Следи за руками

— Ты не расскажешь мне, зачем мы ищем Короля? Макс вздрагивает и оборачивается, едва не соскользнув с дорожки. Не призрачной переливающейся, окончившейся примерно полчаса — и несколько километров — назад, а совершенно обыкновенной, вымощенной мелкой галькой, потемневшей после недавнего дождя. Хвала Магистрам, здесь он уже перестал лить, и это настолько непривычное ощущение — идти сквозь не наполненный водой воздух, — что поначалу Макс никак не может понять, что же его так смущает в окружающей действительности. Кроме отсутствия привычного сгустка силы внутри, разумеется. Шурф подхватывает его под локоть, удерживая в вертикальном положении, и Макс благодарно кивает. — Ты же знаешь, какую роль играет королевская династия в благополучии Соединенного Королевства? — осторожно интересуется он. Лонли-Локли нетерпеливо ведет плечом. — Разумеется я понимаю, что дело в настроении Гурига. Вопрос в том, откуда тебе это известно. Я имею в виду, почему ты считаешь, что у Его Величества может быть настолько скверное и, главное, неизменное состояние духа, что он готов ради него подвергнуть риску весь город? — Не думаю, что он именно сознательно готов. Подозреваю, что именно ради спасения Ехо он и сбежал сюда. Наверняка посчитал, что без него все как-нибудь устаканится, а он пока придет в себя. Впрочем, может, я и ошибаюсь, найдем — спросим. — Разумно. Но на мой вопрос ты так и не ответил. Макс поднимает на Шурфа умоляющий взгляд. — Говорить тебе о клятве бесполезно? Я так и думал, — он тяжело вздыхает и говорит совсем тихо. — Это не моя тайна. Просто незадолго до того, как началось наводнение, у нас был довольно интересный разговор... — После которого ты вернулся в таком состоянии, что я был почти готов звать Абилата. — Это точно не было целью, — невесело усмехается Макс. — Я даже предполагаю... Слушай, давай ты сам у него спросишь? — Вряд ли это будет уместно. — Тогда чего ты хочешь от меня? — Макс хмурится, глядит на Шурфа исподлобья, и тот спустя долгое мгновение отводит взгляд. — Пришли. Макс смотрит на крошечный домик с круглой башенкой, с забранными частым переплетом окнами веранды, с неухоженными, но оттого только более уютными розовыми кустами, плети которых цепляются за когда-то голубые, а нынче невнятного бледного цвета доски, на замерший флюгер в виде корабля. Внимательно разглядывает истертые ступени крыльца, дверную ручку с патиной времени, оставленную неведомым садовником корзину с инструментами у самого входа. Шляпу, совершенно естественно смотрящуюся на черенке воткнутой в землю лопаты. — Я подожду снаружи, — мягко говорит Шурф. — Насколько я понимаю, раз уж я до сих пор не начал исчезать, то опасаться мне нечего. А вам стоит поговорить наедине. Он отступает назад и усаживается прямо на давно не стриженую траву, и Макс оглядывается на него растерянно и смущенно, разом растеряв до сих пор подгонявшую его решимость. Шурф улыбается одними глазами и едва заметно кивает, а потом отворачивается, принимаясь разглядывать ближайшую клумбу с таким пристальным вниманием, словно это считавшийся до сих пор утерянным редчайший трактат. Ступеньки предательски скрипят под кажущимися чужими ногами, дверная ручка неприятно холодит ладонь, надавливающую на нее почти что вопреки максовому желанию. Дверь отворяется издевательски-медленно, проем расширяется так невыносимо долго, что Макс уже почти готов поверить в бесконечность этого процесса и изрядно удивляется, когда понимает, что все-таки может протиснуться между косяком и приоткрытой створкой. И останавливается, не в силах больше сделать ни шага, глядя в затылок сидящему к нему спиной Королю. — Будьте моим гостем, сэр Макс, — негромко говорит Гуриг, не оборачиваясь. — Раз уж вам в очередной раз пришлось меня искать по всем окрестным реальностям, я обязан хотя бы угостить вас пирогом. Клубничным, разумеется, — он усмехается, но смешок выходит неестественным, звучит почти что кашлем. Зато это нелепое предложение наконец позволяет Максу стряхнуть овладевшее им было оцепенение, сделать еще несколько шагов вперед и, помедлив, сесть за укрытый кружевной скатертью круглый стол. — Лаюки, полагаю, мертва? — интересуется Король, глядя куда-то