In Other Words

      Габриэль знал, что Ханзо был бизнесменом; он просто не ожидал, что у него будет грёбаный загородный дом размером с небольшую резиденцию. Это было идеальное место для “послесвадебной вечеринки”, как с любовью выразился Джесси. Джесси приложил все усилия и накрыл свой грузовик всеми стереотипными “только что поженившимися” вещами, которые смог найти, и встретил их возле окружного офиса, чтобы отвезти в загородный дом. Габриэль согнулся пополам от смеха при виде этого зрелища, в то время как Джек просто закрыл лицо руками, чтобы скрыть свой беззвучный смех. Гэндзи сидел на переднем сидении с камерой, ухмыляясь от уха до уха, делая снимок за снимком, пока они забирались в грузовик. – Вы должны поцеловаться, – Гэндзи заскулил. – Я не видел поцелуя во время подписания бумаг. – Почему ты думаешь, что мы целовались на глазах у всех? – поддразнил Габриэль, приподнимая подбородок Джека, чтобы поцеловать его. – И-И-И! – Гэндзи завизжал, когда начал фотографировать. – Да! Я люблю счастливые концовки! – Вряд ли это конец, – пробормотал Габриэль, прижимая Джека к себе. Джесси и Гэндзи вывели их на задний двор, где была организована вечеринка, и все затаили дыхание. Джек взволнованно посмотрел на Габриэля, прежде чем поспешить вперёд, чтобы показать своё кольцо. Все аплодировали и визжали от восторга, рассказывая о том, какой красивой была простая группа. Джек одарил Габриэля широкой улыбкой, прежде чем снять кольцо и показать гравировку на внутренней стороне. ‘Te amaré por sempre’; Я буду любить тебя вечно. – У Габриэля такая же гравировка, – сказал Джек, когда Лена завизжала от восторга. – Я подумал, что было бы уместно добавить её после всего, что произошло. – Гейб! Гейб, дай мне посмотреть на твою! – крикнула Лена, подбегая к нему. – Пожалуйста! Габриэль поднял руку, чтобы Лена могла с благоговением посмотреть на золотое и серебряное кольцо на его левой руке. Остальные дети столпились вокруг и визжали от мастерства, оставив Джека принимать все объятия и поцелуи от Аны и Рейнхардта. Габриэль поймал взгляд Ханзо и кивнул; пора начинать с сюрпризов. – Джек, – позвал Габриэль, махнув своему мужу. Муж. Даже мысль об этом слове заставляла его чувствовать тепло и мягкость внутри. Джек был его мужем. Он взял фамилию Габриэля и гордо промурлыкал “Джек Рейес”, когда они подписывали документы. Не Рейес-Моррисон или Моррисон-Рейес, а Рейес. Он изо всех сил старался не прихорашиваться, но не смог остановиться, когда Джек сжал его руку и улыбнулся ему. – Что? – Джек засмеялся, подбегая к нему. Габриэль поцеловал его и сжал его руки. – Присаживайся, – улыбнулся он, указывая на одну из скамеек, которые поставил Ханзо. Джек удивленно приподнял бровь и сел. – У меня нет подвязок, Гейб, – поддразнил он. – Ты не можешь обрушить это на голову Гэндзи. – Ха-ха, – Габриэль покачал головой и поцеловал его прекрасные губы. Губы его мужа. Милостивый бог, губы его мужа. Ханзо вернулся в сад, держа за ошейник нетерпеливую белую немецкую овчарку. Заметив Джека, она навострил уши и сразу же перестала тянуть, чтобы убежать. Ханзо отпустил ошейник, и овчарка подбежала к Джеку, положив голову ему на ногу. – Ну, привет, – Джек моргнул в благоговении, проводя пальцами по красивому белому меху. – Как ты сюда попал? – Немного