Случилось так, как и сказала Юй Джигён. Ведь в следующий раз они смогли встретиться лишь через 3 года.
Лань Сичэнь и Лань Ванцзи взволновано посмотрели на экран. Неужели что-то случится?После того как Лу ВэйЧжэнь вернулась с ночной охоты, прошло пару месяцев. Её отец отправился на ночную охоту и победил тварь, на которую, собственно, охотился, но был отравлен ею же. Противоядие поступило в организм слишком поздно, это был необратимый процесс.
Вэнь Цин прислушалась к голосу, в уме предполагая, какая же тварь могла ранить, и были ли способы выжить. Они припомнила лишь десять таких существ, но их яд можно было нейтрализовать либо в определенный промежуток времени, обычно это не больше палочки благовоний, либо нейтрализовать яд вообще нельзя было. Она спросит позже ещё Вэй Ина, тот знает гораздо больше существ, чем она.Единственное, что оставалось, это ждать смерти. Лу ВэйЧжэнь сутками сидела у кровати отца, ухаживая за ним и просто проводя время. Она впервые чувствовала себя такой беспомощной. Просто сидеть и ждать, пока твой самый родной человек медленно, но верно умирает, было невыносимо. Но Лу ВэйЧжэнь терпела, впитывая в себя последние моменты жизни отца.
За эти пару дней она начала испытывать к сестрам ещё большее отвращение. Пока их отец умирал, они гуляли, пили, и как они выразились: устанавливали личную жизнь. Чёрт бы их побрал! Ну конечно, теперь когда отец не в состоянии следить за ними, они этим пользуются! ВэйЧжэнь вздрогнула, когда ощутила прикосновение к своей ладони. — Не хмурься… — прохрипел тот. — Папа, не напрягайся. Ты хочешь пить? Или, может, тебе больно? Целитель сказал, что при болях можно выпить лекарство. Может, ты поешь? Я как раз приготовила твоё любимое блюдо. — девушка говорила быстро, но при этом чётко и так, чтобы можно было легко понять. Она держала отца за руку, боясь отпустить. — Воды, боль терпима, и я с радостью поел бы. — девушка кивнула и подскочила к столику, наливая в чарку воду и прихватывая с собой поднос с едой. Многим было её жаль, такая юная, а уже видит, как умирает её близкий человек. Старшее поколение и вовсе не скрывало бранных слов в сторону старших сестёр. Кто-то пролил слезу, а кто-то отвернулся от экрана, не желая видеть настолько грустную картину. Аппетит отца с каждым днём становился всё меньше, поэтому Лу ВэйЧжэнь готовила только его любимые блюда. В этот момент она была очень благодарна тому, что в программу образования входит обучение готовке. Учат всех, и мальчиков и девочек, ведь твёрдо верят, что каждый адепт их клана должен уметь обслужить себя сам, а не становиться обузой. Отец много спал, даже слишком много, но так даже лучше. Тот умрёт во сне и без боли. ВэйЧжэнь, как обычно, читала книгу перед кроватью отца. Тот не спал, и она в такие моменты предпочитала говорить с ним, либо же читать ему книги. Мама так часто делала, когда тот болел. Переведя взгляд на тело, что лежало на кровати, и заметив тяжёлое дыхание и мутный взгляд, слёзы подступили к её глазам. Глава клана Лу перевёл свой взгляд на дочь, свою младшую дочку, которую тот помнит ещё в пелёнках. На этом моменте часть заклинателей уже шмыгали носом, кому-то было и вовсе всё равно, но таких было мало. А кто-то сдерживался из-за всех сил. Вэй Усянь как раз к ним относился, его глаза блестели от непролитых слёз, а губы слегка подрагивали. Лань Чжань заметил это, у него было сильное желание подойти и обнять, успокоить, прижать к себе и гладить по голове. — Ну что ты плачешь? Разве я не учил тебя быть сильной и смотреть правде в глаза? — ласково говорил Глава клана. Он протянул свою дрожащую ладонь к щеке дочери, но та подставилась под ладонь сама. Тихо