже уже ждал, читал снова листки свои, дела из общины разбирал за прилавком. «Надо сказать, что часть пошлины придется оплатить. Но вдруг откажется? Он упрямый, умрет еще». — Пойдемте, легче уже не будет, ночь душная, — предложил Нир. Элвин подскочил и зашатался. Накинул ледяной плащ, оперся о косяк. — Давай льда подсыплю, — предложил Нир. Элвин кивнул и его снова повело. Нир насыпал лед в карманы плаща. Элвин выхватил несколько льдинок и провел по изможденному лицу. — Давай на руки, болезный, — позвал Эйр. — На руки? Вы не вдвоем понесете? — На носилках хочешь? — спросил Нир. — Да просто тяжело, наверное… — Элвин пошатнулся. — Нормально, — ответил Эйр и поднял на руки. — Ты совсем ничего не весишь, тощий. — По сравнению с кристальными плитами-то да, — усмехнулся Нир. Элвин неуверенно ухватился за плечо. — Мы странно смотримся. Я не из этих, если что. — То есть ты считаешь, что я из этих? — спросил Эйр, и Ниру стало не по себе. — Эйр, да никто ничего не считает. Неси давай. Эйр вынес из пустой лавки. Жарко! Даже ночью духота. — Я уже не хочу уходить, — тихо вздохнул Элвин и обнял ледяную шкуру. — Что поделать, потерпи немного, — попросил Нир. — Тебе станет легче. Ми договорилась в храме Архи, тебе помогут. Эрлин вздохнул чуть громче. — Давай не вздыхай тут, болезный. Мне холодно тебя нести, между прочим, но я же терплю, — упрекнул Эйр. — Спасибо, — пробормотал Элвин, и у него снова пошла носом кровь. Эйр ускорил шаг. Элвин приложил лед к носу, прикрыл глаза. «Нам же еще так далеко!» — ужаснулся Нир. Кровь, к счастью, быстро остановилась. Элвин старался не шевелиться, не говорил даже. Иногда только вздыхал и прикладывал лед то ко лбу, то к носу. — Ирри сказала, если звери эльфа почуют, придется платить половину пошлины, — осторожно предупредил Нир. — Не почуют, — буркнул Эйр и как-то очень внимательно посмотрел на Элвина. — Ты уверен? — Да. Но едва вышли к Мертвым землям, Элвин дернулся, и Эйр спешно опустил его на землю. Рвало с кровью. Нир не знал, что делать. Надо было лекаря взять, но и Силя бы развела руками — холод и покой, других рекомендаций не существовало. Когда они добрались до болот, Элвин на живого походил мало. Его трясло, он всхлипывал, бредил. А хмурый Эйр шагал все быстрее и быстрее. Но не бежал, видимо, боялся растрясти. Идти через дальние врата уже не казалось такой хорошей идеей. Только мысль, что на других могли задержать или вовсе не пустить, отрезвляла. Зашипели змеи. Врата тускло проступили из темноты. Нир посмотрел на сонную Ирри, ждавшую на крыльце домика, но та покачала головой, мол, кристаллов не надо — Эйр и вправду как-то скрыл запах эльфа, и они вышли в междумирье. Элвину было плохо уже даже здесь. Эйр свернул в туман, и Нир шагнул следом. «Хорошо хоть здесь можем срезать». Столица встретила проливным дождем. Элвин после междумирья уже выглядел живее, по крайней мере, глаза открывал и не бредил. На дождь тоже не жаловался — да и смысл? Прохладнее так. У храма Архи уже ждала Ми, искусавшая все губы. Она бросилась навстречу, невзирая на ливень стеной. — Элвин! — Ми, — Элвин жалко улыбнулся. — Давно не виделись. — Потом пообщаетесь, — процедил сквозь зубы Эйр. С него текло ручьем, мокрая одежда облипла и мешала идти. Эйр всегда носил свои объемные плащи, и теперь многочисленные слои ткани сковывали движения. Едва ступал, наверное, порвать боялся. «Мы же могли зонт из Изоляции сделать», — запоздало пришла в голову мысль. Но было уже поздно, все равно промокли насквозь. Да и храм Архи был недалеко от врат, сразу за кварталом общины Эйрола. Внутри было чисто, пусто. Дежурная сестричка за столом у входа ахнула, увидев их. — Сюда, — указала она. В небольшой комнате, заставленной ведрами со льдом, было прохладно. Они помогли стянуть мокрое с Эрлина, уложили его в постель, и сестричка принялась растирать его морозным корнем. — Сильно обезвожен. Сейчас станет чуть легче, попей. — Меня рвет, — слабо возразил Элвин. — Понемногу надо пить. Я принесу сейчас. Сестричка убежала и вернулась с кувшином. — Соленая, — поморщился Элвин. — Так нужно, — заверила сестричка Архи. — Полкружки выпей, подожди. Потом еще. Понемногу, а