Фото на память

Грязный и мокрый снег чавкал под ногами. Я аккуратно шла по тротуару, перепрыгивая глубокие лужи, полные светло-коричневой жижи. Зимняя пора в Москве, действительно, сильно отличается от здешней. Никакого предвкушения праздников не было. Сейчас я спешила вернуться домой после очередной рабочей смены. Всё, что смог предложить мне Миша — подрабатывать на концертах помощником видеооператора. Это не самая прибыльная работа и совсем непостоянная. На прошлой неделе мне предлагали выйти в ночь три раза, на этой не было ни одного звонка, поэтому каждый день после пар работаю секретарём нотариуса в неизвестной никому конторе. Агриппина Валерьевна к моему приходу всегда ставит чайник и разогревает еду, а я в свою очередь с вожделением бегу домой. Я начала жить с ней, когда закончился проплаченный срок аренды. Поначалу было страшно, что моё присутствие будет обременять её, ведь мы не родственники, мало знакомы, да и она уже два года жила одна, но женщина, на удивление, будто расцвела и помолодела. Она, надев свой клетчатый фартук, постоянно хлопочет по дому, убирается, готовит и печёт для меня разнообразные яства. Кроме того, она отказалась брать с меня деньги! Меня это очень обрадовало, но я все же закупаю все продукты и прочие бытовые мелочи. Наверное, сейчас моя жизнь бьёт ключом как никогда, однакр я не чувствую этого, я все время куда-то бегу, не успевая сделать даже лишний вдох. Так, я постепенно начала избавляться от мыслей о своей наивной любви, на них зачастую просто не хватало времени, да и с парнями мы за последний месяц виделись один раз, когда я оказалась на их концерте по деловым вопросам. Усевшись за стол, я принялась рассказывать Агриппине Валерьевне все свои новости, попутно запихивая в себя пирожок за пирожком. Она неодобрительно посматривала меня, а Марципан то и дело дёргал меня за штаны, клянча еду. — Дарья, ты похожа на утопленника, может быть, тебе не стоит столько работать? — завела она разговор, садясь напротив меня. — Агриппина Валерьевна! Всё в полном порядке, я просто немного устала, но это ничего страшного. Женщина тяжело вздохнула, но не стала нагружать меня нравоучениями. Покончив с ужином, я зашла в гостиную, которая была выделена мне, как собственная комната, и упала на тахту. У Агриппины Валерьевны было очень уютно. Стены ломились от количества картин, фотографий и ковров. Каждая вещь несла что-то особенное и придавала живости этому бездушному пространству. За целые две недели я не успела рассмотреть и половину арт-объектов, поэтому сейчас позволила себе продолжить их изучение. Над потрёпанной котом тахтой висела целая куча рамок, в которых красовались черно-белые снимки хозяйки квартиры вместе с её мужем, родственниками и учениками. Мне стало жутко любопытно, поэтому принялась вблизи изучать фотографии. — Любопытной Варваре… — послышался строгий голос старушки. — Извините! — развернувшись в её сторону, вскрикнула я. — Чего ты тут корячиться будешь, сейчас альбом принесу, подожди немного. — засмеялась Агриппина Валерьевна. Следующий час мы делились воспоминаниями и возвращались с помощью фотографий в прошлое. На паре из них она даже показала мне Мишу и Сашу и рассказала несколько забавных историй. Одна из них звучала так. Мальчики любили читать произведения, которые мало относились к школьной программе, поэтому на уроках литературы они часто отмалчивались и утыкались в свои тетради во время опроса, но учителям нужно заполнять ведомость и оценивать каждого, поэтому для них однажды наступил чёрный день. День, когда строгая Агриппина Валерьевна поочередно вызывала каждого к доске. Неловкие попытки Саши объяснить смысл рассказа Чехова закончились громким смехом главного зануды и отличника, Паши Жаркова. Пока он хохотал, Миша мигом выхватил из рюкзака очередное чтиво, содержащее в себе не менее трёхсот страниц, и крепко огрел им Павлика. Мальчик взревел, а хулигана повели к директору. Попасть на ковёр стремился и Саша, который считал, что защитника несправедливо осудили, он убеждал учительницу обратиться к чувству справедливости. История закончилась тем, что на следующий день Павлик с поджатым хвостом и крупным фингалом под глазом принёс ребятам дефицитные шоколадки. Агриппина Валерьевна догадывалась, что выяснения отношений продолжились и после школы, но не стала ничего говорить, потому что в глубине души сама недолюбливала подлизу Пашу. Мне нравилось разговаривать с ней о Мише, ведь я давно его не видела, и чувство тоски немного накатывало на меня каждую ночь. Я вспоминала его объятия, улыбку и смех и ощущала, что мне этого по-настоящему не хватает. Но что поделать? Взрослая жизнь — это большая ответственность и минимум свободного времени. — Совсем забыла! — засуетилась я, вытаскивая из рюкзака большой белый конверт, — Помните я Вас с ребятами фотографировала? — Я, может быть, и не молода, но не страдаю старческим