Академия двух Королевств. История миров

Это случилось очень давно, столетия назад… Тогда не освоили ещё люди суровые снежные Имперские пустоши и жаркие степи крайнего юга Люксена, тогда не существовало среди нас разделения на тёмных и светлых, а магия недоступна была никому. В то время не было даже тех Королевств, что существуют сейчас, и между сотнями отдельных городов-государств, хаотично разбросанных по территории современных северных земель Светлого Королевства, бушевали бесконечные войны — за территории и власть. Отдельные люди и целые поселения объединялись в группировки и коалиции, что подчинялись и правили, заключали и расторгали союзы и, наконец, одна за другой растворялись среди оглушительного металлического лязга, пав в заведомо проигрышной битве, сменяясь другими… Одни теряли всё, другие же обретали, но зачастую слишком большую цену вынуждены были платить, чтобы остаться в силах удержать преимущество. Когда-то в незапамятные времена завязалась между двумя крупными поселениями схватка за клочок земли на пересечении их границ, переросшая в конечном счёте в крупномасштабное противостояние соседних городов… что и положило начало эре непрерывных, хоть и достаточно вялых войн всех против всех, как-то превратившейся вдруг во что-то совершенно обыденное, в нормальное состояние мира. Не было тогда ни подхоящего человека на роль правителя столь обширных земель, которому удалось бы объединить всех в одно государство, великое общими силами, ни по-настоящему грозной опасности, пред лицом которой все могли бы сплотиться, не появилось на свет ещё никого, кто мог бы, обратясь к рациональности, призвать ко всеобщему сотрудничеству, и ни одна коалиция не обладала должной для победы мощью… Хоть были тогда люди друг с другом схожи, близкие по культуре, и говорили на одном языке, не видели они себя одним народом. Не могли понять, что их противники по другую сторону земляного вала, те условно другие, на самом деле такие же, как они сами… Сам мир словно наказывал своих обитателей за бесплодную вражду, но никто не понимал этого, да и не мог понять. В городах тогда уже долгие годы свирепствовали неизлечимые смертельные болезни, появившиеся будто из ниоткуда, а в густых тенях лесных дебрей скрывались монстры — отголоски тёмной магии, разбуженной взаимной ненавистью людей… Однако не могли те, кто не знал ещё об истинной сущности мира почти ничего, даже предположить, что причина всех напастей — влияние сил неизвестных, не поддающихся объяснению. Обречённые и напуганные происходящим, продолжали они сражаться, пытаясь хоть что-то сделать, чтобы прекратить страшную, тёмную эпоху. Думали, что лишь победив, уничтожив всех «других», избавившись от «помех», смогут построить новый мир, своё огромное и могущественное государство, которому, конечно, легко будет противостоять всем опасностям. Что тогда всё вернётся на круги своя. Конечно, было немало тех, кто действительно стремился к власти и осуществлению своих грандиозных замыслов, но, в конечном счёте, очень многие лишь одного хотели — безопасности и спокойной жизни, такой, где нет места спонтанным угрозам и вечным опасениям. Но запутались, не тем поверили и не той дорогой пошли, поддались уже написанным до них негласным законам мира. Оттого и сражались между собой — не понимали друг друга, ослеплённые мыслями, что внушили им. А может быть… может быть, тогда никто просто не нуждался в едином государстве, не было смысла объединяться, и привычный уклад жизни, схожий с состоянием перманентной войны, был уместен вполне… Но такая позиция была ошибкой. Это могло, казалось, продолжаться вечно; никто не видел смысла что-то менять… или, может быть, просто не мог. Но даже в такое время, вопреки всему, не все были схожи в целях и методах. В небольшом лесочке, не так далеко от крупнейших на тот момент городов, затерянное среди зарослей густой растительности, располагалось небольшое поселение. Жители его скрывались, чтобы обезопасить себя от внезапных нападений. Не смогли бы они в случае опасности защититься, обладающие слишком скудными силами, и присоединиться ни к кому не хотели, не желая принимать участие в деле, не близком им. Потому и прятались: тогда это было единственным способом выжить, не будучи захваченной или разорённой, для одинокой маленькой деревушки, что не могла от других себя оборонить. Шли годы, постепенно разрасталось поселение. Жители его охотились и собирали травы в знакомом лесу, читали одни и те же книги, сохранившиеся с той поры, когда ещё не скрылись их предки из давно забытого города, разорённого врагами… часто размышляли о разном, не зная, чем занять свободное время. С самого начала росшие по законам другим, отличным от принятых всеми, не видели смысла они в убийствах, что происходили на их глазах, не могли в полной мере осознать чужие