***
Обводя взглядом класс, Драко с нетерпением ожидал сдвоенной пары с Гриффиндорцами. После вчерашнего эмоционального взрыва Драко много чего понял и, приняв решение извиниться, с воодушевлением ждал девушку, в надежде, что она его простит и поймет. Взглянув на наручные часы, Драко нехотя отметил, что до начала занятий осталась всего минута, а Гермионы все нет. Странное чувство тревоги зародилось где-то глубоко в груди, заставляя Малфоя нервно поглядывать на дверь. И вот, как только колокол пробил начало занятий, в дверь вошла она. Вялой походкой Гермиона прошла вглубь класса, заняв свое обычное место, нехотя, практически безразлично осмотревшись. Её поникший взгляд тут же наткнулся на взволнованного парня. Драко пристально наблюдал за поведением девушки, втайне надеясь, что та всё-таки его выслушает и не станет прогонять. Спустя ещё некоторое время профессор Слизнорт поручил сварить довольно-таки сложное зелье и как бы случайно поставил в пару с Малфоем Гермиону. Драко был рад такому невероятному подарку судьбы, но, как только девушка заняла свое место около него, вся радость вдруг куда-то исчезла. — Грейнджер, я... — запнулся Малфой, не отрывая взгляда от подрагивающих пальцев Гриффиндорки, — что с тобой? — спросил он машинально потянувшись к девушке. — Ничего, — грубо ответила та, отдергивая руки, продолжая делать вид, будто все хорошо. — Ты... — не зная, что сказать, прошептал Драко, пребывая в настоящем ужасе. В один миг его светлую голову посетили миллионы разных ужасающих мыслей. В эту секунду он был готов на все, чтобы она не отстранялась, чтобы доверяла и верила. Но, всматриваясь в до этого доброе и улыбчивые лицо девушки, он прекрасно понимал, что как раньше уже не будет. Что он своими же руками уничтожил то, что любил больше всего на свете, её. Ближе к концу урока Драко медленно, чтобы не спугнуть, наклонился к Гермионе, заправляя выбившийся локон ей за ухо. Немного опешив, девушка нерешительно посмотрела на задумчивого парня, после чего он еле слышно прошептал: — Встретимся после занятий в заброшенном классе на третьем этаже. — Нет, — немного помолчав, ответила девушка. — Я... — запнулся Малфой, все больше погружаясь в отчаяние и безысходность. — После занятий у меня встреча, так что я не смогу, — спокойно произнесла она, сверяясь с написанным на доске. — Встреча? — нахмурив лоб, произнес Драко, медленно, но верно закипая от злости. — Да. Я обещала Энтони помочь с новым графиком дежурств, — не обращая внимания на взбесившегося от её слов Малфоя, девушка, будто бы ничего, не происходит, продолжает копаться в своих записях. — С Энтони?.. Так теперь ты его называешь? — прорычал Слизеринец, сжимая от злости кулаки. "Чертов Когтевранец!" — тут же подумал Драко, пытаясь совладать со своей неожиданно появившиеся ревностью. — Я всегда его так называла, — спокойно произнесла Гермиона, кратко взглянув на Малфоя и отмечая, как сильно напряжены его скулы, — с завтрашнего дня будешь дежурить с Пэнси. — С Паркинсон? — оторопел Драко, все больше злясь, мысленно обещая оторвать Голдстейну голову. — Да, твоя подруга. Забыл о такой? — с издёвкой процедила Гриффиндорка, безразлично уставившись в полыхающие злостью и ревностью глаза парня. Пусть их вчерашняя ссора показалась ей полной чушью, девушка все же была сильно обижена. Она не собиралась просто так прощать заносчивого Слизеринца. Ей казалось, что причина их вчерашней ссоры была в ней самой, а не в том, как на них смотрят окружающие. Она думала, что он стесняется её присутствия, а главное, её происхождения. Эти назойливые мысли глубоко засели в подсознании Гермионы, не давая ей спокойно вздохнуть полной грудью. — Я всего лишь хотел поговорить, — тяжело дыша, пытаясь справиться с злостью, произнес Драко. — Всего лишь пару минут, большего я и просить не смею... Повисла неловкая пауза. Гермиона с замиранием сердца всматривалась в наполненные болью и отчаянием глаза парня, казалось, она только сейчас заметила его поникший взгляд, полный боли и ненависти к самому себе. Гермиона несмело перевела взгляд на свежие раны на его руках и ужаснулась, коря себя за то, что не заметила их раньше. Внимательно наблюдая за девушкой, Драко перевел взгляд на свои руку, после чего тут же их спрятал. — Ничего особенного, — произнес он, отворачиваясь к конспектам. В её голове зародилось море ужасающих мыслей. Она понимала, что её представление о вчерашней ссоре могли оказаться ложными, и только поэтому она тихо прошептала: — Хорошо... Ей было безумно больно и обидно, но, поклявшись себе любыми возможными способами узнать истинную причину такого странного поведения, девушка была согласна встретиться и выслушать. — Что? — не понял парень, тут же поворачиваясь к Гриффиндорке. Он был все ещё невероятно зол. Кулаки сжимаясь с невероятной силой, мешая коже спокойно затянутся. Малфой понимал, что во всем виноват сам, и обида Гермионы полностью оправдана, но после её слов о предстоящей встрече с Голдстейном его словно переклинило. — Я выслушаю тебя, — спокойно произнесла Гермиона, возвращаясь к конспектам.***
