In Other Words

      Джек напрягся, когда Лена появилась у его двери, улыбаясь от уха до уха. Моррисон всегда негативно относился к незваным гостям, но в последнее время ему нравились перемены в собственной рутине, даже если он стоит в тапочках у двери в пудрово-синем халате и с обнаженной покрытой шрамами грудью. Жнец сидел на своём насесте рядом со входом и с любопытством смотрел на Лену, приветственно щёлкнув клювом, прежде чем повернуться и улететь обратно в глубь квартиры. Это же наш Шустрик. У Жнеца нет причин для беспокойства. Дерзай, глупышка. — Ты сегодня чем-нибудь занят, Джек? — спросила Лена, покачиваясь с носков на пятки. Он не знал, откуда у Лены столько энергии, но чувствовал, как она делится ею со всеми. Девушка была таким жизнерадостным человеком, рядом с ней было очень приятно находиться. Джек должен пригласить её и Амели на ужин. Прекрасное развлечение на вечер. — Я ничего не планировал, — пожал плечами Джек, сделав шаг назад и приглашая её войти. — Я бы не хотел говорить на пороге, могут мыши забежать. — А разве Жнец не съест их? — хихикнула Лена, рысью пробираясь внутрь и осторожно снимая ботинки. — Может, если они не успеют забежать во все дыры, пока он думает, — усмехнулся Джек, проходя на кухню. — Хочешь что-нибудь выпить? — Воды, — отозвалась Лена, садясь за стол. — Я уже говорила тебе, что у тебя потрясающий дом, верно? — спросила она, оглядываясь по сторонам. — Ты говорила об этом несколько раз, — улыбнулся Джек, поднося к ней стакан с водой. — Итак, почему ты хотела узнать, занимаюсь ли я чем-нибудь? — Ну, Джесси сегодня устраивает небольшую вечеринку в баре, и только по приглашениям, — усмехнулась Лена. — Я решила опередить его, пока ковбой валяется в кровати — он ещё не скоро поднимет свою задницу. Джек медленно потягивал свой кофе: — Сколько человек? — пробормотал он. — Ну, будут я и Амели, Джесси и Ханзо, Гендзи и Дзенъятта, Лусио, Хана, Райнхард и Ана, Анжела и Фариха, Мей и Заря могут появиться, но они только вчера вечером вернулись в город, так что с ними нет никаких гарантий. Итак, считая тебя и Жнеца… шестнадцать человек, — улыбнулась она, пересчитывая по пальцам. Джек пожевал губу. Он ведь мог справиться с четырнадцатью людьми, верно? Это будет то же, что и любой другой день в баре. Моррисон будет на своём обычном месте в баре, разговаривать с людьми по одному. Он мог это сделать. Однако ему нужен был лоразепам, чтобы нервы не сдали. — Во сколько? — спросил он. — Около трёх, — усмехнулась Лена. — Я надеюсь, вы придёте, Джек! Все хотят познакомиться с вами обоими. — Некоторых я уже знаю, — улыбнулся он, отпивая кофе. — Да, но Райнхард и Ана живут за городом и приезжают сюда только раз или два в месяц, чтобы повидаться с Фарихой, — усмехнулась Лена. — Я думаю, ты полюбишь Ану. Она такая милая. Мы уже предупредили Райнхарда, чтобы он тише говорил. Он крупный мужчина и голос у него соответствующий. — Я ценю это, спасибо, — сказал Джек. — Это официальное мероприятие или…? Лена чуть не упала со стула от смеха: — Боже мой, официально? С ДЖЕССИ?! Единственный раз, когда я видела его в костюме, это на его свадьбе, и даже тогда он был в своей дурацкой шляпе! Нет, это джинсы и любая рубашка, которую ты захочешь надеть, — сказала Лена. — Я постараюсь прийти, — пообещал Джек, когда Жнец приземлился на свой насест. — Это здорово, Джек! — усмехнулась Лена, поглаживая крылья Жнеца. — Тебе понравится, я обещаю. Они проговорили ещё около часа, прежде чем Джек встал, чтобы принести полёвку, чтобы Лена покормила Жнеца. Она немного сомневалась, стоит ли брать мёртвого грызуна голыми руками, но с радостью приняла его, когда Моррисон протянул ей перчатку. Жнец очень осторожно взял его у девушки, не хватая с такой силой, как обычно. Он быстро