Вспомни свою смерть

Манджиро Сано — вампир, живущий так долго, что никто уже и не помнит, сколько. Он сам уже не помнит. Только знает, что вообще-то не так уж и долго. Его, как Главу Северного Клана, смело можно назвать «неизвестно откуда взялся и стремительно стал успешным». Майки не верил в ценность жизни. Непобедимый. Кровожадный. Беспощадный. Кровавый. Это имена, которые ему успели дать за всю жизнь. Главу всегда это очень веселило. Забавно, а ведь он, наверное, убил меньше всех человек за последние четыре сотни лет. Если быть точнее, ни одного. Однако вампирским альтруизмом тут и не пахло… Сано стоял на гигантском балконе высоченного замка с острыми пиками, расположенного на холме. С неба нещадно лил дождь, а вампир подставлял белое худое лицо под его струи. Вода стекала даже по голой груди, не прикрытой тяжёлым чёрным плащом с рубинами и серебряными вставками. Пепельные волосы промокли насквозь и прилипли к коже, но Майки это не волновало. Он улыбался и наслаждался ливнем, раскинув руки и прикрыв глаза. Его буквально разрывало изнутри. Это ощущение стало привычным за долгие пятьсот с половиной лет. Жажда раздирала горло ядовитыми когтями. Из-за неё вампир сходил с ума, буквально купался в раздражении и гневе. В то время как смертные дружно желали ему катиться в ад, он уже был там. Личное проклятье. Неутолимая жажда. В первые десятки лет Сано совершенно себя не контролировал. Он хватал любых смертных и безжалостно выпивал за секунды. Однако их кровь была отвратительной на вкус и не помогала справиться с голодом. Состояние напоминало постоянную ломку. А если забывать о потребности в питании, тело начинало ослабевать и переставало функционировать. Майки искал способы, искал людей, надеялся, что это закончится. Но нет. Собственные подчинённые смотрели на него, как на призрака, с упоением рассказывая, какая вкусная у этой молодой девушки кровь. А Сано снисходительно кивал и улыбался, улыбался так широко, что сводило скулы. А потом крушил голыми руками деревья в лесу. Потому что для него кровь на вкус была подобна помоям. Манджиро не помнил, кто его родители, не помнил, где вырос, как встретил своих первых друзей, но отчётливо помнил, каким образом и когда получил проклятье, что оно гласило и причину, почему это произошло. Всего одна жизнь, забранная не у того человека. Кто же знал, что та девушка — возлюбленная демона? Но дело сделано, и в отместку Сано получил непереносимость крови. Мучительная боль стала с тех пор постоянным спутником Главы. Чтобы избавиться от неё он даже думал умереть. Только вот способ снять проклятье существовал. Испить кровь единственного в своём роде любимого смертного. Без временных и пространственных ограничений. После того, как Майки решил бороться, их набеги и убийства участились. Вампиры нападали, позволяли Главе укусить каждого жителя, а потом добивали сами или забирали с собой, чтобы развлечься. Северный Клан под управлением Сано стал жестоким, безжалостным и неудержимым. На третьей сотне лет поисков Манджиро смирился. Он исправно продолжал кусать каждого встречного, но только на всякий случай. И просто существовал в пучине хаоса, варился в своём персональном адском котле. А сейчас… Сейчас он буквально каждой мёртвой клеточкой кожи чувствовал, как его тянут «узы». Тянут на север, в Шотландию, туда, где находится его избавление. Вся Британия для Главы пахнет дурацкими полевыми цветами и, едва ощутимо, лесом и дождём. И это не из-за ливня, а потому что партнёр. За столько лет мучений его невозможно не чувствовать. И в эту секунду, несмотря на жуткую боль, сковывающую всё тело, Майки улыбался искренне. Его природное, к тому же обострившейся из-за голодания, чутьё подсказывало, что просто выпитой кровью предназначенного ему судьбой смертного не обойдётся. Развязка истории должна быть ещё сложнее и эмоциональнее завязки. Словно в подтверждение мыслей Сано позади раздался голос: — Майки… Есть минутка? Рюгуджи. Никто больше не имел прав на такую фамильярность в обращении к Главе. Пепельноволосый вампир не ответил, а только поманил к себе на