***
«Любимому лучше. Вставать начал, в гостиную приходил, как раньше. Наверняка от компота. Или от джема? Как же хорошо, когда не болел! Можно смело гладить и себя подставлять. А если прижаться и потереться… О, вот бы смахнуть бумажки и на столе!» Ни улыбнулась своим мыслям, заерзала. Но любимый никак не шел, а будить не хотелось. Зато в гостиную пришел Эйр, налил себе чаю и взял бумаги. Сбил настрой. А еще напомнил, что Си с Ниром могли прийти. Да, при детях не стоило. Но они уже большие, Нир дом строил, Си замуж вышла, вряд ли скоро заглянет. Быть может, Эйр уйдет, Нир переедет, и вот тогда! Ни погладила столешню. «Толстая. Надежная. Гладкая. Сколько всего было за этим столом! Было бы здорово завести еще детей. Можно здесь, место хорошее. Будут возиться с ними, и не так грустно будет, когда дети упорхнут из родительского дома в свои семьи. Да… И неважно, что там в прошлом было. Главное, что сейчас счастливы. Жива ли, мертва ли — толку грустить? Главное рядом с любимым. И детки». Ни погладила столешню еще. — Что ты все стол и стол, меня погладь лучше, — предложил Эйр. Ни улыбнулась, обняла Эйра. — Колючий такой, редко даешься. — Я побрился, — возразил Эйр и поцеловал в щеку. — Я не об этом, — Ни рассмеялась, обняла крепче. — Хмурый все время, будто говоришь: «Не тронь меня». — Правда? — спросил Эйр. — Ко-неч-но! Ни потянула Эйра за щеку. Худой, неудобно цеплять. — Совсем не ешь. Даже потискать нечего. Захотелось защекотать. Ни тронула за ребра, Эйр сжался. — Ни, ну ты что, ха-ха, ну перестань… Но в Ни разгорелся азарт. — Не-а! Что ты все хмурый, вот я тебя! — Ха-ха… Эйр осторожно взял за плечи, отодвинул. Ни потянулась к подмышкам, но Эйр перехватил. — Эй, так нечестно! Ты слишком сильный! — А ты слишком хитрая. Пальцы у тебя что-то неловкие. Лекарство выпила уже? — Не. — Держи. Эйр плеснул в кружку, подлил чаю. Сердце забилось быстрее. Вкусно! Неуловимый вкус лекарства напоминал облачко. Оно и было, и не было, от него оставался легкий едва ощутимый след, тело становилось живее, послушнее, мерзнущие пальцы и ноги согревались. От этого тепла хотелось спать, и Ни сложила голову Эйру на колени, обняла. — Люблю тебя. Не будь ежиком, — пробормотала Ни. — Хорошо, — ответил Эйр и погладил по голове. Бережно, приятно. — Теплый… Было очень уютно. И наконец-то тепло.***
Критир зашел в гостиную и увидел, как Эйр сидел, перебирая волосы спящей у него на коленях Ни. С улыбочкой Карна, похожий страшно. И жест знакомый до боли, сам так же любил мягкие гладкие пряди поперебирать. Критир замер. Эйр обернулся все с той же насмешливой ухмылкой. — Чудовище, — выдохнул Критир. Эйр ухмыльнулся еще кривее и шире, но гладить волосы Ни не перестал. Еще бы, приятные ведь. «Сегодня он ей волосы перебирает, а завтра что?» Критир вздохнул и сел за стол. «Успокойся, это просто Эйр. Что он, не может свою маму погладить по голове? Правда, он не считает ее мамой. Но как бы там ни было…» Память услужливо подсунула воспоминания о еще живой Ни и Карне, мол, действительно, тебе и тогда «казалось». «Да что же это такое, ну похож и похож. Эйр просто мой воспитанник, и Ни воспринимать как потенциального партнера не должен. Она же его вырастила, выкормила, это все равно что с мамой!» — Старик, да не ревнуй. Волосы у Ни приятные, поглажу и отдам. — Да я и не ревную, — пробурчал Критир.***
«Теплицы достроили», — пришла весточка, и старика едва удалось удержать. Любил погеройствовать, а потом поваляться в постели. Может, это тоже какое-то отклонение? Как бы там ни было, Нира пришлось срывать с его земли, к которой он уже прирос, кажется, и корни пустил, и срочно, пока старик сидел мирно. Эйр потер кристалл. Нир возился с какими-то трубками, плавясь от жары. Мертвыми земли позади него назвать язык уже не поворачивался. Да уж, у Нира все росло и везде. Талант, тут ничего и не скажешь. И он был нужен срочно. — Нир, зачаруешь теплицы в убежище? Старик все порывается, еле отговорил. Нир утер пот со лба, нахмурился. «Он со стариком сидел, теперь с теплицами этими опять его сдернул. Наверное, будь на его месте кто-то другой, сильно возмущался бы». — Оплатим достойно, — утешил Эйр. — Но надо срочно. Нир кивнул, поморщился снова. — Завтра, может… — Прямо сейчас сможешь? — Эйр, да ты шутишь! Я все брошу и побегу до врат, потом до дома, и еще до убежища — да это полдня пройдет! Когда, ночью чары накладывать? — Сейчас я тебе покажу фокус. Портал получился уже легко. Нир тронул окошечко, и Эйр затянул его внутрь за руку. В груди отдалось жаром. — Э-эй! Я же там все оставил! — Нир сжимал в руках свои трубки. От