то снова рвать начнет. Элвин пил. Эйр чихнул. — Ну-ка быстро переоделись, — засуетилась Ми и тоже чихнула. — Все будет хорошо, заходите утром, — заверила сестричка Архи. — Спасибо, — поблагодарил Элвин. — Счастливо, — Ми поцеловала Элвина в лоб, промокнула его мокрые волосы полотенцем еще раз. Было в этой заботе что-то материнское. Наверное, давно знакомы были. Может, даже со Старого Эрва. Скорее всего — илз столицы в Дир не набегаешься. — Так, вы двое, ко мне зайдете, обсушитесь. Да и поздно уже, оставайтесь до утра. — Я домой, — возразил Эйр и чихнул. Нир с сомнением посмотрел на Эйра. — Я тебе дам домой, — с угрозой в голосе ответила Ми. Эйр спорить не стал. Послушно прошел до дома Ми, благо недалеко, послушно взял сухое и залез в горячую купальню. К счастью, Нира туда лезть не заставили, обошелся переодеванием и чаем с тетушкой. — Вы знакомы с Элвином, да? — тихо спросил Нир. — Ага. Отличный скорняк, помогала ему с заказами, когда еще ребенком был. Но он в убежище общины жил, что его в Дир понесло? Он же и в Старом Эрве жить не смог. Я думала, перерос, раз переселиться решил. Да и снежный квартал выстроили по всем нормам… — Все снежные эльфы в Дире сейчас живут, я ни о каком убежище не слышал ни разу, — нахмурился Нир. — Даже летом, когда многим плохо. — Что-то случилось с убежищем, значит, — Ми нахмурилась. — Да, наверное. Давно проблемы были… — Я могу чем-то помочь? — спросил Нир. Ми покачала головой. — Ты уже помог. Мы дальше сами разберемся. В коридоре послышались тихие шаги, а потом заглянул сонный дядя Гай. — Забрали эльфа твоего? — Забрали, — Ми улыбнулась, подлила воды в чайник. — Не спится? — Ага. Дядюшка сел за стол, отпил чаю. Тетя выставила лепешки, джем, и Гай взял одну, обмакнул. Заторможенный, сонный. — Пойду пораньше, все равно не спится, — Гай зевнул. — Все и всем срочно, эх… Он посмотрел на Нира внимательно. Ничего говорить не стал, только вытер выступившие после очередного зевка слезы. Дядя — элькрин дела. Не любил говорить лишнего, строил себе. Молодчина. — А я спать пойду. Удачного дня, — Ми поцеловала Гая в щеку, улыбнулась и зевнула в кулачок. — Спокойной ночи, любимая, — Гай улыбнулся в ответ. Но едва вышла Ми, Гай помрачнел, уставился перед собой. Хмурый. Очень нехорошо смотрел, казалось, убить кого-нибудь хочет. В полутьме, в сочетании с массивной комплекцией дяди и мрачных теней вперемешку с отблесками рыжего пламени от лампы на столе выглядело пугающе. «Что делает с элькринами недостаток сна, — ужаснулся Нир. — Надо ложиться вовремя, не пренебрегать». Сейчас он и сам чувствовал себя разбитым. Спать уже хотелось. Эйр никак не шел. «А еще домой ведь… Нет, лучше здесь остаться». — Ты с этим пришел, да? — спросил дядя. — С Эйром? Да, — Нир растерялся. Дядя вздохнул. — Пойду я. Вы ложитесь в гостиной. Идти далеко, ночь проходите, не поспите ничего. Этому скажи, что я на работу ушел, чтобы не сопротивлялся. Он боится меня и правильно делает. Дядя настолько помрачнел, что спрашивать, что произошло между ним и Эйром, Нир не решился. Какая разница? Да и спать хочется. — Угу. — Белье в сундуке там рядом, если надо. Гай поднялся, зевнул. Тоже захотелось зевнуть. И спать еще сильнее. Гай все-таки проводил в гостиную, сам выложил матрас, белье, подушки и плед — большие, на двоих хватит. — Ну все, бывай. Он посмотрел в сторону купальни неодобрительно и спустился по лестнице. Нир постучал, заглянул. Эйр дремал в воде. «Натоплено как! Безумие». — Эйр, — позвал он. — Вылезай, пойдем спать. Дядя на работу ушел, нам в гостиной постелил. Эйр сонно кивнул. Действительно больше домой не порывался, разморило его от жары, видать. — Я пошел тогда. — Грязным? — Да у себя сполоснусь утром, не могу в такой духоте, — Нир смахнул капли пота со лба. Эйр вздохнул, но спорить не стал. Матрасик показался лучшей постелью в мире. Последнее, что помнил Нир — как щека коснулась подушки.***
