Вспомни свою смерть

Чифую жмурился и прятал лицо от косого дождя в крепкой груди несущегося вперёд вампира. Краем глаза он замечал проносящиеся мимо знакомые дома и заведения, которые вскоре сменились высокими деревьями, жуткими в темноте леса. Под ногами Баджи хлюпала и разбрызгивалась грязь, пачкая тёмно-коричневые штаны и обувь. Блондин больше не вырывался, ведь держали его крепко. Да и на такой скорости… Он уже давно бросил попытки отследить путь. Единственное, что чётко укладывалось в голове — уносят его далеко. Возможно, куда-то к морю, потому что ветер становился солёным и влажным, даже несмотря на дождь. Они миновали уже несколько лесов, пробежали пару десятков километров с нечеловеческой скоростью. Спустя минут двадцать Баджи наконец замедлился, а вскоре совсем остановился. На пороге достаточно большого особняка. Сооружение выглядело величественным, однако неухоженным. Тёмный кирпич возвышался над опушкой, окружённый соснами. Ни о каком заборе не было и речи: вместо него был лес. Сам дом в принципе был достаточно простым. Длинная терраса по периметру, небольшая лестница и добротная дубовая дверь. Фасад выглядел мрачно и сурово, за исключением красивого узорчатого балкона на втором этаже. Оно будто бы было предназначено для того, чтобы смотреть рассветы (ха, с вампиром?!). Рядом же с домом стояло несколько поредевших деревьев с несколькими дрожащими жёлтыми листочками. Баджи поставил Мацуно на ноги и быстро втолкнул в дом, заперев за собой дверь. Чифую огляделся по сторонам, вздрогнул от каких-то своих мыслей и прошёл дальше, не раздеваясь. Несмотря на то, что снаружи здание выглядело запущенным, обстановка внутри была на достойном уровне. В парадной стояла вешалка, большой комод, над которым висела картина с изображением бушующего моря, а с другой стороны располагались неработающие напольные часы с маятником. Слева была дверь, куда Чифую и прошёл. Гостиная. Мягкий диван, кофейный столик, кресло, камин, ещё какие-то полки и декор. Намеренно пройдясь в грязной обуви по ковру, он замер посередине комнаты и резко развернулся к вампиру. Тот как был босым и в чистой рубашке, так и остался. И как возможно не запачкать ноги бегая по лесу под дождём? Около минуты они оба молчали и смотрели друг на друга. А потом Чифую не выдержал: — Ты доволен? — Вполне, — пожал плечами Кейске. — Прекрасно, — ядовито бросил блондин. — Чудесный замок для того, чтобы заточить тут принцессу. Только дракона не хватает. Но за монстра сойдёшь и ты. — Прекрати, — нахмурился черноволосый и тоже прошёл в комнату. — Это всё для твоей безопасности. Мацуно удивлённо поднял брови и невесело рассмеялся. А затем сорвался: — Похитить меня и затащить невесть пойми куда? Это для моей безопасности? Да я только с тобой и чувствую себя в опасности! Ты держишь в страхе мой родной город, убил нескольких жителей, а потом заявляешься ко мне и говоришь, что желаешь мне только добра! Да я даже не знаю, чего ты хочешь! Кровь, тело, мою свободу?! Катись к чёрту. Ты их не получишь. Я лучше помру, чем доверюсь тебе! В конце пламенной речи голос Мацуно сорвался на сиплый шёпот, и он закашлялся, согнувшись пополам. Баджи напрягся и, сжав кулаки, подошёл ближе. Одним сильным властным движением он схватил юношу за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. — Мне всё равно, можешь ты мне довериться или нет. Ты останешься здесь, потому что я потратил десятки лет, чтобы тебя найти. Потому что ты принадлежишь мне. Так решила судьба ещё до твоего рождения. В темноте комнаты блеснули удлинившиеся от гнева клыки, а пальцы сжали челюсть так сильно, что оставались синяки. Мацуно впервые почувствовал, что ему на самом деле страшно. Даже в их первую встречу он такого не ощущал. А сейчас понимал, в каком состоянии люди, теряя все остатки гордости, падают на колени, ползают за могущественными вампирами, рыдают и умоляют. Блондин подавил всхлип и с со всей возможной силой толкнул вампира в грудь. Вырвавшись из захвата он рванул в сторону выхода. Но прямо у двери его обхватили поперёк сильные руки. Баджи дёрнул парня на себя и толкнул обратно вглубь комнаты. Мацуно споткнулся и, не удержавшись, упал на пол. Кейске тут же оказался