балкон. Заместитель приблизился и замер в проёме, не решившись выходить под потоки воды. — Ты в порядке? — серьёзно спросил он. — Зависит от того, какое моё состояние считать за «в порядке», — ответил Манджиро, повернул голову к своему соратнику и улыбнулся, — Кен-чин. Дракен привычно вздрогнул от этой жуткой улыбки и понятливо кивнул. Помолчав около минуты, он проговорил: — Я чувствую, что что-то происходит, Майки. Твой приказ про Шотландию. Настроение в Клане. Твоё странное поведение… Сано опустил руки и наклонил голову набок, будто бы прислушиваясь к чему-то. Потом запахнул тяжёлый плащ и тихо рассмеялся. — Мы вампиры, Кен. Чувствовать такое — в порядке вещей. Судьба не ждёт. Мы задолжали ей кое-что. Грядущие события обещают быть увлекательными. Дракен резко схватил его за плечи, развернул на себя и слегка встряхнув, прорычал: — Ты знаешь что-то? — Лишь догадываюсь, — хмыкнул Манджиро, дерзко глядя в глаза своему хмурому заму. Рюгуджи раздражённо цокнул и скривился, а затем уже спокойно, словно маленькому ребёнку, объяснил: — Майки, в Клане неспокойно. Слухи сочатся буквально изо всех щелей. Ребята не глупы, они задумываются над твоими решениями. Никто не понимает твоих мотивов. Зачем тебе Шотландия? Почему ты не участвуешь в «ужинах»? Они видят, что ты слаб. Рано или поздно это превратится в большую угрозу для тебя. Сано слушал внимательно, абсолютно расслабленно и даже немного равнодушно. Он кивал после каждой фразы и улыбался самыми краешками губ. Когда Кен наконец договорил, Глава аккуратно скинул его руки с собственных плечей и проговорил, едва слышно из-за проливного дождя: — Мы живём так долго, что только дыхание смерти может хоть немного развеять скуку. Я буду ждать его приближения. Затем ушёл обратно в покои, скинул промокший насквозь тяжёлый плащ и рухнул на кровать в одних кожаных брюках. Дракен нахмурился, молча осуждая патетичность друга, но тоже вошёл следом, заботливая прикрывая балкон. Он окинул взглядом распластавшееся на кровати бледное тело и, тряхнув косой, направился к выходу, бросив через плечо: — Кстати говоря, на острове видели Баджи Кейске. Манджиро, уже прикрывший глаза и намеревавшийся отдохнуть, приподнялся на локтях и задумчиво пробормотал закрывшейся двери: — Баджи? Неожиданно. Однако… тем интересней.

***

Распахнув утром глаза и увидев перед собой незнакомую комнату, Чифую резко сел и огляделся. Только потом к нему начала возвращаться память о вчерашнем вечере. Первый шок и гнев прошли, как и последующее оцепенение, уступив место рациональным мыслям. Он пропал из города. Как это объяснить? Что он скажет Такемичи? Тот ведь не поверит, в какую-нибудь простую ложь. Да и никогда не случалось такого, что Мацуно не приходил на работу без предупреждения. Не меньше пугали и мысли о Баджи. Нельзя было знать наверняка, лжёт ли он. Вечерний рассказ звучал очень драматично, но правдиво. Блондин не знал, как себя вести, как жить здесь. Что ж, варианта было два, и оба неутешительные. Либо ему грозит смертельная опасность, а черноволосый просто затягивает его в свои путы, либо Чифую и правда его партнёр. Жизнь с вампиром… Перспективы особой радости не вызывали. Но в эту версию верилось охотнее. Потому что необъяснимое притяжение между ними заметно невооружённым глазом. Юноша устало взъерошил волосы и протёр глаза. В гостиной никого не было, стоял мягкий полумрак, в камине осталась лишь зола. С отстранённым удивлением он заметил на диване одеяло, которое сам же перекрутил ночью. Забавно, Чифую не помнил, как улёгся и накрылся, а, значит, за него это сделал Кейске. Не то чтобы Мацуно встречал много вампиров, но этот точно был необычным. Встряхнув и сложив одеяло, парень хрустнул затёкшими костями и направился к окну. Оставалось только гадать, что готовит ему этот день. Едва Мацуно распахнул тяжёлые портьеры, как дверь распахнулась и оттуда сразу же послышалось шипение. — Мать твою! Убери, — крикнули из прохода. Там стоял недовольный и странно помятый Баджи. Его волосы были завязаны на затылке в небрежный пучок, однако одежда осталась прежней. Выглядел он как обычный