разделался с полёвкой, оставив часть хвоста торчать у него изо рта. — Он такой жестокий, — поддразнила Лена, когда Жнец откинул голову назад, чтобы проглотить последнюю часть хвоста. — Ты бы видела его с голубями, — ухмыльнулся Джек, потирая клюв Жнеца. — Они его так достают, что он просто разрывает их на куски. Порой даже мертвых. — Ох… ох, вау, — Лена немного побледнела. — Я иногда забываю, что совы — хищники. — Большинство хищников едят свою добычу живой, — кивнул Джек. — Это очень пугает, когда видишь впервые, но такова их природа. Садистская жилка шириной в километр. Жнец издал тихий клич и зашипел на Лену. Но я все равно милый, правда? Ты ведь погладишь меня, правда? Погладь меня, Лена. Твой король требует этого! Лена послушно потянулась к нему и погладила по голове. Да, молодец, шустрый человечек; ты учишься у короля Жнеца. Вскоре она подошла к двери, сказав, что ей нужно ехать. — Кстати, у тебя красивый халат, — улыбнулась она. — Не позволяй никому говорить тебе обратное. — Обычно не позволяю, — усмехнулся Джек, открывая дверь. — Увидимся на вечеринке, Лена. Девушка широко улыбнулась и, помахав рукой, молнией вернулась к своей машине. Джек закрыл дверь и проследил из окна, как она уезжает. Энергия стала потихоньку истекать, и факт того, что он собирался на вечеринку, где почти никого не знает, сильно давил на него. Поставив будильник на полдень, давая себе два часа на отдых. Джек тихо присвистнул Жнецу, поднимаясь по лестнице. Сова послушно полетела за ним, сев на кошачье дерево и склонив голову набок, пока Моррисон сбрасывал домашний халат. Он заполз в постель и свернулся калачиком, уткнувшись лицом в подушку. — Ну, что ты об этом думаешь? — спросил Джек, разглаживая лацканы пиджака. Жнец издал тихое карканье, наблюдая за происходящим со своего кошачьего дерева. — Согласен, я выгляжу очаровательно. Он надел белую рубашку на пуговицах с новыми джинсами. Волосы были тщательно уложены, концы скрещены крест-накрест, образуя полу-косу по центру головы. Джек любил укладывать свои собственные волосы, закручивая седые пряди в золотисто-русые, чтобы они смешивались. Моррисон не возражал против своих седых волос; ему было под сорок, и этого следовало ожидать, но было приятно выровнять цвет вместо странных пятен, которые у него появлялись. Джек нанёс немного консилера на свои шрамы, чтобы уменьшить покраснение; то же самое он делал всякий раз, когда отправлялся на презентацию с детьми. Моррисон не хотел отпугивать этих людей до того, как у них появится шанс узнать его получше. Он знал, какие они уродливые; первые несколько месяцев он вздрагивал, когда смотрел в зеркало. Конечно же Джек вспоминал и тот взрыв, когда видел себя в отражении, но это не имело значения. Его шрамы были довольно уродливы на вид. Помимо болезненного покраснения, которое не уменьшалось, был шрам через большую часть лица. Меньшая пересекала его губы, расщепляя верхнюю, так что часть зуба всегда была видна. Консилер помог немного уменьшить эффект. Благодаря этому дети не вздрагивали при виде мужчины. Он провёл пальцами от висков назад по волосам, медленно вздыхая: — Хорошо, ты справишься, — строго сказал он себе. — Нужно остаться всего на несколько часов, и они поймут, что мне некомфортно. Джесси — хороший человек; он не позволит чувствовать себя в опасности. И Жнец клюнет любого, кто попытается что-то сделать. Жнец прошипел в знак согласия, прежде чем вылететь из комнаты и опуститься на насест у входной двери. Он громко щёлкнул клювом, когда Джек направился вниз по лестнице, тщательно застёгивая рукава. Поторопись, человек! Есть новые предметы, на которые можно произвести впечатление! Моррисон натянул кожаную куртку, подняв воротник, потому что это действие заставляло его чувствовать