рядом и, глядя на него сверху вниз, проговорил, жёстко и грубо: — Я повторять не собираюсь. Ты останешься здесь. Помни, что я всё же вампир. И всегда могу вернуться в город, чтобы «подержать в страхе его жителей» ещё. Если ради того, чтобы ты сидел тут тихо, придётся убить нескольких человек, то мне не жалко. Он развернулся и направился к двери. — Ты чудовище, — прошептал ему вслед Чифую. Плечи Баджи дёрнулись, но он не повернулся и спокойно вышел, хлопнув после себя дверью. Мацуно растерянно пялился в темноту, а потом расплакался. Он икал и кусал собственную руку, чтобы подавить рыдания. По щекам безостановочно текли злые слёзы. Он злился и на Баджи, и на собственную слабость. Уже второй раз за сутки. От безысходности хотелось биться головой об пол. Парень рычал сквозь стиснутые зубы, проклиная вампира. Чифую знал, что не сможет уйти отсюда из-за угроз Кейске. Ведь он не остановится перед убийством мирных граждан, в этом блондин не сомневался. А если остаться здесь, никто не оценит его благородства, потому что сказать о знакомстве с вампиром — подписать себе смертный приговор. Замкнутый круг, в котором Мацуно одинаково больно. И с этим ничего не сделаешь, потому что чёртов Кейске безжалостен. От него невозможно добиться компромисса. Он непредсказуем и бессердечен. Рядом с ним действительно страшно. Чифую в очередной раз осознал это и ощутимо вздрогнул. А затем тихо всхлипнул и лёг на пол, заливая слезами ковёр. Он совершенно не представлял, что теперь делать.

***

Баджи изо всех сил старался сдержать в себе гнев. Удлинившиеся когти до крови прокалывали бледную кожу, а чёрные волосы взволнованно взлетали и будто бы искрились от негодования. Он пытался глубоко дышать, но периодически срывался на рык. Вампир не помнил, когда последний раз контролировал себя в моменты агрессии. Он знал, что становился страшен даже внешне, и никогда об этом не беспокоился. Клыки выступали за нижнюю губу, черты лица обострялись, глаза и губы краснели, волосы шевелились и скручивались в жгуты. Черноволосому нравилось видеть животный страх в глазах жертв прямо перед смертью. Но видеть его же в невообразимых лазурных глазах своей Единственной Пары было ужасно. Кейске закрыл лицо руками и со злости провёл по нему когтями. Образовавшиеся царапины тут же затянулись, а вампир, почувствовав это, разозлился ещё сильнее. Одним ударом он опрокинул стол в библиотеке, где и находился, саданул кулаком по стеллажу и шумно выдохнул. Как же страшно и больно. Каждое слово, сказанное прошлой ночью Такаши Мицуей резало по, казалось, давно уже несуществующему сердцу с огромной силой. Это было предсказание, а Мицуя не ошибается. Почему его возлюбленному всегда приходится умирать? Обмануть судьбу нельзя, верно? К чёрту. Можно и нужно. И Баджи решился на это. Да, он вступит в схватку со Смертью, но какая разница? Увидеть стеклянные глаза любимого вновь — хуже. А Чифую, за которого черноволосый собрался драться со всем миром, кричит ему в лицо «чудовище». И это чуть ли не больнее слов из пророчества. Его красивые брови сходятся на переносице точно так же, как и четыреста лет назад. Это снова он. Его любимый смертный, погибший совсем юным. А у Кейске словно дежавю. Жуткое, мучительное воспоминание. Шкатулка, где сокрыта душа. Вампир рухнул на колени и обхватил руками голову. Он уже проклял себя за причинённую Мацуно боль. Удивительно, как быстро он забыл, что о гордости тут совершенно ни к месту. Пришедшая на смену гневу вина тягуче ныла в груди. Баджи осознавал, что поступил отвратительно, и реакция блондина вполне закономерна. Как можно не назвать чудовищем того, кто похитил тебя, притащил неизвестно куда и угрозами заставил остаться, толком ничего и не объяснив? Через полчаса Баджи удалось успокоиться. Его тело восстановило свою прежнюю форму. Вампир встал, поднял стол, взял стоящий на окне подсвечник и направился обратно в гостиную. Необходимо было извиниться и объяснить всё Мацуно. Ему явно было очень тяжело переживать такие перемены. Тихо приоткрыв дверь, Кейске заглянул в тёмную комнату и нахмурился, увидев свернувшегося на полу блондина. Он проскользнул в комнату и присел на корточки рядом с неподвижным парнем. Тот