Вспомни свою смерть

— Долго мы ещё так будем? — проворчал Баджи спустя пять минут молчаливого поглощения чая. — Ты сам меня сюда притащил. Терпи теперь, — буркнул в ответ Мацуно, а потом, в очередной раз украдкой взглянув на хмурого вампира, смягчился: — Пойдём. Нужно будет сходить за ягодами или грибами. Сомневаюсь, что раньше заката ты будешь охотиться. Блондин поднялся, потрепал свои намокшие волосы и направился к лестнице на террасу. Они находились на заднем дворе у чёрного входа, и этой огромной террасы не было только тут и на главном крыльце. Кейске встал следом и с радостью шмыгнул под тень навеса, прихватив свою полупустую кружку. Он быстро догнал Чифую, который застыл возле деревянного стола с двумя стульями рядом. Древесина была влажной, и только лаковое покрытие спасало её от того, чтобы развалиться. — Я приходил сюда лишь днём, и, если хочешь знать, и так сделал уборку. В тех слоях пыли можно было прятать прах, — заметил Баджи, замерев рядом. — У тебя странное понимание об уборке, — недовольно проговорил Чифую. — Где ты жил последние… сотни лет? Черноволосый громко хмыкнул. — Как пойдём за твоими грибами, так и расскажу. — Ты пойдёшь со мной? — удивился Мацуно. — Ты не знаешь лес и эту местность. Конечно я иду с тобой, — пожал плечами Кейске. — Я не ребёнок! — воскликнул блондин возмущённо. — Умею ориентироваться в лесу. Между прочим, я провёл там много лет. Вампир лишь изогнул бровь, выражая все свои сомнения и уверенно сказал: — Ты в любом случае от меня не отделаешься. Потом он развернулся и проследовал дальше по террасе в дом. Чифую ещё какое-то время смотрел на его удаляющуюся статную фигуру, и двинулся следом. Через пятнадцать минут они снова вышли на поляну вокруг особняка. Баджи замер под раскидистым дубом в своём чёрном плаще, как и прежде босиком. Шляпу он на этот раз надевать не стал, ограничившись глубоким капюшоном, за которым спрятал даже волосы. На этот раз на нём был и ремень с креплениями для кинжалов. — А ты не на войну собрался? — с иронией в голосе спросил Мацуно. Он-то был в простой рубахе, коричневых штанах, высокой обуви и куртке, с большой корзинкой в руке. — На войну я бы взял мечи, — серьёзно ответил Баджи. — Идём. Они вместе минули ещё один дуб и прошли в лес. На опушке он был даже менее густым, чем лес у городка Чифую: сквозь поредевшую осеннюю листву пробивался бледный свет солнца, а на головы всё так же капал редкий дождик. — Это ты против солнца сражаться решил? Такой бесстрашный, а боишься обычного дневного света? — едко заметил блондин. Ему отчего-то не терпелось поддеть вампира, несмотря на то, что тот и так был не в настроении. — Смотри под ноги, — вместо ответа проговорил Кейске. А Мацуно действительно с недовольством заметил, что чуть не споткнулся об корень. Он переступил его и принялся рассматривать землю на наличие грибов, на ягоды в ноябре уже и не рассчитывая. Они шли рядом и молчали. Чифую рассеянно ворочал ботинками опавшую влажную листву и наблюдал за Баджи, который почему-то постоянно оглядывался и к чему-то прислушивался. Кое-где раздавалось щебетание птиц, шелест листвы и скрип коряг. На каждый звук черноволосый оборачивался и хмурился. Шаги его самого были едва слышны, хотя под ноги постоянно попадались хрустящие ветки. — Ты в лесу никогда не был? Страшно? — спросил у вампира Мацуно, которого уже порядком раздражали дёрганные телодвижения. Голос прозвучал неожиданно громко, и где-то вдалеке вспорхнула стая птиц. Кейске даже не вздрогнул. Он обернулся и окинул парня странным долгим взглядом. — Наоборот, — тихо проговорил вампир, — я провёл в лесах гораздо больше времени, чем ты. Знаю, какими