мотивы. Постепенно забывали рассказы предков, и в конечном счёте из той, прежней жизни как никогда ясно помнили лишь одно: нельзя им показываться никому на глаза, иначе участь их будет незавидна… Но даже ответ на вопрос «почему?» уже почти стёрся в памяти за все эти года. Так и жили столь разные в своей сущности люди — казалось, рядом, но в то же время неимоверно далеко. Только вот ничто вечно не длится… Однажды и они схлестнулись в схватке. Одной из тысяч безлунных ночей на беспечно спящую деревню набрёл чей-то отряд разведки. Недолго думая, все дома сожгли — может быть, выполняя изначальную цель, а может, спонтанно решив поступить так… Оказавшись вдруг на пепелище, единственный выживший тогда, мальчик-подросток, совершенно спонтанно решивший в ту ночь в тайне от взрослых прогуляться по окрестностям, до тех пор простоял без движения, сверля пустым взглядом пространство перед собой, пока не рухнул в бессилии на землю, чувствуя, что больше не способен держаться на ногах. Жизнь его хоть и не оборвалась, но обрушилась в один миг, потеряв всякий смысл. Дом, семья, все надежды и мечты, всякая определённость… Казалось, в один миг исчезло, растворилось в дыму вообще всё вокруг, оставив после себя лишь звенящую пустоту. Почему он? Почему сейчас? Возможно ли было что-то предпринять, чтобы предотвратить катастрофу? Кто и для чего это сделал? Что делать дальше, зачем… зачем он всё ещё жив?.. Мальчик слишком боялся, чтобы подойти ближе, и лишь в безмолвии смотрел на тлеющие, обвалившиеся внутрь остовы деревянных хижин. Он всегда завидовал героям-избранным из детских книжек, что, несмотря на все препятствия на пути, всегда оказвались победителями в финале, легко побеждали своих врагов, обязательно прославляя этим в веках свой город… что всегда исправляли в конечном счёте этот анархичный мир, создавая новый — правильный, вечный. Читая о них рассказы, редко заострял он внимание на вскользь упоманутых в тексте тех самых причинах, мотивах, что заставляли избранного действовать, на трагической судьбе тех, кто избран не был… Ведь разве важны эти пустые детали? Он никогда не задавался вопросом, почему герой с таким упорством движется к намеченной цели, откуда у него вообще цель — лишь с замиранием духа вчитывался в строки о великих подвигах. Только вот теперь, когда уже он оказался на месте героя одной из сотни раз перечитанных вдоль и поперёк книг, когда из всех, кого знал, он единственный остался жив и теперь вынужден как-то действовать — ведь разве может быть иначе? — это уже не видится даром судьбы. Как вообще жить дальше без всех, кого он любил? Зачем? Только ли ради того, что так будет… «правильно», как в любимом рассказе? Что теперь — счастливый финал, и сколько страниц отделяют пролог от эпилога? Что, если он не хочет так? Не хочет брать на себя эту ответственность?.. Минуты шли, а он так и продолжал сидеть на земле. Слёзы, что не получалось сдержать, скатывались по щекам одна за другой. Ему было страшно. Состояние шока не желало отпускать… Очнулся он, только услышав в отдалении леденящий дух рык ночного монстра, и тут же вскочил, повинуясь рефлексам. Холодная дрожь смертельной опасности отрезвила, застыли в глазах слёзы. Нужно было бежать, найти безопасное место… Нужно было выжить. Не в силах перенести потерю всего, всех целей и смыслов, что были у него раньше, мальчик ухватился за первую всплывшую в сознании чёткую мысль, и теперь она завладела всем его существом… теперь он боялся даже вновь задумываться о чём-то кроме этого, ведь вернутся вопросы, и ещё сильнее окажутся ожоги от гремучей смеси боли с непониманием и страхом неизвестности. Развернулся и побежал он наконец, стремясь как можно дальше оказаться от страшного места… Только вот когда, через долгие дни пути, наконец оказался в относительной безопасности, вновь настигли его пугающие мысли. Чудом добрался мальчик до некого города поблизости, не став жертвой ни магических монстров из теней, ни хищных зверей, и не встретив на пути ничьих военых отрядов… А там, в чужом городе, обнесённом мощной деревянной стеной, приняли его, наверное, сочтя неопасным. Бродя по улицам, узким и грязным, пытался он привыкнуть к новому месту, научиться жить заново, по новым законам. С трудом справляясь даже с тем, чтобы просто выжить, не мог он однако избавиться от потребности в ответах на свои вопросы, и находил их… только вот полученные объяснения никак не могли его удовлетвоить. С каждой новой деталью ему лишь становилось всё горьче за мир вокруг. Все эти люди из города, что должны были вызывать страх и ненависть, каждый из которых мог оказаться виновником его трагедии — всем им хотелось лишь сочувствовать. Все они, как один, потерянные и напуганные, тоже нуждались в помощи, они действовали жестоко, лишь пытаясь спасти себя и тех, кто был дорог им… они ведь не виноваты. Всё