себя хорошо. Он натянул кожаные перчатки, удобно разминая пальцы в чёрно-красной коже. Он купил эту безвкусную куртку, когда впервые попал на службу в Германию. Габриэль смеялся минут десять, когда, впервые увидев, называл его «Капитан Америка» в течение нескольких недель, прежде чем успокоился и стал в шутку звать его «Солдат: 76» из-за цифр, нацарапанных на спине куртки. В конце концов, Джек просто стал известен на базе как «76» даже тем, кто не знал смысла шутки. Габриэль обычно стягивал куртку с него прямо перед ужином, закидывал на плечи и расхаживал так, хотя и не мог надеть её. У Джека были широкие плечи, но Габриэль был настоящим зверем. Он возвышался над всеми со своими метр девяносто, покрытый твёрдыми, рельефными мышцами. В их подразделении не было человека, который мог бы надеяться прижать Гейба к земле во время учений; он был слишком быстр и слишком силён; но ночью, когда они были только вдвоем, Джек мог удержать Габриэля одним поцелуем. Джек сделал паузу, опираясь всем весом на стойку, слёзы жгли его глаза. В тот момент он так сильно скучал по Габриэлю. Пропасть в его груди широко разверзлась, и он почувствовал, как из него вырывается крик. Моррисон запустил пальцы в волосы и опустился на колени, рыдая и крича, когда раскатистый смех Габриэля заполнил его голову. Джеку потребовалось двадцать долгих минут, чтобы успокоиться. Его горло саднило от крика, а глаза горели от обильных слёз. Он чувствовал себя слабым и опустошённым, как будто из него высосали всю жизнь. Он протянул руку, чтобы погладить перья Жнеца, улыбаясь, когда эти чёрные глаза наблюдали за ним. В них была мягкость, которой не должно было быть, но Джек был слишком измучен, чтобы обращать на это внимание. Пришлось ухватиться за стойку, чтобы встать. Джек взглянул на часы и прикусил внутреннюю сторону щеки; порывшись в кармане, он достал и телефон и набрал номер Джесси. — Привет, — сказал Джесси. — Ты готов к хорошей ночи, партнёр? — Я не думаю, что у меня получится, Джесси, — тихо сказал Джек. Ему было больно говорить — так саднило в горле. Джек должен выпить воды, но его так и подмывало откопать бутылку текилы в глубине шкафа и осушить её. Она сильно ударит по голове Моррисона и, к большому счастью, быстро вырубит. Джесси на другом конце провода молчал. Он мог различить голоса, радостно переговаривающиеся; похоже, вечеринка была уже в самом разгаре. Голоса стали тише, и Джек мог бы поклясться, что услышал, как по земле стучат шпоры. — Эй, тебе нужно, чтобы я приехал за тобой? — мягко спросил Джесси. — У тебя ужасный голос, Джек; что случилось? Джек хотел солгать и сказать, что ничего не случилось, но что-то подсказывало ему, что это ничего не решит. Джесси должен знать. Каким-то образом бармен узнал бы и был бы оскорблён тем, что Джек солгал ему. Джесси был его другом; он поймёт это лучше, чем кто-либо другой. Он глубоко вздохнул и поднял глаза к потолку. — Я только что провёл последние двадцать минут, крича и плача о ком-то, кто был мёртв почти пять лет, — прошептал он. — Джек, дай мне пятнадцать минут, — сказал Джесси. Что-то в его тоне напомнило Джеку сержанта-инструктора, и он невольно улыбнулся. — Я заберу тебя, знаю, ты, наверное, не хочешь сейчас находиться рядом с людьми, но я не хочу, чтобы ты оставался один после чего-то подобного. Пятнадцать минут, хорошо? — Хорошо, — прошептал Джек. — Я буду… Я буду ждать. — Хорошо, — Джесси испустил долгий вздох. — Это пойдёт тебе на пользу, Джек, я обещаю. Здесь нет никого, кто не понимал бы, через что ты проходишь. У всех нас есть свои проблемы, и мы не собираемся бросать тебя на съедение волкам, понял? — Спасибо, Джесси. Джек издал тихий смешок и медленно сел. Он провёл пальцами по волосам и надулся. Отлично, он испортил себе