мимо гостя. — Всего лишь околдована, — Макс старается говорить как можно мягче, но звук собственного голоса кажется ему неприлично резким, скрежещущим по ушам, будто остро заточенное лезвие по шершавому камню. Гуриг придвигает к нему блюдце с почти издевательски золотой каемкой. На блюдце лежит внушительный кусок пирога. — Это классифицируется как государственная измена. — То, что ее околдовали? — Макс берет в руки вилку, скорее по растерянности, чем желая приобщиться к угощению. — Но Кодекс Хрембера ведь говорит о том, что... — Я прекрасно знаю Кодекс, — прерывает его Король. — И говорю не о леди Лаюки, которую мне еще несомненно предстоит уговаривать остаться на службе после того, как она якобы проявила слабость. А о том, что сделали вы. Макс осознает, что самым неприличным образом распахнул рот, только спустя несколько секунд. Некоторое время таращится на собеседника, пытаясь понять, кто из них сошел с ума, а потом напоминает себе, с кем именно разговаривает и зачем сюда пришел, и заставляет себя медленно вдохнуть. — Не думаю, что поиск собственного монарха можно считать изменой, — говорит он очень спокойно. Так спокойно, что кажется, этой невозмутимой интонацией можно было бы разрушить весь дом, да и всю местную реальность до основания, не прибегая к привычной магии, которая здесь все равно не работает. — В отличие от поведения самого монарха, оставившего государство в то время, когда его помощь незаменима. Гуриг наконец смотрит ему в глаза, и Максу чудится, словно ледяной стержень прошибает его насквозь от копчика до затылка, заменяя собой позвоночник. Он вздрагивает всем телом, невольно кривится от сводящей шею стылой боли, но не отводит взгляда. Секунды идут так медленно, будто небесный часовщик устроил им переучет и растягивает каждую до малой вечности, чтобы определить степень износа и пригодность к дальнейшему использованию. Сам свет, кажется, разделился на составные части, и Макс почти видит, как каждая из них достигает его собственной сетчатки. Король моргает, и время с облегчением устремляется вперед, наверстывая упущенное с беззвучным грохотом. — Из ваших слов я заключаю, что мое отсутствие никак не улучшило ситуацию, — вздыхает Гуриг. — Жаль, вообще-то я на это очень рассчитывал. — Если вы скажете, когда именно вы ушли... — осторожно начинает Макс. Король задумывается. — Кажется, вечером второго дня наводнения. Понимаете, сэр Макс, мне довольно сложно сказать точно, поскольку я сам не могу определить момент, когда перестал видеть курительную комнату и оказался на тропе, ведущей к этому дому. — Когда мы покидали Ехо, шел четвертый день, и ситуация становилась только хуже. — Грешные Магистры... — Гуриг прикрывает глаза, откровенно ошарашенный этим известием. — Если позволите, — Макс медлит, перебарывая невесть откуда взявшуюся робость. — Ваше Величество... — Да какое я, к Темным Магистрам, Величество... — досадливо бросает Король, и Макс встряхивает головой, отгоняя невовремя всплывшее воспоминание. — А сколько потоп длился в прошлый раз? — Как раз четыре дня, — по губам Гурига скользит мимолетная улыбка и тут же пропадает, сменяясь горькой гримасой. — Но тогда мне все же удалось взять себя в руки. — Если вы смогли так быстро оправиться от смерти собственного отца... — начинает Макс, но осекается, потому что Король вдруг закрывает лицо руками и хохочет, сначала беззвучно, а потом во весь голос, вздрагивая всем телом и чуть ли не теряя равновесие на вполне устойчивом с виду стуле. — От смерти отца? Ох, сэр Макс... — он утирает повлажневшие от смеха глаза и откидывается на спинку. — Что вы, мы никогда не были с ним особенно близки, к тому же я за много дней знал, когда именно его не станет, и успел приготовиться к этому моменту. - Но тогда... Гуриг снова останавливает его коротким жестом и мгновенно становится серьезным. - К чему я не был, как выяснилось, готов, так это к тому, что на меня свалится необходимость править. Представляете, вроде бы всю жизнь мне только об этом и говорили, а когда пришло время, это стало настоящей неожиданностью. Видимо, я до последней минуты очень не хотел в это верить. — То есть вы так расстроились из-за вступления на престол? — Макс тоже