RED

Несмотря на то, что они работали вместе всего несколько раз, Сонхва и Сан без особых усилий дополняли друг друга, даже не сговариваясь. В чём-то они были похожи. В этом не было ничего нового. Шестеро противников превратились в три, а затем в два. И только когда локоть Сана больно ударился о его противника, он обернулся, готовый помочь своему напарнику. Вместо этого его глаза наткнулись на знакомое лицо. Прямо здесь, сражается с Сонхва. Вот она, толстая пурпурная полоса, опоясывающая всю окружность его шеи, оставленная пальцами Сана двумя неделями ранее. Если бы не он, было бы не поздно... Перед глазами всё стало красным. Гнев перекрыл всё остальное: перекрыл цель, профессионализм, и помутнил спокойствие. Сан никогда не терял контроль во время миссии. Он никогда не забывал о главной цели. Но этот человек... Сан не мог вынести одного только его вида. Ему было достаточно вытащить нож и оттащить Сонхва от него. Ему достаточно было повалить нападавшего на землю и вонзить в него нож столько раз, что дыр было не сосчитать. Не было ни грамма удовольствия. Не было ни грамма облегчения. У Сана возникло неприятное чувство, нарастающее внизу живота, угрожающее выплеснуться наружу. Единственное, что выплеснулась — кровь этого человека. — Это твоя вина, — прошептал Сан, прекрасно понимая, что мужчина уже ничего не слышит. — С-сан, — позвал кто-то позади него. — Умри. Просто умри. — Сан... — Ты убил его. Если бы тебя там не было, я бы не опоздал. — Сан! — Ты... Он хотел что-то добавить, но горло горело, болело, будто голосовые связки перекрутились и спутались узлами. Слова застряли, когда он задыхался, подавляя желание говорить дальше. — Прекрати, — приказал Сонхва. Сан послушался. Он попытался встать, но не смог, всё тело тряслось. Вместо этого он отполз на несколько метров от тела. Слёзы обжигали несколько порезов на коже, смешиваясь с кровью, медленно засыхающей корками. Сонхва протянул Сану руку. — Дай мне конверт. Младший так и сделал, вытащив его из кармана. Если бы он изначально не был красного цвета, бумага выглядела бы жуткой, мокрой от крови. Сонхва стоял на коленях рядом с трупом, пристально разглядывая его шею. Большой синяке был единственным доказательством старой схватки. — Это он убил Уёна? — Нет. Это он помешал мне спасти его. — Этого достаточно. Во взгляде Сонхва мелькнул гнев, сверкающий среди его в остальном нейтральных черт. Он осторожно вытащил нож из ботинка, сняв с него кожаный чехол. Сонхва положил конверт мужчине на исколотую грудь. Бумага промокла в крови ещё больше. После одного глубокого вдоха он поднял кинжал в воздух и воткнул лезвие в конверт, вонзив глубоко между рёбер. Он встал и помог Сану сделать то же самое, спустившись по лестнице, ведущей к ближайшему аварийному выходу. Из коридора, из которого они только что вышли, донеслось эхо криков. Они проигнорировали. Их никто не преследовал. С каждой ступенькой ноги Сана дрожали всё больше, пока Сонхва не усадил его на спину. На бетоне не осталось следов крови, но Сан всё ещё видел их в темноте. Здесь насмерть сбросили Уёна. Когда старший открыл металлическую дверь, снаружи их уже ждал ухмыляющийся мужчина. Сонхва вытащил пистолет и выстрелил в него, прежде чем головорез успел произнести хоть слово. Это был первый раз за многие годы, когда он использовал свой пистолет. Сонхва проводил их до машины, Сан всё ещё трясся на его спине. Дорога домой прошла в тишине. Обтёрлись тряпками, потом переоделись. Старший уложил друга в постель, выключил свет и уже собирался уйти, когда Сан судорожно вздохнул. — Хён? Ты разочарован во мне? Сонхва потребовалось несколько минут, чтобы вернуться к кровати друга, скользнуть под простыни и обнять его. Его подбородок лежал на макушке Сана. Его пальцы гладили пряди тёмных волос. Младший чувствовал, как грудь Сонхва трясется. Он не подвергал сомнению его беззвучный плач. — Прости, — прошептал Сан, крепче обнимая друга. — Мы будем в порядке, правда? Всё будет хорошо, Хва. В квартире снова стало тихо. Как что-то новое обычное. Стало нормально, не разговаривать. В любом случае, им было нечего говорить. Восходящее солнце просачивалось сквозь