***
С момента, когда Долорес видели в последний раз, прошло около двух-трёх недель. Ты постепенно теряешься во времени, так как каждый день напоминает вчерашний. Полицейские несколько раз опрашивали тебя и твоих одноклассников, а поисковые группы обыскивали лес в надежде найти Долли живой. Почти каждую ночь тебе снились кошмары, где девушка молча смотрит на тебя, задавая единственный вопрос: «Ты расскажешь мне, что случилось?». Некогда яркие, лазурные глаза потеряли всякий блеск. Отчего-то сердце у тебя болезненно сжимается. Мысли сменяют друг друга, но лишь одна зловеще нависает над тобой. Это всё из-за тебя. Нет, в этом нет твоей вины. Долорес жива и в её пропаже нет твоей вины… Ведь так? Облачённая в траурные одежды, твоя персона возвышается над закрытым гробом. Похоронная процессия в самом разгаре, а ты никак не можешь принять смерть Хилл. Смотря на аккуратный белый гроб, идеально подходящий твоей подруге, ты наблюдаешь, как он опускается вниз. Люди вокруг опускают потухшие взгляды, пока Миссис Хилл рыдает навзрыд в объятиях мужа. Взрослые то ли с жалостью, то ли с равнодушием смотрят на несчастных родителей. Один взмах лопатой, второй, третий и гроб медленно исчезает под слоем земли. Ты же не можешь отвести взгляд от свежей могилы. Долли… больше нет? Она правда умерла? Гостей праздника смерти обдувает холодный ноябрьский ветер. Её тело было найдено первого ноября в овраге. Полиция, исходя из состояния тела погибшей и слов опрошенных, выдвинула версию о несчастном случае. Долорес просто прогуливалась в том месте, а потом из-за неосторожности сорвалась и упала в овраг. Получив несколько открытых ран, девушка скончалась к полуночи того же вечера. Ужасная, медленная смерть в полном одиночестве. Бедная Долорес, скорее всего, кричала и звала на помощь, пока была в сознании. И эта мысль прибирала до дрожи. Осознавать, что ты скоро умрёшь, звать на помощь, но понимать своё бессилие… Отвратительный конец для начинающейся жизни. Но кое-что всё-таки не выходило из твоей головы: зачем она пошла в то место и почему сорвалась? Долорес была отнюдь не неловкой девушкой. Она была очень осторожной, поэтому никогда не подошла бы к обрыву близко. Эти вопросы всплывают в твоей голове один за другим… Особенно сильный порыв приводит тебя в чувство. Люди начинают постепенно расходится, поэтому и твоя семья спешит покинуть это тоскливое место. Ты нерешительно оборачиваешься на нескольких людей, зарывающих могилу. Долорес больше нет. Что же с ней всё-таки случилось там? Твои мысли пугают, заставляя вздрагивать при каждом шорохе. В её смерти нет твоей вины. Спускаясь к машине, ты замечаешь, как мимо вас проезжает знакомая фиолетовая машина. Один только её вид пугает тебя до дрожи. Мистер Афтон покидает салон автомобиля, бережно удерживая букет роз. Твой взгляд цепляется за спину мужчины. Беспокойство пугающе быстро сковывает твоё тело. Мужчина поворачивает голову в твою сторону и на его губах расцветает зловещая, ехидная улыбка. Его холодные, голубые глаза злорадно щурятся, молча нашёптывая, что скоро вы вновь «повеселитесь». А потом Афтон отворачивается, продолжая свой путь. Он смеётся над тобой и над всей этой ситуации, словно знал, что так будет. Он всё знал. Долорес исчезла в день, когда ты пообещала всё рассказать. Это твоя вина. Это ты своим эгоизмом обрекла Долли на смерть. Афтон предупреждал, что так будет, а ты не слушала. И что же теперь? Наблюдая за тем, как удаляется мужская фигуры, до тебя доносится зов матери. Ты, глотая слёзы, почти бежишь к машине, желая поскорее покинуть это место. Это всё твоя вина…***