улыбается. — Выходит, что так, — Гуриг пожимает плечами. — Но даже это обстоятельство, заметьте, выбило меня из колеи всего на четыре дня... Даже на три, если быть точным, четвертый — это уже была ничего не значащая морось по сравнению с прежним ливнем. — Так что же мешает вам сейчас... — Макс медлит, аккуратно подбирая слова. — ... прийти в обычное спокойное настроение? Никогда не поверю, что наш... эксперимент мог подействовать на вас так радикально. — Кстати, зря, — без обиняков говорит Король. — По правде говоря, ваши слова об участниках тех видений были одним из самых сильных разочарований в моей жизни. Я полагал, что имел все основания сам стать вашим спутником. Макс чувствует, как краска заливает его жаркой волной от плеч до самой макушки, и принимается ковырять вилкой ни в чем не повинный пирог. — Впрочем, в одном вы правы, — как ни в чем не бывало говорит Гуриг. — Справляться с разочарованиями и прочими неприятностями подобного рода я приучен с детства, а сейчас в самом деле что-то словно бы мешает. — Знаете, — Макс неловко откашливается, моля всех Темных Магистров, чтобы этот разговор закончился как можно быстрее, — я, конечно, не специалист в таких вещах, но мне рассказывали, что существуют уандуские пилюли, которые могут помочь. — Вы об «усладе покинутого»? — спокойно интересуется Король. — Да, я знаю это снадобье, в самом деле довольно полезное. Проблема в том, что в нынешнем случае не помогло и оно, и еще восемь различных рецептов. Я бы сказал, что вы меня околдовали, если бы не был уверен, что вам это совершенно не нужно. — Не нужно! — Макс горячо мотает головой, и Гуриг удовлетворенно кивает. — Вот видите, — вздыхает он. — Так что я в самом деле никак не придумаю, что нужно сделать. Возможно, пришло время сменить королевскую династию, чтобы государство осталось цело, но ума не приложу, кто мог бы меня заменить. Это не бессмысленное бахвальство, как вы понимаете, а констатация факта: на данный момент в Соединенном Королевстве есть только один человек, умеющий в должной степени держать себя в руках — он пришел сюда вместе с вами. Но я сомневаюсь, что Великий Магистр Лонли-Локли согласится занять трон. Макс с некоторым трудом вспоминает, что воспитанные люди не пялятся на своих собеседников во все глаза и уж тем более не сидят с отвисшей челюстью, если только что положили в рот кусок пирога. — Так вы в курсе, что Шурф здесь? — задает он первый подвернувшийся на язык вопрос, чтобы во время ответа упорядочить остальные, мечущиеся в голове на манер потревоженных насекомых — неведомого вида, но определенно чрезвычайно надоедливых. — Разумеется, — Гуриг пожимает плечами. — Но не вижу от своей осведомленности никакой пользы. — Пожалуй... — растерянно соглашается Макс. — А знаете, мне тоже кажется, что после этих ваших грешных шкатулок во мне что-то изменилось. — В каком смысле? — Король смотрит на него с вновь проявившейся заинтересованностью. — Те эпизоды, которые привиделись мне от ваших благовоний — я видел их потом еще. Первый, на берегу реки, во сне, второй... Со вторым я так и не разобрался, что это было, но по всему выходит, что Темная Сторона создала этот мираж с пещерой и хищниками специально для меня, чтобы навести на мысль о том, что именно ваше настроение послужило причиной дождя. Вот только третий, с башней-библиотекой, мне так и не довелось увидеть заново, и хвала Магистрам, не хотелось бы мне никого вытаскивать из-под завала. — А четвертый? — Какой четвертый? Гуриг смотрит на него очень странным, совершенно нечитаемым взглядом. — Сэр Макс, вы же попробовали четвертую шкатулку, ту, что я дал вам с собой? Макс припоминает, что точно, была же еще одна, очень приятная, если доверять рекомендации Короля. Но вот куда она делась... — Честно говоря, в тот вечер я просто пытался прийти в себя после первых трех, — он смущенно пожимает плечами. — А на следующий день стало не до того, с этим наводнением. Гуриг издает странный звук — то ли короткий вздох, то ли вовсе едва слышный стон, — закрывает лицо руками и сидит в такой позе так долго, что Макс успевает испугаться, попробовать послать Зов Шурфу, вспомнить, что Безмолвная Речь здесь не работает, расстроиться по этому