его головной боли тошнило, и кожа горела. А сам Нир пах так, что хотелось отойти подальше, зажать нос и сделать вид, что незнакомы. — Туда теперь полдня идти. А убежище близко, — пожал плечами Эйр. — Заодно от жары отдохнешь. — Так не делается! Нир выпил какой-то морс из эльфийского мешка, потер лоб. — Что за теплицы, Эйр? Чертежи есть? — Там все готово. Тебя ждет. Нир вздохнул. Он был сильно раздражен. Но вместо ругани просто достал баночку с мазью, нанес на плечи, шею, лицо. Запахло морозным корнем. Коже стало легче. Вскоре и головная боль немного отпустила. — Эйр, чтобы наложить чары на теплицу, нужно понимать, для чего она, какая, потом еще регулировать полив, свет, подачу удобрений. Я должен понимать, что и для чего. — Чертежи на месте есть, материалы закуплены. Мне неохота сейчас старика дергать, Нир. Давай на месте посмотрим. Возьми, что может пригодиться, я донесу. Да и если чего не хватит, вернемся домой. — Ладно. Нир вылез в окно. Рубашка больно задела обожженные плечи, и он поморщился. «Ох уж это солнце мерзкое. Слепит, жжется, Нира портит». Эйр вылез следом. Нир собирал инструменты в эльфийский мешок, по пути дергал что-то в саду, охал, причитал. «Ну что в этом саду такого? Главное живое ведь. Растет. Но нет, Нир опять недоволен чем-то». — Пойдем, — Нир поднялся, морщась. — Переоденься, Нир, ты воняешь. Ужасно воняешь. — Ну так поработай на жаре! — возмутился Нир. — Ладно, сейчас найду что-нибудь. Он стащил с себя рубаху, обмылся прямо ею из родника в саду, влез обратно в окно. Эйр промолчал. «Что уж теперь, Си съехала, маме все равно. Никакой управы на этого дикаря». Нир вылез в светлой рубахе цветов Дира. Не вонял почти. Неужели в самом деле! Правда теперь, когда снял шляпу, стало видно, что голова тоже грязная, но об этом Эйр тоже промолчал. «Что с Нира взять? Правильно, ничего. Зато он увереннее всех ходит следом за мной по коротким путям междумирья, доверяет». Пройдя иллюзорную скалу насквозь, они вышли к теплицам. Огромные! От Нира повеяло растерянностью. Он все думал о брошенной работе, видимо. Но строители уже подошли, поклонились, и Нир ушел с ними, засыпая вопросами о чертежах и планах. «Нир доставлен. Правда, старику так и не написал запрос, но не будет же Тан жаловаться старику на Нира? Не должен. Лучше напишу». На всякий случай Эйр подошел к домам, где мелькал рыжий хвостик Тана, предупредил. — Там Нир теплицы делает, чуть позже разрешение придет. Не удивляйся. — Ага, — Тан цепко выхватил фигуру Нира у теплиц. — Понял. А у нас тут приемка, посмотри, что настроили. Эйр посмотрел, но мало что понимал. Только что Тан устал и злился. — Вот, полюбуйся, окошко. Кто им сможет пользоваться? Эйр увидел, что окно и впрямь высоковато. — Старейшина, там же внутри поднят уровень, — утешил строитель. — Загляните внутрь. Тан поднялся по лестнице — и впрямь окно хорошо располагалось. Даже низковато, может быть. — Там под полом хранилище. — Странная планировка, ну да ладно. Тан прошелся, заглянул в каждый угол, и Эйру стало скучно. «Какой же этот Тан придирчивый! Утомил. Надо сесть сразу старику написать, пока не забыл, а то еще и с Ниром начнет, кто его знал?» — Я пойду к Ниру, — бросил Эйр. Нир разматывал какие-то трубки, проверял стыки. — Всего хватает? — спросил Эйр. — Да. Только здесь возни, Эйр, с ума сойти. На неделю, наверное. — Неделю?! — Да, настроить же все надо. Объяснял же уже. Нир наклонился, соединил трубки, присмотрелся. Соединил следующие. По стыку пальцем провел. — Ты тогда позови, как домой соберешься, я пока по делам сбегаю. — Угу. От Нира повеяло раздражением. Похоже, у него забот хватало и без теплиц старика, но он и без объяснений понимал, почему отказываться не стоит. Старик один все-таки. Наколдуется — снова сляжет. Ничему его жизнь не учила. Как бы там ни было, Нир трудился. Когда Нир трудился, лучше было не лезть — бесполезно, да и зачем отвлекать однозадачного братца?***
Сегодня отчего-то было нехорошо. Искорка жглась, будто металась, и Си не знала, что делать. Тах поняла без слов, позвала врачевательницу. Старушка в золотистом балахоне, неуловимо напоминавшая нянечку Ари, пришуршала очень быстро, смотрела долго, молчала, а потом покачала головой и заключила: — Мы можем только ждать. Что-то шло не так, Си понимала. Видимо, помочь ей не могли, но надежда была. А если была надежда, оставалось только молиться о здоровье ребенка. Правда, сил никаких не было, но ради блага их с героем ребенка Си собрала последние крохи, встала на колени и стала молиться, утирая слезы. Тах молилась рядом. Жаль только, лучше не становилось.