RED

Сан отклонил звонок, но сразу после этого зазвонил ещё один. Он оторвал взгляд от альбома для рисования, ожидая, пока экран станет чёрным, прежде чем снова сфокусироваться на рисунке лисы, который он тщательно заштриховывал синей ручкой. Он отказался от красных чернил по какой-то причине, которую его инстинкт не мог объяснить. В голове было пусто, и он изо всех сил пытался прогнать воспоминания. В каком-то смысле это работало. Однако эмоции было не так-то просто подавить. После ещё четырех звонков с того же неизвестного номера он, наконец, решил взять трубку. — Да? — пробормотал он сквозь стиснутые зубы, массируя виски, чтобы прогнать нарастающую головную боль. — На организацию Хонджуна напали, — раздался голос Сонхва в трубке. — Думаю, кого-то из них похитили. Минги уже несколько минут бежит за их фургоном. — Что?! — воскликнул он, вставая и торопливо надев наушник и бомбер. — Это та самая организация. Та, которая нам нужна. И та, которая продолжает следить за нами. Сан вылетел из квартиры и побежал вниз по лестнице. — У тебя есть их местонахождение? — Сейчас нет, но через пару минут будет. Я прерву встречу и поеду в машину, чтобы посмотреть, что я могу сделать со своего ноутбука. Должны ли мы им помогать? — Чёрт возьми, да. Поделись местоположением, когда сможешь. — У тебя есть наушник? Я забыл телефон в квартире. — Есть. Как думаешь, куда они направляются? — Наверное, в какое-то укромное место... поближе к зданию организации. Но поторопись, мы больше не пойдём в это здание, а тем более в другую организацию. Он надел шлем, закрыв визор. Двигатель взревел, когда он нажал кнопку и завёл мотоцикл. Сан вёл безрассудно, превышая скорости и продираясь сквозь несколько встречных машин. Звонок был переведён в его наушник, и по указанию Сонхва он, наконец, догнал Минги, который всё ещё бежал, несмотря на то, что было очень далеко. Дыхание парня было свистящим, а его шаги неровными, теряющими силу. Единственным, что не давало ему остановиться, была решимость и отчаяние не потерять брата. Сан проехал мимо него, ускоряясь, пока не оказался достаточно близко к фургону. Он бросил мотоцикл и пробежал несколько метров до фургона, схватившись за металлическую перекладину на лестнице, ведущей к верхней части двигателя. Сан посмотрел назад, на Минги, который не узнал его. Ещё бежал, пока не упал на землю, так и не встав. — Я в деле, — сказал Сан Сонхва. — Минги всё. — Будь осторожен, чтобы тебя не узнали. Он посмотрел на замок на задней двери, выругавшись. У него нет ничего, чем можно было бы его вскрыть, и уж тем более он слишком крепкий, чтобы его можно было выломать. Сан поднялся по лестнице и, оказавшись на крыше фургона, прополз вперёд. Он глубоко вздохнул, прежде чем со всей силы ударить ногой по лобовому стеклу. Оно не сломалось. Итак, Сан запрыгнул на него, сползая на капот. Он продолжал бить по лобовому, и в конце концов оно треснуло. Затем он вытащил свой нож. Хватит терпения. После многочисленных ударов по трещине, стекло раскололось. Раздался выстрел пистолета. Сан почувствовал удар по руке, но вместе с ним пришла только тупая боль. Он был на адреналине. Сан прыгнул на человека на пассажирском сидении, и воткнул ему нож прямо в горло. Из-за ограниченных движений ему потребовалось несколько раз ударить бандита по виску, добивая. Он уже собирался повернуться к водителю, когда заметил, что фургон остановился. На месте рядом никого не было. Открытая дверь. Сан выбрался из тесного сиденья у дырявого ветрового стекла, застонав от того, что стекло задело его кожу и одежду. Затем он поспешил за грузовик и остановился, когда увидел два трупа, лежащих