Пока бьется чистое сердце исповедницы

По словам волшебника, только лишь одни исповедницы способны узреть истину намерений. Они обладают наичистейшей душой, способной противостоять всему плохому, что обитает в Арде. Однако слова Элронда опровергают всё сказанное Гэндальфом. Лишь малая часть истории исповедниц мне известна, поэтому утверждать что-либо я не смею. Пренебрежительное отношение Торина и всей группы ко мне ничем не обосновано, если опираться на рассказы волшебника. А всё ли он договаривает? Я лежала на мягкой тёплой кровати в эльфийской комнате и глядела в расписанный узорами потолок, украсившийся лучами утреннего солнца. В дверь постучали, и из-за неё выглянул Бофур. Гном сообщил о скором выходе и, получив мой кивок, мигом удалился. Собирать мне было нечего, поэтому я вышла следом почти сразу. Вспомнив про сумку, я на секунду задумалась. Зачем она мне, если не приносит никакой пользы? Оставлю её здесь и больше не буду ломать голову. Но в последний миг, будто по чьему-то незримому наитию, я повесила сумку на плечо и поспешила к остальным. Солнце ещё только поднималось, и певчие птицы летали, играясь в голубом небе. Я помедлила. Неприятные мысли покинули меня на время, пока я чувствовала внутри себя трепет. Песни эльфов звучали отовсюду, а свежий воздух придавал сил, помогая ощутить настоящее блаженство. Однако пора идти. Я разглядела гномов, обвешанных походными рюкзаками, набитыми в основном едой. Проходя мимо братьев гномов, которые удивленно уставились на меня, я получила одно радостное приветствие Кили и презрительный взгляд Фили. — Доброе утро, мистер Бэггинс, — хоббит ошеломлённо обернулся, а я радостно на него таращилась. — О, — хоббит явно не ожидал моей инициативы. — Доброе, мисс Хоуп! Как вам спалось? — Очень славно. В этом блаженном месте спится в разы лучше, чем в лесу. — С вами невозможно не согласиться, — хоббит расплылся в улыбке, а я заметила Фили и его блуждающий по нам взгляд. К группе подошёл Торин, бодро оглядывая каждого, пока взгляд не остановился на мне. Он слегка наклонил голову к Двалину и что-то негромко ему проговорил. — Я её позвал, Торин, — все до единого гнома вытаращились на Бофура, выходящего из толпы вперед. Озадаченность на лице предводителя сменилось недовольством. — Большинство мой выбор поддержали. Дубощит кивнул. — Выдвигаемся, — отрезал он. Группа тут же двинулась, а я осталась стоять, ожидая что Торин обернется ко мне и объяснит ситуацию. Руки теребили лямку сумки, а на глаза навернулась непрошенная влага. Я не шевелилась до тех пор, пока Бильбо не позвал меня. Вверх по тропе тянулась наша вереница. Радость давно сменилась тревогой и брошенностью. Сомнений не было — меня собирались оставить, отчего становилось на душе еще хуже. Торин яростно ненавидел моё присутствие, и его вины в этом здесь не было. Каждое его сказанное слово вчера — правда, основанная факте моей бесполезности. Душа плакала внутри, пока я старалась объяснить причину желания моего участия в этом походе некоторых гномов. Время спустя мы остановились обсудить дальнейший путь. — Мглистые горы кишат злобными тварями, — гномы скучковались вокруг Балина, внимательно вслушиваясь в каждое сказанное им слово, — посему мечи должны быть обнажены, а вы все наготове. Защищайте не только себя, но и ближних. Гномы обрадовались скорой драке, а Бильбо заметно напрягся. — Возьми этот кинжал, — небольшой ножик лежал на вытянутых ладонях Ори, который незаметно подкрался ко мне. — А ты как? — мои брови вопросительно поднялись. — А у меня вот что! — он помахал своим топором, будто хвастаясь. — Торин скорее всего заберёт у меня его. — Думаю, он больше не следит за тобой, — внезапно нарисовался Бофур, — так что бери, для своей же безопасности. Я неуверенно взяла кинжал в руку, рассматривая своё отражение