Песочница

Николя увернулся от очередной прекрасной лозы, раздражённо заводя глаза. Лоза была толстая, но не такая толстая как *** его троюродного прадядюшки, который завёз сюда своего мерзкого отпрыска. Мерзкий отпрыск был девчонкой, не так давно получивший свой прекрасный дар. На слове «дар» юноша скривился, судорожно поводя плечами, словно пытаясь стряхнуть с себя невидимых насекомых. Церемония прошла удивительно, прекрасно, успешно и теперь рядом с его комнатной красовалась золотая дверца такой же удивительной прекрасной Мадригаль. Рядом с его тёмной комнатой — такая пошлая, живучая грядка! Николя не сцепился ещё с её владелицей просто потому что от запаха цветущих растений и шлепков влажных листьев его натурально мутило. Переехать, ясное дело, было невозможно, но юноша доканал старших безумным предложениями и жалобами. Других мест не было по понятным причинам: двери и комнаты здесь образовывались исключительно благодаря магии. Тётушка назвала его характер «скверным, подстать его комнате». Юноша как-то поинтересовался как комната может быть «скверной» и напоролся на отповедь о магии, связях оригинальных характеров, даров и их владельцев с гребаными золотистыми дверцами. Так же ему высказали, что он, Николя, не образован, в отличии от остальных членов семейства. — Раз все дары и комнаты такие разнообразные, — необразованный член семейства чуть склонился в полупоклоне, доверительно заглядывая в глаза, — То почему все волшебные двери такие одинаково-золотые? Не влетело ему просто потому что его дар — непонятно какой, непроявленный, тёмный — внушал серьёзные опасения. Невозможно сказать, что дара его не было вовсе — комната же была. Но большего о способностях юноши никто не знал. Даже он сам.