Между нагими деревьями и кустами по старому бетонному тротуару, посильнее натянув капюшон на голову, шла юношеская фигура. Майкл туповатым взглядом смотрел себе под ноги, раздумывая о чём-то своём. Недавно весь город потрясла новость о смерти местной девчушки, а два дня назад её похоронили. Долорес Хилл. Не то чтобы ему было жалко эту противную курицу, но Афтону было как-то необычайно страшно за тебя. Твоя персона избегает любого общения со своим парнем, что его чертовски бесит, но всё-таки он может понять тебя. Тебе же нужно оправиться от всего этого, поэтому Майкл ждёт. Ждёт, когда тебе понадобиться его утешение, его сильное плечо. И он предоставит его тебе. Младший Афтон без лишних слов распахнёт для тебя свои объятия, прижмёт к груди, утешит и согреет. Всё, что угодно, если после этого твои губы растянутся в привычной измученной улыбке. Шаг, ещё один. Неубранные листья неприятно шуршат под ногами. Работа у Дэвиса почти закончена, что вселяет в Майкла уверенность. У вас всё обязательно получится. Проходя мимо знакомой пиццерии, юноша ненадолго останавливается, равнодушно оглядывая парковку. Сегодня много посетителей, так что отца ждать не стоит, что немного радует парня. Продолжив свой путь, Афтон не замечает за своей спиной мужскую фигуру. Ноги неприятно саднят, когда Майкл делает очередной шаг. Вот как его угораздило забыть велик дома? Теперь ему нужно переться на самую окраину города! Пешком! Одному… Сегодня никто из остальных ребят не появится в их убежище. Сэм занят домашкой, Грег сидит с младшей сестрой, а Джо под домашним арестом. Всё это пустое пространство принадлежит лишь ему одному. Но какой в этом смысл, если тебя с ним не будет? Он мог бы просто пойти домой, как это делают нормальные дети, но парню не хочется сидеть в этом душном, холодном доме, словно в клетке. Афтон, пытаясь отдышаться, заходит в старое здание. Тишина и темнота. Как же это всё… Нагнетающе и одиноко? Словно сейчас из темноты выйдет его отец и, мерзко сверкая глазами, прикажет идти домой. Фу! Прямо фильм ужасов какой-то. Топ. Всего один тихий звук и Майкл замирает от страха, так и не включив свет. Он же пошутил про отца из темноты! Из непроглядной черноты к шее юноши тянутся бледные руки, а следом показывается бледное, измотанное лицо мертвеца. Лицо женщины, которой Майкл боялся больше всего на свете. Он медленно пятится назад, пока женские руки обхватывают его шею. Девичье тело прижимается к нему, а до притуплённого сознания Афтона доносится тихий плач. Всхлип, ещё один. Руки парня сами по себе обвили туловище призрака, до побеления костяшек сжимая чужую одежду. Этот печальный и испуганный плач он огромное множество раз слышал дома, эти отчаянные рыдания преследовали его отца, этот одинокий вопль мучал юношу в самых пугающих кошмарах. Майкл, испуганный и заворожённый этим рыданием, нежно кладёт дрожащую ладонь на женский затылок и начинает поглаживать знакомые светлые волосы. Больше всего в этой жизни он ненавидел её. Ужасную, обманчиво нежную, жестокую, ласковую мачеху. Измученный, дрожащий и такой родной голос доходит до сознания Майкла с опозданием. Без каких-либо слов женская фигура немного отстраняется. Ясные, но печальные. Любящие, но незнакомые. Афтон растеряно смотрит в глаза девушки напротив него. Это… Ты? Ты или она? Вы смотрите на него растерянно, печально и одиноко. Вам нужно чьё-то ласковое утешение. Вам нужен он. Тебе нужен именно он. Всё также молча, не проронив и одного слова, ты медленно приближаешься к лицу возлюбленного. Жалобно всхлипнув, твои ладони аккуратно ложатся на щёки юноши. Изумлённый взгляд Афтона вдруг смягчается