прическу своим приступом. Испустив долгий страдальческий вздох, Джек встал и направился в туалет на первом этаже. Он сделал всё возможное, чтобы привести в порядок волосы, аккуратно укладывая каждый колосок на место, чтобы структура восстановилась. Получилось не так гладко, как в первый раз, но всё равно выглядело хорошо. Джек начисто вымыл лицо и снова нанёс консилер, слегка поморщившись, когда добавил его в область под глазами, чтобы смягчить образующиеся красные круги. Он глубоко вздохнул, прежде чем выйти обратно. Он опустился на диван и уставился в потолок, когда Жнец приземлился ему на грудь. Сова щёлкнула клювом, прежде чем успокоиться и положить голову на место над сердцем Джека. Джесси прибыл ровно через пятнадцать минут. Он постучал, и Джек крикнул, чтобы тот вошёл. Мужчина не сдвинулся с дивана, когда вошел бармен, за которым следовали Ханзо и Гендзи. Жнец приподнялся, чтобы в защиту присесть над Джеком, предупреждающе взмахнув крыльями. — Полегче, Жнец, — сказал Джесси, подходя. — Я здесь только для того, чтобы помочь Джеку. Жнец издал низкое шипение, прежде чем развернуться и полететь к своему любимому насесту. Он устроился в своём гнёздышке, чёрные глаза внимательно наблюдали за Джесси, когда он сел на диван Джека. Джесси протянул руку, чтобы провести пальцами по волосам Моррисона; на его лице играла лёгкая грустная улыбка. — Привет, как ты себя чувствуешь? — он спросил. — Пустота, — ответил Джек. Его голос звучал не лучше, чем пятнадцать минут назад. Наверное, ему следует что-нибудь выпить. Гендзи откинулся на спинку дивана и посмотрел на него сверху вниз. — Знаешь, я не хочу говорить тебе, как ты должен жить своей жизнью, — пробормотал он, — но я думаю, тебе стоит с кем-нибудь повидаться, Джек. Советник или что-то в этом роде, а не партнёр. Извини, я понял, как это прозвучало после того, как открыл рот. — Пытался, — пробормотал Джек. — Я не могу позволить себе сеансы. — Я мог бы порекомендовать тебя кое-кому, — улыбнулся Гендзи. — Он знает тысячу различных способов добиться для своих пациентов бесплатных сеансов, оплачиваемых правительством. Это его заинтриговало. Он повернул голову к Гендзи и медленно склонил её набок. Зеленоволосый хитро улыбнулся. — Дзенъятте не нравится видеть, как кто-то страдает, — сказал он. — Но, знаешь… как ты относишься к омникам? — Я защищал целые поселения омников, Гендзи, — улыбнулся Джек. — Мне всё равно, кто он такой, пока он может помочь… может быть, помочь мне… пройти через это. Жнец издал тихую трель и ободряюще покачал головой. Ханзо медленно подошёл, его глаза несколько мгновений смотрели на сову, прежде чем он взглянул на Джека. Его тёмные глаза были непроницаемы, и мужчина не был уверен, о чём тот думает. — Ну что, мы должны идти? — спросил он. Джесси ухмыльнулся, вставая: — Ну, разве ты не красивый дьявол, — поддразнил он. Ханзо бросил на Джесси холодный взгляд, прежде чем протянул руку и одёрнул Джесси за мочку уха. — Гм. — Ой, я не говорил, что он красивее тебя, дорогой, — захныкал Джесси. Ханзо фыркнул, прежде чем повернуться и направиться к двери. Джесси последовал за ним с подвыванием, крича вслед мужу, что он просто сделал Джеку комплимент. Гендзи хихикнул, когда они уходили, одарив Моррисона ухмылкой. — Ханзо делает это постоянно, — хихикнул Гендзи. — Я думаю, что ему просто нравится затевать драки, чтобы они с Джесси могли заняться сексом по принуждению. Джек рассмеялся и покачал головой: — Они как старая супружеская пара, — пошутил он. — Согласен, — рассмеялся Гендзи, прежде чем жестом пригласил Джека следовать за ним. — Давай же. Габриэль примостился на плече Джека, когда они вошли в бар. Разговоры сразу стихли, и все головы повернулись, чтобы посмотреть на них. Моррисон напрягся под безжалостными