на бетоне, прямо перед закрытыми задними дверями. Выстрелы звучали эхом и множились. Всего после пяти выстрелов он остановился. В сознании Сана щелкнуло: головорез перезаряжался, а замка на дверях уже не было. Сан открыл их, цепи едва могли их удержать. Двое мужчин дрались. Один был так ранен, что едва мог стоять прямо. Сан прыгнул на другого — водителя фургона — перекрыв ему дыхательные пути. Лезвие грозило вонзиться, но лишь слегка резануло предплечья. Ещё один шрам в его коллекцию. Прошло около минуты, прежде чем его противник, наконец, потерял сознание, безвольно упав на пол после того, как доставил Сану столько хлопот. Последний вздохнул, мышцы расслабились, когда угроза отступила. — Они у меня, — прошептал Сан Сонхва. Он осмотрел заключённых, четверых в луже собственной крови, неподвижных — мёртвых — и двоих ещё живых, но с травмам, которые явно не обещали ничего хорошего. Среди двух ещё живых был Ёсан с полуприкрытыми глазами, лицо его покрыто порезами и кровью. Он отчаянно пытался пошевелиться, но цепи удерживали его от любого движения. Сан подошёл к другой жертве, которая ползала по земле. Он схватил лицо мужчины указательным и большим пальцами, изучая его окровавленные черты лица. — Разве ты не из этой организации? Я тебя помню. Ты предатель? — Я больше не с ними, — пробормотал он напряжённым и очень слабым голосом. — Не убивай меня, пожалуйста. Прости... Не убивай меня... — О, я не буду. Ты всё равно уже мёртв, — пробормотал Сан. — Не жди, что враг тебя спасёт. Он отпустил лицо человека, его голова упала на пол. Он всё равно был слишком слаб. Он умрёт. Сан хотел бы проявить сочувствие, но не мог. Предатель он или нет, но когда-то он совершал зверства. Вполне естественно, что он умер в таком молодом возрасте. Сан подошёл к Ёсану, на этот раз становясь перед ним на колени. Он видит страх в его глазах. Ёсан не узнаёт его, визор делал своё дело, не давая разглядеть лицо. Сан схватил цепи и потянул за них. Ёсан проскулил, пытаясь убежать, но застонал от боли. Сан заметил, что у него было несколько колотых и резаных ран. Он освободил Ёсана от металлических пут и поднял его на ноги. — Почему ты мне помогаешь? Мы союзники? Из какой ты организации? — Мы не враги, — просто сказал Сан, прежде чем спрыгнуть с фургона и помочь Ёсану спуститься. Они пошли пешком, младший человек вёл их к улице, где он оставил свой мотоцикл, но сразу понял, что на такой скорости это будет слишком долго. Поэтому Сан встал на колени перед другим, взяв его на спину. Он застонал, когда рука Ёсана легла ему на плечо. — Не на эту руку, пожалуйста. — Ты пострадал? Вопрос Ёсана остался без ответа. Было забавно, как он переживал за кого-то, чья личность ему была неизвестна, в то время как его самого едва не похитили. Сан всё ещё шёл медленно, усталость нарастала, но всё же было немного лучше, немного быстрее. — Эй, э-э... — Ёсан заколебался, его голос дрожал, прежде чем он продолжил: — Они преследуют нас? Младший обернулся, глядя назад. Полдюжины человек бежали за ними. — Блять, — одновременно пробормотали оба парня. Сан сделал шаг вперёд, прежде чем побежать, даже не зная, как долго он сможет держать скорость. Шлем душил, его же горячее дыхание снова и снова било ему в лицо. С каждой секундой Ёсана на спине становился всё тяжелее. Какой смысл было скрывать свою личность, если он всё равно умрёт? Ёсан бы всё равно не смог бы сейчас посмотреть ему в глаза. Сан поднял визор, холодный воздух наконец обдал лицо, и он понадеялся, что у него достаточно энергии, чтобы отнести их в безопасное место. Вдалеке он наконец увидел свой чёрный мотоцикл, лежащий посреди пустынной улицы. Он