на холодной поверхности стали. Я искренне поблагодарила Ори, отчего гном весь раскраснелся. Погода сыграла против нас. Мощная гроза с сильным дождём застала нас врасплох: медленными шагами по обрывистой тропе, стараясь не поскользнуться, мы плелись несколько часов. Ни словечком не могли обмолвиться, лишь осторожно шагали, прижимаясь всем телом к скале и промокшие до кончиков пальцев. Вскоре на нашем пути встретилась пещера. — Двалин, — раздался суровый голос Торина Дубощита, — осмотри здесь всё. Лысый гном, бегло осмотрев наше будущее пристанище, сообщил, что спать можем спокойно. — Ложитесь спать. Мы ступаем на рассвете. Прохладный ветерок не давал согреться под слоем тяжёлой одежды. Сон совсем не хотел приходить, поэтому я постоянно ворочалась с одного бока на другой. В мыслях пробегали сегодняшние события, диалоги, и Торин. Неприятный осадок был на протяжении всего похода. Я доверилась волшебнику и крупно облажалась. Внезапно пришла идея покопаться в своей никчёмной сумке. Я вытащила всё из неё: бутылочку с желтой жидкость и письмо. Эти вещи я уже давно мысленно присвоила себе, посему, не испытывая ни капли стыда, вскрыла конверт. На удивление, написано было на понятном мне языке, что не могло не добавить еще большего любопытства. Теплый свет единственного факела в пещере помог мне прочитать «секреты» автора письма. Милая Ириэль, Смею донести недобрые вести. В совете раздор, многие не верят в грядущую битву. Всем сердцем ощущаю возникшую стену между исповедницами. Со стороны Мордора веет знакомым злом, а орки размножаются с небывалой скоростью. Любимая подруга, прошу поддержать меня в схватке мнений в скорой встрече членов совета, ибо на моей стороне лишь волшебник Гэндальф Серый и Элронд. Роды приближаются, а с ними, я чувствую, придет нечисть — забрать моё дитя. Признаюсь честно, мне страшно. С любовью, Кэлен Я ничего не поняла, но зато отвлеклась. Сунула послание обратно в сумку и легла на бок. Обдумывая своё место в этом неизведанном мне мир, я медленно проваливалась в сон. Рядом послышалось незнакомое мне шебуршание. Едва я распахнула глаза, как мы уже падали вниз. Перекатываясь словно камни, сорвавшиеся со склона, гномы, хоббит и я кричали от внезапности происходящего. Приземление было громким и болезненным. Нам едва хватило времени опомниться, как на нас набросились, словно голодные волки на мясо, существа похожие на орков. Их было бесчисленное количество, но гномы изо всех сил пытались дать отпор, да даже я своим ножом тыкала почти в каждого, кого видела рядом. — Кто они? — завопила я, крутясь. — Это гоблины. Берегись! — Фили оттолкнул меня в сторону и зарубил одного. Однако это не помогло. Гоблины окружили нас. По страшно узенькому и далеко не прочному мосту нас подгоняли сзади. Так мы и добрались до самого главного гоблина. Огромный правитель, отвратительный до тошноты, восседал на самодельном каменном троне, а по бокам стояли стражники с кривыми, но идеально заточенными, копьями. — Кто же это тут у нас? — прорычал Король гоблинов. — Гномы, ваше Величество, — прокричал его слуга. В тишине раздался злобный и не предвещающий ничего хорошего гогот короля. — Вот это везение, — смеясь, он поднялся с трона. — Мне угодно знать про вас всё. Зачем пожаловали, гномы? — последнее слово гоблин произнес с очевидной неприязнью. Замерев, я вжала голову в плечи, глаза безумно расширились и смотрели в пол. Мне нехило повезло с расположением — гномы закрывали меня со всех сторон, не из-за доброты душевной, чтобы защитить, а так уж получилось. Пытаясь отрешиться от происходящего, я подумала о своих способностях. Если правильно выполнить задуманное, возможно удастся спасти всех и, наконец, принести пользу. Торин шагнул вперёд и приковал к себе внимание всех существ. Пока он беседовал с королем, я медленно