это было неправильно, мир был… неправильным. Разве не нужно его исправить, раз так? Всё это время безуспешно пытавшийся понять, что ему делать дальше, найти свою цель, мальчик ухватился за эту идею с пламенным рвением, на грани отчаяния. Не в силах оставаться в стороне, он совсем скоро, почти не раздумывая, покинул приютивший его город. Не росший в мире, где в силу страшной обстановки негласно властвуют законы рациональные, но циничные, он, как обычный светлый-ребёнок современности, обладал богатым воображением и непоколебимой верой в лучшее, мог мечтать о, казалось, несбыточном, и был убеждён, что действия его возымеют успех… Это могло закончиться очень плохо, но судьба пожелала иначе. Да, поглощённый по-детски наивными мечтами о том, как легко должно быть искоренить в мире всё зло, слишком глупо и неразумно поступал он, но та же светлая вера, что ослепила его, даровала его речам очень живую и яркую окраску, завораживающее звучание… Потеряв счёт времени, бродил мальчик по лагерям противоборствующих сторон, и люди слушали его, не в силах высмеять или прогнать. Конечно, никто не мог поверить, что возможно всё изменить, все считали это абсурдом… но слушали со слезами на глазах, а юный рассказчик рисовал перед ними эфемерными красками из надежд и фантазий картину недостижимого, но такого желанного мира. Долгие годы провёл он в странствиях, но всё так же далека была цель. Однако не могло это время пройти бесследно. Повзрослев в пути, многое теперь мог понять он, многое переосмыслить… Оглянувшись назад, осознал, что исправить нужно в прежней тактике, не имевшей будущего. Людям нужен был чёткий план, реальные идеи и способы решения проблем… не могло всё враз измениться до неузнаваемости, но что угодно перестроить возможно было поэтапно. Для «идеального мира» необходим был тот, кто смог бы обеспечить саму возможность существования такого, нужен был авторитетный и сильный лидер, ресурсы и договора, союзники. Успевший за годы бесплодных исканий отточить своё мастерство, уже прекрасным оратором начал он действовать в соответствии с этим, и удача сопутствовала ему во всём… Но несмотря на разумный подход и новую тактику, было это очень непросто. Раз за разом следовали провалы, все рушилось, так и не воздвигнувшись до конца, однако дело всё-таки двигалось вперёд. Лидеры государств, убеждённые чужеземным оратором, заключали всё новые соглашения о сотрудничестве в сферах науки и медицины, люди постепенно проникались идеей о том, что опасны не их сородичи, из какого бы они ни были государства, но монстры за стенами городов. Не меньше нескольких десятилетий провёл давно уже повзрослевший выходец из сожжённого поселения, силясь помочь всем. Он не искал другой награды, кроме как осуществления давней мечты о справедливом мире, и, видя плоды своих стараний, как никогда ясно осознавал: успех близок, всё было не зря… Говорят, когда два сильнейших государства известного мира наконец заключили между собой долгожданный союзнический договор, установив тем самым безопасность и покой на огромной общей территории… тогда он впервые осознанно поверил в то, что на этот раз у него получилось. Впрочем, в конечном счёте всё воздвигнутое всё равно оказалось слишком ничтожным и хрупким, чтобы не быть разрушенным дуновением ветров перемен, и за дневным торжеством последовала жестокая расправа под покровом ночи. Не всем пришёлся по душе союз сильнейших держав. В столице одной из них, где был заключён договор, оставалось тогда посольство другой, и кто-то воспользовался этим, устроив поджог жилого здания… Оно полыхало несколько дней, как долгие годы полыхало затем кровавое противостояние двух государств, между которыми так легко оказалось посеять непримиримую вражду. А чужеземный оратор, так много сделавший для того, чтобы на этой земле воцарился мир, рухнувший в один миг, той ночью сам бросился в огонь: может быть, в отчаянной попытке спасти хоть кого-то, а может быть, просто не сумевший пережить произошедшего… Всё могло бы закончиться на этом. Только вот магия тогда ещё немагического мира уже давно дремала чутким сном, и на этот раз отозвалась на зов человека… С дымом пожара вознеслись к небу его слова, кровь закрепила их, а угасающее пламя надежды, сиявшее когда-то ярчайшей звездой, воплотило в жизнь. Так и явился к людям Первый Целитель средоточением светлой, кристально чистой энергии, обретшим материальную форму в ответ на самое драгоценное желание, самую чистую мечту, искреннюю мольбу о помощи. В облике того, кто призвал его, принесло божество света спокойствие и разум в мир. Сердце человека, его оболочки, давно не билось, но магической сущности было оно не нужно. Первый Целитель был только блеклым отражением человеческой натуры, сгустком магической материи… Его действия определяло лишь последнее и самое яркое желание