Логово для чудовища

Чтобы прийти в разрушенную лабораторию, пришлось собраться с духом. Взгляд Таи, полный надежды, придавал сил. «Да, надо вытащить из лаборатории отца кого получится. И поселить… Хм… в лаборатории старика, может быть? Или у себя в комнате? Но если их Нир увидит, вряд ли обрадуется. Да и старику лучше не видеть, какие они шитые-перешитые. Можно перенести в свой новый дом, там все равно никто не живет». Было очень сложно. Страх перед яростным отцом сковывал. «Быть может, ему не понравится? Но можно сказать, что перенес к себе поближе, они же нужны для исследования. Ладно, верну в крайнем случае». И Эйр зашел в лабораторию, заваленную стеклом, инструментами и полупривязанными к сосудам призраками. Боль ослепила. Эйр укрепил «стекло». — Тая, дай лекарство тем, кто пострадал. «Сколько они здесь провалялись из-за моей трусости? Хотя если сравнить с тем, как было раньше…» Вспоминать, как было раньше, не хотелось. Эйр смотрел, как Тая отпаивала своих призрачных друзей, перепривязывал призраков к новым предметам взамен разбитых сосудов. Тайрат живо заинтересовался одним из них, и Эйр увидел в углу призрака, которого раньше не замечал. Возможно, его сосуд стоял на верхней полке или появился недавно, но призрак был неоформленным младенцем с мутной голубоватой искоркой Источника в груди. Эйр осторожно взял осколок с печатью, посмотрел. «Совсем слабый!» Сознание призрака было невнятным. И тело несформированным — видимо, этот младенец не родился. «На Тайрата похож». Чутье подсказывало, что этого призрака забирать нельзя. Очень хотелось, конечно. Но нельзя же вынести всю лабораторию отца? «Заберу тех, на ком проверял зелье. Все равно они были выброшены на материалы». Собственная трусость раздражала. Но если бессмысленно геройствовать, можно погибнуть раньше, чем получится спасти Нелари, а этого допускать нельзя. И потому Эйр поколебался, но все-таки забрал только своих призраков, записанных в журнале наблюдений, и пробрался зыбкими тропами прямо к дому, благо у барьера стоял. «Нехорошо, что возле дома лазейка есть. Но так удобно! Как бы там ни было, барьер должен уберечь от незнакомцев, если и проберутся, то только свои». Дом охотно распахнул двустворчатые двери с выжженными рунами, впустил. Золотые светильники на стенах зажглись, развеивая темноту. Эйр ступил на мягкий багровый ковер с золотой вышивкой по краям — и как только эльфийка почувствовала? Угадала очень точно. Было красиво, но очень пусто без семьи. «Нелари бы… Так, дел невпроворот, лучше не отвлекаться на пустые мечты, а то стариком можно стать. Мне в подвал». Эйр прошел по светлому холлу, свернул на лестницу, спустился. Дверь, запертая на лучшие магические замки, узнала, потухла. Эйр открыл ключом эльфийский, неволшебный. Пусто. Только стол, полки, как Эйр и просил. Мешок с кристаллами призраков Эйр положил на полку. «Печати несильные, смогут гулять по лаборатории. Может, захотят, как лекарство подействует». — Тая, ваш новый дом, — позвал Эйр. — Лекарство на столе. Будешь снова журнал вести. Ах, точно! Там старик правил что-то в моем исследовании, посмотри, пожалуйста, перепиши, что он просил. — Будет сделано, господин. Тая поклонилась. Она была счастлива, Эйр чувствовал. И те призраки, что начали с любопытством выбираться из кристаллов, тоже хоть и с недоверием, опаской, но все-таки надеялись на лучшее. Вдруг вспыхнул кристалл, раздался встревоженный голос старика. — Эйрин! На фоне забормотала, подражая элькринским голосам, забулькала и неестественно засмеялась иллюзорная тварь. «Старик! Как же так!» Портал от волнения, казалось, собрался в форму сам, Эйр даже задуматься не успел, как провалился в рыжую арку.