беспокойно заворочался, будто почувствовав чужое присутствие. А черноволосый, не долго думая, подхватил его на руки и переложил на диван. А сам сел с другой стороны, твёрдо решив, что не будет отпугивать партнёра нежелательными прикосновениями. Чифую тут же распахнул глаза и резко притянул колени к груди, замерев в бессознательном защитном жесте. — Уходи, — пробормотал он. — Тише, тише, — поспешил успокоить его Баджи. И на выдохе произнёс: — Прости меня. — Что? — непонимающе переспросил блондин. Поразительно. — Если честно, мне плохо даются извинения. Во второй раз не получится, — немного растерянно усмехнулся Баджи. — Что ты хочешь? — Просто выслушай меня. Чифую медленно кивнул и уселся поудобнее, но всё ещё достаточно далеко от вампира. Тот встал и подошёл к камину. Двигался он всё так же тягуче плавно, словно перетекая. А ведь всего несколько часов назад был резким, грубым и пугающим. Чиркнув длинными спичками, Кейске разжёг камин и спокойно вернулся на диван, тактично не сокращая расстояния между ними. Мацуно следил за ним с затаённой благодарностью: в гостиной было жутко холодно. Юноша понимал, что для черноволосого это не важно, а значит разожжённый камин был очередным проявлением заботы. — Ты же знаешь, что такое Самайн, верно? — спросил вампир, заинтересованно взглянув на Чифую. — Конечно, — немного раздражённо ответил тот. Невозможно не знать, когда ты живёшь на земле кельтов. — Тогда тебе не нужно объяснять, что этот праздник значит для таких, как я. — Нечисть… — буркнул блондин. — Наверняка как Рождество для нас. Вампир расплылся в широкой снисходительной улыбке и смешно наклонил голову. — А вот и нет, — фыркнул он. — Самайн имеет для нас только культурную ценность, так сказать, дань традициям. Настоящую энергию имеют два следующих после него полнолуния. Первое — Большая Охота. А второе — Длинная Ночь. В эти дни вампиры становятся особенно сильными и кровожадными, возвращаются к своему первоначальному облику. — Это тот, который я видел? — спросил Мацуно с упрёком. — Я не хотел тебя пугать. — Однако у тебя получилось. Баджи громко хмыкнул, увидев обиженное лицо блондина, и саркастично протянул: — Что-то я не вижу особого трепета с твоей стороны. — Ещё чего. Мечтай, — гордо заявил Чифую. Вампир тихо рассмеялся, откинувшись на спинку кресла так, что зазвенели цепи на шее. Так беспечно задирать того, кто представляет такую опасность, может только его мальчик. — Так вот, — продолжил Кейске, отсмеявшись, — обычно в первое полнолуние Кланы или просто сообщества выбирают себе городок и… убивают всех жителей. Это происходит быстро и бесшумно во время самой операции, а после вампиры пируют. Мацуно нахмурился и отвернулся. Услышанное наводило на неприятные и даже пугающие мысли. — Дай угадаю, — тихо произнёс он. — Такая же угроза висит над моим городом? — Я не состою ни в одном из Кланов и не могу быть уверен, — серьёзно ответил Баджи. — Но да. Мне ваш видящий сказал. Портной. — Мастер Такаши? Я всегда думал, что он слишком странный, — невесело усмехнулся блондин и расстроенно заметил: — Как же много я не знал… Мир не стал сумасшедший неделю назад. Просто я перестал быть слепым. Кейске кивнул в подтверждение его слов. — Это всё не просто так. Я точно знаю, что тебе грозит опасность. Я не могу помочь всему вашему городу, мне до него нет дела. Но тебя уберечь я хочу. Чифую посмотрел в бордовые глаза вампира. В свете камина в них отражалось пламя, его языки танцевали в кровавых омутах. Личный ад — вот на что похожи его глаза. — Что тебе до меня? — блондин отвернулся с прерывистым вздохом. Он не увидел, как хищно ухмыльнулся и подвинулся ближе Баджи. — Мне до тебя оооочень многое, — бархатный шёпот пустил по коже парня волну мурашек. — «Душа бессмертного» — редкое явление. Ты — моя пара, предназначенная судьбой, единственный в своём роде возлюбленный. Наши души связаны навеки. Я могу найти тебя в любой жизни. — Как ты можешь быть уверен, что это я? — в миг севшим голосом спросил Чифую. Тут черноволосый ухватил его за тонкую щиколотку, резко дёрнул на себя, опрокинув спиной на диван, и навис сверху. У блондина мгновенно перехватило дыхание, он снова почувствовал, что не может