той оболочки, в которой он оказался. Исправить мир. И было это божество всесильно. С момента появления в мире светлого божества началось образование единого Светлого Королевства. Всё больше людей покорно склоняли головы, с благоговением и восторгом принимая помощь и защиту всеобщего покровителя; магия и те чудеса, что творил он, не могли не убедить их в правильности такого решения. Больше не нужно было бояться монстров из темноты и густых теней: магическими барьерами легко оградило божество территорию нового государства, и нашли там люди защиту от всех опасностей прошлого. От ошибок, свойственных людям, нечеловеческую сущность оберегал дар предвидения, неизменно дальновидны и мудры были её поступки. Отстраивались города, излечались болезни божеством, прозванным позже в народе Первым Целителем… Почти сразу появились у него и помощники: верные люди, что желали вместе с ним строить лучший мир, и дарована была им магическая способность — исцелять раны одним лишь прикосновением. Светлое божество не желало наделять никого другой, более смертоносной магией… да и, наверное, не могло, не в силах обратить во что-то разрушительное ту незримую, кристально чистую материю, которой способно было управлять. Постепенно воцарилась гармония, Светлое Королевство стало единственным государством в мире, богатым и процветающим. Все в нём жили в достатке, и с каждым годом общими усилиями становились людские города всё больше и живописнее. Осваивались новые южные территории с плодородными землями, процветали наука и культура… Это казалось утопией и, быть может, поистине было ей, по крайней мере для многих: всё возможно в прошлом. Однако разве мог долго существовать мир, в котором столь огромен перевес «света» над «тьмой»?.. Ведь не только у представителей одной позиции есть великие идеи, многолико понятие «идеального»… Всё поменялось всего лишь несколько веков спустя. В те годы был мир уже совсем не таким, как раньше: повсеместно возвышались украшенные яркими знамёнами высокие крепостные стены городов, пережитки прошлого, в память о прошлом же восстановленные из обломков, на десятки тысяч шагов вокруг раскидывались живописные луга и возделанные поля пшеницы, фруктовые сады и леса, в которых уже почти не осталось монстров… В столице огромного государства бурлила жизнь, пестрели на улицах разноцветные ткани одеяний горожан и приезжих. По мощёным камнем дорогам не прекращая курсировали целые торговые караваны, обеспечивая непрерывную связь между всеми городами южной страны, были совершены и многие новые открытия… Но главное — изменились люди. Отринули они ту жестокость, изворотливость и холодный цинизм, что раньше помогал выжить, и на смену прежнему укладу пришёл новый, сострадание и доброта стали высшими ценностями. Живя в комфорте и достатке, счастливы были забыть граждане Светлого Королевства о временах, когда каждый день был тяжёлым испытанием… почти все. Лишь один необычный человек невидимой всем, но вопиющей для него самого несправедливостью в городах способен был возмутиться, неблагодарностью людей своему государству. В той картинке «идеального мира», что представала перед ним, он видел изъяны… И, может быть, не так уж был и неправ?.. Услышав эту историю, вы сами сможете для себя всё решить. Однажды обычный студент, разве только слегка нелюдимый в сравнении с сверстниками, заглянувший за книгами в крупнейшую библиотеку своего города, случайно обнаружил на одной из неприметных полок затянутые паутиной старинные тома. Древние фолианты пробуждали неестественное, какое-то интуитивное любопытство… Уже тогда, пробегаясь глазами по полуразмытым строчкам, предрешил он свою судьбу, сам ещё не зная того. Так история Имперского божества началась в столице Светлого Королевства. На следующий день всё, казалось, шло как обычно. Те несколько страниц текста старинных книг, прочитанных накануне, почти стёрлись уже из памяти, уступив место учебному материалу, и лишь отдельные бессмысленные строки отдавались еле слышно на задворках сознания неразборчивым гулом вместе с прочими мыслями, однако внезапно напомнили о себе в тот час, когда никто не мог ожидать того. Проходя по очередной улице, уловил краем уха студент чью-то речь, и в ответ на случайное сочетание слов вспыхнули его воспоминания. Силясь ухватить за хвост ту ускользающую мысль, что на долю секунды мелькнула в его сознании, он остановился, вслушиваясь в слова говоривших. «Этот закон… разве должен я… сам заработал… несчастная система… не собираюсь платить им… не моя ошибка…» — доносил ветер отдельные слова. Судя по всему, обсуждали неизвестные неожиданное закрытие границ важного района на севере и введённые в некоторых городах по той же причине торговые пошлины, появившиеся, как было объявлено верховным правителем СК, совсем ненадолго и лишь в связи с незначительной