***

Тварь забормотала, запищала, а потом вдруг над карнизом показалась морда багрового котенка из энергии. Котенок наблюдал с интересом, ничего не боялся. «Еще бы, зачем бояться добычу? Я и сесть-то с трудом могу. Но как все-таки пробрались за барьер?» Критир прикрыл глаза, погладил дрожащую Нелу. «Во мне еще осталось немного энергии, избавляться поздно, заметят. Никогда бы не подумал, что умру так. Зато стану первым Главой общины Кона, что умер в собственной постели. Жаль только, не успел закончить оружие. Но может, и не нужно оно. Столько зла! Пусть себе спит Нела. Может, увидимся с ней на том свете. Точно, завещание надо достать». Думалось отчего-то очень легко. И очень хотелось дорисовать инструмент. Критир отпустил кошек и потянулся к ящику тумбы. Иллюзорный котенок одним прыжком подлетел, понюхал руки. Сердце замерло. — Дай завещание достану, — попросил Критир. — Потом съешь. Котенок не торопился. Он подождал, пока ящик откроют, забрался внутрь, завозился в коробке с мелочами. «Как настоящий. Ну и ладно, ящик открыл, завещание и так найдут. А я порисую, пока тварь занята». Из-за кресла в рыжей вспышке вывалился Эйр. Запнулся о ножку. Выругался. — Огонек! Ты что творишь?! Котенок молнией метнулся на плечо Эйру, забулькал. Напоминало урчание немного. — Это я тебя хотел спросить. Ты меня в могилу сведешь. Откуда это здесь? — проворчал Критир. — Да научился пробираться тайком. В сумке спрячется, потом по дому бегает, хулиганье. Уже несколько раз ловил, сегодня проверить забыл, — Эйр почесал иллюзорному котенку голову. Котенок не возражал. — Уходите оба. Напугали мне Нелу, — Критир приобнял любимицу. — Мя, — согласилась она. Уже не тряслась, успокоилась. Поняла, что опасность миновала. — Мяу! — напомнил о себе Гай. — Я тебя уже кормил, — возразил Эйр. Сказать «не общайся с иллюзорными тварями», «кого ты притащил», «что это за чудовище», когда Эйр был так счастлив с опаснейшим существом на плече, язык не повернулся. Хоть что-то доброе в его жизни, хоть о ком-то заботится, лучше промолчать. Пусть будут не только «твоего в темной гильдии видели опять», «из лавки перекупщика краденого с кристаллами выходил» и подозрительные новости о пропаже распоясанных, которые не нравились Эйру. «И что он в этом существе нашел? Как вообще приручил?» Критир не понимал, но и ругать не хотел. Устал сильно от волнений и болезни, но еще больше хотел дорисовать оружие. Озарение, что сделать с Истом, накрыло и не отпускало. Разрушить его душу. Лишить духовных сил. Уничтожить. «Варианты есть — например, разрушить основу души, как в экспериментах, о которых писал Эйр. Но как подобраться? Если достаточно песчинки основы, возможно ли выковырять кусочек, а потом его уничтожить насовсем? Или спрятать так, чтобы не нашелся. Или чтобы не прижился. Например, с отказом от жизни или чем-то таким…» Критир зарисовал инструмент. Острые края, чтобы пробили, углубление, чтобы точно захватилось и оторвалось. Но кусочек мог прирасти обратно, надо его мгновенно забрать, уничтожить, обработать, чтобы нельзя было заживить. «Чары? Как уничтожить основу души? Может, Эйр знает?» Осознание, что нарисовал, пришло не сразу. «Что я создаю! Это принесет много бед и очень мучительную гибель. Но если это поможет спасти Ни, оно того стоит. Правда, тот, кто нападет, умрет, скорее всего. И будет только одна попытка. Но как избавиться от изъятой частички? Стоит ли оно того? Я спасу Ни, но принесу еще много горя, если созданное мной оружие попадет не в те руки». Голову пронзило совсем нестерпимой болью. Стало душно. Пробрал прилипчивый кашель. Критир жадно глотнул лекарство, откинулся на подушку. «Не могу. Потом. Все потом».