и расслабляется, а его веки медленно опускаются, словно смирившись и приняв происходящее. Содрогнувшись от горячего выдоха, Майкл почувствовал, как девичьи уста, тёплые и дрожащие, накрыли его губы. Это невинное касание нельзя было назвать поцелуем. Прижавшись своими губами к чужим, ты, не замечая этого, медленно налегала на парня. Он один раз шагнёт назад, а ты шагнёшь вперёд. И так, шаг за шагом, касанием за касание Афтон почувствовал, как спиной он начал упираться в стену. Трепетно прикасаясь к губам возлюбленного, ты неотрывно смотришь на его лицо. Такое умиротворённое, но сосредоточенное. Веки его нервно дёргаются, а затем открываются, когда голубоглазый ощутил, что ты вновь отстранилась от него. Безмолвно приблизившись, вы медленно соприкасаетесь лбами и смотрите друг другу в глаза. Одна из рук Майкла медленно сползает на твою талию и обвивает, прижимая женское тело ближе к себе, а вторая, обхватывая спину, ложится тебе на плечо. Неуверенно отодвинувшись, юноша оставляет на твоём веке мимолётный и трепетный поцелуй. Майкл нежно чмокает твоё лицо: лоб, нос, щёки, глаза и виски. Тепло в твоей груди медленно расползается по всему телу, прогоняя чувство страха и одиночества. Но тебе мало этого. Где-то внутри, в самых тёмных закоулках твоего тела, рождается голод. Пылающий и ненасытный, как огонь, одичалый и жестокий, как лёд. В момент, когда Афтон размыкает губы, чтобы сказать что-то, ты поддаёшься вперёд и соединяешь свои уста с его. Нежный и томный поцелуй, похожий на вымученные касания новобрачных после венчания, медленно превращается в жадный и остервенелый, полностью обнажая твои истинные желания. Майкл вздрагивает, когда ты прикусываешь его нижнюю губу и, игриво причмокнув, слизнула маленькую красную каплю. Трепетное тепло, рождающееся в сердце, медленными и вязкими каплями стекает к низу живота, превращаясь в мучительный жар. Пройдясь кончиком языка по зубам возлюбленного, ты сплетаешь ваши языки, утягивая вас двоих в неизведанную пучину. Майкл, изумлённый твоим напором и пылом, ненадолго застыл. Так вы ещё не целовались. Такими взрослыми и страстными ваши поцелуи ещё не были. Неумело, стараясь подстроиться под твой нарастающий темп, юноша отвечает на него. Неуклюже, постоянно останавливаясь, но не отлипая друг от друга, вы доползли до маленького диванчика. Надавливая на плечи возлюбленного, твоя персона заставляет Афтона сесть на него. Оторвавшись от губ парня, ты нависаешь над ним, упираясь коленями по обе стороны от его бёдер. Голубоглазый, стыдливо краснея, глупо улыбается. Он вновь открывает рот, чтобы сказать тебе что-то, но ты, не желая слушать, опять затыкаешь его поцелуем. Остервенело целуя юношу, ты торопливо снимаешь его верхнюю одежду. Парень же растерянно елозит руками по твоей спине, пытаясь унять крупную дрожь. Ему не было холодно. Наоборот. Майклу было адски жарко. Чувства, что он ощущал из-за твоей новой манеры целоваться, были одновременно знакомыми и невиданными ранее. Возбуждение волнами накатывало на его сознание, заставляя кровь медленно стекаться к паху. Но возбуждение это было каким-то странным. Он впервые ощущал нечто подобное. Необычайно пылкое и болезненное, ненасытное и пошлое, с лёгким оттенком печали. Словно сейчас Майкл потерял что-то важное и привычное, без чего раньше жить не мог. Это было похоже на момент, когда ребёнку наконец-то рассказывают, что Санта-Клауса не существует, навсегда отнимая веру в рождественское волшебство. У Афтона было чувство, словно сейчас у него отняли что-то значимое, но вместо этого подарили что-то другое. Что-то, что всегда будет сопровождать