ошибкой, на устранение которой необходимы средства. Пока никому доподлинно не было известно, что же всё-таки произошло, но вот разнообразные слухи становились каждый раз новой темой для обсуждениия: всё-таки введённый режим, хоть и совершенно лояльный, являлся при этом большим потрясением для «вечно стабильного государства», и вызвал бурную реакцию среди его граждан. Были и те, кто явственно выражал своё недовольство: кто-то из них был испуган, кто-то не мог смириться с потерей прибыли… Мудро правящая в Светлом Королевстве магическая сущность ни разу доселе не оступалась, ведя своё государство по пути размеренного развития, с давних времён не допускалось никаких спонтанных денежных сборов, и в такой обстановке даже ничтожная пошлина на несколько месяцев громом среди ясного неба была. Это даже пугало… а страх в толпе был опаснее многих ужасных вещей. В ответ на слова незнакомцев, казалось, совершенно естественные и закономерные, в мыслях студента вдруг странное что-то проснулось и нежданно отозвалось. Возникло чувство некой ошибочности, неправильности происходящего, которое всё усиливалось с каждой секундой, пробуждая… негодование? «Как смеют они говорить такое, если даже не принимают никакого участия в решении этих проблем, если бесполезны…» — промелькнувшей в голове фразе, как будто бы даже не его собственной, слишком уж странной, он поразился и сам. «Не принимают участия»? Но… почему они вообще должны вмешаться? Эти люди ведь обычные граждане, и ничего... не должны? Или всё-таки должны? Мысль, как назло, уже ускользнула, и никак не получалось разобраться в причинах, но ведь она казалась, была такой верной, правильной… Тряхнув головой, прогоняя наваждение, он быстро зашагал по дороге дальше, но до конца дня не мог выкинуть странное происшествие из головы. Всю ночь проведя в размышлениях, наутро решил студент разобраться наконец в природе своих мыслей и отправился в ту же библиотеку, где был недавно: что-то манило его туда, предчувствие подсказывало, что именно там упустил он что-то значимое, действительно важное… Бродя по пустующим залам меж пыльных полок, вспомнил он в какой-то момент о найденных древних книгах, пролистнул несколько страниц наскоро и почти сразу уверился: в появлении непривычных идей виновны они. В древнем Светлом Королевстве по воле его божества уже почти не осталось подобных книг: так верховный правитель стремился оградить граждан от любых отголосков былых времён. Те вековые тома, что обнаружены были студентом, не должны были оказаться у него в руках, однако это не остановило его. Он почти не боялся, унося находки с собой… Почему? Слишком манила возможность разобраться в таких непривычных доселе ощущениях, настигших его после прочтения странных книг, слишком интересовали новые идеи, завораживали несмотря ни на что рассказы о давно минувших временах?.. Может быть, ему казалось глупостью, что на жалких, истёртых временем страницах, испещрённых рукописными заметками, может таиться опасность?.. Ха-ха… Чтение увлекло его, на страницах найденных томов он находил многие необычные, даже странные, но неизменно верные мысли. А когда выходил на улицу, убеждаясь в правдивости текстов, легко подмечал всё новые недостатки людей… и даже «идеального государства» вокруг. По ночам не отрываясь читал он найденные книги, днём всё чаще невольно замечал то, чему раньше не придавал значения… Так он всё больше отгораживался от общества, превращаясь в некого идеалиста, размышлял о сложных нравственных темах, о справедливости. Всё указывает на то, что и события в СК того времени подтолкнули его к этому. Может быть, всё пошло бы совсем по другому пути. Может быть, и не совершил бы он то, что в конечном счёте полностью изменило наш мир… Но бытует поверье, что однажды узнал он о своём государстве и народе его нечто настолько ужасное, что завершило процесс смены его мировоззрения. Убедило в том, что Светлое Королевство нужно исправить, во что бы то ни стало… Тогда он наконец с полной ясностью осознал: происходящее вокруг нельзя больше терпеть. «Он более не смотрел на всё это тем же взглядом, каким ещё совсем недавно. Он смел критиковать политику своего королевства, пусть пока только в мыслях, но… это ведь ещё больше говорит о некомпетентности власти. Если система допускает такое, это плохая система…» Проникнувшись ценностями из книг и всё больше думая над концепцией идеального мира, даже… разработав свою, абсолютно уникальную, новую, и сам он вскоре начал писать. Его учения называли жестокими и кровавыми, но в тех, кто произносил такие слова, он видел лишь ничтожеств, чья нерешительность и чей эгоизм, скрытый за напускной добротой, обличались на страницах книг. Конечно, легче ведь бездействовать, сохраняя репутацию «доброго», чем творить зло, но во благо… Его идеи были связаны с государством, с