взглядами, и сова немедленно распушила крылья. Она наклонилась вперёд и громко завизжала, очень смело приказывая всем «отвалить нахрен». Это вызвало несколько смешков, но все отошли в сторону, когда Гендзи повёл Джека к его обычному месту в баре. — Джесси! Давай, чувак! Я уверен, что все уже хотят выпить! — крикнул Гендзи, падая на табурет. — Когда я говорил, что буду делать напитки? — возмутился Джесси, уперев руки в бёдра. — Это твой бар, — усмехнулась Хана. — Я выпью…- — Нет, — Джесси пристально посмотрел на неё. — Пожалуйста, Джесси? Джек с улыбкой произнёс: — Я уверен, что все были бы признательны. — На чьей ты стороне? — возмутился Джесси. — На стороне, которая действительно нуждается в виски, — усмехнулся Джек. Габриэль щёлкнул клювом в знак согласия и вытянул крыло, чтобы прихорашиваться. Он не прыгнул на свой обычный насест, довольствуясь тем, что сидел на плече Джека, пока не убедился, что его любовь успокоилась. Моррисон был напряжён под когтями Жнеца, его глаза сканировали толпу, когда они приветствовали перспективу бесплатной выпивки. Джесси вздохнул, зашёл за стойку и начал смешивать напитки. Он налил Джеку первый, поставив скотч у его локтя и похлопав по плечу. Моррисон с благодарностью принял стакан, медленно потягивая его, пока все остальные подходили к бару, чтобы сделать свои заказы. — Итак, ты Джек, — улыбнулась пожилая женщина. Габриэль предупреждающе зашипел, распушив перья в сторону женщины. Она выглядела достаточно мило, подумал он, со своей материнской улыбкой и озорным огоньком в единственном карим глазу. Под оставшимся глазом находилась татуировка, какой-то символ, который Джек не узнал, но, вероятно, он имел для женщины какое-то значение. На голове у неё была накинута голубая шаль, а концы заправлены в серый жакет. — Да, — кивнул Джек, протягивая руку, чтобы погладить живот Габриэля. — Это Жнец. Сейчас он защищает меня, прости заранее. — Я уверена, что найду силы сделать это, — улыбнулась женщина, прежде чем протянуть руку. —Ана Амари. Я не знаю, много ли Фариха рассказывала тебе обо мне. — Мы мало разговариваем, — признался Джек. Габриель щелкнул клювом в знак согласия, когда Джек пожал Ане руку. Он нежно прикусил ухо Джека, прежде чем запрыгнуть на стойку и направиться к своему насесту. Жнец забрался наверх и сидел там, ожидая, когда появится его собственный напиток. Джесси свирепо посмотрел на него, когда пододвинул мартини к Амели, сердито фыркая через ноздри. — Правда, Жнец, ты тоже? — спросил он. Габриэль распушил перья и поднял голову. Да, он тоже. Он съест все яйца, спасибо. Может быть, с зонтиком, если у тебя есть лишний. Руби, руби, крестьянин. Джесси испустил долгий вздох, прежде чем исчезнуть в подсобке, чтобы принести Габриэлю его напиток. Жнец весело пошевелил хвостовыми перьями, прежде чем снова обратить своё внимание на Джека. Он разговаривал с Аной, застенчиво улыбаясь, когда она успокаивающе похлопала его по колену. — Нет, не стыдись, Джек, — успокаивала она. — Война это сделала с тобой. Гендзи был прав, отправив тебя за помощью к Дзену. Он очень хорош. — Это то, что мне сказали, — вздохнул Джек, протирая глаза. — Это так… Я не знаю, наверное, я чувствую себя неудачником из-за того, что четыре года пытался выжить самостоятельно и только сейчас обратился за помощью. — Признание того, что тебе нужна помощь — это первый шаг, — улыбнулась Ана. — Возьмите пример с другого старого ветерана: возможность поговорить с кем-то о своих проблемах помогает. — Я разговариваю со Жнецом, — пошутил Джек. — Жаль, что он не может ответить. Я уверен, что у него было бы много проницательных знаний о совах, которыми он мог бы поделиться. Габриэль медленно склонил голову набок, когда Джесси вернулся с его едой. В знак благодарности