Утро началось не с заботливо оставленного папой завтрака. И даже не с чашечки бодролиста, которым так пахло в купальне. У умывальника как у себя дома брился Эйр, и Юру завопила не своим голосом. — Ты что орешь? — Эйр прикрыл уши. — Я же в пижаме! — Тебе идет, — утешил Эйр. — Что вопить? — Ты что вообще здесь делаешь? — Бреюсь. Юру закатила глаза. Добиваться от Эйра ответов слишком сложно. Лучше ни о чем не спрашивать. А Эйр сполоснул папино лезвие, просушил, прибрал. А потом умыл лицо, промокнул полотенцем и вышел. «Точно как у себя дома!» — почему-то с раздражением подумала Юру. Наверное, это было негостеприимно, но хотя Юру и любила брата, встретить его утром в своей купальне никак не ожидала. Тем более в дурацкой пижаме с котиками. «Зачем сшила? Это же не женственно! Но они такие милые, и ношу пижаму дома, какая разница? Когда Эйра нет, разумеется». Юру посмотрела на свое отражение. «Ну и что, что ткань для детских платьев. Мило!» Эйр пил бодролист на кухне. Завтрака не было, папа забыл оставить, видимо. И мама еще не проснулась, ну что такое? Эйра отсутствие завтрака, кажется не смущало. — Яичницу будешь? — спросила Юру. — Яичницу? — Эйр приподнял брови. — Да. Яйца на скороводе, не ел никогда, что ли? Юру чувствовала, что закипает, но ничего поделать с собой не могла. «Ну а что он тупые вопросы задает?» — Не ел. Мне просто лепешку. Юру выставила на стол вместе с маслом и вареньем. «А себе пожарю». Юру открыла ящичек с чарами времени, разбила яйца. «Красивые получились. Маме пожарить или она потом сама? Пожарю, встанет уже сейчас, наверное. А если и нет, чарами времени прикрою». Но на последнем яйце желток проткнулся, растекся и испортил всю красоту. «Ну вот, почти получилось же! Ну и ладно, себе заберу». Юру присыпала специями — себе побольше, маме поменьше. Зашкворчало. Запахло вкусно. «Эх, сейчас бы птичку копченую сюда! Но нет пока, папа не приносил. Интересно, когда мясо уже вырастят в поселке?» Эйр смотрел на скородку очень внимательно. — Да угощу я тебя, не волнуйся, — утешила Юру. — Я не понимаю, как ты можешь есть это, — признался Эйр. — Из них бы вылупились птенцы, они бы выросли в птиц. — Так а где я здесь птиц буду растить? — удивилась Юру. — Я бы вырастила. Люблю мясо. Копченое, жареное, м-м-м… В животе забурчало, вторя мыслям. Юру смутилась. Эйр больше ничего не говорил и даже лепешки не ел, только бодролист пил и старался не смотреть на яичницу. Тоже птички хотел, наверное. «Кто ж не хочет! Но яичница тоже вкусная». — Эх, Эйр, вот скажи мне с мужской точки зрения, что со мной не так? Как мне красивее стать? — Ты и так красивая. Зачем тебе еще что-то? — Да не женится никто. Гулять зовут, но и все на том. — Друиды поди? Они и не женятся на чужих, только внутри общины. — Но почему? — удивилась Юру. — Вот такие порядки у них. — Так они мне голову дурили, получается? Это все несерьезно, только чтобы… Юру сжала кулаки. — Вот такие друиды эти, — пожал плечами Эйр. — Хочешь, гуляй, но предложений не жди. Да и зачем тебе замуж? Чего тебе не хватает? — В смысле зачем? Если я люблю, то конечно же хочу семью, чтобы все как у всех. Жить вместе, детки, все такое. Вот Си вышла замуж же. Что за вопросы? Эйр отвел взгляд. Но Юру уже остановиться не могла, допытывались. — А ты не хочешь семью? Не любил никого еще? Или ты как друиды, тебе лишь бы побаловаться? — Да не. Надо жениться, да. Некогда пока, — как показалось, немного грустно ответил Эйр. — Я пойду, Юру. Счастливо. — Подожди, я доем. Закрыться же надо. — А Нир как ушел? — Здесь был Нир? — Юру схватилась за голову. — Вы что здесь делали? — Спали, — ответил Эйр. — Ой, ну тебя! — Юру махнула рукой и проглотила остаток лепешки. — Пойдем. — То есть в пижаме закрывать дверь на улицу можно, а показаться передо мной утром нельзя? — Да я растерялась… — Я от твоих воплей чуть не оглох. И порезаться мог, между прочим, некрасивым стал бы. — Ну прости-прости, Эйр. Да и тебя бы никакой порез не испортил, вон какой милаха! А папа ничего не скажет, что ты у него лезвие взял? — Я же промыл все, энергией прокалил. Вряд ли заметит, ты не говори ему. — Ага. Ну все, пошли. Юру проводила вниз по лестнице. — Бывай. — Бывай. Юру с растерянностью уставилась на дверь. «Заперта на одну задвижку, никогда так не делали. Странно… Может, еще кто был? А, это за Ниром закрыли, наверное. Но почему тогда Эйр спрашивал, как ушел Нир? Ай, какая разница?»