двинулась вбок, тем самым вырываясь из «гномьего кольца». Осталось приблизиться немного ближе к гоблину, который был поглощён происходящим, и я была бы у цели. Чуть приподнимая руку, я придвигалась всё ближе и ближе, и, почти схватив жертву за шею, мою руку грубо откинули, а меня прижали к груди. — Исповедница, ты чего? — прошептал Фили, лицо которого было критически близко к моему. — Ты всё испортил! — не выдержала я. Гоблин, на котором я хотела испробовать свои силы, резко повернулся к нам. — Людская девка! — поднялся дикий вой и крики. Все мерзко заорали и завыли, пока гоблин больно тащил к их королю. Гномы бросились в бой. — Убейте их всех, режьте и не жалейте, — прокричал уродливый Король гоблинов. Сразу пятеро схватили меня за руки и ноги, удерживая на весу, пока я кричала от страха и звала на помощь. Как только на мои возгласы обратил внимание Фили, один из гоблинов подбежал и мгновенно замахнул изогнутый меч над моей шеей. Резкая вспышка чистого голубого света ударила волной воздуха, раскидывая всех в стороны. Секунды казались минутами, пока глаза были ослеплены. — Берите оружие! — громко зазвучал родной голос Гэндальфа. Началась резня. Я быстро рванула искать свой кинжал, но разглядела его в руках мерзкого существа. Моим кинжалом он собирался заколоть безоружного Ори. Нет, Ори не умрет от своего же оружия! Подбежав к валявшейся сабле, выпавшей из рук моего неудавшегося палача, я с трудом подхватила её и двинулась к гному. Неуверенно занося оружие, которое, к слову, было тяжелым для моих неподготовленных рук, я проткнула спину гоблина. Моя уверенность взлетела вверх, а крутость стала моим лучшим другом в тот момент. — За мной, — крикнул волшебник. Радостно подобрав свой кинжал, я понеслась. Я следовала за Торином, который на ходу искусно отрубал мечом головы гоблинов. Наблюдая, я восхищалась и завидовала одновременно. Дабы не упасть в грязь лицом, мне пришлось демонстрировать свои боевые навыки, то есть притворяться, что дерусь. Перебегая по хлипкому, едва державшемуся мосту, я резанула возникшего передо мной гоблина по животу, однако, сделав пару шагов, он незаметно схватился за моё запястье и потянул к себе. Не удержав равновесия, мы оба начали падать в пропасть, и я кое-как зацепилась руками за качающийся мост. Все гномы давно убежали вперёд, посему помощи ждать не приходилось. Уже совсем близко раздавался вопль этих мерзких созданий, которые направлялись за нашими головами. Я не могла подтянуться, поэтому, приглядевшись и оценив обстановку, я выяснила, что пропасть не была бездонной, внизу виднелся водоем. На свой страх и риск, я разжала пальцы. Простив всем всё, я летела с замиранием сердца. Резкий холод и темнота, на удивление, обрадовали меня в разы сильнее, чем спасение Ори. Я вынырнула, заглатывая безжалостно воздух. Держась на плаву, я крутила головой. Того гоблина, что упал первее меня, нигде не было видно, поэтому я быстрее поплыла в сторону берега. Гнетущую тишину нарушали капли, гулко капающие с моих волос вниз, пока я выбиралась из воды. Не став медлить, я шла вперед на поиски своего отряда. Мне подумалось о гномах, и в сердце тут же неприятно кольнуло. А ведь они наверняка уже выбрались и с легкостью выдохнули, не увидев меня возле. Не замечая жуткий холод и бессилие, я размышляла о Торине. Как же мне хотелось знать, что он видел, как я пронзила того гоблина, и, быть может, он бы по другому на меня взглянул. Спустя долгое время я увидела вертикальную полоску яркого света вдали — это точно был выход. Я помчалась изо всех сил, пытаясь поспеть за отрядом. Из подземелья я выбежала в лес. Задыхаясь, я оперлась о дерево. Всё тело гудело от боли и напряжения, а на ладонях не оставалось живого места. Ноги подкосились, и я сползла на землю, то ли от усталости, то ли от безвыходности — это не имело значения. Сейчас моя задача — найти гномов. — Хоуп, — вдали прозвучал родной голос волшебника. Затем прибавились ещё несколько голосов, выкрикивающих моё имя. Задержав дыхание, я поднялась и поплелась на зов. — Я здесь, ребята! Я здесь, — мой радостный голос можно было услышать даже в Шире. Фили оказался быстрее всех и добежал до меня самым первым, а за ним подтянулся Кили. Когда мы все воссоединились, гномы радовались, что нашли меня, наперебой сообщая о том, как напугались. — Хоуп, какое счастье! — лицо Гэндальфа расплылось в улыбке, а Торин прожигал меня своим взглядом. Но зло не спит — сзади донёсся протяжный вой. Тот же вой, с которым мы не так давно сталкивались. — Варги, — жалобно прошептала я. — Именно, исповедница, — Бофур замер в ожидании с поникшим лицом. — О, Великий Дурин. Мы рванули вперёд, стараясь не оглядываться. Сквозь кусты, огибая большие валуны, я неслась из последних сил. Разумеется, варги в разы быстрее каждого из нас, но попытка не пытка. Ожидаемо, что нас догнали почти сразу. Кто-то уклонялся от их пастей, кто-то разрезал им морды, но никто не смел остановиться. Далеко умчаться не удалось — нас встретил обрыв, с которого падать уж совсем не хотелось. — Залезайте на деревья! — крикнул Гэндальф. Сердце забилось быстрее. Я подпрыгнула к ветке, чтобы схватиться и забраться, но она была слишком высоко. Я метнулась к другому дереву, но тут ветки были ещё выше. Меня всю трясло, я крутила головой, ища спасения, пока в мою сторону неслось очередное чудовище. — Чего стоишь, как вкопанная? Хватайся, — бодро сказал Кили прямо надо мной. Я резко посмотрела вверх и живо схватилась за протянутую гномом ладонь, оказываясь на ветке, в то время как подо мной пробежал варг. Звери рыскали внизу, ожидая добычи. Бледный, почти белый орк, отличающийся высоким ростом, восседал на варге, и не торопясь приближался к нам. Он заговорил на неизвестном мне языке. — Что это он бубнит? — обратилась я к Кили. — Не знаю, это язык Мордора, — неестественно быстро пробормотал гном. Его желваки задвигались, а небольшая венка на шее пульсировала. Наши с Фили взгляды встретились, хотя нет, не встретились — столкнулись. Наше столкновение прервал орк, который громко произнёс свои последние слова со страстным удовольствием. По его сигналу звери стремительно кинулись на деревья, карабкаясь вверх. Пришлось взбираться выше. Под их яростным напором ствол пошатнулся и меня обуял животный страх. Мы висели на самой верхушке, понимая, что долго не протянем. Дерево закачалось, а затем начало крениться, задевая соседние стволы, где прятались другие гномы. — Исповедница, прыгай, — проревел Кили. Оттолкнувшись от ветки, я бросилась на другое дерево, которое тоже заваливалось. Затем я оказалась уже на третьем, на котором ютился уже весь наш отряд, самом высоком, находившемся на самом краю скального выступа. Я держалась из последних сил, но далеко не физических. Моё стремление выжить в среде, вовсе мне неизвестной, становилось абсурдным, что порождало желание закончить бессмыслицу. Я следила за зверями, представляя свою скорую гибель на глазах у Торина. Сердце больно стучало. Я завороженно уставилась вниз, однако всё ещё держалась, даже не обладая надеждой на спасение. Мы, загнанные «в угол», доживали свои последние минуты. Выбора было два: отдаться зверям или спрыгнуть с обрыва. Для ответа на свой вопрос я выискивала Гэндальфа, располагавшегося на самой верхушке нашего золотого дерева. Волшебник не отчаивался — зажёг шишку и кинул в орка. Замечательный дедушка, действительно думает, что это нас спасет- это как кидать камушки в медведя. Однако его совершенный план выиграл нам немного времени. Шишки, которые уже оказались в руках каждого, летели в наших врагов. На лицах гномов, на мой взгляд, слишком рано начало