поводу, подумать, что можно, наверное, просто позвать его голосом, но уходить от Короля, когда тот пребывает в таком состоянии, — не слишком разумная идея, успокоиться, сказав себе, что от прижатых к лицу ладоней еще никто не умирал, и снова разволноваться, потому что мало ли, каких магических жестов Мира Стержня он не знает — но тут Гуриг все же опускает руки. — Сэр Макс, — торжественно говорит он. — В ваших силах вернуть мир и процветание Соединенному Королевству. — В моих? — Макс окончательно убеждается в мысли, что логика — не его сильная сторона, и адресует собеседнику умоляющий взгляд. — В ваших, — твердо отвечает Гуриг. — Я же не просто так дал вам эту грешную четвертую шкатулку! Впрочем, это, конечно, моя вина. Нужно было понять, что вы в силу происхождения вряд ли знакомы с магическими традициями Уандука. — Совсем не знаком, — кивает Макс. — Это я уже понял, — Король вдруг улыбается совершенно прежней, радостной улыбкой и легко поднимается на ноги. — Идемте, нужно срочно вернуться и отыскать эту вещицу. Я уверен, что как только вы нейтрализуете действие благовоний со своей стороны, наша связь исчезнет, и я смогу прекратить разыгравшееся по моей вине наводнение. — Думаете, все так просто? — Обычно все именно так и бывает, — очень серьезно говорит Гуриг. — Все сложные ситуации имеют свойство разрешаться каким-нибудь совершенно очевидным способом. Ох, да оставьте вы этот пирог, достанете себе еще дюжину таких, когда вернемся в Ехо! И он нетерпеливо тянет Макса за полу лоохи. Тому, разумеется, не остается ничего кроме как подчиниться. — Вы знаете, как отсюда выбраться? — интересуется Макс, нагоняя Короля уже на крыльце, когда тот останавливается, чтобы подхватить с черенка лопаты свою шляпу. — В прошлый раз я выбирался из этих краев совсем не тем же путем, что пришел. — Конечно, — беспечно отзывается Гуриг, обретший, кажется, необходимое спокойно-довольное состояние уже прямо сейчас, не дожидаясь разрыва никаких мистических связей. — Через двор и старую усадьбу, а там я знаю перекинутый в туман мост, который выведет нас прямиком в курительную комнату. — По вашим словам можно подумать, вы часто здесь бываете. — Я — нет, всего несколько раз наведывался — сами видите, как запустил сад. А вот отец... — он задумчиво улыбается каким-то воспоминаниям, потом перегибается через перила крыльца, срывает ярко-пунцовую розу и отдает ее Максу. — Одно время он дюжинами носил такие в замок, очень уж они нравились одному из его... друзей. Берите, сэр Макс, не бойтесь, это ни к чему вас не обязывает. Никакой магии, никаких тайных посланий, просто красивое растение. Макс мысленно вздыхает и гадает, сравнялось его лицо цветом с нежданно обретенным цветком или все же уступило ему в яркости. Он неуклюже кланяется, благодаря за подарок, потом обводит глазами сад и хмурится, не найдя в нем Шурфа. — Сэр Лонли-Локли ушел в сторону усадьбы, — Гуриг, безошибочно прочитав на лице своего спутника беспокойство, машет рукой куда-то за дом. — Я видел, пока мы с вами разговаривали. — Странно, — Макс качает головой. — Обычно он следует собственным решениям, а сейчас вроде бы собирался ждать нас здесь. Король пожимает плечами и неторопливо направляется туда, куда только что указывал. — На Изнанке Темной Стороны довольно сложно оставаться в рамках той же личности, которой пользуешься за ее пределами. Подозреваю, что уж кому как не Великому Магистру иногда хочется почувствовать себя хоть немного более легкомысленным, чем ему приходится быть основную массу времени. — Ваша правда, — Макс невольно улыбается, но улыбка моментально сходит с его губ, как только он заворачивает за угол и видит открывающийся вид на усадьбу: громадный каменный дом, давным-давно лишившийся потолка и большинства перекрытий, флигель, увитый то ли засохшим, то ли просто желтым плющом, едва читающийся за вымахавшей в два человеческих роста живой изгородью деревянный сарай. И маленькую фигурку в белой мантии с широким голубым кантом, в этот самый миг скрывающуюся в дверном проеме круглой башни светлого камня. — В башне — библиотека? — спрашивает он почему-то шепотом. И, не дождавшись ответа, срывается с места, еще до старта зная, что не успеет.