потянули за ниточки, – улыбнулся Габриэль. – Мы с Дзенъяттой искали подходящую замену Жнецу с тех пор, как он, ну, полетел в куриный рай. Джек одарил его веселой ухмылкой, прежде чем моргнуть. – Подожди, – пробормотал он, взглянув вниз на пастуха. Джек прикрыл рот рукой, прежде чем соскользнуть со скамейки и запустить пальцы в белый мех. – О, о, Гейб, – захныкал он, перед тем как крепко обнять служебную собаку. – Он идеален. Как его зовут? – Сорвиголова, – ухмыльнулся Габриэль. – Сорвиголова, – промурлыкал Джек, проводя пальцами по собачьей шерсти. Он сел на землю и похлопал себя по бёдрам. – Иди сюда, Сорвиголова, – добавил он. Сорвиголова послушно положил передние лапы и голову на колени Джека, медленно постукивая хвостом по земле. Джек сморгнул слёзы с глаз, поглаживая собаку по голове. – Вы целенаправленно искали немецкую овчарку? – тихо спросил Джек. – Ты всегда любил их больше всех, – улыбнулся Габриэль. – И твоя собака в детстве тоже была овчаркой, верно? – Да, – улыбнулся Джек. – Солдат тоже был белым. Спасибо тебе, моя любовь. Это замечательный свадебный подарок. – Есть ещё один сюрприз, – ухмыльнулся Габриэль, похлопывая себя по задним карманам в поисках бумажника. – Куда я засунул эту чёртову штуку? – Клянусь, если ты достанешь документы об усыновлении, я расплачусь, – предупредил его Джек, вытирая лицо. – У нас уже есть Лена; нам не нужны ещё дети, – поддразнил Габриэль. – Эй! – Лена надулась. – Я взрослая женщина, спасибо! – Лена, я был в трёх ночах от того, чтобы бросить на тебя дохлых мышей, – ухмыльнулся Габриэль, найдя свой бумажник. – На данный момент ты практически наш ребенок. Лена открыла рот, чтобы возразить, прежде чем склонила голову набок. – Ладно, в чём-то ты прав, – задумчиво произнесла Окстон. – Так когда же я получу посылки от своих пап? – поддразнила она. – Как только я смогу найти приличный рецепт песочного печенья, – ухмыльнулся Габриэль, вытаскивая картинку, которую искал. – Вот. Что ты об этом думаешь, mi luna? Джек взял фотографию и, моргая, уставился на неё. На снимке были изображены три птенца сокола, каждый из которых был отмечен полосой разного цвета. Джек в замешательстве посмотрел на Габриэля, прежде чем снова посмотреть на фотографию. – Я... я не понимаю, – пробормотал он. – У тебя всё ещё есть лицензия ведущего специалиста по пернатым, – сказал Габриэль. – Было бы обидно, если бы всё это пропало даром, не так ли? – Джек вскинул голову и уставился на Габриэля. – Эти три красавицы будут готовы к перевозке через месяц. Соколы лучше всего подходят для новых тренеров, так как у них изначально есть менталитет стаи. Жнец был не самым лучшим, чтобы научить тебя, как ухаживать за птицей, поэтому я не хочу, чтобы мы случайно убили ещё одну сову. – Гейб, – захныкал Джек и прикрыл рот. – Когда ты...? – У меня много свободного времени для того, чтобы подумать, не осуждая каждого человека, зашедшего в бар Джесси, – он пожал плечами и улыбнулся. – Тебе нравится идея, mi rey? Джек снова всхлипнул и кивнул головой. Слёзы потекли по его лицу, и Габриэль опустился на колени, чтобы смахнуть их поцелуем. Сорвиголова уткнулся носом в щеку Джека и громко фыркнул, недовольный тем, что его подопечный плачет. Джек заплакал ещё сильнее, прижимаясь к груди Габриэля и телу Сорвиголовы.