пошевелиться. Лицо Баджи было так близко. Тонкие, слегка приподнятые в насмешке брови. Дьявольские пламенные глаза. И тёмные чувственные губы, на которые Мацуно и перевёл взгляд, не в силах себя контролировать. Кейске сразу же это заметил и медленно, едва заметно облизнулся. Наклонился сильнее, неотрывно смотря в голубые глаза. Обострённым вампирским слухом он услышал, как гулко и быстро бьётся чужое сердце. Его малыш такой чувствительный и упрямый, такой порывистый. Такой желанный и недоступный. — Да, я уверен, — прошептал в самые губы Баджи. — Ты пахнешь так вкусно, что сводит скулы. Твоя кожа такая же нежная, мягкая и светлая, как была и всегда. Твои глаза всегда такого прекрасного цвета. Цвета моря, бушующего, отчаянного. Я буквально слышу течение твоей крови… Чифую прерывисто вздохнул и сжал кулаки. Его со страшной силой тянуло к этому вампиру. Настолько сверхъестественно сильно, что он тоже верил в эту всю судьбу. Юноша злился на него, проклинал, ненавидел, восхищался и хотел быть ближе. Баджи был ураганом, пропастью без дна, в которую можно провалиться с головой и потерять себя навсегда. Такие чувства невозможно испытывать к кому-то чужому, постороннему, неважному. Острым когтем черноволосый медленно провёл по скуле и замер, едва коснувшись губ. Чифую с усилием отвёл взгляд, а Баджи улыбнулся и отстранился. Рано… Блондин подтянул к себе ноги и снова уселся, однако уже не стремясь сохранять дистанцию. — Ты сказал «всегда», когда описывал… — неловко начал он и запнулся. — Именно, — как ни в чём не бывало согласился Кейске. — Я нахожу тебя уже второй раз. Первый раз… был давно. Четыреста лет назад вся Британия была охвачена войной. Я тогда принадлежал Клану, был воином. И когда мы встретились, то оказались на разных сторонах. Я разрывался между тобой и Кланом. Бегал на тайные встречи, уговаривал бросить политику и войну, уехать со мной. Ты лишь кивал, мечтал вместе со мной о совместной жизни по ночам, а на утро уходил к своему проклятому «долгу». А ещё ты запрещал мне убивать людей для питания и делился своей кровью. Не скажу, что меня это не устраивало… Так продолжалось несколько лет, пока тебе не пришлось сойтись в бою с нашим Кланом. Мне пришлось выбирать, и я по юности лет бросился защищать тебя. Ты тогда спас меня от Клана ценой своей жизни в бою. Я был в ярости и, наверное, выглядел таким несчастным, что Глава смиловался. Мы помирились, но я всё равно ушёл. И с тех пор один. — Это странно слышать, — отстранённо пробормотал сквозь полудрёму Чифую. История была поразительной и трогательной, но… — Ты говоришь обо мне, но я ничего из этого не делал. Мне и двадцати лет нет. Ощущаю себя кем-то другим. А ты так уверенно говоришь об этом, что, кажется, я так с ума сойду. Как же я устал… Баджи с улыбкой и внутренним умилением коснулся его волос и слегка потрепал. А блондин не стал ему противостоять, положил голову на спинку дивана и прикрыл глаза. Он так жутко хотел спать. Несколько почти что бессонных ночей не прошли бесследно. И сейчас у юноши не было сил разбираться, лжёт ли ему Кейске. — Я совершенно точно уверен, что это ты, — прошептал ему вампир. — Не только по ощущениям, но и по поведению. Только мой мальчик может вести себя так беспечно рядом с таким, как я. Ты можешь не есть, не разговаривать из чистого упрямства. Реснички у тебя всегда так дрожат, когда засыпаешь. Я знаю, ты долго ещё будешь отворачиваться от меня. А я постараюсь быть терпеливым. Сделаю всё, если это поможет тебя спасти. Мацуно забавно причмокнул губами и поджал под себя руку, отчего его голова съехала Баджи на плечо. Тот совсем тихо рассмеялся и как можно осторожней переложил тело парня так, чтобы он мог вытянуться на диване. Через несколько минут черноволосый принёс одеяло и укрыл им юношу. А сам сел в соседнее кресло и уставился на огонь. Вампирам не нужен сон. Ночь — их родная мать. А он уже несколько дней не давал спать любимому, изводя его и так напряжённую нервную систему. Это ведь далеко от того, как должны относиться друг к другу влюблённые… Кейске гипнотизировал взглядом огонь и думал о том, как мало у них с Мацуно времени. Успеет ли блондин полюбить его? И будет ли сам Баджи достоин его чувств?