он прикусил пальцы Джесси и облизал костяшки его пальцев, прежде чем выудил кусок курицы, пропитанной яйцом, и с удовольствием проглотил его. Бармен проворчал, что его ценят, прежде чем пойти приготовить себе выпить. — Красивая птица, — сказала Ана, наблюдая за Габриэлем. — Такое странное оперение. Он был выведен в неволе? — Честно говоря, я не знаю, — пожал плечами Джек. — Нашел его полумёртвым у себя на чердаке, когда он был птенцом. — Странное место для совенка, — нахмурилась Ана. — Я знаю, — Джек покачал головой. Он хотел сказать что-то ещё, когда к нему подошёл абсолютно огромный мужчина и уселся рядом с Аной. Он положил одну руку на стойку бара и добродушно улыбнулся Джеку. Габриэль изо всех сил старался не пялиться на бегемота, вместо этого поедая курицу. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо видел такого массивного мужчину, как этот. Габриэль при жизни не был маленьким человеком, но, по сравнению с этим гигантом, казался ему просто карликом. Мужчина был покрыт густыми седыми волосами, от макушки головы до лохматой бороды и массивных рук. Один его глаз был белым, и через него тянулся большой шрам, оттеняя дружелюбный голубой. — Итак, вы Джек, — сказал мужчина с сильным немецким акцентом. — Я рад, что ты сделал это, мой друг! Я Рейнхардт Вильгельм, бывший крестоносец. Габриэль поднял голову, прежде чем смог остановить себя, и склонил её набок. Он увидел, как брови Джека удивлённо приподнялись, прежде чем он протянул руку. — Что ж, для меня большая честь встретиться с крестоносцем, отставным или нет, — сказал он. —Ваш приказ помог удержать омников от продвижения далеко на Европейский фронт. Не могу передать, сколько раз ты спасал наши задницы на передовой. — Много раз, я уверен, — улыбнулся Рейнхардт, крепко сжимая руку Джека в своей. — Мне грустно, что приходится вешать свой молоток, но жизнь, которую я получил взамен, так же наполняет меня. Габриэль увидел, как слабая улыбка заиграла на лице Джека, и он немедленно подскочил, чтобы привести в порядок свои седеющие светлые волосы. Моррисон повернулся, чтобы провести костяшками пальцев между крыльями, прищёлкнув языком, когда Жнец прижался к нему ближе. — Это та самая птица, — кивнул головой Рейнхардт. — Я не знаю, где бы я был без Жнеца, — пробормотал Джек. Габриэль осторожно потянул Джека за ухо. Ана и Рейнхардт обменялись взглядами, прежде чем уйти. Моррисон провел пальцами по голове Жнеца, прежде чем к нему подбежала Хана. — Джек! Джек, Джесси только что разрешил Лусио поставить его музыку! Ты должен пойти потанцевать со мной! — взвизгнула она. — Я не танцевал много лет, — поморщился Джек. — Никто не захочет видеть, как такой старик пытается заставить свои бедра двигаться. — Если Рейнхардт может танцевать так, то и ты сможешь, — строго сказала Хана, поднимая его на ноги. — Жнец будет в порядке в течение нескольких минут, верно? Габриэль щёлкнул клювом, прежде чем запрыгнуть обратно на свой насест. Да, Джек, иди потанцуй. Он будет смотреть отсюда и вспоминать дни отпуска на море, когда они танцевали под любую песню, которая играла в местном музыкальном автомате. Он почувствовал, что немного сдулся, желая оказаться на танцполе с Джеком, обнимая его за талию, пока они смеялись со своими друзьями. — Привет, Жнец, — сказал Ханзо, садясь на стул Джека. Он взболтнул прозрачный ликёр в своём бокале, прежде чем поставить его на стойку. — Но я подозреваю, что это не твоё настоящее имя. Ты Габриэль, не так ли? Габриэль внимательно посмотрел на Ханзо, прежде чем кивнуть головой. Ханзо закрыл глаза и кивнул, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть на танцпол, когда успокаивающие электронные ритмы начали звучать из динамиков бара. — Когда-то давно мы были очень похожи друг на