***

Вероятно, ему не следовало так гордиться собой за то, что он заставил своего мужа плакать, но, чёрт возьми, Габриэль был горд. Он довёл своего мужа до слёз от чистой радости и неверия. Он считал, что это был шаг в правильном направлении для их отношений. Джек старался не нервничать, наблюдая, как Габриэль укладывает Сорвиголову на свою кровать. Он знал, что всё это “исполнение их клятв” было скорее шуткой, чем чем-либо ещё, но мысль о сексе скручивала его желудок в узлы. Джек даже не прикасался к себе в сексуальном плане в течение четырёх лет. Он не смог; всё, что это сделало, это вызвало мысли о Габриэле, наводнившие его разум, и превратило мужчину в кричащую кучу на кровати. Они даже не пытались за две недели с тех пор, как Габриэль был человеком; Джек был слишком напуган, и Рейес не был уверен, что всё по-прежнему работает должным образом. Очевидно, у него было достаточно времени наедине с собой, чтобы накануне вечером радостно объявить, что его «водопровод» по-прежнему работает потрясающе, а выносливости у него… как у птицы. Хотя он очень этого хотел. Он хотел, чтобы Габриэль вошёл глубоко в него, жадно рыча по-испански. Он хотел почувствовать зубы Габриэля на своей шее и плечах, хотел почувствовать, как ногти мужчины скользят по его бёдрам, когда он претендует на каждый дюйм его тела. Он хотел почувствовать жар, распространяющийся внутри него, когда Габриэль достигнет оргазма, погружаясь так глубоко, чтобы ничего не просочилось наружу. – Ты покраснел, mi amor, – промурлыкал Габриэль, вставая. – О чём ты думаешь, мой маленький золотой мальчик? Джек улыбнулся, когда жар распространился по его ушам. – О тебе внутри меня, – прошептал он. Габриэль издал длинную одобрительную трель. – Нам придется действовать медленно, – улыбнулся он. – О, моя любовь, я знаю, как сильно мысль обо мне причиняет тебе боль. Иди сюда и позволь мне напомнить тебе, как хорошо я знаю твоё тело. Джек без колебаний шагнул вперёд, заключая себя в тёплые объятия Габриэля. Руки мужчины скользнули вниз по его спине, мощные пальцы заставили его вздрогнуть, собственнически прижимаясь к его коже. Он вздрогнул от прикосновения, застонав, когда широкие ладони Габриэля легли на его задницу и сжали. Рейес прижимал бёдра Джека к своим собственным, пока тот не начал двигаться сам. Он заскулил от удовольствия, потянувшись, чтобы обхватить руками шею. – Не бойся кричать, – промурлыкал Габриэль ему на ухо. – Джесси пообещал, что следующие несколько дней дом будет в нашем полном распоряжении. Если бы мы захотели. Джек вскрикнул от удовольствия, почувствовав, как брюки Габриэля натянулись на его животе. Он застонал, заикаясь и прижимаясь бёдрами к эрекции Рейеса, прежде чем опуститься на колени. Он целовал и ласкал губами выпуклость, утыкаясь в неё носом, пока мужчина не зарычал от удовольствия. Толстые пальцы Габриэля нащупали ширинку, прежде чем он позволил джинсам упасть на землю. Его нижнее белье натянулось, чтобы удержать его, и Джек застонал, когда потянулся, чтобы погладить между ног своего мужа. – Пожалуйста, – простонал он. Габриэль стянул с себя нижнее белье, позволив своей впечатляющей длине дрожать между ними. Джек с удовольствием проглотил его одним движением. Колени Габриэля подкосились, и он рухнул на землю с громким стоном удивления. Моррисон рассмеялся, когда отстранился от члена своего мужа, и покраснел ещё больше, увидев его ошеломлённый взгляд. – Ну, это пошло от нуля до сотни очень быстро, – сухо прокомментировал он, прежде чем сжать свой член в кулак. – А теперь холодно; как грубо. – Ты тот, кто упал, как дерево, – усмехнулся Джек, проползая между впечатляющими бедрами Габриэля и прижимаясь щекой к члену своего мужа. – Вряд ли это моя вина. – Я не ожидал, что ты выстрелишь из дробовика, – засмеялся Габриэль. – Чёрт, Джек, ты застал меня врасплох. – Что я могу сказать? – Джек