слабоумием. — заворчала старушка. Наконец, перебрав фотоснимки, я нашла ту самую фотографию с моей кухни, где были запечатлены нелепые панки и Агриппина Валерьевна. Картинка выглядела умилительно, поэтому женщина расплылась в улыбке и поблагодарила меня. — Спасибо, милая. Оставлю себе на память. Так, прошёл очередной вечер моей жизни. Достаточно обыкновенный, скучный, но при этом приятный. Проработав и проучившись ещё пару дней, я дождалась наступления выходных. В субботу я позволяю себе спать в удовольствие, поэтому звонок в дверь, заполонивший квартиру в девять утра, крайне разозлил меня. Я надеялась, что Агриппина Валерьевна откроет дверь, отдаст показания счётчика и прекратит эту бесконечную трель, но она, видимо, уже отправилась в храм на службу. Нацепив скомканные треники, валявшиеся возле дивана, и очки, я пошла в коридор. Сквозь глазок я увидела, что на пороге стояла отнюдь не сотрудница ЖКХ, а Манюня… Я поморгала, пытаясь избавиться от галлюцинации, и вновь посмотрела в глазок. Но там по-прежнему стояла Машка, которая уже хотела было отойти от двери. — Маша? — распахнула я дверь. — Даша?! — не менее растерянно вскрикнула Маня, — ты теперь здесь живёшь? Ситуация с финансами у отца оставалась мутной, с одной стороны, он всё наладил, с другой стороны, потери от расторгнутых контрактов были огромными, поэтому сейчас он много работает, чтобы их покрыть, и потихоньку откладывает деньги на Машино поступление (без взятки дело точно не решится). Обидно ли, что теперь мне приходится заниматься своим обеспечением, работать, учиться, в то время как Маша живёт в счастливом неведении? Конечно, но я привыкла, я всегда могла позаботиться о себе, сестра же, как бы грубо это не звучало, безрукая и к самостоятельной жизни совершенно не готова. Даже сегодня, когда улицы размеренно покрываются снегом, она умудрилась приехать в тонкой куртке и юбке. Не желая удерживать любимую сестрицу на пороге, я впустила её внутрь, а разрушение моего счастливого выходного дня успешно продолжилось. В последнее время я практически не звоню семье, лишь плановая беседа с отцом проходит каждое воскресенье в обед. Я рассказываю ему обо всём, а он передаёт слегка приукрашенную версию событий Маньке, поэтому она была не в курсе моего переезда и хотела выяснить у соседей, где меня можно найти. Поедая вчерашние пирожки, она принялась с пристрастием расспрашивать меня, а я под гнётом вопросов пыталась придумать красивые оправдания, способные поддержать папины слова. Кое-как борьба с любопытством Маши окончилась, и расспрос начала уже я. Выяснилось, что Маня приехала, чтобы заранее поздравить меня с днем рождения, которое, должно было наступить уже в следующую среду. Она протянула мне подарок от папы в виде нескольких купюр с крупным номиналом и откинулась на спинку стула, тяжело выдыхая и переваривая плотный завтрак. — Я бы осталась тут, на концерты походила, но ужасные четвертные контрошки не дают покоя! — бухтела Машка, — А ты как отмечать будешь? Пойдёшь куда-нибудь с одногруппниками или, может быть, Миша куда-нибудь позовёт? — ехидно улыбнулась она. — Мария! С чего ты взяла, что я с ним до сих пор общаюсь? — пыталась возмущаться я. — Так, у тебя на столике его фотографии разбросаны. У вас уже что-то было?! Почему ты мне ничего не рассказывала? А я думала, ты — ханжа… До прихода Агриппины Валерьевны я занималась тем, что спорила с Машкой. Когда же дверной замок затрещал, я мигом встала и потянула сестру за руку на выход. Пожилая женщина, одетая в скромный, но тёплый наряд, встала на пороге с недоумённым видом. А ведь можно было предупредить заранее! Глупый сюрприз, который по задумке автора должен был принести мне незабываемые эмоции, не только меня не порадовал, но и принёс столько неприятностей, что мне пришлось разгребать их всю субботу, так ещё в воскресенье утром я потащила Маньку на вокзал. Я, безусловно, люблю её, но такого родственника не пожелаешь и врагу… Седьмой день без здорового сна сильно отразился на моём настроении и самочувствии. Вернувшись с вокзала, я улеглась на диванчик и вытаращилась в потолок. Пасмурное небо еле-еле освещало комнату, монотонная речь радиоприёмника Агриппины Валерьевны, всё располагало к чудесному и крепкому сну, но печальные мысли отягощали меня. Как же отметить день рождения? Я хочу что-то особенное, хочу настоящий праздник, подарки и веселье, хочу, чтобы были ребята, девчонки, хочу, чтобы что-то изменилось по-настоящему. Разумом я понимаю, что для парней я лишь очередная случайная знакомая, что девочки от меня отдалились из-за того, что я практически не вылезаю с работы, и вновь начали общаться с Настей, что это день будет абсолютно обыкновенным. Ну, не буду себя жалеть! Всё не так плохо, приду с работы, посидим с Агриппиной Валерьевной, поедим торт и посмотрим телевизор, а на каникулах съезжу к родным. Всё обязательно будет хорошо, нет смысла расстраиваться.