***
— И почему я снова в твоём доме? — Гермиона была одета в чёрную плиссированную юбку выше колена и такого же цвета водолазку. Она сама не заметила, как ненароком подстроилась под атмосферу мэнора. — Не делай вид, будто ты тут жертва. Это в моём доме непрошеные гости. И это я вынужден тратить свои выходные на тебя, хотя с этим могли бы справиться твои верные дружки. — Ты прекрасно знаешь, что я бы предпочла отправиться туда с друзьями, но никак не с тобой. Это было просьбой твоей матери. — С каких пор тебя заботят её просьбы? — Я, в отличие от тебя, умею проявлять понимание и сострадание. Поэтому не стану гнуть свою линию там, где это неуместно. — Моя мать не нуждается в твоём жалком… — Драко! Гермиона! — радостный женский голос прервал очередную стычку. — Я уж думала, что вы опоздаете. Гермиона, благодарю вас за то, что не отказались от этой встречи. Прошлый ваш визит закончился весьма неприятным инцидентом. Вопреки тому, что мог наговорить мой сын, спешу заверить, что я не виню вас. Это совершенно не связано с вами или вашим вопросом. — Я всё понимаю, миссис Малфой, но всё же прошу прощения за произошедшее. Гермиона не считала себя человеком, который умеет находить подход к людям. Она также не была уверена в том, что её можно назвать тактичной и идеально воспитанной. На самом деле, она была скорее из тех, кто может влезть в разговор или же указать на неправоту там, где этого совершенно не просят. И Гермиона уж точно никогда не была экспертом в человеческих чувствах и эмоциях, ведь этому не учили в книгах. Но по какой-то причине ей хотелось быть осторожной с Нарциссой, хотелось не нарушать её хрупкого душевного равновесия. Она была искалечена войной, как и все они. — И, миссис Малфой, прошу вас, обращайтесь ко мне на «ты». Иначе мне неудобно перед вами, — Гермиона улыбнулась, поправив рукава водолазки. — Как скажешь, дорогая. — Нарцисса поспешно отошла от камина, уступив место Драко и Гермионе, которые прибыли в этот дом с одной целью. — Вы уверены, что не хотите перекусить перед уходом? — Мам, мы направились сюда сразу после завтрака, едва ли нам захочется есть в ближайшие часы. А позже нас накормит Ривз, верно? — Драко взглянул на домовика, которому решено было пойти с ними для помощи с уборкой. Эльф почти запрыгал на месте, кивая. — А вы взяли с собой сменную одежду? Я уверена, что вам придётся там переночевать, поэтому вы… — Прекрати, мама, мы обо всём позаботились, — Малфой укоризненно взглянул на мать, не одобрив такой чрезмерной опеки. — Если ты так переживаешь, не стоило настаивать на том, чтобы я шёл с Грейнджер. Гермиона тем временем взглянула на свою сумочку, в которой поместилось огромное количество вещей благодаря заклинанию расширения. Но теперь её охватила лёгкая паника, будто она могла что-то забыть или упустить при сборах. — Хорошо, сынок, я перестану. Желаю вам удачи, возвращайтесь домой с хорошими новостями, ладно? — Конечно, миссис Малфой. После этих слов пламя камина окутало сначала Драко, а затем и Гермиону.***
Поместье Блэквеллов встретило гостей мрачно и темно, не подав никаких признаков жизни. Как только прибывшие вышли из камина, почувствовали запах затхлости и заброшенности. Повсюду был толстый слой пыли, а по углам паутина достигла таких размеров, что стала напоминать развешенный тюль. Гермиона осторожно сделала пару шагов, получив в ответ подозрительный хруст под ногами. Она оглядела стены и отметила, что на многих оголились кирпичи. Но, несмотря на всю заброшенность и плачевность состояния, помещение поражало своими размерами и убранством. Всё было выполнено в сдержанных тонах, хотя местами было сложно определить истинный цвет предмета, так как в пыли всё выглядело серым и бледным. Стоило предположить, что камин располагается в одном из залов, так как посреди комнаты стоял огромный дубовый стол с массивными