пожал плечами, чувствуя, как румянец растекается по его груди. – Я хочу, чтобы твой член был у меня в горле, пока я не распухну от твоей спермы. Глаза Габриэля расширились, а лицо потемнело: – Срань господня, – прошипел он. – Кто ты такой и что ты сделал с моей очаровательной ванильной фасолью? Джек закрыл лицо руками и заскулил: – Я думал, это будет сексуально! – Так и было! – Габриэль рассмеялся, когда его рука скользнула по лицу Джека, чтобы обхватить его подбородок. – Ммм, и насколько мой идеальный золотой мальчик жаждет моего большого мужского члена? – Очень хочу, – прошептал Джек, опуская руки. – Можно мне? – Ммм, – чёрные глаза Габриэля сузились, когда он усмехнулся. – Давай, oro, покажи мне, что я упустил. Джек улыбнулся, прежде чем потереться носом о головку члена Габриэля. Он взглянул на лицо своего мужа, а после вобрал его одним глотком, надавливая вниз, пока его нос не уткнулся в мягкие волосы чуть выше основания члена Габриэля. Джек слегка вздрогнул от этого ощущения, на мгновение соскользнув в прошлое. Он захныкал, закрыв глаза, когда почувствовал мёртвый груз Габриэля на своих плечах. – Эй, – грубый голос Габриэля вернул его в настоящее. – Смотри на меня, моя любовь. Смотри на меня. Джек улыбнулся, держа член во рту, прежде чем начал медленно двигаться. Он не сводил глаз с Габриэля, пока тот не прочно укоренился в настоящем. Затем он закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы заставить своего мужа кричать. Джек сосал и обхватывал член языком, медленно проводя зубами вверх и вниз по стволу во время движения. Он надул щёки, задержавшись на кончике достаточно долго, чтобы похотливо лизнуть щель. Габриэль был тяжело дышащим, рычащим месивом к тому времени, когда Моррисон почувствовал, как мошонка его мужа задрожала под его рукой. Он взял половину длины Габриэля в рот и подождал, пока бедра Габриэля непроизвольно дернутся, когда он достигнет оргазма. Горячее семя брызнуло ему на язык, и он жадно проглотил его, проводя языком по щели, пока Габриэль не оттолкнул его с задыхающимся смехом. – Ты возбуждён сильнее, чем я помню, – поддразнил он. – Прошло четыре года, – прошептал Джек, поднимаясь по телу Габриэля и отчаянно целуя его. –Четыре года тосковал по тебе, Габриэль. Mi sol, я больше никогда не хочу думать о том, чтобы быть вдали от тебя так долго. – Ты не будешь, – пообещал Габриэль, возвращая поцелуй. – Давай переместимся в кровать, а? – Ммм, – улыбнулся Джек, поднимая своего мужа на ноги. – Хочешь, я разденусь для тебя? – Да, – прорычал Габриэль, таща Джека к кровати и садясь на край. – Прямо здесь, mi rey. Джек улыбнулся и начал медленно двигать бедрами, тихо насвистывая, расстёгивая рубашку так медленно, как только мог. Он стянул с себя белую рубашку и застонал, когда рот Габриэля сомкнулся на соске. Мужчина сильно посасывал, щедро облизывая нежную кожу, пока она не покрылась камешками под его языком. Чёрные глаза Габриэля озорно блеснули, прежде чем он осторожно потянул зубами приподнятую плоть. Джек взвизгнул и замотал головой, прикрывая рот и нос. – Ой, ой, – запротестовал он. – Без зубов, понял, – извинился Габриэль, прежде чем поцеловать оскорблённый сосок и засунуть его обратно в рот. Джек вздрогнул и застонал, когда его член напрягся в штанах. Он выгнул бедра, отчаянно требуя большего внимания, когда подушечка большого пальца Габриэля легко, как пёрышко, коснулась его другого соска. Толстые пальцы скользнули по его груди, мягко нажимая на несколько пулевых ранений. Джек вздрогнул и дёрнул бедрами, прикусив губу, пытаясь понять, хочет ли он, чтобы Габриэль вытащил его из штанов и подразнил или просто сосредоточился на сосании. – Гейб, – захныкал он, запустив пальцы в кудри Габриэля цвета соли с перцем. – Я не.... Габриэль взглянул на него, и Джек сделал взволнованное движение руками. Мужчина оторвался от соска и упёрся