они могут быть. Сейчас здесь может быть и не опасно, но ночью… — Не боишься идти сюда охотиться? — Нет. Ночью здесь будут бояться меня, — насмешливо заметил Баджи. Его слова эхом разнеслись по лесу, будто шёпот. Мацуно неожиданно поёжился. Если задуматься, собеседник был прав. Лес был странно тихим. До сих пор им не попалось ни одного гриба, мимо не пронеслась ни одна птица, даже насекомых толком не было. — Где мы вообще находимся? — задал наконец давно волновавший вопрос блондин. Он не рассчитывал, что вампир даст ему точный ответ, опасаясь его побега, но попробовать стоило. — На севере, — расплывчато пояснил Кейске, вновь к чему-то прислушиваясь. — К востоку от Инвернесса. Чифую нахмурился. Да, он не ошибся. До родного тихого городка не меньше семи десятков километров. И они преодолели это расстояние всего за час пешком? Леса здесь гуще, море холодней и агрессивней, природа более дикая. — Значит мы ещё и… — Да, здесь мы окружены холмами. Чуть дальше через лес — море, — кивнул вампир. — Как ты нашёл это место? — поинтересовался Мацуно. Он стоял, прислонившись к подогнувшейся осине и внимательно смотрел на расположившегося чуть поодаль Баджи. Тот смотрел куда-то вглубь деревьев и поджимал губы. В конце концов он ответил: — Я обещал рассказать тебе, что делал сотни лет после твоей смерти без Клана. И расскажу. Но позже, когда сделаем привал. Что-то в его голосе заставило Чифую согласно кивнуть и вернуться к поискам грибов. Сначала вампир так легко согласился рассказать, а теперь отнекивается? Передумал? Они шли дальше в лес, протаптывая себе тропинку. Чем дальше был дом, тем гуще становились деревья. Невысокие лиственные сменились густыми хвойными. Оказавшись под раскидистыми кронами елей и сосен, Мацуно заметил, что дождь почти не капает на голову, а солнце скрылось за ветками. Вокруг стало ещё тише и мрачнее, а Баджи, несмотря на привычный полумрак, и не думал расслабляться. Внезапно под кустом парень заметил светлую шляпку. — Есть! Я уже думал, что их совсем не осталось. — Не трогай, — окликнул его вампир, мгновенно оказавшись рядом. — Это бледная поганка. — Единственная бледная поганка здесь ты, — огрызнулся Чифую, потянувшись за грибом. Это была сыроежка. Староватая, местами порванная, но съедобная. Внезапно Кейске схватил его за руку, удерживая, и склонился к грибочку. Тщательно его обнюхав, он кивнул и выпустил руку парня. Тот задумчиво потёр запястье, которое обожгло холодом чужой кожи, и взял сыроежку за хрупкую ножку. Тут в голову пришла идея. — Дай свой кинжал. Сражаться тут не с кем, так хоть для этого пригодиться, — попросил он Баджи. Вампир удивлённо моргнул, но вытащил оружие из ножен, протянув его рукоятью вперёд. Стальное лезвие блеснуло в лучах показавшегося из-за веток солнца. Осторожным движением Мацуно срезал гриб под корень и бережно сложил в корзинку. Затем поднялся и хотел двинуться дальше, но наткнулся на взгляд черноволосого. — Что? — немного грубо спросил блондин, протягивая оружие назад. Баджи вдруг расслабился и тихо рассмеялся. — Никто ещё не использовал мой боевой кинжал таким образом, — насмешливо пояснил он. Неожиданно Чифую почувствовал, что и ему стало легче. Как только исчезло напряжение вампира, лес перестал казаться таким странным и таинственным, будто бы его настроение зависело от настроения черноволосого. — Хоть кто-то использует его в благородных целях, — улыбнулся вдруг блондин. Ироничная насмешливость в голосе Кейске успокаивала, а смех звучал, как шелест листьев, не настораживающий, нет, но лёгкий и свежий. — Не будем здесь задерживаться, — мягко позвал вампир. — Дальше снова осинник. Может, найдёшь ещё