его во взрослой жизни. В этом пошлом возбуждении не было место нежности. Лишь жажда, страсть и ноющая в груди грусть, словно это их последняя в жизни встреча и они хотят вдоволь насладиться друг другом. Медленно снимая с партнёра одежду, оголяя уязвимые и интимные места, вы оставляете на них свои поцелуи. Ты, словно подразнивая, украдкой целуешь парня в ухо, а потом переходишь на шею, оставляя на ней долгие и пылающие поцелуи. Майкл, стараясь подгадать момент, целует твой подбородок, нежно переходя на плечи, а потом прижимается лбом к твоей груди. Неуклюже сняв лифчик, юноша заворожённо оставляет на твоей груди град из маленьких, невинных поцелуев. Он умиротворённо слушает, как быстро стучит в груди сердце. Афтон мягко кладёт руку на твою грудь, начиная осторожно мять её. Стоит его прохладным пальцам коснуться твоих сосков, как из твоей груди вырывается тихий, тяжёлый выдох. Выгибаясь на встречу рукам возлюбленного, твои бёдра прижимаются к его. Парень же, прижимаясь к твоей шее, вдыхает твой запах. Такой уникальный, нежный и домашний. Он кружит юноше голову сильнее, чем алкоголь, который он пробовал с друзьями. Поцелуй за поцелуем, касание за касанием приводит вас к новому чувству. Не желая сдерживаться, вы снимаете остатки своей одежды. Вновь сцепившись губами в поцелуе, ваши руки стремительно скользят вниз. Чувствуя нежные прикосновения Майкла, ты ёрзаешь и тихо хихикаешь, пока твои пальцы медленно двигаются по члену возлюбленного. Ты подразниваешь его самые чувствительные зоны, заставляя тянуться за твоими руками, пока сама ты плавишься от его трепетных поглаживаний. С каждой секундой одна мысль вытесняет все остальные: тебе нужно больше. Как бы близки вы не были сейчас, ты жаждешь быть ещё ближе. Приподнимаясь, ты возвышаешься над Майклом, закрывая голубоглазого от света. Плавно, придерживая возлюбленного за плечи, ты медленно опускаешься на его член. Афтон держит тебя за талию, придерживая и помогая. Из твоих уст вырывается надрывный, полный наслаждения стон. Ты дрожишь, чувствуя внутри себя что-то пульсирующее и горячее. Примкнув к губам друг друга, вы медленно и жадно наслаждаетесь друг другом, ожидая твоей готовности. Твоя персона неторопливо двигает бёдрами вверх, тяжело дыша. Наблюдая за лицом возлюбленного, ты замечаешь, как он блаженно закрывает глаза и прикусывает губу. Поднимаясь и опускаясь, ты чувствуешь, как всё внутри тебя начинает дрожать. Постепенно Майкл подстраивается под твой темп, начиная двигать бёдрами. Неторопливые, осторожные толчки довольно быстро сменились на размашистые, быстрые движения. Маленькая комната наполнилась размеренными шлепками и возбуждёнными вздохами двух подростков. Каждый толчок поднимал в тебе новую волну удовлетворения, разнося сладкую истому от самой макушки до пят. В низу живота всё приятно дрожало и пульсировало, словно сердце при очередной волнительной встречи с возлюбленным. Очередной раз выдохнув, Майкл прикоснулся губами к твоему соску, посасывая и обвивая его языком. Мыслей в голове парня, как обычно, было немного. Парню казалось, что член его горел. Ты, обхватив его, сжимала и обволакивала Майкла, что сводило Афтона с ума. Голубоглазый, ненадолго отстранившись и облизнув губы, открыл глаза и заглянул в твои. Теряя себя в удовольствии, юноша старался унять сердце. Почему-то оно ныло и стонало, наполненное горечью. За всё время ты ни произнесла ни слова, а стоит ему попытаться сказать хоть что-то, то твоя персона затыкает его. Почему же? Почему ты молчишь? Вы давно не виделись… Так почему? Образ в глазах Майкла постоянно мелькал с одного на другой. Ты сменяешься