торопился, застонав, когда Ёсан продолжал соскальзывать с его спины, не в силах удержаться от падения. Ещё через несколько секунд Сан, наконец, добрался до мотоцикла, завёл его и сел, а Ёсан опустился на сиденье позади. — Ты крепко держишься? Ответом Ёсана было слабое мычание, дрожащее в спину младшего. С этими словами Сан с рёвом умчался от преследовавших их людей, опустил визор и увидел в зеркало, что они спешат сзади. Сердце сильно билось в груди, почти болезненно, но он сосредоточился на дороге. Лишь несколько секунд спустя он заметил, что руки на его талии опасно ослабевали. — Крепче, Ёсан, — громко приказал он сквозь ветер. Старший послушался. Байкер скользнул пальцами к собственной шее, трижды нажав на металлический кулон, надеясь, что Сонхва достаточно близко, чтобы помочь ему. Через несколько минут серая машина его напарника эффектно проехала мимо него, перекрыв дорогу преследователям. Ёсан медленно становился тяжелее на спине Сана, руки соскользнули с его талии. Младший вовремя ухватил их. — Ёсан! Оставайся в сознании, держись за меня крепче. На этот раз мужчина не ответил, его пальцы едва двигались. Было уже поздно, почти слишком поздно... Пока шины мотоцикла не заскрипели по асфальту, он остановившись прямо перед жилым комплексом организация Хонджуна. Сан мог только надеяться, что с Ёсаном всё будет в порядке. Он взял его за плечи и со стоном помог ему опуститься на сиденье на его более чем шатающихся ногах. — Мы почти на месте, — произнёс он, сдерживая всхлипы от боли. Поднявшись на два лестничных пролета — или, скорее, протащив по ним полубессознательное тело — Сан наконец нашёл нужную квартиру. Он постучал в дверь, вес Ёсана болезненно давил на раненое плечо. Сильное чувство дежавю пронеслось в голове, но Сан стряхнул его, выбив дверь ногой. Она открылась, ствол пистолета направился прямо на него. Сан не дал Юнхо ни о чем подумать, всучил Ёсана ему в руки и быстрым шагом удалился. Он побежал вниз по лестнице, быстрые шаги последовали за ним, сопровождаясь голосом Хонджуна, требовавшим, чтобы Сан остановился прямо здесь. Он этого не сделал. Чья-то рука потянулась к его плечу, схватилась за куртку и крепко сжала. — Кто ты? — прорычал Хонджун. Сан попытался сбежать, но вместо этого рухнул на пол лестничной площадки, пытаясь изо всех сил сохранить равновесие, прежде чем старший толкнул его к стене. Он так крепко вцепился в воротник одежды Сана, что тот почувствовал, как ткань душит его. — Почему ты помог нам? Как ты узнал... Кто ты? Сан молчал, лишь тихо поскуливая от острой боли в руке. — Чего ты ждешь от нас? Что всё это значит? Хонджун потянул за шлем, пытаясь снять его с головы Сана, но он сидел слишком туго, ремешок хорошо держал его на месте, в то же время ограничивая его дыхательные пути. Это дало младшему несколько секунд, чтобы оттолкнуть его и сбежать вниз по последнему лестничному пролету. Сан сел на мотоцикл и уехал, а Хонджун мелькнул в отражении заднего вида слишком поздно. Когда Сан прибыл в квартиру, Сонхва уже ждал его, весь в синяках, но без серьезных травм. Сан облегчённо улыбнулся. — Ты пострадал? — спросил старший. — Немного... Не поможешь мне снять шлем, пожалуйста? Сонхва послушался, отстегнув ремешок, чтобы аккуратно снять его с головы друга. Сан вздохнул, наконец, почувствовав, что может нормально дышать. — Схлопотал пулю... думаю... я не знаю, я не чувствую её особо, просто больно. В правой руке. Его подвели к кухонному столу, и он сел, прежде чем с него сняли куртку и разорвали рубашку для лучшего доступа. Сан отвёл взгляд — привычка, которой он придерживался с момента своего первого серьёзного