Меняясь ролями

      В одной из самых дальних кают Питер аккуратно ставит шлем Железного Человека прямо на пол и садится перед ним, скрестив ноги. Он делает глубокий вдох, а затем медленный выдох. Немного успокоившись, решительно протягивает руку и нажимает на кнопку, скрытую среди множества микросхем внутри доспеха.       — Запись началась, да?       Голубой свет, льющийся сквозь прорези в лицевой панели, потухает и загорается вновь, точно подмигивает. Питер решает считать это своего рода согласием.       — Ладно. Хорошо. На самом деле мне особо нечего сказать, я даже не знаю, получит ли кто-нибудь это сообщение. Но если вы всё же меня слышите, то… Тётя Мэй, я люблю тебя. Сильно люблю. Надеюсь, ты жива.       Он заходится судорожным, глубоким кашлем.       — Сегодня двадцать второй день. Кажется. Здесь только я и Небула. Она… Она удивительная. Она умная и хорошо ко мне относится. В основном хорошо. Человеческая культура ей чужда, поэтому иногда мы не понимаем друг друга, но… Я не знаю, что бы без неё делал. Надеюсь, она выживет, даже если я…       Из груди его вырывается тяжёлый вздох.       — Еда кончилась несколько дней назад. Воды тоже почти не осталось, хотя вскоре это и не будет иметь никакого значения. Она мне не говорит, но я знаю — подсмотрел бортовые показатели, к концу сегодняшнего дня у нас закончится весь кислород. Мне страшно.       По щеке катится одинокая слезинка. Он яростно смахивает её рукой.       — Пятница, удали последнюю часть. Ей не нужно этого слышать.       — Как скажешь, Питер.       — Хочу, чтобы ты знала — мы сражались, но просто… просто не смогли победить. Прости, мне так жаль… Вот бы у нас было больше времени, времени только для нас двоих. Передай, пожалуйста, Пеппер и Хэппи, что… Мистер Старк вёл себя храбро. Он… Боже. Он… он был таким смелым, вышел против Таноса один на один. Настоящий герой, лучший из нас. Это он должен был быть здесь. Не я.       Так тихо, в каюте нет ни единого звука, кроме его дыхания.       — Пятница, удали и последние несколько предложений.       — Конечно, Питер.       — Скажи Пеппер… Мне жаль, что я не смог его спасти. Он хорошо держался. До самого конца. Прости… Мэй, прости, что, как и дядя Бен, оставляю тебя одну. Ты не заслуживаешь потерь и боли, что они приносят. Хэппи — спасибо. Просто… спасибо, что был рядом. Что был самим собой, что за мной приглядывал.       Он замолкает на долгое мгновение, обдумывая, что же ещё следует сказать.       — Кажется, это всё, — звучит устало, — Конец записи.       Голубой свет начинает медленно тускнеть.       Он чувствует, как с каждой секундой тело всё сильнее наливается свинцом. Он так измучен       Нужно немного вздремнуть.       Питер берёт шлем в руки, не желая расставаться с ним ни на миг, и неспешно соскальзывает на пол, готовясь погрузиться в сон.       Глаза закрываются сами собой, без какого-либо приказа со стороны мозга. Когда они откроются в следующий раз, их будет слепить яркое, пылающее пламя.