ножками и такими же резными стульями. — Это… настоящее поместье, — Гермиона не удержала поражённого вздоха, жадно вглядываясь в интерьер своего дома. — А чего ты ожидала? Блэквеллы, если верить рассказам моей матери, были почти так же богаты, как и Малфои, — Драко поморщился, стараясь не вдыхать пыль, хоть это и было невозможно. Он не казался впечатлённым, однако его в некой степени поразило увиденное. И нет, дело было не в том, что дом удивил его роскошью — к этому он давно привык. Было что-то притягательное в этом интерьере, в этой атмосфере. Драко на секунду показалось, что это поместье напоминает его внутренний мир. Аристократический, элегантный, мрачный, тёмный, неживой, угасший, безжизненный, мёртвый. Это всё он. — Молодой хозяин! Может ли Ривз начать уборка? Тут полно работы, я боюсь не успеть за выходной, — эльф почти перешёл на истерический плач, оглядываясь по сторонам и оценивая масштабы «бедствия». — Всё в порядке, не беспокойся. Сделай столько, сколько сможешь, не утруждайся. Гермиона уставилась на Малфоя в немом шоке, чуть ли не открыв рот от удивления. — Что? — спросил её Драко, раздражённо отряхивая рубашку от пыли, которая уж точно не успела прилипнуть к нему за это время. — Ты разговариваешь с эльфами лучше, чем когда-либо со мной. Теперь уже Малфой зацепился за неё взглядом, сведя брови к переносице. Он расправил плечи и растянул губы в издевательской усмешке. — Когда ты будешь убирать за мной, готовить мне еду и чистить мои ботинки, я обязательно буду вежлив и ласков с тобой, договорились? — Высокомерный придурок. — Гермиона вышла из комнаты, пройдя в огромный холл. — Посмотри на эту лестницу! Она же невероятная! Действительно, лестница была потрясающей. Она плавно огибала стены, освещаемая солнечными лучами, которые сочились сквозь огромный стеклянный купол. Перила были выполнены из не известного ей материала, но сбоку их украшали витиеватые узоры. Гермионе казалось, что по этой лестнице могли прошествовать сразу все первокурсники Гриффиндора. — Блэквеллы обладали недурным вкусом, спешу признать. И почему же тебе не досталось ни капельки? — Мерлин, Малфой, ты не можешь ни секунды не унижать меня, да? Только вот хочу тебя разочаровать, я уже давно перестала реагировать на твои колкие фразочки. Ты начинаешь повторяться, и я уже далеко не та маленькая девочка, которую могло обидеть слово «грязнокровка». — Это и не должно тебя теперь обижать, ведь ты, как выяснилось, чистокровная леди, — Драко едва сдержал смех, примерив слово «леди» на Грейнджер. — Теперь я буду звать тебя Маугли. Гермиона с трудом оторвалась от рассматривания стен и расписного потолка, повернувшись к Малфою. — Откуда ты знаешь про Маугли? И с чего бы меня так называть? — «Книга джунглей» была в списке литературы на магловедении, — Драко двинулся вперёд, спускаясь по лестнице, которая наверняка вела в основной приёмный зал и главный вход в поместье. — Ты же мисс Золотые мозги, могла бы и догадаться. — Хочешь сказать, что ты только что сравнил маглов с волками? — Ответа не последовало, Малфой лишь продолжил преодолевать ступеньки. — Я Маугли, потому что меня вырастили маглы-животные, тогда как я человеческий чистокровный ребёнок? Малфой, ты совсем охренел? Можешь называть меня как угодно, но не смей что-то говорить о моих родителях. — В последнее время ты позволяешь себе слишком смелые слова в мой адрес, Грейнджер. Мы одни в месте, о котором не знает никто, кроме моей матери. Если с тобой что-то случится, то ни одна душа не узнает. — Ты угрожаешь мне? — Она прибавила шаг и обошла Малфоя, встав прямо перед ним и заставив его остановиться. — Мои друзья знают, что я здесь, поэтому если ты… — И что они сделают? — он резко наклонился к Гермионе и вцепился в её плечи. Его лицо оказалось в паре сантиметров от её собственного, позволив двум потокам тёплого воздуха