тем, какой должна быть действительно идеальная система правления, с проблемой отношений людей со своим Королевством, с тем, какими они должны быть — новые граждане, граждане его утопической Империи. Он говорил об идее идеального человека и общества, размышлял о божествах и магии, о справедливости, долге, чести… Пламя его веры в конечном счёте обратилось на бумаге в идею священного, карающего пламени, рассуждения о справедливом и несправедливом вылились в построенную в мыслях чудную картину единения человека и его Королевства как сверхсистемы, непобедимой, ужасной. В идею безоговорочной преданности каждого и ответной абсолютной протекции государства, в идею великих и непоколебимых ценностей, не просто существующих, а охраняемых каждым — общей идеологии, что обеспечит непобедимость... вечность. Это было немыслимо для того времени, нравов… но хорошо сочеталось с древними временами, впрочем, будучи слишком масштабным даже для них. «Как вообще могли допустить становление этого нормой? Как пришло всё к тому, что большинство тех, кто гражданами зовёт себя, давно уже, ни к чему не стремясь, лишь засчёт других существуют, что смелость и отвага покинули их сердца, и за своё Королевство, которому обязаны они всем, никто уже не готов не то что умирать, но даже драться? Разве может быть государство достойным с таким народом, пусть этот народ его и живёт в достатке? Правильно ль это?..» Он слишком горел своими идеями, чтобы допускать полумеры, и давно перешёл все границы. Главной ценностью Королевства видел он его будущее, и, считая, что его может обеспечить только новый, совершенный народ, на кон ради того готов поставить был что угодно. И ничего другого допускать не хотел. Слишком радикально, слишком… жестоко. Но даже при этом раскладе кого-то учения эти заставили серьёзно задуматься — тех, в ком сильны еще были отголоски прошлых времен, тех, кто хотел что-то изменить, тех, в чьей душе идеи такие отклик отыскали… С течением времени всё сильнее разгоралось желание всё исправить, всё больше и серьёзнее стал размышлять он об идеальной системе. Среди теорий его место нашлось даже магии; ведь если есть «светлая», что призвана исцелять раны, создавать магические щиты, защищающие от монстров, и даровать возможность заглядывать в далёкое будущее, должна быть и «тёмная»… Какие возможности его новое Королевство получило бы с ней? Сотни совершенно новых для того времени идей, слитые воедино, формировали образ необычайного государства… действительно идеального?.. Однако юный реформатор всё ещё уважал светлое божество и целителей, управлявших тогда Королевством: они были хорошими лидерами, лишь избранный ими курс и ценности их казались неправильными. Он пробовал поговорить с ними, к самому верховному правителю и приближённым его пришёл со своими идеями: хотел так открыть им глаза, помочь выбрать правильный путь… однако все его предложения были отвергнуты, названные опасными, радикальными. Первый Целитель не видел пользы для своего народа в перестройке спокойного государства; он не хотел таких жестоких мер, даже если это могло помочь «сделать его граждан правильными». Магическая сущность, лишь блеклое отражение человека, он попросту не мог быть против их неблагодарности, давая каждому право самому выбирать, во что верить и кого уважать. Он имел лишь одну цель, главную и изначальную установку: способствовать счастью и процветанию людей, обеспечивать их безопасность… Разочарование в верховном правителе стало для его гостя серьёзным ударом. На этот раз он собирался уйти, но видно было, не бросит он своё дело… вернётся совсем скоро с новыми силами и неопровержимыми аргументами. Как без одобрения светлого божества писал он и распространял свои книги, так и планировал продолжить, и Первый Целитель, может быть, и не принял бы меры. Да, в какой-то степени это могло быть опасно, но не настолько. Пока народ СК попросту забыл о временах восстаний и кровавых сражений, ограждённый старательно от древней истории, и вряд ли могли простые книги посеять в государстве смуту… Однако тогда, когда собирался студент уже уходить, явилось верховному правителю страшное видение. Скоро новое божество явится в этот мир, и свершатся сотни убийств, и погрязнет мир в новой многовековой смуте, и расколется единое Светлое Королевство на два враждующих лагеря… Новое божество — он. Этот странный студент в будущем назовётся Великим Монстром… Как только вернулось к нему сознание, окликнул Первый Целитель уходящего гостя, но тот, обернувшись, увидел в глазах магической сущности нечто такое, что заставило его бежать, выскочить из дворца и затеряться в толпе на главной улице. Угроза в ту секунду ощущалась столь резко… Страх гнал его прочь из Светлого Королевства. В одном из пограничных городов услышал он случайно о том, что уж разыскивают его по всему