заиндевевшее окно. Так они и заснули лёгким беспокойным сном. Когда Сан проснулся, он был один в холодной постели. Он сел, а потом встал, дрожа от соприкосновения ног с замерзшим деревянным полом. Он остановился, как только увидел зеркало. На его шее была зеленоватая полоса. Он не лучше. Не лучше человека, которого убил. Сан вышел из комнаты, ища своего друга. Сонхва был в своей спальне и работал за компьютером. — Что делаешь? — Планирую следующую миссию. — Хён, я не уверен. — Прости. Мы не можем останавливаться на достигнутом. Они уже преследовали нас, а мы угрожали им. — Не думаю, что смогу вернуться к этому зданию, Сонхва. — Я знаю. Я рассматриваю кражу из другой организации. Я нашёл одну утром. План даже не близок к завершению, но нам всё ещё нужно его изложить. — Ты вообще спал? Сонхва мягко улыбнулся. — Хватит, чтобы работать. Неважно. Вот эта организация... мы уже имели с ними дело однажды, по ошибке. Они не особо опасны, и у них есть свои принципы. Но это не самое главное, куда важнее то, у них есть информация почти о каждой организации. Мне удалось взломать их систему несколько лет назад, когда я ещё был один, и мне нужно было кое-что найти. Но с тех пор они усилили свою систему безопасность. — Кто они? — Вообще у них нет имени, но я говорил с тобой о Хонджуне, верно? Сан кивнул, нахмурившись от знакомого имени. — Он лидер. И он тоже ходил в нашу школу. Не ангел, но и не мудак. — Чего ты от меня ждёшь? — Не выходить за пределы своих возможностей, — строго произнёс Сонхва. — Это самое главное. — Хорошо, но как насчет миссии? — Проникни в их организацию. Найди информацию. Исчезни из их жизни. — Почему бы нам просто не заплатить? — Хонджун не продает свои товары. Я же говорил тебе: у него есть принципы. — Туда легко войти? — Вообще нет. Последний участник присоединился три года назад. Насколько я знаю, они все очень близки. — Значит, я должен сначала сблизиться с ними? Сонхва открыл папку на своём компьютере и показал Сану документ. — Этот парень, к которому легко добраться, ходит в бар с другими участниками один или два раза в неделю. Сон Минги. Вот, — сказал старший, указывая на фотографию. — Перешли мне документы. Я посмотрю что могу сделать. Старший кивнул с лёгкой улыбкой, изо всех сил стараясь показать одобрение. Сан сделал вид, что купился. Доски заскрипели под его ногами. Они оба ждали. Они не знали, чего именно. — Почему бы тебе не навестить бабушку? Или двоюродного брата? — Им бы не понравилось видеть меня таким, — только ответил Сан хриплым голосом. С этими словами он вышел из комнаты. На составление плана у них ушло четыре дня.... На то, чтобы вытащить папку из пыльной кучи, у них ушло около года. — Не думаю, что мы можем продолжать откладывать это, хён. — Мы не готовы. Ты не готов. — Дело уже не в том, чтобы быть готовым. Сегодня утром за тобой снова следили. За мной следили два дня назад. Если бы я не заметил, я бы привёл их к бабушке. Это вопрос времени, когда им надоест искать нашу квартиру. Честно говоря, это вопрос времени, когда нас похитят. — Правильно. Сонхва скользнул взглядом по лицу Сана, а затем усмехнулся, глядя в землю. — Итак, ты думаешь, что готов к заманиваю? Когда он снова поднял взгляд, Сан почувствовал, будто через него проходят огненные пули. — Не смотри на меня так, мы это обсуждали, Сан-а. Соблазнение. Заманивание было одной из его прошлых специальностей. Сонхва никогда не был хорош в этом, но когда Сан начал работать, они обнаружили, что ему довольно легко играть на публику. Не только действовать, но и находить правильные слова, чтобы втянуть кого-то в свою ложь и сделать её ещё более правдоподобной. Это был не совсем комплимент, но при такой деятельности этот навык младшего был большим преимуществом. Поэтому с годами Сану стали давать миссии, созданные специально для него: для заманивания. Уён или Сонхва всегда были подстраховкой во время таких планов, а Сан сосредотачивался исключительно на том, чтобы заманить людей в свою сеть лжи. Иногда хорошо работало простое дружелюбие. Иногда ему приходилось флиртовать, а иногда дело доходило до кровати. Уён разрешал поцелуи и флирт. И даже больше, если это