подбородком в центр груди Джека. – Ты не знаешь, что, mi luna? – он спросил. – Я не знаю, чего я хочу, чтобы ты сосал мой член или мой сосок, – покраснел он. Габриэль ухмыльнулся, прежде чем повернуться, чтобы проявить внимание к другому соску. Его язык прошёлся по грудной клетке Джека, а глаза опасно сверкнули. Моррисон напрягся и застонал, когда жёстко кончил в своих джинсах. Он посмотрел вниз на мокрое пятно, расползающееся в промежности, и почувствовал себя ужасно неловко. Доведённый до конца всего за несколько минут до того, как Габриэль начал сосать грудь; как неловко. – Прости, – прошептал он. – Джек, – успокаивал Габриэль, протягивая руку, чтобы притянуть голову Джека вниздля поцелуя. – Шшш, все в порядке. Нет ничего плохого в том, чтобы показать своему мужу, как он делает тебя счастливым. Ммм, а теперь давай, Волшебный Джек, покажи мне, как хорошо эти бёдра могут вылезать из этих узких джинсов. Джек рассмеялся, сделал шаг назад и снова начал покачивать бедрами. Габриэль нетерпеливо наблюдал за ним, длинная трель слетела с его языка, когда Джек медленно провёл руками по своему телу. Моррисон поиграл с пуговицей на джинсах, позволяя взгляду мужчины следить за его пальцами, когда он дёрнул один клапан вперёд, а другой назад. Пуговица соскользнула, и он медленно потянул молнию на ширинке вниз. Бёдра Джека описали небольшой круг, прежде чем он подался вперёд, сбрасывая с них джинсы. Габриэль схватил свой наполовину твёрдый член и накачивал его, пока он не встал по стойке смирно. Рейес откинулся назад и поманил Джека вперёд одним пальцем. Мужчина шагнул навстречу и прижал свой наполовину твёрдый член к члену своего мужа, нижнее белье всё ещё было на месте. Он ухмыльнулся Габриэлю сверху вниз, обхватив обе длины руками и начав нежно их гладить. – Да, – глаза Габриэля вспыхнули от восторга, когда он спустил джинсы Джека до колен и позволил ему снять их. – А вот и мой великолепный муж. У Джека перехватило дыхание, и он прикрыл рот рукой. Слёзы обожгли его глаза, прежде чем он отчаянно поцеловал Габриэля. – Скажи это ещё раз, – умолял он. – Мой великолепный муж, – промурлыкал Габриэль ему на ухо. Джек тихо всхлипнул, прежде чем поцеловать Габриэля ещё раз, забыв о своём стриптизе, когда он стянул с себя нижнее белье и отбросил его в сторону. Он забрался к Габриэлю на колени, не обращая внимания на его горячо прижатый к собственной заднице член. Джек расстегнул рубашку своего мужа и почти сорвал её с широких плеч, укладывая на них руки, прежде чем приподнять лицо Рейеса к себе. – Пожалуйста... пожалуйста, могу я... могу я сесть на тебя верхом? – прошептал он. Чёрные глаза Габриэля расширились, прежде чем он ухмыльнулся. – Хочешь, чтобы я лёг на спину или на живот, моя любовь? – Я не знаю, – признался Джек. – Я хочу видеть твоё лицо, но я хочу прижаться к твоей спине, когда я.... – он покраснел, не в состоянии придумать эротический способ описать то, что он хотел сделать. – Эм... накачаю тебя семенем? Габриэль издал резкий смешок: – Нам нужно поработать над твоими грязными разговорами, – поддразнил он, прежде чем снова поцеловать Джека. – Смазка должна быть в тумбочке. Джек проверил и кивнул, вытаскивая бутылку. – Ты хочешь или...? – Хочешь посмотреть? – Габриэль рассмеялся и протянул руку. – Да, – хихикнул Джек, передавая бутылку. Габриэль откинулся назад и покрыл свои пальцы смазкой. Он просунул руку под себя и застонал, когда ввёл в себя палец. Джек с изумлением наблюдал, как мужчина растягивал себя снова и снова; глаза Габриэля были полуприкрыты, когда он добавил второй палец и развёл их в подобии ножниц. – Наслаждаешься шоу? – спросил он. – Да, – прошептал Джек, двигаясь вперёд. – Дай мне бутылку. Габриэль подтолкнул его к себе, вводя в себя третий палец и медленно потягиваясь. Он откинул голову назад и застонал, выгибая бедра, когда Джек покрыл свой член