всхлипывая, она прижалась к ладони отца, а после и вовсе обняла его. — Ты станешь прекрасным Главой клана, я в этом уверен. А сёстры твои, пусть даже на пороге не появляются, недостойны они называть себя Лу. — тихо говорил мужчина. — Пап, назови имена для мальчика и девочки. — Зачем? — спросил он, но, видя упрямство в глазах напротив, сдался, и не став больше задавать вопросов, задумался, — пусть мальчик будет Шэнли, а девочка Сяньши. — Хорошо, своего первого мальчика я назову Шэнли, а девочку Сяньши. — девушка крепче обняла отца, начиная петь колыбельную, которую им пела мама в детстве, слыша, как замедляется дыхание её отца. И как в один момент оно и вовсе исчезает. Слёзы текли ручьём, она не осознавала, что кричит от боли и бьётся в истерике, прижимая к себе уже мёртвое тело отца. В комнату вбежал правая рука отца, и по совместительству его друг. Увидев картину перед ним, он приказал объявить о смерти Главы клана. А сам пошёл успокаивать дочь его друга, приказав отнести тело и подготовить его. Когда из Лу ВэйЧжэнь вышли последние слёзы, и плакать было уже нечем, она отцепилась от правой руки отца и вышла из комнаты, желая проследить за подготовкой к похоронам и объявить траур. Но тут к ней подбежал адепт и заплетающимся языком пытался что-то объяснить: — Успокойся! И скажи мне человеческим языком, что произошло. — Первая и вторая молодая госпожа Лу сбежали! — Что? — Мы отправили адептов к их покоям, чтобы сообщить о смерти Главы клана, но им никто не ответил, и они зашли внутрь. Там не было никаких вещей, а на кроватях лежали записки о том, что они уходят по зову сердца. — Эти… — девушка зарычала от гнева, — значит, успели себе уже кого-то найти? Можешь идти. К ней подошёл Пен Сихуа, правая рука её отца, и протянул какой-то документ. Лу ВэйЧжэнь начала читать его, с каждым словом её глаза всё больше расширялись. — Это?.. — Да, Глава клана написал завещание ещё месяц назад, следуя которому, вы становитесь Главой клана, без разбирательства старейшин. — Неужели в этом клане всё так сложно с наследством? — спросил Цзян Фэнмянь, впервые подав голос. — Статус Главы клана получал лишь самый сильный из детей, если таких было несколько, то по старшинству. В случае, если прошлый Глава клана не указал, кто будет следующим Главой, то старейшины через тесты решают, кто будет Главой. — холодно ответил незнакомец, градус в комнате понизился, а сам тёмный культиватор даже не повернул голову в сторону Главы Цзян. Многие поняли, что семейка Цзян явно пришлась господину незнакомцу не по душе. Главы других, более мелких кланов, начали отсаживаться от них подальше. Юй Цзыюань зарычала от гнева. Цзян Фэнмянь отвёл взгляд. Цзян Ваньинь стиснул зубы, но ничего не сказал. Теперь ему плевать на других, из-за них он потерял брата. Да и разве можно испортить их репутацию в обществе, если о его взрывном характере не слышал только глухой? А Цзян Яньли утешительно улыбнулась брату и отцу. — Отлично, подготовь всё для коронации, проведем её немедленно. — Пен Сихуа лишь кивнул и поклонившись ушёл.В тот же день Лу ВэйЧжэнь стала Главой клана и вычеркнула имена своих сестёр из семейного реестра. А через пару недель, клан Лу объявил о смене Главы клана и трауре на собрании кланов. ВэйЧжэнь работала сутками и почти не вылезала из кабинета, о еде и сне ей напоминал Пен Сихуа, которого она оставила на должности правой руки. Тому не нравилось, что его Глава клана забывает о таких важных вещах, но всегда приносил еду в её кабинет и напоминал о сне. В таком темпе шли дни, недели, месяцы, пока…