прослеживаться облегчение и надежда. Наше чудо-дерево не выдержало и повалилось, едва удерживаясь за выступ корнями. Половина отряда висела над обрывом, а умный Торин, которого боготворил каждый гном, решил, что самое время сразиться. — Ты куда прешь? — я закричала во весь голос от злости и обиды. Гном не остановился. Он побежал с обнаженным мечом прямо по стволу. Варг, которым управлял бледный орк, повалил Торина, не прилагая усилий. — Бильбо, нет! — слова Балина не подействовали на хоббита. Очередной умник решил направиться на поле боя. Вокруг пылал огонь, а Торин уже находился в пасти зверя. Бильбо тоже усвистел к бледному орку. — Что они творят? — я округлившимися глазами таращилась на это зрелище. Хоббита уже откинули в сторону, а над шеей гнома красовался топор. Торин смотрел в нашу сторону, а топор уже был готов отрубить голову. — Свали, ушлёпок, — заорала я и рванула на урода, сваливая его на землю. Бильбо поднялся и побежал к гному, а я схватила валявшуюся шишку. Пока я вставала на ноги, орк приблизился ко мне и ударил кулаком по лицу так, что я впечаталась в землю, а шишка улетела не туда, куда я хотела. Такой боли я за весь поход ещё не испытывала. Да что за поход, наверно и за всю свою жизнь. Орк наклонился, прижал ногой мою руку и противно рассмеялся мне в лицо, а я схватила его свободной рукой, и жизнь внезапно замедлила свой темп. Моя ладонь горела огнем, а глаза стали различать только жертву. Орочья рожа становилась безжизненной, пока я проникала вглубь его сознания. В глазах резко потемнело, и я рухнула без сил. — Хоуп! С птичьего полета я рассматривала верхушки гор, выглядывающие из облаков. Утреннее солнце заливало их оранжевым цветом, а на голубом небе ещё виднелась пара звезд. — Хоуп! — Да что? — я подняла голову и увидела странную картину. — Что за? Почему я в лапах у гигантской птицы? — я зарыдала от неожиданности и непонимания, вися на непомерной высоте. — Мы приземляемся, не ной, — Фили спокойно пролетел мимо меня верхом на такой же птичке. Меня грубо сбросили на вершину горы, в то время как другие тихонько слезали с птиц. Что ж, спасибо. Гигантские орлы парили над нами, пока не высадили каждого. Гэндальф пересчитал каждого и с улыбкой кивнул мне. И лишь один Торин лежал неподвижно. Сначала казалось, будто он мертв, однако благодаря волшебнику гном пришёл в сознание. Кто-то выдохнул, кто-то счастливо забормотал — все были рады, даже я, до тех пор, пока он не встал и не набросился на нас с хоббитом. — Вы двое, — Торин повысил голос, — чем вы оба думали? Интересно, откуда у него столько силы, только что же валялся? — Тем же, чем и ты, — огрызнулась я. Гном устремил свой жестокий взгляд на меня, — Сам первый побежал. — Я говорил тебе, что ты бесполезна, говорил, что ты нам не нужна! — секундная заминка, и я почувствовала, как мое сердце пропускает удар за ударом, — Я никогда так не ошибался, Хоуп, — он обхватил меня своими каменными ручищами. Я не могла ни шелохнуться, ни дышать, но я в этом и не нуждалась. Ничего не имело для меня значения. На время затухла боль в голове, и все переживания отступили. Мир уже заиграл новыми красками- трава обрела более зеленый окрас, а воздух стал гораздо свежее. Чувство легкости и детский трепет заполнили моё сердце, словно я выполнила цель, к которой шла всю жизнь. Не верилось, что Торин оценил мой глупый поступок. Назвав впервые меня по имени, он обнял так крепко, что хотелось рыдать. Гном отстранился. Его густые брови теперь не хмурились, они приняли совершенно другую форму, намного мягче, а его взгляд был далеко не суровый. — Ты жертвовала собой ради меня. Я благодарен тебе, — вполголоса произнёс он и склонил голову. Восход озарял его голубые глаза, и ветерок ласково трепал тёмные волосы гнома. Я зачарованно глядела, пока внутри бушевала буря.