человек, провалявшийся без сна всю ночь и только начавший приводить себя в порядок. Чифую ойкнул, вспомнив, с кем именно связала его судьба, и прикрыл портьеры. Впрочем, не до конца, позволяя серому ноябрьскому солнцу пробиваться в комнату. — Прости, — без капли сожаления сказал он. Наблюдать за таким Кейске было даже весело. Любопытно, как выглядит жуткий и властный вампир при свете дня? — Забудь. Это неважно, — буркнул тот и прошёл внутрь. Видимо, днём все вампиры становились более раздражительными. — Как спалось? — Напряжённо. Постоянно просыпался, — соврал Мацуно. Разве можно признаться этому монстру в том, что он давно не спал так хорошо? Баджи лишь кивнул в ответ, хотя сразу раскусил ложь. Он-то помнил, как сладко сопел блондин во сне. — А разве… ты не спишь днём? — спросил вдруг Чифую. — С чего ты взял? — комично изогнул бровь черноволосый, мысленно посмеиваясь. — Нет, я, конечно, никогда особым воздыхателем солнца не был, просто неприятно. Не сгорю заживо, не переживай. Я же Первородный. — О чём никогда не перестаёшь напоминать. Хорошо, когда всё достаётся по праву рождения? — закатил глаза блондин, наблюдая, как вампир подбирает его одеяло и осторожно, так, чтобы не попасть под солнечные лучи, запахивает портьеры до упора. — А ты у нас записаться в защитники обращённых решил? — фыркнул Баджи и пихнул парню в руки сложенное бельё. — Отнеси наверх в комнату справа. — А завтрак будет? — поинтересовался Чифую, с неохотой соглашаясь на выполнение приказа. Черноволосый остановился посередине комнаты, как вкопанный, глядя в пустоту. Потом медленно перевёл взгляд на юношу и признался: — Об этом я не подумал. — То есть ты притащил меня сюда и даже не подумал, что я имею потребность в еде? Блондин рассмеялся, глядя на растерянного Кейске. Да уж, вроде пятисотлетний вампир, а умом не блещет. — Не то чтобы я вообще о чём-то задумывался, когда принимал это решение, — хмуро ответил тот. Чифую вспомнил об истории, которую услышал ночью, и грустно усмехнулся. — Опрометчиво, — не без скрытого недовольства проговорил он. — Тогда поможешь мне найти здесь что-нибудь. Он отвернулся и проследовал в холл к лестнице на второй этаж. Ночью рассмотреть здание тщательно не удалось, но теперь парень видел, что оно из себя представляет. Особняк не был таким большим, как показалось, скорее просто домом-коттеджем. Убранство здесь было простым, но уютным. Войдя в спальню справа от лестницы, Чифую увидел внутри стандартный набор: большую кровать с тяжёлым балдахином, шкаф, тумбочку и широкое окно, задёрнутое шторами. Создавалось впечатление, что дом принадлежал богатому дворянину, вынужденному отказаться от привычной роскоши. Об этом свидетельствовало явное желание хозяина украсить дом предметами искусства: вазами, картинами и статуэтками. Но, вместе с тем, необходимость экономить на них, так же, как и на мебели. Баджи под такое описание не подходил, так что напрашивался вопрос: — Давно ты здесь живёшь? Вампир, который от нечего делать плёлся за блондином выполнять своё же поручение, пожал плечами. — Всего пару недель. С тех пор как добрался до Шотландии. — И чей это дом? — спросил Мацуно, положив одеяло на кровать и повернувшись к собеседнику. — Понятия не имею, но, судя по всему, какого-то лорда, которому пришлось скрываться от закона, — сказал тот. — Ты ведь не… — Нет, я не убивал хозяев. Дом был пуст, — хмыкнул Кейске. Он стоял в тени комнаты, оперевшись на дверной косяк. В своей белой распахнутой рубашке, чёрных брюках, серебряных подвесках и босиком вампир необычайно… подходил дому. В полумраке было видно, как кружатся пылинки. Это создавало загадочную, томительно интимную атмосферу, и парень терялся под взглядом глубоких бордовых глаз. Бледная кожа казалась почти прозрачной, среди крепких, не перекачанных мышц проступали острые кости. Чифую с досадой пришлось признать это, как и то, что выглядит Баджи привлекательно. А тот, похоже, заметил, как пристально разглядывает его смертный. Ухмылка на тёмных губах стала шире, а лицо приобрело хищное выражение. Мацуно прикусил губу и отвернулся. — Эм… Пошли