гарантировало безопасность Сана. Это ведь была работа. Но даже когда Сан знал, что ему позволено, даже когда он пытался вжиться в свою роль, у него всегда оставался привкус отвращения даже к банальным ласковым словам, которые ему приходилось говорить или слушать. Каждый палец на его коже обжигал кислотой. Он никогда не находил это приятным. Только Уёну можно было делать всё это. — Мне просто интересно, сможешь ли ты притвориться влюблённым, Сан. Хотя бы просто проявить интерес. Любовь была для Уёна. Даже когда не было Уёна, чтобы отдать её ему. Старший глубоко вздохнул, нахмурив брови. Он встал и подошёл к Сану. — Эй, садь, давай поговорим, — сказал Сонхва спокойным голосом, потянув младшего на свою кровать, чтобы тот сел рядом. — Я обещал ему рассказать тебе. Он хотел, чтобы я сказал тебе. Но до сих пор не было подходящего момента, а ты не был готов это услышать. Сейчас тоже не самый лучший вариант, но я чувствую, что должен, наконец, сказать тебе, Сан-а. — О чём ты? У Сонхва появились слёзы на глазах, когда он улыбнулся. Он выглядел огорченным, но погружённым в воспоминания. Он научился принимать это. Они научились жить с этим. — Когда он умирал, он попросил меня позаботиться о тебе и убедиться, что ты останешься верен себе. Сан опустил голову от стыда. Ему казалось, что он обманывал это желание так много раз. — Он сказал ещё кое-что. Сонхва взял дрожащую руку Сана в свою. Он обхватил его ладони обеими своими, удерживая её лёгким сжатием. — Он даёт тебе снова найти любовь. Он хочет, чтобы ты нашёл кого-то, с кем был бы счастлив. Слезы покатились по лицу Сана, когда он закачал головой. — Я не могу... я- не могу. Я так скучаю по нему. Хён, я... Громкий всхлип сотряс его тело. — Уён так много значит для меня. Один только тот факт, что он говорил не прошедшем времени, о многом говорит. — Я знаю. Я знаю, что ты не готов, Сан. Но если ты когда-нибудь захочешь... То всё в порядке. На самом деле это было не так, несмотря на то, что он знал, что Уён имел в виду то, что сказал. Не было в порядке оставить его в прошлом. Любить снова. Сан не чувствовал, что имеет право пережить ещё одну историю любви, почувствовать себя свободным от неё. Он сделал слишком много и слишком мало одновременно. Было больно даже думать об этом. Сан всегда считал себя ответственным за то, что сделал дни Уёна тяжелее. — Тебе позволено чувствовать себя счастливым, Сан-а. Так что, пожалуйста, не отказывайся от этого. Пожалуйста, постарайся стать счастливее. Для него. Для себя. Наступила тяжёлая тишина, пока Сан пытался успокоиться и вытереть слёзы. Когда ему это удалось, он подождал ещё немного, собираясь. — Давай просто вернёмся к работе, хён. В любом случае, это больше не выбор. — Ты буквально только что сказал, что- — Со мной всё будет нормально. Я попробую стать частью их организации, мне не нужно становиться для этого чьим-то любовником. В следующий раз, когда ты увидишь по камерам, как он входит в бар, скажи мне. Я буду готов. Сан встал и собирался выйти из комнаты, но оглянулся на Сонхва. Лицо мужчины всё ещё блестело от слез. Младший потянул за рукав своей толстовки, вытирая щёки друга, нежно улыбаясь. — Я уже говорил тебе. Мы будем в порядке. И они были. Несколько дней спустя Сан сидел на неудобном табурете, сгорбившись, и потягивал безалкогольный напиток. Ему предложила пиво случайная девушка, но он вежливо отказался, даже не оторвав взгляд от собственных пальцев, постукивающих по запотевшему стеклу. Сан рассеянно крутил стакан в руке, оглядываясь по сторонам, пока не заметил свою цель. Сон Минги. Первое впечатление любого человека о нём будет сосредоточено на его росте. Минги действительно казался физически внушительным, но его постоянная широкая улыбка выдавала его личность. Сан на короткое время задумался, что такой парень делал в такой сфере деятельности, прежде чем вспомнить, что Уён, должно быть, выглядел так же для других. Хотя он был хорош в своей работе, он не был тем, кто должен был оказаться таким. Но это были мысли, которые надо было приберечь на потом. Взгляд Сана попеременно переключался от людей в баре к Минги, который теперь танцевал вместе с