ранения, — позволяя старшему делать всё, что нужно. Через несколько минут, пока Сонхва щупал рану и пристально осматривал её, Сан почувствовал только щипание обеззараживающего средства. — Тебе повезло, он тебя только задел. Довольно глубоко, но, по крайней мере, пуля не пробила тебе бицепс. И не раздробил кость или что-то в этом роде... Прошло только через кожу, так что с тобой всё будет в порядке. Хотя какое-то время всё равно будет больно. Сан поблагодарил его почти шёпотом. Старший больше ничего не сказал, тщательно обрабатывая каждый разрез. Это было знакомо, когда Сонхва лечил его раны. На несколько секунд они словно вернулись на год или около того назад. Сан решил, что ему не стоит возвращаться туда и не стоит зацикливаться на прошлом. Всегда требовалось немного воли, чтобы помнить, но так было лучше. — Как всё прошло? — спросил Сонхва через какое-то время. — Ёсана похитили. Все остальные... заключённые? Как их не назови... Они убиты. Это был довольно рискованный шаг... — Ты спасся, а ещё спас несколько человек от пыток, хоть они и погибли. Ты хорошо справился. Младший не ответил, только улыбнулся. Сонхва проигнорировал это. После незамысловатого обеда они оба были слишком уставшими, чтобы мыть посуду. Старший собирался вернуться в свою спальню, когда Сан окликнул его. Усталые глаза столкнулись с другими усталыми глазами. — Мы можем обняться, хён? Ему не потребовалось спрашивать нщё раз, прежде чем его потянули на диван в тёплые объятия, укачивая, как ребёнка, рука держала его голову под подбородком старшего. Сану не нужно было, чтобы объятия длились так долго, хотя он не стал бы жаловаться и не стал бы спрашивать, почему друг дышит так тяжело. Это было неуместно. В конце концов, он знал, что Сонхва тоже находит утешение в заботе о ком-то. Секунды превратились в минуты, а руки, сжимающие ткань футболки, расслабились. Слёзы не были пролиты. Не было произнесено ни слова. Ничего из этого не было нужно, да и не было бы уместно. Челюсти разжимаются, оставив ноющие мышцы. — Сан-а? — Да? — Ты привязался к Ёсану? Он привязался? Сан не ответил. Он предпочёл бы даже не думать об этом. Вместо этого он позволил себе отяжелеть, позволил своим мыслям отключиться, позволил нескольким страхам бесконтрольно задержаться и позволил себе притвориться, что крепко спит — убедил себя, что так оно и есть. Сонхва не настаивал. Сан не был уверен, знает ли старший, что он не спит. Мягкий и дрожащий тон голоса его друга говорил о том, что, возможно, он не знал, что младший всё ещё в сознании. — Ничего страшного, если да. Я думаю, они позаботиться о тебе лучше. Слова были сказаны так искренне, что сердце Сана, казалось, разорвалось. Его руки крепче сжали Сонхва, а лицо чуть сильнее вжалось к ткань его толстовки. — Я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности. Я хочу... я хочу, чтобы нам не пришлось подвергаться такой опасности. Я найду нам выход из этой ситуации. Я обещаю. — Прямо сейчас я чувствую себя в безопасности, — ответил Сан, отказываясь от своего притворства спящим, заставляя мышцы напрячься. — И мы найдём способ. Мы вместе, — затем он невнятно пробормотал. Сонхва молчал, но его рука вырисовывала круги на спине друга. Квартира впала в транс, её жильцы пытались найти малейшее утешение, которое они могли найти в собственной лжи. Это могло бы быть смешно, то, как ложь приносила им утешение. Могло бы быть забавно, как они съёжились на дешёвом старом диване, свернувшись в клубок, как будто они были единственной надеждой друг друга. Было бы смешно, если бы это не было правдой. Если бы их жизни не стояли на кону. Был ли здесь вообще хоть какой-то выход?