— Я понимаю, почему она выписала своих сестёр из семейного реестра, те не только ни разу не пришли к умирающему отцу, но и бросили свою сестру в нужный момент. Её злоба на них понятна. — сказал Не Минцзюэ с чаркой чая в руке, скашивая взгляд на младшего брата. Тот сидел темнее тучи, а из-под веера были видны лишь пустые глаза. Неужели тот всё ещё зол на него? Вдруг он почувствовал прикосновение к своей руке. Опустив взгляд вниз, Глава клана Не увидел ладонь Лань Хуаня, что нежно ему улыбался и слегка поглаживал напряженную конечность. И только сейчас первый заметил, насколько сильно он сжал ладонь с чаркой. Настолько, что та жалобно скрипела под натиском. Выдохнув, он опустил чарку на стол. — Вы помиритесь, я уверен. — утешающе произнёс Лань Сичень. — Вы тоже. — сказал Не Минцзюэ, бросив взгляд на Лань Ванцзи. Первый Нефрит горестно вздохнул, младший брат игнорирует его и обращает внимание только на экран, либо же на господина Вэя. Цзян Ваньинь же понимал чувства Лу ВэйЧжэнь. Когда он только начал восстановление клана, то тоже мало спал и забывал поесть, ему каждый раз напоминала сестра. Но спать много тот всё равно не мог, давила тяжесть войны, нужно было восстанавливать клан и искать брата. Цзян Чэн испытал сильное облегчение когда объявился его брат, настолько сильное, что тот даже не обратил сильного внимания на бледность и худое тело брата, на его мешки под глазами и пустой, безжизненный взгляд. Считал, что как только война закончится, то возьмётся за здоровье брата. Но когда она закончилась, было слишком много работы, и по итогу он упустил Вэй Усяня. Надо было наплевать на других и забрать Вэней под своё крыло, спрятать Вэй Усяня, защитить брата от мира совершенствования, но он не смог. Он был слаб. Он не справился. И он надеется, что ему дадут шанс это исправить.пока в клан Лу не решила наведаться Госпожа Цюанши, а если быть проще, дагу Лу ВэйЧжэнь.
— Здравствуй, дагу. Я надеюсь, твоё путешествие сюда прошло хорошо. — Здравствуй, А-Чжэнь, а где твои сёстры? Ты, Глава клана, нашла время встретить родную тётку, а они нет? — с возмущением в голосе спросила женщина, но всё же нежно потрепала племянницу по щеке, на ту и так навалилось много всего, можно побыть и доброй тётей. — Ноги этих предателей здесь не будет. — А что случилось? — Госпожа сразу стала серьёзнее, а в её голосе начали проявляться рычащие нотки. Но её племянница предложила сначала пройти в беседку, и не разговаривать на такие темы на улице. Уже в беседке они ожидали, пока слуги быстрыми и выученными движениями ставили на стол чайничек и чарки, а также блюда. Налив своей тёте чай, она начала отвечать на вопрос. — Всё то время, что отец умирал, они развлекались в городе и ни разу не пришли к нему, говоря, что заняты. А в день смерти отца они и вовсе сбежали. — Хмф. Они всё же выросли избалованными, и всё из-за родственников твоей матери. Она, конечно, пыталась их перевоспитать, даже отправляла их ко мне, а я старалась выбить из них всю дурь, но видимо, не смогла. Твоя мать не была плохой, я её даже одобряла, она смогла полюбить моего колючего братца, а это многого стоит, но отказать родственникам повидаться с племяшками не смогла, и вот результат! Хорошо, что хотя бы поняла это вовремя. — в детстве Госпожа Лу и вправду частенько отправляла их к дагу, и если сама ВэйЧжэнь была тихим и послушным ребенком, и сидела рядом с тётей, спрашивая о заклинательстве, чем очень радовала тётушку, то вот старшие сёстры всё время истерили и просились домой, в зону комфорта, но получали нагоняй от дагу. Экран снова потемнел, а после они увидели, как день сменяет ночь и наоборот, как перед ними появляется большой город и «летят» в сторону усадьбы в два этажа. Сбоку появилась надпись:Город Цюанши. Усадьба старейшины города.