смешаться. — Что они смогут мне сделать, м? При худшем раскладе я просто останусь здесь, пока черви не обглодают твои останки. Или могу заточить тебя, внизу наверняка есть подвал и даже темницы. А по вечерам я буду навещать тебя, придумывая новые пытки. Как тебе такое? Смогут тебя спасти твои дружки? Смогут они вытащить тебя из лап бывшего Пожирателя смерти? — Малфой, ты с ума сошёл, — Гермиона напряглась и попыталась вырваться из мёртвой хватки, но её сил было и близко не достаточно. Ей не хотелось признавать, но стало безумно страшно. Его голос, взгляд и уверенная речь поразили её до глубоких мурашек. Она поверила в то, что только что услышала. Он мог это сделать, если бы захотел. — Отпусти меня. — Тебе страшно, Грейнджер? Страшно, когда я трогаю тебя? Тебя пугает то, что я был Пожирателем? — Мне страшно, потому что ты говоришь пугающие вещи и удерживаешь меня против воли. — Она снова предприняла попытку освободиться, но потерпела неудачу. — Мне наплевать, что ты бывший Пожиратель. Война окончена, я не собираюсь жить прошлым. Малфой, казалось, отрезвел. В его глазах появилась ясность, а руки слегка расслабились. Но эта секундная уязвимость быстро улетучилась, уступив место натянутой ухмылке. — Расслабься, я пошутил, — Драко с пренебрежением похлопал Гермиону по плечам, позволив ей высвободиться. — Но тот факт, что ты всё же меня боишься, будоражит мою кровь. Только Гермиона собралась что-то ответить, как перед ними появился Ривз, нервно сжимающий свою хлопковую сорочку. Эльф бегал глазами по сторонам, явно не желая начинать разговор. — Что случилось? — спросил его Драко. — Ривзу кажется… кажется… что в доме ещё один эльф! — домовик весь сжался и прикрыл уши руками. — Но я не мочь найти! Другой домовик ловкий и незаметный! Ривз бояться, что другой эльф опасен! Драко и Гермиона переглянулись, обдумывая услышанное. Она заметила, как Малфой напрягся, что совершенно не похоже на то, что было минутами ранее с ней. Теперь он был серьёзен и готов к любым вариантам развития событий. Гермиона невольно задумалась, насколько он опасен, когда настроен решительно. Ей почему-то показалось, что узнавать она этого не хочет. — Ривз, почему ты думаешь, что в поместье кто-то есть? — Гермиона присела на корточки, стремясь оказаться на одном уровне с эльфом. — Эльф узнавать присутствие другого эльфа. И ещё некоторые комнаты чистые, отличается от всего дома. Кто-то убирался. — Всё будет в порядке. Даже если здесь есть другой эльф, он наверняка не представляет опасности. Это всего лишь преданный эльф, который остался жить в этом поместье, — Гермиона пожала крохотную ручку и поднялась, переведя взгляд на Малфоя: — Что делать? — Так ли нам необходимо искать этого эльфа? — Думаю, это было бы правильно. Он, скорее всего, напуган и шокирован появлением гостей. Этот эльф не видел людей чуть ли не двадцать лет, представь его состояние. — Ривз, ты уверен, что он в доме? — Молодой хозяин, Ривз потерял ощущение эльфа. Простите, простите! — Дьявол, успокойся! Просто продолжай уборку и прислушивайся к ощущениям, хорошо? Я сам начну поиски. Эльф тут же исчез, не выдержав напряжения. Драко устало потёр переносицу, прикрыв глаза. Ему казалось, что он находится в параллельном мире. Мог ли он представить, что когда-то будет стоять посреди поместья чистокровных родителей Грейнджер, задумываясь о поиске какого-то мифического эльфа? Очевидно, не мог. Гермиона пребывала в полнейшей растерянности: не успела даже рассмотреть поместье, как уже появилась какая-то проблема. Она до сих пор не отошла от недавней выходки Малфоя, поэтому держалась на расстоянии, сжимая в руках ремешок сумки. — Нам стоит обойти поместье, а дальше уже посмотрим, если никто не объявится. — Так и поступим.***