своих грибочков. И вообще-то я не могу быть поганкой. У них шляпка серая, а у меня волосы чёрные. — Тогда ты прогнившая поганка, — фыркнул Чифую. Звучало это грубо, но он почему-то был уверен, что Баджи не обидится, а лишь рассмеётся своим поразительно мягким, волнующим смехом. Дальше они шли ближе друг к другу. Со спокойствием черноволосого блондин чувствовал себя умиротворённо. Молчание не отягощало прогулку, хотя и было странным. У Мацуно в голове крутились тысячи вопросов, но сейчас он не хотел их задавать. Времени у них было много. Вскоре хвойные деревья и правда поредели, смешиваясь с прочными осинками, далеко не такими хилыми, как на опушке. Небо всё ещё было затянуто серыми тучами, но прошедший дождик оставил после себя влажную землю, что только способствовало наличию грибов. Спустя десять минут Чифую обнаружил семейку подосиновиков и, неожиданно для самого себя, радостно позвал Баджи посмотреть. Тот тихо посмеялся и, протянув парню свой богато изукрашенный кинжал, замер рядом. Он смотрел на увлечённого парня и улыбался одними уголками губ. Побродив вокруг около получаса блондин набрал достаточно грибов, и вампир, отстранённо следивший за парнем, позвал его обратно. — Ты обещал рассказать про себя, — с ухмылкой напомнил Мацуно, намекая на то, что не забывал о словах черноволосого. Кейске снова нахмурился и отмахнулся. — Привал не сделаешь. Земля мокрая. Да и мне уже солнце надоело. Как-нибудь потом. — Ну уж нет, давай сейчас. Мы всё равно просто идём в тишине, — возразил Чифую. — Ничего особенно интересного. Жил один долгое время, часто в лесах, поэтому и знаю, чего от них можно ожидать, — бодро ответил вампир. Но юноша на его наигранную непосредственность не купился. — Ты не хочешь рассказывать, — убеждённо сказал он. — Сам предложил, а теперь увиливаешь. Как тебе после такого верить? Баджи напрягся и отвернулся. Его шаги стали ещё более тихими, будто бы рядом шёл призрак. — Не хочешь — не верь, — слишком жёстко ответил он. Чифую остановился, поражённо уставился на черноволосого и спросил: — Значит доверие тебе моё не нужно? — Ты в любом случае здесь, — неопределённо повёл плечами тот. Блондин выдохнул от удивления и сжал кулаки. — Рассчитываешь получить послушную куклу, которую всю жизнь можно вот так удерживать рядом с собой, выгуливать иногда и пользоваться в своих интересах? — от гнева он начала шипеть. — Что ты пытаешься скрыть? Может, тебе было плевать на мёртвого партнёра, и ты нашёл себе другую жертву сразу после его смерти? Тут Баджи, до этого игнорировавший выкрики Мацуно, остановился и проговорил так холодно и равнодушно, что у парня кровь застыла в жилах: — Хватит. Собирается дождь, тебе лучше идти домой. Как Чифую не старался, всё же не мог разглядеть в тени капюшона лицо вампира, но интуитивно он догадывался, что взгляд его страшен. От резкого порыва ветра деревья вокруг заскрипели. — Не ожидай, что я покорно склоню голову и скажу «да, мой господин», — выплюнул он в лицо Баджи и, развернувшись, бегом устремился в сторону дома. Кейске проводил взглядом мелькающую между деревьев фигуру, и с досадой прикусил губу. Всё же шло так хорошо… Его мальчик показывал характер и ворчал, но смягчился, стоило позволить ему контролировать ситуацию. А сейчас при малейшем отказе вспыхивает. Ярким пламенем… Каждое его слово больно жжёт старые раны, будто бы вампир не потратил сотни лет на то, чтобы замуровать их глубоко внутри. Если бы Чифую знал, что по сравнению с его молодым совершенным телом, остальные тела кажутся лишь дряблыми подстилками, что, в отличие от его мелодичных стонов, другие лишь режут слух. А кровь… Баджи не мог себе позволить пить