Зайдя в пыльный кабинет, девушка застала Малфоя за чтением книги. Медленно пройдя вглубь класса и оставив вещи на парте, она с тревогой посмотрела на хмурого парня, ожидая предстоящего разговора. Тяжело вздохнув, Драко тут же отложил совсем не интересную книгу и, встав из-за парты, медленно прошел вперёд. Начиная со вчерашнего дня его жизнь будто возвратилась на два года назад. Каждую грёбаную минуту он будто бы погружается в ту же атмосферу безысходности и отчаяния, что и тогда. — Прости... — тихо произнес Драко.— Прости за то, что наговорил, за то что эта протухшая гниль выливается из меня каждый раз, как только я вижу, с каким отвращением и ненавистью на меня смотрят, — хмуря лоб произнес Драко, оставаясь в нескольких метрах от внимательно его изучающей девушки, — за то, что я повел себя как настоящий ублюдок и причинил тебе боль, за то, что я тебя недостоин... Он внимательно всматривался в поникшее лицо Гермионы, осознавая, насколько сильно накосячил. Вспоминая всю ту боль, что причинял ей много лет подряд, он попросту себя ненавидел. Ему было противно от самого себя. Ненависть, с которой он все это время жил, просто изливалась из него, подобно переполненному стакану. И самое страшное было в том, что он не знал, как с этим справиться. — Я... Драко, я не думаю, что... — начала она, но тут же была перебита. — Нет. Я действительно тебя недостоин, — грустно ухмыльнувшись произнес он, — я знаю, что ты хочешь видеть во мне только хорошее, но это не так, — твердо произнес парень, делая к девушке осторожный шаг. — Гермиона, я плохой человек, я ничтожество, которого чудом не отправили в Азкабан. Я тот, кто на протяжении многих лет причинял тебе боль, унижал, задирал... — Драко... — Я ещё не закончил, — отрезал слизеринец, с каждым словом злясь на себя все больше, — ты достойна кого-то лучшего, чем я. Ведь не годится героине войны, самой умной ведьме столетия водиться с таким, как я... — тихо произнес парень, ощущая всю горечь от собственных слов. Внимательно всматриваясь в наполненные слезами глаза девушки, Драко корил себя за честность. Он видел, сколько боли причиняет ей своими словами. Сколько отчаянья в её глазах, сколько ненависти. Но это было правдой, он её недостоин. — Кто тебе дал право решать, достоин ты меня или нет? — тихо произнесла девушка, стараясь не разрыдаться. — Кто сказал тебе, что меня интересует мнение окружающих и то, как они на нас смотрят? — яростно произнесла девушка, смаргивая накатывающиеся слезы. Она устала плакать. Война принесла ей столько страданий, что по завершении этого ада эмоции, копившиеся в ней не один день, с лёгкостью вылезали наружу. Она устала придерживаться мнения окружающих. Ей надоело корчить из себя ту, кем на самом деле она не является. И то, что сейчас говорит Драко, ей абсолютно непонятно. — Но меня это волнует! — прокричал Малфой, пытаясь объяснить Гриффиндорке, что он уже не тот маленький мальчик, которого воспитали с ненавистью к грязнокровкам и всем тем, кто хоть немного отличается от его семьи, — я устал от всего этого дерьма, — тяжело вздохнул парень, подходя к девушке немного ближе. Раньше ему казалось, что он сможет, вытерпит, просто забьет и не будет обращать внимания на то, как на него смотрят и что говорят. Но не теперь, когда в его жизни появилась она. Единственное, что заставляет его просыпаться по утрам и жить, действительно жить, а не выживать. Он так устал, что, стоя сейчас перед ней и раскаиваясь, чувствовал, как бешено стучит когда-то давно сгнившее под пронзительным взглядом Волан-де-морта сердце. — Я всего лишь хотел объясниться, — с грустью произнес Малфой, всматриваясь в наполненные слезами глаза девушки, — и если ты по какой-то причине больше не захочешь со мной видеться... — Что? — тут же перебила его взбесившаяся девушка. — Ты решил меня бросить? — не веря, что действительно произнесла это, процедила Гермиона. — Что? Нет! — тут же спохватился слизеринец, осознавая, какую чушь только что ляпнул, — я всего лишь хотел сказать что, возможно, ты больше не захочешь быть со мной. — Но я хочу, — тут же ответила девушка, делая несмелый шаг в сторону парня, — я действительно считаю тебя хорошим человеком, и мне неважно, кто считает, что это не так. После всего того, что ты пережил, ты обязан быть счастлив, ты действительно заслуживаешь... — произнесла Гермиона, но окончание фразы