ею, а он… Словно осознав природу своего возбуждения, Афтон зажмурился и ускорился. Грустное, одинокое желание. Впиваясь и питаясь чувствами своего тела, взрослые отчаянно желают изгнать из собственной души отчаяние и пустоту. Взрослые, воздвигшие между друг другом стену, не слышат чужих чувств. Эгоистичные, злые и жадные. Они стараются утешить себя физическим наслаждением. Не имеет значения с кем, не имеет значения как. Главное – это получить желаемый оргазм и ненадолго успокоить изнывающую душу. В комнате раздаётся громкий, протяжный стон, и ты обмякаешь в руках возлюбленного, достигнув апогея наслаждения. Майкл, чувствуя скорое окончание, вжимается в твой тело, оставляя на твоих губах отчаянное, нежное касание. Кончив тебе на бедро, юноша утыкается тебе в плечо, обвивая руками. Поглаживая его по волосам, ты ощущаешь в своей душе спокойствие и радость. С твоих уст срывается нежное «я люблю тебя». Майкл же, оглушённый звоном в собственных ушах, старается изгнать единственную мысль в своей голове. Настолько отвратительную, предательскую и пугающую, но такую навязчивую. Внутри себя он почему-то ощущает только опустошение.А действительно ли ей нужен именно ты, Майкл Афтон?
***
Не помня сколько ещё вы сидели в объятиях друг друга, трепетно признаваясь в любви, Майкл добрался до дома. В голове его была только пустота, а в груди странное чувство одиночества. Никогда до этого Афтон не ощущал подобного рядом с тобой. Смятённый этим пугающим чувством, парень отрешённо завалился домой и побрёл к своей комнате. — Где тебя черти носили? Уже стемнело, а ты шляешься чёрт знает где. — Раздражённо рычит отец, остановившись в дверном проёме. Майкл, растерянно дёрнувшись от голоса Уильяма, поднимает свой взгляд с пола на него и, спрятав испуг за раздражением, скрестил руки на груди на манер отца. Старший Афтон вздёрнул бровь, внимательно осматривая сына. Выглядит так, словно его машина переехала. Ну, если честно, то Уильям бы даже обрадовался, если бы это было так. — И что с твоим видом? — Я с друзьями был. Мы подрались. — Коротко отвечает парень, не желая продолжать разговор. — Если у тебя больше нет ко мне вопросов, то я пошёл. От резкости мальчишки Уильям нахмурился. Кажется, кто-то опять отбился от рук, но ничего страшного. Папа это быстро исправит. Уже готовясь сделать шаг к сыну, мужчина замечает в нём одну маленькую, почти незначительную деталь. Она заставляет главу семейства расплыться в ехидной ухмылке и махнуть на этого молокососа рукой. — Ну, сынок, иди, — говорит он, наблюдая, как в ту же секунду Майкл разворачивается и быстро уходит. Услышав хлопок дверью, Уильям хмурится. Говнюк маленький. Пусть себе так по голове стукнет. Нарастающее раздражение быстро сходит на «нет», когда мужчина вспоминает о той самой детали. Маленький, почти незаметный засос. Если бы он действительно подрался с кем-то, то вернулся бы домой с синяком, как и обычно. Кто-то тоже отбился от рук. Афтон улыбается, вспоминая о той мелкой соплячке. Кажется, ей уже стало совсем скучно, поэтому ему просто необходимо пошалить с её нервами ещё разок… Но на этот раз чуть-чуть посильнее. — Майкл! — рявкает мужчина, а потом, дождавшись раздражённого «что?» продолжает, — Завтра я занят, так что к дантисту с Эваном идёшь ты! — Опять?! — Будешь возникать по этому поводу и следующим к нему пойдёшь ты! Прислушавшись, Уильям не услышал ничего, кроме молчаливого согласия. Всё-таки дети такие дети. Даже в таком возрасте бояться дантиста – это уже позор. Хотя не то чтобы старший Афтон боялся стоматолога… Просто ему хочется меньше посещать этот кабинет. Вот и всё.