их кровь так, как пил кровь возлюбленного. Воспринимать её, как дар небес, как высшее наслаждение было противно. Поэтому каждый, кто попадал под клыки Одинокого Воина, как называли когда-то черноволосого, безоговорочно умирал от обескровливания. Кейске шёл, глядя себе под ноги, и сжимал кулаки. Конечно он солгал, когда сказал, что ему не нужно доверие Мацуно. Страх оттолкнуть от себя даже рассказами о прошлом сыграл с ними злую шутку. И Чифую не выдержал… Разумеется, он не выдержал. Хотя и не знал, сколько боли причинил своими словами. Баджи резко вскинул голову. С неба начали капать первые капли настоящего дождя, а не того слабого, что был утром. Чифую… Он же не знает лес. И у него нет идеального вампирского нюха, чтобы определить местонахождение дома. Если он потерялся… Вот же придурок. Черноволосый, не ожидая больше ни секунды, рванул домой со всей возможной для себя скорости. Дождь всего через несколько минут уже лил со всей силы, образуя тёмный беспросветный полог. Несмотря на то, что до заката ещё было время, небо потемнело так, будто уже пришли сумерки. Кейске бежал по знакомому лесу, ориентируясь в основном на запах и феноменальную память, и злился. Как этому наивному ребёнку пришло в голову сбежать от него прямо в глубине тёмного, действительно дикого леса? Однако переживал вампир, как выяснилось, напрасно. В окне кухни горел бледный, едва заметный из-за дождя, свет. Облегчённо вздохнув, Баджи бросился к чёрному входу и распахнул дверь. Мацуно обнаружился за плитой в своей рубахе и совершенно сухой. Комнату наполнял горьковатый аромат грибного бульона. — Какого чёрта ты сбежал один? — с порога выкрикнул черноволосый. — А если бы потерялся? Ты хоть представляешь, как это опасно?! Не беспокоясь о том, что с него ручьями стекает грязная вода, вампир прошёл внутрь. Дверь за ним с грохотом захлопнулась, жалобно скрипнув. Крупные капли барабанили по крыше и навесу над террасой. Чифую не повернулся, однако его спина неестественно напряглась. — Как выяснилось, я знаю лес лучше, чем ты думаешь, — холодно заметил он. — Плевать, как ты его знаешь! — воскликнул Кейске, замерев в нескольких шагах от парня. Вокруг него медленно образовывалась большая лужа. — Сомневаюсь, что в твоей родной роще живут волки или медведи. Не говоря уже о тех существах, о которых смертные читают своим детям страшные истории на ночь. Блондин вздрогнул от внезапно наплывшего холода. Был ли он последствием прихода Баджи или просто сквозняков — не ясно, но по коже побежали крупные мурашки. Мацуно молчал и на автомате помешивал деревянным черпачком суп в старой кастрюльке. — Я сейчас стою рядом с тем, о ком люди рассказывают страшные истории на ночь, — тихо проговорил он в конце концов. — Едва ли рядом с тобой безопасней. Ну давай, прокуси мне шею и выпей до дна! Этого ты хочешь? Какой я тебе партнёр? Ты мужчина, ты не ешь, не спишь, ничего о себе не говоришь, кроме давней истории, в которую даже поверить трудно. — Тебе противно то, что я мужчина? От удивления Кейске даже смягчился. А Чифую наоборот с силой оттолкнул от себя кастрюлю и издал странный звук, похожий не то на рык, не то на всхлип. — Ты вампир. Тот, кто, не задумываясь убивает людей для пропитания. Мне плохо от этого, — он наконец посмотрел на черноволосого, и тот увидел стоящие в глазах блондина слёзы. — Ты монстр. Его любимый… плачет? Баджи застыл от изумления. Весь гнев испарился куда-то в мгновение ока. Он сделал шаг в сторону Мацуно и потянулся, чтобы успокоить. Но тот вдруг отшатнулся, будто и вправду увидел чудовище, и едва слышно прошептал: — Не смей! Не прикасайся! А затем сорвался с места и вылетел на улицу.