друга, — тихо пробормотал он. — Родственные души узнают друг друга с первого взгляда. Ты искал Джека после своей смерти, чтобы уберечь его. Габриэль медленно покачал головой. Он не был уверен, сделал ли это сознательно или его душа просто последовала за Джеком домой после его похорон. Жнец мог бы отправиться куда угодно, куда должны были идти духи, но он хотел быть с Моррисоном и оберегать его. Он чувствовал, как душа Джека трещит по швам, едва способная выживать изо дня в день, когда обнаружил, что отвергнут своей семьей, а затем вынужден полагаться на друзей, которых интересовало только то, что он мог для них сделать. Он вспомнил разочарование из-за того, что не смог удержать Джека, когда тот сломался посреди торгового центра, не в силах справиться с таким количеством людей. Он вспомнил, как наблюдал, как Джек боролся с простой оплатой в кассе продуктового магазина. Он вспомнил, как Джек плакал из-за медицинских счетов, которые у него были за рецепты, необходимые для лечения посттравматического стрессового расстройства. Он ничего не мог сделать как дух и кричал о том, как хочет помочь своей любви. А потом он проснулся, моргая, на пыльном чердаке, чувствуя себя больным и слабым. Габриэль визжал уже давно, какой-то инстинкт подсказывал, что ему принесут еду, если он просто будет кричать громко. Это привело Джека на чердак, чтобы разобраться, и Жнец вспомнил радость, которую почувствовал в своём сердце, когда тот осторожно поднял его и завернул в свою рубашку. — Ты помог ему на пути к выздоровлению, Габриэль, — сказал Ханзо. — Что ты будешь делать, когда он больше не будет в тебе нуждаться? Жнец недоверчиво посмотрел на Ханзо. Что бы он сделал? Он был компаньоном Джека! Сипухи в неволе и недели не протянут! Он никуда не собирался уходить; о чём говорил Ханзо? Ханзо поднёс бокал к губам и медленно отпил. — Придёт время, когда Джек сможет обходиться без тебя, Габриэль, — медленно произнес он. —Что ты будешь делать, когда этот день настанет? Габриэль медленно щёлкнул клювом. Он посмотрел на Джека, танцующего с Анджелой, смеющегося и пытающегося не отставать от приподнятой музыки. По лицу Моррисона стекал пот, и он выглядел почти на десять лет моложе. Грудь Габриэля наполнилась счастьем при виде этого зрелища, потому что это было то, чего он хотел для Джека. Он хотел, чтобы Джек был счастлив, несмотря ни на что. Он хотел, чтобы тот снова смеялся и пел. Он хотел, чтобы Моррисон танцевал со своими друзьями и не заботился о том, кто за ним наблюдает. Если когда-нибудь наступит день, когда Джек больше не будет нуждаться в Жнеце, это разобьёт ему сердце, но он уйдёт. Габриэль оставил бы Моррисона в руках тех, кто любил его и заботился о нём. Отправится ли он наконец на покой? Он не знал, он не мог знать. Жнец посмотрел на Ханзо и махнул крылом в сторону Джека. Он склонил голову набок, прежде чем встряхнуться. У него не было возможности нормально общаться, но он надеялся, что сообщение было ясным. Габриэль был рядом с Джеком, когда тот в нём нуждался. Ханзо улыбнулся и протянул руку, чтобы погладить Габриэля по голове костяшками пальцев. — Ты благородный дух, Габриэль, — мягко сказал он. — Джек любит тебя, несмотря ни на что. Никогда не забывай об этом. Габриэль кивнул головой, прежде чем музыка смолкла. Джек, спотыкаясь, вернулся к барной стойке, по его лицу струился пот, а на губах застыла широкая ухмылка. Он опустился на табурет и прислонился к стойке, счастливо смеясь и убирая волосы с лица. — Я уже много лет так не танцевал! — воскликнул он. — Я не знал, что Люс был диджеем. — Обычно он играет на небольших вечеринках, — усмехнулся Ханзо, медленно помешивая содержимое своего стакана. — Он очень талантлив. — Я скажу, — вздохнул Джек, прежде чем взглянуть на