девушкой, каждое их движение было подчёркнуто дерзкой глупостью. Его цель казалась действительно беспечной, хотя наверняка старался сохранять хотя бы минимальную бдительность, на всякий случай. Или, может быть, это была чья-то работа, кто-то, кто подошёл к Сон Минги и сказал ему несколько слов, прежде чем направиться к стулу рядом с Саном. Кан Ёсан. Если бы кто-то сказал Сану, что ему повезёт, он бы не поверил. Тем не менее, это было самое большое везение, которое с ним случалось с тех пор... за долгое время. Ему нужно было сосредоточиться, чтобы воспоминания об Уёне не привели к провалу миссии. Ёсан купил выпивку, выпил половину за секунду, прежде чем опёрся локтями о стойку. Он вздохнул, по-видимому, глубоко задумавшись, а затем оглянулся, как будто Минги мог исчезнуть за считанные секунды. С этой работой, в принципе, мог. Сан воспользовался возможностью, чтобы дотянуться до стакана Ёсана и оттолкнуть от него. — Люди здесь такие мудаки, — пробормотал он, изображая разочарование. — Эй, я думаю, тебе что-то подмешали, когда ты оглянулся. Но я больше не вижу того парня. Ёсан посмотрел на свой стакан — теперь вне досягаемости — а затем на Сана, внимательно изучая каждую его черту. Он не нашел ложь, которая была там спрятана. — Ты говоришь со мной? — Ага. Будь осторожен, придурки здесь быстрые. Другой парень прогудел, кивая, а затем улыбнулся. — Спасибо. — Это элементарная порядочность. Сан вернулся к наблюдению за своим напитком, больше не потягивая его, так как химозный вкус начал вызывать тошноту. — Что ты здесь делаешь? Кажется, тебе не нравятся вечеринки, — спросил Ёсан. Дверь для разговора была открыта. — Друг заставил меня пойти с ним, но он ушёл, как только смог. С девушкой. Я решил остаться ненадолго. — Ну, я здесь по этой же причине. Играю в няньку на ночь, — хихикнул Ёсан. Это удивило Сана. Он не слышал чьего-то смеха уже несколько месяцев. И ему тоже пришлось притвориться, что он счастлив. Поэтому он улыбнулся. Улыбка была фальшивой, но в то же время принесла за собой мутную волну тепла. — Я Ёсан. — Сан, — ответил он. С Ёсаном, как обнаружил Сан, было легко разговаривать. Он тот, кто нуждался в постоянном разговоре, чтобы чувствовать себя комфортно, но также и тот, кто любил добавлять мелочи или произносил вслух незначительные детали, которые он замечал в чьей-то речи. Ёсан заботился, это была его главная черта характера. Ёсан был немного резким, немного забавным и немного успокаивающим. Они могли бы стать друзьями в другом контексте. Когда Сан вышел из бара, сославшись на растущую усталость и долгую поездку домой на мотоцикле, Ёсан ухмыльнулся, пожелав ему спокойной ночи. И Сан улыбнулся. Недостаточно, чтобы были видны ямочки, но достаточно, чтобы почувствовать себя немного более беззаботным. Может быть, ему всё-таки не хватало человеческого общения. Он сел на свой мотоцикл и остался сидеть, немного выжидая. Ветер щекотал его щёки, заставляя их краснеть, как и уши. Вдалеке сигналили несколько машин. Сан привык жить в более уединенной части города, где преступления отслеживались меньше, а не на оживленных улицах. Когда Сан вернулся домой, Сонхва не стал спрашивать его, как всё прошло; он только предложил ему объятие и жареный рис. Классика. Сан съел три ложки, прежде чем покачать головой, оттолкнув тарелку в сторону. Он не мог. Не этой ночью. — Извини, мне не стоило это готовить. — Не извиняйся, если ты не сделал ничего плохого, Хва, — прошептал он. Он закрыл глаза. Сонхва жевал медленно, нерешительно, как будто заставлял себя. Создавалось впечатление, что они кормили себя ядом. Сан сосредоточился на том, чтобы не думать об Уёне. Пытался забыть, что это была их любимая еда, когда они не знали, что ещё приготовить. Пытался разорвать эту ассоциацию. Но даже так он не мог больше наслаждаться этим. Несмотря на то, что однажды сказала ему бабушка, несмотря на попытки, несмотря на то, что часы отсчитывали хрупкие воспоминания, Сан знал. Он знал, что время не облегчит боль от потери Уёна. Знал, что то, что было связано с Уёном, останется с ним навсегда. И Сан был рад, хоть это и было больно. Он не хотел бы забыть ни одной детали об Уёне.