государству столичные отряды стражи. Хоть и столь неестественное, предчувствие оказалось верным, не обмануло. Но… почему всё-таки вынужден он скрываться? Из-за его идей?.. Он ведь просто хотел помочь… Оставив послание для своих единомышленников, в смятении покинул он границу, отправившись в безлюдные пустоши. Постепенно в его лагерь прибывали соратники. Побег из СК их лидера стал сигналом для бегства из Королевства и всех поддерживающих его. Им было страшно, но как только страх отступил… проснулось былое презрение и жгучая ненависть. Страшная, осознанная ненависть, подкреплённая горьким бессилием. Почему их позиция не признаётся правильной? Что могут эти люди без поддержки правителя, на здравый смысл которого так надеялись, в масштабах целого мира? Почему лишь светлому божеству в своё время дарована была магия, чтобы всё изменить, но не им?.. Впрочем, идея их была столь важна, что в любых условиях готовы были они за неё сражаться. И без единого шанса… Легко организовали они временный лагерь в лесу, долгие дни пытались дальнейший план разработать. Их предводитель был, казалось, рожден гениальным правителем, но и он почти ничего сделать не мог в положении заведомо безнадёжном. Слишком быстро нашли их отряды стражи, подстегиваемые срочным поручением светлого божества. Может быть, потому, что оно направляло их, а может… среди скрывающейся от всех группы единомышленников нашёлся предатель. Гвардейцам приказано было лишь поймать их предводителя, не поранив… Но он дрался за веру свою до конца, так, что не оставил им выбора. Воины Светлого Королевства ушли с опущенными головами, не став трогать никого больше, видя, что всё кончено. Скрывшись за деревьями, уж не могли они видеть того, что сотворено за их спинами было… Вместе с кровавой жертвой мощнейшее желание, цель всколыхнули границу меж материальным и нематериальным. Тёмная магия воплотилась в том, кто так жаждал её обрести, превратив его в совершенное существо. Появление в мире нового божества было катастрофой, крахом всего… но из обломков ненавистного ему уклада Великий Монстр построить желал новый мир. Исправить. Отомстить. Тёмное божество скрывалось первое время, но затем обрушило на совершенно не готовое к этому СК свою разрушительную мощь… Оно могло сделать это и сразу, но странным образом сохранившаяся у магической сущности частица человеческого сознания подсказывала: сперва нужно подготовиться к величайшему событию этих времён, и только потом нападать. Новоявленное божество стремилось изучить свои почти безграничные возможности, постепенно привыкло контролировать убийственную ауру вокруг себя, что несла ранее смерть любому, осмелившемуся подойти близко… Теперь оно выглядело даже почти как человек, лишь магическая тьма колыхалась под капюшоном и в рукавах, смывая очертания… Изначально жизнь зародилась в теплых местах. Великий Монстр и его люди же ушли на север, в снежные пустоши, назло. Всем назло. В то время, как Первый Целитель покровительствовал науке и культуре, стремясь развивать в своём государстве новые технологии и оставив после себя прекрасные города, величественные памятники, произведения искусства, многие и многие изобретения, новое божество желало преобразовать мир по-другому. Оно сотворило монстров, совершенных и удивительных хищников, и… смогло создать магию. Ту самую, что есть у нас всех сейчас, но только вот уже не для нечеловеческих сущностей и даже не для отдельных избранных, а для всех своих подданных и последователей — будущих Имперцев. И не менее сложна была работа его. Магические существа рождались в его сознании и воплощались в мире легко, но с дарами людей всё не было так просто. С самого начала ВМ пробовал наделить соратников своих магией, но первые попытки не увенчались успехом. Даже малейшая часть той разрушительной тёмной материи, что бурлила в нём и могла сотворить что угодно при первом его желании, неизменно убивала всех прочих носителей: контролировать еë было невозможно, слишком широки были возможности и неуправляема мощь силы, не облачённой в форму. Божество вынуждено было создать узко направленные способности, разделив тёмную материю во всём её многообразии на основные фрагменты, чтобы сделать магию более безопасной и понятной для своих подданных… Так и появились столь привычные и сами собой разумеющиеся для нас сейчас четыре магических класса: оборотни, что могли при желании принимать облик случайного хищника, будь то монстр или обычный лесной зверь, призраки, с помощью магии способные легко преодолевать любые преграды, веканти или «вызыватели», коим дарована была способность подчинять себе волю существ и призывать защитников-фантомов, и элемагистры, повелители стихий, зачастую так и называемые — «стихийцы». Без вреда для себя мог обычный человек владеть не более, чем двумя такими дарами, но и этого