бар. — Думаешь, Джесси убьёт меня, если я украду немного воды? — он спросил. — Если он это сделает, я лично надеру ему задницу за тебя, — усмехнулся Ханзо, поднимаясь на ноги. — Дай мне минуту, и я принесу тебе стакан, Джек. Хана издала протяжный стон, когда из динамиков бара заиграла мягкая синтезаторная музыка, за которой быстро последовали резкие ноты пианино. — Серьёзно, у тебя есть эта версия песни? Почему не более быстрый, как тот, что из Байонеты? — Не осуждай мой выбор музыки, — проворчал Джесси, немного прибавив громкость, когда заиграла гитара. — Кроме того, этот мне нравится больше. Он замер, услышав мягкий хрипловатый голос, поющий поверх музыки, и поднял голову в сторону бара. Джек водил костяшками пальцев по голове Жнеца, на его лице была мягкая грустная улыбка, когда он пел. — Унеси меня на Луну, И позволь мне играть среди звёзд. Позвольте мне посмотреть, на что похожа весна на Юпитере и Марсе. Другими словами, держи меня за руку. Другими словами, дорогая, поцелуй меня. Наполни моё сердце песней и позволь мне петь вечно. Ты — всё, к чему я стремлюсь, всё, чему я поклоняюсь и обожаю. Другими словами, пожалуйста, будьте правдивы. Другими словами, я люблю тебя. Вокал стих, и весь бар уставился на Джека, когда Жнец прижался ближе. Костяшки пальцев Моррисона пробежали между крыльями сипухи, а по его лицу тихо катились слёзы. Он поцеловал Жнеца в белый лоб и подхватил вокал тем же мягким, хрипловатым голосом. — Другими словами, возьми меня за руку Другими словами, малыш, поцелуй меня Наполни мое сердце песней И позволь мне спеть её Ты — все мои ожидания, Всё, что я боготворю и обожаю Другими словами, пожалуйста, будь искренней Другими словами, я люблю тебя. Песня закончилась несколькими аккордами гитарного бренчания, прежде чем тишина заполнила бар. Джек оторвал взгляд от Жнеца, и его глаза нервно забегали от внимания, которое он привлёк. Джесси одарил Лену улыбкой, прежде чем начать хлопать в ладоши. Джек покраснел и вытер глаза, когда все остальные присоединились к нему, улюлюкая и выкрикивая своё одобрение, а Жнец издал тихую, счастливую трель. Сипуха потянула Джека за ухо, тихо щебеча, пока тот не поцеловал его в макушку. — Это было прекрасно! — Лена взвизгнула. — Я и не знала, что ты умеешь петь, Джек! — Я уже очень давно этого не делал, — признался Джек. — Я… эта песня. Это было… Джесси удивленно поднял голову: — Ой. О, Джек, я не хотел…- — Все в порядке, — улыбнулся Джек. — Это навевает только хорошие воспоминания. Я есть… Я счастлив, что могу поделиться чем-то таким теплым и… и счастливым, как эти воспоминания. — Ты знаешь какие-нибудь другие песни? — взволнованно спросила Хана. — Несколько, — застенчиво улыбнулся Джек. — Хотя мне вроде как нужна музыка. В противном случае моё время будет сбито. — Лусио! Достань свой волшебный музыкальный искатель! У нас скоро начнётся караоке-вечеринка! Джесси переглянулся с Ханзо и весело покачал головой. Дети и их модные игрушки; они никогда не поймут, как больно вводить тексты песен в Google и надеяться, что они правильно их расслышали. Он подошел к Джеку и похлопал его по плечу. — Эй, не думай, что ты должен соглашаться на всё, что предлагает Хана, — сказал он. — Все в порядке, — улыбнулся Джек, когда Жнец склонил голову набок. — Я не возражаю. Я думаю, пришло время снова начать петь. — Рад это слышать; нет ничего лучше для души, чем несколько приятных мелодий, — ухмыльнулся Джесси. — Что бы ни было- милым-, плывет на твоей лодке, конечно-. Джек усмехнулся, поднимаясь на ноги. Жнец побежал следом и запрыгнул ему на плечо, прижавшись щекой к щеке Моррисона, когда он подошёл к Лусио. Джесси посмотрел ему вслед и улыбнулся. Он был рад, что Джек позволил подвезти его. Он мог сказать, что это пошло ему на пользу.