смазкой. Моррисон подался вперёд, покрывая поцелуями шею и плечи Габриэля. – На живот, – пробормотал он в плоть Габриэля. Габриэль взвыл, когда перевернулся и прижался своим скользким от смазки задом к бедрам Джека. Он оглянулся через плечо и замурлыкал, выгибаясь навстречу, пока Моррисон не схватил его. – Давай, детка, – прорычал Габриэль. – Покажи мне, какой ты хороший любовник. Джек улыбнулся, протягивая руку вниз и направляя себя в тугой жар своего мужа. Он задохнулся от этого ощущения, застонав, когда стенки плотно сомкнулись вокруг него. Габриэль выгнулся навстречу, застонав в подушку. Джек восхитился перекатывающимися мышцами под его руками и провёл пальцами по сильным плечам мужа. Он медленно начал двигаться, темп был неровным и неуверенным. Габриэль подстроился под него, изменив их положение ровно настолько, чтобы Джек мог проникнуть глубже без всех этих неловких перемещений. Он нашёл хороший темп и поддерживал его, тяжело дыша, когда Габриэль, казалось, сжимался и сжимался вокруг него всё сильнее с каждой минутой. Наконец, не в силах держать себя в руках, Моррисон вошёл так глубоко, как только мог, и кончил. Габриэль болезненно сжался вокруг него и зарычал. Джек чувствовал, как каждый толчок покидает член Габриэля, когда он навалился на своего мужа. Он медленно вышел, улыбаясь тому беспорядку, который устроил. – Тебе это пошло на пользу? – спросил он, когда Габриэль перевернулся. – Да, – промурлыкал Габриэль, протягивая руку, чтобы провести костяшками пальцев по щеке Джека. – Ммм, я мог бы привыкнуть к этой твоей стороне, mi rey. Джек улыбнулся, переплел свои пальцы с пальцами Габриэля и кивнул. – Я тоже мог бы, – пробормотал он. – Ты готов к тому, чтобы я затащил тебя в постель? – Всегда, – ухмыльнулся Габриэль, наклоняясь, чтобы вернуть себе полное внимание. – Ммм, давай сначала размягчим твою потрясающую задницу. Утром Джек проснулся с разбитым сердцем. Однако это была приятная боль, которую он с нетерпением ждал снова и снова. Он перевернулся и покрыл поцелуями грудь и шею Габриэля, застенчиво улыбаясь любовным укусам, покрывающим плоть его мужа. Один из чёрных глаз Рейеса открылся, и он улыбнулся, наклоняясь для поцелуя. – Ммм, нам нужен душ, – сказал он. – Или действительно приятно долго купаться в горячей ванне. Ммм, забыл, каково это – чувствовать боль после хорошего траха. Джек ответил на поцелуй и перевернул Габриэля на спину, чтобы нависнуть над ним. – Это немного неудобно, – промурлыкал он, прежде чем опереться руками о спинку кровати. – Определенно, оно того стоит. Сорвиголова издал протяжный скулёж, и Джек со смехом отскочил от своего мужа. – Ладно, парень! Давай, мы выходим на улицу! Он поспешил из комнаты, натягивая штаны, и пошёл выпускать Сорвиголову на задний двор, чтобы тот мог заняться своими делами. Габриэль присоединился к нему вскоре после этого в длинном чёрном домашнем халате, затянутом вокруг бедер. Он улыбнулся, обнял Джека за грудь и притянул к себе. Они смотрели, как Сорвиголова бегает по огромному заднему двору, и в этот момент Моррисон решил, что вся боль, которую он испытывал всю свою жизнь, стоила того, чтобы с ним был Габриэль. – Гейб, – пробормотал он, протягивая руку, чтобы обнять своего мужа за шею. – Я люблю тебя. – Я тоже люблю тебя, cariño , – улыбнулся Габриэль, нежно целуя Джека. Он потёрся носом о щеку Джека и тихо запел их песню. Джек прислонился спиной к его груди и улыбнулся, слёзы текли по его лицу, когда ангельский голос мужа окатил его.

Унеси меня на Луну.

И позволь мне играть среди звёзд.

Покажи мне, что такое весна на Юпитере и Марсе.

Другими словами, возьми меня за руку!

Другими словами, Дорогая, поцелуй меня!

Наполни моё сердце песней.

И позволь мне петь вечно.

Ты – всё, чего я жажду.

Всё, что я боготворю и обожаю.

Другими словами, пожалуйста, будь честен!

Другими словами, Я люблю тебя!