было достаточно, чтобы назвать расу тёмных совершенной. Великий Монстр дал своим людям магию, так как физическая сила слишком ограничивала их. В северном краю основал он своё поселение, которому в будущем суждено было стать великой и устрашающей Тёмной Империей, и в гражданах его воплотил своё видение сверхчеловека. Божество одарило их клыками и светящимися в темноте глазами, способностью видеть ночью и телепортацией, и с упоением взирало на свои творения с трона нового Королевства. Какое-то время поселение магов существовало в снежных пустошах обособленно от СК, и не подозревали светлые о том, какая рядом с ними зреет опасность… А нечеловеческая сущность, сотканная из тьмы, тем временем взрастить успела свой новый народ, людей умных, хитрых, до смерти опасных, но до смерти же преданных своему государству и ему, своему божеству. Наконец расчетливый правитель посчитал, что способен уничтожить созданный светлыми мир. Однако не удалось ему, как планировалось изначально, с помощью телепортации сразу переместиться к столице: магические щиты, созданные для защиты от древних монстров, защищали и от его магии… Но, хоть и явившись в огненном вихре не к главному городу, а к границе СК, вызвал он бурю: прошёлся со своей армией сверхвоинов карающим пламенем по ближайшим городам, оставляя за спиной кровавый след, сжигая поселения один за другим… Он считал недостойным оставаться жить никого, кроме его людей, его «идеального» народа. Первый Целитель утопал тем временем в ужасающих видениях, каждое убийство будто ножом оставляло на нём кровавую рану… Он немедля выступил в поход, собираясь любой ценой остановить наступавших и спасти своё Королевство. Сущности встретились у границы, но в конечном счёте битва их переместилась в безлюдную доселе степь, ныне Нейтральную Зону, что отделяла владения их друг от друга. Светлое божество явилось в своём обычном облике, облике человека в белом плаще с капюшоном, в магическом тумане, клубящемся под которым, можно было различить лишь мерцающие мягким светом огоньки бирюзово-голубых глаз. Тёмное же божество ступало в образе кирну. Это был созданный им же монстр, один из тех, что уже наводнили леса Королевств, крылатый зверь с тёмно-серым мехом, изредка перемежающимся перьями, по силуэту напоминающий лесного оленя, однако наделённый двумя парами рогов и острыми клыками… И вступили они в бой, и свет с тьмою мира в схватке сошлись. И не смел вмешаться никто, лишь глядя на немыслимое сражение сил, не поддающихся измерению. Длилась битва та много дней и ночей, но, статуями замершие, все вокруг не могли оторвать глаз. Само время будто остановилось. В какой-то миг осознание сверкнуло в мыслях божеств: никогда не смогут они одержать победу друг над другом, равны их силы. Но никто не в состоянии был остановить бой. Каждый из них, чтобы уничтожить опаснейшего противника, готов был собой пожертвовать… Да свершилось так. Что-то происходило с миром вокруг. Хаотично менялось освещение, в небесах, раскрашенных в алый закатный и серо-голубой, будто расчерченных напополам границей раздела цветов, мелькнули на секунду солнце и луна одновременно… Наконец возникший из ниоткуда магический туман заволок небо, скрыв сражающихся от чужих взоров, и вслед за вспышкой света рассеялся, исчез так же внезапно, как и появился. Всё было кончено. На месте, где схлестнулись божества в схватке, высились теперь величественные, удивительные конструкции — Порталы, возникшие в том месте, где наиболее сильно истончилась граница меж миром материальным и нематериальным. Магические же сущности исчезли, не оставив больше следов… Но не перестали существовать они, лишь, разорвав в клочья материальные тела, вознеслись обратно в своё измерение. Они продолжали борьбу и бестелесными сгустками магии где-то в ткани пространства — продолжали множество лет, почти позабыв о том, как она началась… но вдруг остановились, вспомнили о том, что оставили в другом мире. Каждый взглянул на своих людей, сжимающих в руках оружие, в смятении замерших по разные стороны от Порталов — они вновь вернулись туда после того, как полторы сотни лет назад разошлись, не дождавшись возвращения магических сущностей… Может быть, именно это помогло божествам очнуться? Как бы то ни было, они достаточно долго пробыли в мире людей, обретя зарождающееся подобие человеческой души, и теперь, вспомнив всё, чувствовали ответственность за свой народ. «Их вера не так крепка, как должна. Мне не хватило времени. Я не успел создать лучшую версию людей из них». «На их землях все ещё царит разруха и безграмотность. Я не смог за сей срок принести этой расе процветание». Но не мог ни один вернуться, ибо вернулся бы и другой, и возобновилась бы битва, ведь не могли они оба рука об руку стоять в одном мире. И договорились тогда они, и да выбрал себе каждый наследника.