Они постепенно изучали огромное поместье. Драко шёл впереди, Гермиона отставала на пару шагов. Она то и дело норовила остановиться рядом с какой-нибудь картиной или вазой, любуясь их красотой. Малфой же одёргивал её и напоминал, что на это у неё найдётся достаточно времени в будущем. За одной из дверей скрывалась богатая книгами библиотека. Гермиона в этот момент сама себе напомнила домового эльфа, который не умеет сдерживать эмоции и слишком активно жестикулирует. Ей хотелось рассмотреть каждый корешок, прочитать каждую страницу. Гермиона отметила, что это пока единственный плюс, который можно выделить для себя в том, что она теперь владеет таким домом. Но даже в таком священном для неё месте её настиг надзиратель в лице Драко Малфоя. Словно школьный учитель в поездке, он потребовал ничего не трогать и следовать за ним, не отставая. Затем они прошли в очередной коридор, который был наполнен дверьми. Стоило отдать должное, они заходили в каждую комнату и проверяли обстановку. Почти все комнаты являлись спальнями, обставленными в схожем стиле, но всё же отличающимися по планировке или цветовой гамме. Драко пришлось выслушать тираду Гермионы о том, что аристократы крайне расточительны и глупы, ведь ни один нормальный человек не нуждается в таком количестве комнат, сколько бы членов семьи у него ни было. Малфой утверждал, что это исходило из древних времён, когда в одном поместье могло проживать сразу всё семейство вместе со слугами. Сошлись они на том, что Грейнджер — глупая простушка, а Малфой — напыщенный индюк. — Смотри, эти двери как-то выделяются, — Гермиона остановилась посреди коридора, ожидая реакции Малфоя. — Они выглядят чистыми. Впереди было две двери, которые разительно отличались от окружающей обстановки. Они напоминали два чистых островка среди моря пыли и запущенности. Малфой подошёл, провёл кончиками пальцев по ближайшей двери и сразу же оглядел их. Подушечки остались совершенно чистыми, не собрав ни единой пылинки. — Если здесь всё это время жил домовик, то вполне вероятно, что он убирал какие-то помещения. Те, которые представляли в прошлом большую значимость, чем остальные. Драко открыл дверь и прошёл внутрь, позволив Гермионе зайти следом. Комната встретила их ослепительной чистотой, от которой вся мебель едва ли не светилась в лучах солнца. Интерьер был выдержан в нейтральных тонах, совмещал в себе удобство и стиль. Кровать была украшена тяжёлым балдахином серебристого цвета, гармонирующим с постельным бельём и узорами на шторах. У одной из стен располагался высокий шкаф, а у противоположной стоял массивный комод, заставленный различными шкатулками. Рядом с комодом находилась дверь, ведущая в ванную. Но почти всё это осталось незамеченным, ведь внимание вошедших привлекла картина, которая висела на центральной стене. На ней были изображены мужчина и женщина средних лет, улыбающиеся и слегка склонившие головы друг к другу. — Это… Блэквеллы? — Гермиона прокашлялась, почувствовав ускоряющееся биение сердца. — Полагаю, что так, — Драко вгляделся в портрет, а затем перевёл взгляд на Гермиону, словно впервые оценивая её черты лица. — Ты похожа на мать. Она вздрогнула. Внутри снова просыпалось чувство отторжения. Она пыталась контролировать это, пыталась убедить себя. Но с каждым разом становилось только хуже и тяжелее. Ей хотелось стереть собственные воспоминания. Нет. Она мне не мать. Моя мама умерла. Эта женщина… я не знаю её. Она для меня никто. — Она мне не… — Гермиона осеклась, заметив лёгкое изменение в портрете. Из глаз женщины капнули две хрустальные слезы, будто только что нарисованные невидимым художником. Лицо её оставалось улыбчивым и нежным, и лишь глаза отражали печаль. — Это волшебная картина? — Нет, но в ней есть магический след владельцев. Он едва заметен, но его можно ощутить. Это самая простая техника создания магической картины, которая требует лишь специальных красок. В чистокровных семьях абсолютно все картины с изображениями людей сделаны подобными красками. Но вот настоящие картины пишутся немного иначе, требуя определённых навыков. Как правило, такие портреты редко хранят в спальнях и жилых помещениях. — Ясно, но я это и так знала, — Гермиона вздёрнула нос и подошла ближе к картине. — Ты можешь хоть иногда заталкивать в задницу свою сущность зубрилы? Когда-то твой огромный мозг проломит черепушку. — Тебе ли не знать, как заталкивать что-то в задницу, да? Обязательно спрошу у тебя совета в следующий раз. — Сука. — Ублюдок.***