затерялось где-то в страстном поцелуе. Недолго думая, Драко тут же притянул её за талию к себе, углубляя поцелуй. Он так сильно по ней скучал. Мысль о том, что Гермиона могла отвергнуть его и не понять, так крепко засела в его голове, что когда он поддался порыву и поцеловал её, то на секунду испугался, что она его оттолкнет. Но, по всей видимости, он, как всегда, ошибался. Резким движением Малфой усадил Грейнджер на парту, медленно спустился по линии челюсти к изгибу её шеи, нежно покусывая, после чего тут же пройдясь по тому месту языком. Она знает, что на шее вновь останутся следы, но ей абсолютно всё равно. Если ему нравится оставлять на ней отметины, то она готова смириться с этим. Сейчас важно только то, что он здесь, с ней. То, что они наконец-то все выяснили, и дело было совсем не в ней. Властные руки Малфоя пробрались к краю блузки девушки, неторопливо снимая её, открывая себе доступ к её коже. Драко нежно проводит пальцами по её спине, блуждая глазами по вздымающейся груди, которая всё еще скрыта за простым белым бюстгальтером. Гермиона зарывает пальцы в платиновые волосы, чувствуя, как грудь освобождается от белья. Ощущая на сосках влажный след от языка, девушка стонет, слегка запрокинув голову назад. Ей просто необходимо почувствовать его кожу под своими пальцами. Ощутить её тепло, провести подушечками по вздутым венам на предплечьях, мимолётом коснуться шрамов на груди и животе, оставленными когда-то сектумсемпрой. И Гермиона торопливо стягивает со слизеринца рубашку, трясущимися руками развязывая галстук и проводя пальцами по шее и груди. Мерлин, как он прекрасен! Драко опускает ладони ниже, проводя линии по позвонкам и спускаясь к бёдрам девушки. Гермиона льнет к нему, обвивая его шею руками и оставляя невесомые поцелуи на скулах. Он сильнее прижимает её к себе, и они словно сливаются друг с другом, нежно обнимаясь. Вся недосказанность, злость и обида канула в небытие, как будто её и вовсе не было. — Ты такая красивая, — прошептал он ей в губы, тут же целуя её снова. Гермиона улыбается, хотя внутренне противится его словам. Она никогда не считала себя красивой, она была уверена, что в жизни Драко было множество девушек красивее неё. Но осознание того, что он сейчас с ней, смотрит на неё так, как ещё никто не смотрел, даёт ей почувствовать себя особенной. Его руки добираются до её белья, слегка отодвигая трусики в сторону и касаясь нежной кожи. Гермиона немного запрокидывает голову, подставляя шею под его губы и прогибаясь в спине от жгучего желания. Она тихо стонет, когда он ласкает её пальцами. Ей кажется, будто он всюду на её теле, Драко не оставляет ни единого участка её кожи без внимания. Губы нежно касаются шеи, затем следуют поцелуями ниже, касаясь языком возбужденных сосков. — Прошу, только не сдерживайся, — прохрипел он, нежно лаская сосок языком. Будто по команде, её стоны звучат чаще и протяжнее, что заставляет парня практически рычать от удовольствия. Он медленно ласкал её клитор, вводя палец вовнутрь, доводя девушку до сумасшествия. Ещё несколько мгновений, и девушка с силой закусывает губу, сжимая пальцами волосы Драко. Гермиона даже не замечает, как её стон сотрясает стены забытого класса, не заботясь о том, что их может кто-то услышать. — Давай, родная, ещё немного, — прошептал он где-то над ухом, доводя её до неистового наслаждения. Она достигает оргазма, растекающегося по телу, обмякая в его руках, продолжая держать глаза закрытыми. Драко оставляет дорожку из поцелуев от груди и до её губ, попутно целуя ключицы, шею, скулы. Гермиона отвечает на поцелуй, затем опуская дрожащие руки на пряжку его ремня и расстегивает его. Её лицо выражает лёгкое недоумение, когда он немного отодвигается, прекращая поцелуи. Она видит его раскрасневшиеся щеки, видит какое-то животное желание в кристальных глазах, но в то же время в них отражается сомнение. — Ты точно этого хочешь? — прошептал он охрипшим голосом, внимательно всматриваясь в карамельные глаза. — А почему нет? Мы же... — Да, но ты вроде спешила к Голдстейну. — Я думаю, он и сам справится с графиком, — произнесла девушка, утопая в новых ощущениях. Казалось, это было именно то, чего он ждал от неё. Драко мгновенно реагирует, хватая её за талию и притягивая к себе, стягивает с Гермионы трусики и юбку, а затем поспешно раздевается сам. Не теряя ни минуты он резко входит в неё, тут же наращивая темп. Громкие стоны и важные шлепки разносятся по пустому классу, привлекая внимание тех, кто нечаянно забредает в эту часть замка. Спустя ещё каких-то несколько толчков Гермиона задыхается от новой волны оргазма, после чего Малфой тут же кончает. Нежно поцеловав девушку за ухом, он еле слышно прошептал: — Пойдешь со мной на бал?