искать что-нибудь на завтрак, — скомкано проговорил он и направился к выходу, стараясь не смотреть на вампира. Тот проводил его насмешливым взглядом и двинулся следом. Вместе они спустились в подвал и зашли в кладовку. Тут их общая теория о предыдущих хозяевах только укрепилась: полки пустовали. Кое-где остался старый, давно заплесневевший от влажности хлеб и иссохшие овощи. Радовало одно: у баночек с травами для чая не было срока годности. — Ладно. Лучше, чем ничего, — буркнул Мацуно и, ухватив баночки, вышел из тёмного помещения. Кухня нашлась без труда. Баджи о ней знал. Она так же была на первом этаже, недалеко от «столовой», которая представляла собой просторную комнату со столом на шестерых и красивыми настенными часами. Кухня, в отличие от неё, приятно удивила Чифую. Он, привыкший к простым условиям жизни, обрадовался комфортабельности и практичности помещения. Тут была достаточно большая газовая плита, огромное количество полочек, заставленных приправами, небольшой столик, наверняка для прислуги, множество коробок и сундучков, в основном пустых или заполненных посудой. Ко всему прочему, нашлась и кастрюля, и вода из-под крана, и даже чудом уцелевшие спички. — Ты так хозяйственно выглядишь, когда готовишь, — подал голос Кейске, до этого молча следивший за раздражённым блондином. Вампира удивляло, что парень так быстро перестал его опасаться. — Ещё бы, нужно же мне о себе позаботиться, — ответил Мацуно, намеренно игнорируя странный комплимент, и налил полную кастрюлю воды и ставя её на плиту. Он старался вести себя как ни в чём не бывало, но давалось это, честно говоря, с трудом, особенно под пристальным вниманием Баджи. — Я схожу на охоту, — сообщил тот. Блондин чуть не выронил баночку с шалфеем и листьями шиповника и растерянно посмотрел на черноволосого. — Что? Куда? — На охоту, — пожал плечами тот. — Я же вампир, для меня это обычное дело. Ловкость, скорость и незаметность в этом полезны. И нет, не собираюсь я тащить сюда пленных. Просто птицу или зверя. Чифую чиркнул спичкой и включил газ, а затем закрыл лицо руками. Хоть убейте, он не понимал, что происходит. Просто… от него ничего не требовалось. Кроме добровольного сожительства с вампиром. На неопределённый срок. — Это дом я нашёл для тебя, — проговорил Кейске, будто услышав его мысли. Он подошёл и замер рядом, оперевшись на столешницу. — Я не собирался держать тебя в камере на цепи, и сделаю всё, чтобы тебе было здесь комфортно. Я думал, что ясно дал понять это вчера. Мацуно не пошевелился и промолчал. Вода в кастрюле закипела, и он разлил её в две глиняные кружки (даже не взглянул фарфоровые), куда потом засыпал чай. Не глядя на черноволосого, юноша забрал кружки и ушёл к боковой двери, открыв её с ноги. На улице шёл моросящий дождь. Чифую сел на ступеньки у чёрного входа, поставив одну из кружек рядом, а другую взяв в руки. Баджи остался стоять в полумраке кухни, не желая выходить на солнце. — Ты же меня не отпустишь? — не поворачиваясь, спросил блондин. Он точно знал ответ. — Нет. Мацуно кивнул и отхлебнул из чашки. Чай был горьковатым и немного чахлым. «Я тебя ненавижу, — подумал парень и запрокинул голову, подставляя лицо под мелкие неприятные капли. — Ты даже на свет выйти не можешь. Мы настолько разные, что это убивает.» Однако через пару минут к нему на ступеньки выскользнула тёмная тень. Кейске был одет в огромный тёмный плащ, скрывавший всё его тело, и такую же тёмную широкополую шляпу. Он сел рядом и взял в руки кружку остывшего, щедро разбавленного дождевой водой чая. Затем достал из-под плаща тяжёлую куртку с подкладкой и накинул её на спину блондина. Чифую взглянул на вампира и тут же отвернулся, чтобы спрятать улыбку. В своём наряде тот выглядел жутко нелепо. Пряча босые ступни под полами плаща, а лицо за полями женской шляпы, древний вампир был похож на возмущённого филина, спрятавшегося под грибом. Тут же Мацуно решил, что глупо ненавидеть кого-то, кто одевается в такое, чтобы посидеть рядом при свете опасного солнца и выпить отвратительный на вкус чай. Какие ещё сюрпризы готовит ему Кейске?