— Тётя Лу ВэйЧжэнь, жена старейшины города? Она тоже вышла замуж по любви? — спросил Вэй Усянь так, чтобы его услышали и заклинатели в зале. Те не успели возмутиться, мол зачем ты отвлекаешь? (Хотя и сами отвлекали) Но им не дал вставить слово незнакомец, ответив на поставленный вопрос. — Да, она вышла замуж за старейшину города, когда ей было 23, а супругу 34. Разница в возрасте была, но её муж тоже изучал заклинательство и смог взрастить ядро, поэтому на эту самую разницу внимания не обращали. В сторону усадьбы шла красивая и молодая женщина в дорогих одеждах, а с ней три девочки. Подойдя к усадьбе, её встретила женщина постарше, в тёмно-синем ханьфу и со строгим выражением лица. Две старшие девочки тут же спрятались за маму, прося её уйти. А самая младшая держала маму за руку, и с интересом смотрела на незнакомку. — Госпожа Цюанши. — женщина поклонилась, за ней повторили и маленькие. — Госпожа Лу, проходите, чего стоять на пороге. Девочек отвели в сад, а сами женщины сели на закрытую беседку, наблюдая с единственной открытой стороны за детьми. Старшие бегали друг за другом, толкались и смеялись, а младшая сидела в отдалении и рисовала бабочку. — Вы же получили письмо? Раз отправили приглашение, значит согласны с моей просьбой? — спросила Госпожа Лу, с вниманием коршуна следя за дочерями. Особенно за старшими. — Получила. Я право удивлена, как пару дней в месяц, на протяжении 6-ти месяцев, способны так испортить ребенка. — Я тоже, но лучше начать перевоспитывать сейчас, чем потом расхлёбывать проблемы. — Умное решение, но зачем вы привели ещё и младшую? Она тоже себя плохо ведёт? — Ах нет, она услышала, что мы направляемся к вам, и попросилась с нами. Она видела вас лишь в младенчестве, но ей было всегда интересно увидеть старшую сестру папы. — Раз так, то пусть остаётся. Я не против понянчиться с таким тихим ребёнком. Госпожа Лу ушла через один кувшин вина, пообещав забрать дочерей в конце месяца. Дни в усадьбе Цюанши проходили в своем ритме. Подъём в 7 утра. Завтрак с господином Цюанши, что попросил называть их дядюшкой, и дагу. Тренировка на улице для старших. ВэйЧжэнь сидела рядом с тётей и читала книги по совершенствованию. После — обед. Снова тренировки, и ужин. Ко сну отходили в десять. Лу ВэйЧжэнь не жаловалась, тётя отвечала на её вопросы, показывала движения клана Лу. Дядюшка угощал сладостями, он и старшим сёстрам предлагал, но те воротили нос. В один из таких дней, когда её цзецзе тренировались, а она сидела около своей тёти и рисовала, ей дали выходной за хорошее поведение. Она не понимает, почему её сестры так не любят это место, им просто нужно вести себя хорошо и всё. Заклинатели, в особенности женская часть, умилились с действий и мыслей девочки. Такая юная, а уже такая умная! Старшее поколение завидовали белой завистью, вот бы все ученики были такими же. На их тихие охи и вздохи, незнакомец закатил глаза под доули, но этого, конечно же, никто не заметил. — Лу Ванси! Что это за стойка? Лу Хунли, а ты не лучше неё делаешь! Повторяйте это движение до тех пор, пока я не решу, что этого достаточно! Бестолочи! — громкие крики были слышны на всём полигоне. Некоторые слуги и вовсе вздрагивали. — Дагу… — её за подол ханьфу потянули вниз, обращая на себя внимание. — Что? — Смотри, что я нарисовала! Это ты! — ребёнок повернул к ней свой рисунок, на нём была изображена девушка с цветком Калинии в волосах. Рисунок был выполнен криво, но для 5-летнего ребёнка это было выполнено очень хорошо. — А почему в моих волосах цветок Калинии? — Мама говорила, что цветок Калинии очень сильный цветок, потому что растет в горах, и что он олицетворяет силу духа. Я подумала, что дагу очень похожа на этот цветок. — Женщина напротив ребенка ухмыльнулась и потрепала её по голове, забирая рисунок себе, обещая хранить и беречь его. Её встретила яркая улыбка. Экран померк. — Я думаю стоит взять перерыв и пообедать. К вам подойдут Кьюкью, скажите им, что вы хотели бы поесть. — незнакомец махнул рукой, позволяя Кьюкью войти в зал и подойти к заклинателям. Продолжение следует... Я не искала и не придумывала обозначения для имён Ванси и Хунли, потому-что в истории они не играют важную роль. Пен Сихуа — лучший друг отца Лу ВэйЧжэнь и его правая рука. С Госпожой Лу они были в хороших, дружеских отношениях. А за его детьми любил присматривать. Его имя означает — «доброе сердце».