Впереди их ждала ещё одна чистая комната, которая была наполнена голубыми тонами. Кровать оказалась такой же широкой и была прикрыта балдахином. На стенах рисовалась россыпь голубых гортензий, придающих комнате лёгкости. Потолок украшала хрустальная люстра, состоящая из большого количества подвесок, которые создавали на стенах солнечные блики, преломляя и отражая свет. Вся комната напоминала внутренность драгоценного кристалла или пристанище радужного единорога. Гермиона была уверена, что в детстве убила бы ради такой спальни. Но теперь она не думала, что столь светлые оттенки подходят её мироощущению. Однако сомнений не было — это её комната. Родители создали эту комнату для дочери, а несчастный эльф убирал её на протяжении девятнадцати лет. Спазм охватил девичье тело. — Милая комнатка. Тебе стоило поступать на Когтевран, тогда подошло бы идеально, — Малфой подтрунивал, внутренне сморщиваясь от обилия приторных деталей. — Они думали, что я поступлю на Слизерин. Гермиона, которая открыла первый ящик комода, развернулась к Малфою и раскрыла ладони, демонстрируя находку. В руках она держала серебряную заколку, украшенную зелёным бантом, в центре которого располагался герб Слизерина. Также коробку, внутри которой лежал изумрудный кулон с серебряной змеёй. Почему-то сердце Гермионы сжалось от мысли, как Офелия Блэквелл выбирала это украшение для новорождённого ребёнка, уже представляя будущую учёбу своего чада в Хогвартсе. Разумеется, как и полагалось древнему чистокровному роду, они ожидали от дочери поступления на Слизерин. — Ты бы могла попасть туда за свой грязный язык. — Не делай вид, будто на ваш факультет какой-то большой конкурс или строгий отбор. Туда берут кого попало. — Сама хоть веришь в то, что говоришь? Любой хочет быть на нашем месте. — Ага, любой. Про кого ты говоришь? Про своих воображаемых фанатов? — Грейнджер, поверь, мои фанаты далеко не воображаемые. И уж точно не воображаемые мои фанатки, которые готовы в любой момент раздвинуть передо мной ноги. — А ты только и рад, как я погляжу. Если ты думаешь, что это показывает тебя с хорошей стороны, то ошибаешься. Нормальный парень не будет кидаться на каждую, которая готова, как ты выразился, раздвинуть ноги. — Как же ведёт себя нормальный парень, позволь узнать? Может, надо брать пример с Уизли? — Что не так с Роном? — Он выглядит как парень, который с десятой попытки не может найти клитор. У него лицо девственника. — Заткнись! Фу, Малфой, ты отвратительный слизняк! — Гермиона вспылила, повысив голос. Она могла стерпеть оскорбления в свой адрес, но поливать грязью друзей она не позволит. — Меня понизили от хорька до слизня, что же делать? — Драко скорчил страдальческое лицо, опустив уголки губ. — Так что, он всё же нашёл твой кли… — Пошёл ты! Она быстрым шагом направилась в коридор, не желая находиться в одном помещении с Малфоем. — Я буду искать эльфа на улице, а ты можешь задохнуться от пыли! Гермиона покинула комнату и практически понеслась к лестнице, чтобы спуститься к выходу из поместья. Ей хотелось срочно подышать свежим воздухом. Она не признается никогда даже сама себе, но ей нравилось. Ей нравилось спорить с Малфоем. Спорить с ним — нормально. Это одно из немногочисленных «нормально», которые остались в её жизни. Она будет держаться за эту константу изо всех сил.