Не каждый король лев, и не каждый лев король

Эддард был... удивлён. По крайней мере удивлён. По словам старого друга он уже успел составить некое представление о наследнике престола, хотя и делал скидку на то, что мальчик больше тяготеет к матери, нежели к отцу. Однако его поведение не соответствовало образу, хоть сама сложившаяся на Перекрёстке ситуация настораживала. По прибытии ко двору, хоть забот было немало(а размер долга короны поражал воображение, как и тот клубок змей, что Роберт почему-то не желал разгонять), Эддард выделил время разузнать как можно больше о женихе своей дочери. И то  что он узнал, ему очень не понравилось, но явно не соответствовало действительности. Джоффри при дворе знали как однозначно жестокого и самовлюблённого мальчишку, ничего из себя не представляющего. Никудышный боец, он грезил рыцарством, сражениями, кровавыми баталиями. При этом сильно зависит от матери, которая во всём ему потакает. И вот этот мальчик как-то смог не только принять участие в Турнире Десницы(самому Эддарду нужный как собаке пятая нога), но и выбить из седла довольно известных рыцарей. Принц никогда не читал, однако не раз его Эддард лично видел с мейстером и за книгой или, по словам Сансы, за какими-то опытами. Дурная слава просто так не появляется, но большая часть слухов о Джоффри прямо противоречила тому, что Эддард видел и слышал от людей, куда более надёжных, чем дворцовые сплетники. Однако это лишь означало, что о наследнике престола он, десница, не знает ровным счётом ничего. Учитывая же информацию, полученную от Станниса, это настораживало. Он видел плачевное положение старого друга, видел, как отчаянно тот делает вид, что не видит дыма, когда весь дом вокруг пылает. И, что хуже всего, ему, Эддарду, не к кому было обратиться. Не было уже с ними лорда Аррена, мудрого, рассудительного человека, который опытом брал то, что они с Робертом, не могли постичь. Некому было ввести в курс дела, обрисовать действительную обстановку, были лишь две противоборствующие стороны: Ланистеры в лице Серсеи, Цареубийцы и Беса, которыми из тени старался управлять Тайвин и братьев Баратеонов Ренли и Станниса, при том, что первый то ли не замечал проблемы, то ли игнорировал её, как старший брат. И, конечно, оставшиеся члены малого совета не внушали доверия. Петир Бейлиш, под руководством которого долг короны только рос (что, в общем, было вполне понятно, учитывая образ жизни Роберта), но умудряющийся раз за разом находить всё новые и новые суммы буквально из воздуха. Даже на первый взгляд его счета были полны дыр, но стоит дать слово мастеру над монетой, как всё становится просто, понятно и прозрачно. Мастер над шептунами, паук Варис, чёртов евнух, явно ведущий свою игру, ведь даже до самого Эддарда в Винтерфелле доходили слухи об армии дотракийцев, но глава сети шпионов продолжал утверждать, что всё в порядке. И, наконец, мейстер Пицель, только кажущийся наиболее безобидным среди всех остальных. Эддард был уверен, что смерть Джона Аррена не была естественной, но мейстер утверждал обратное. И выбор в итоге был не из лёгких. С одной стороны, Роберт абсолютно уверен, ну или делает вид, что уверен, что Джоффри - его наследник, и Серсея ему верна, а потому и оставит в завещании трон ему, но с другой более чем вероятно, что Станнис прав, и тогда законный наследник - он. Ещё и пост регента и десницы. Ланнистеры никогда не уступят их Эддарду, в то время как Станнис обещает от всех щедрот души, но его затея крайне рискована. Да ещё и девочки в столице, а Санса уже чуть ли не без ума от галантного принца, по её рассказам, умного, начитанного, доброго, весёлого, смелого,.. И в таком тяжёлом положении Эддард меньше всего ожидал, что в его покои пожалует сам Джоффри. Он попросил не перебивать, и просто говорил. Он не упомянал это ни косвенно, ни напрямую (скорее всего потому, что сам в этом не был уверен), но в целом можно было принять его слова за непризнание обвинений Станниса. Он описал козни Паука и разбазаривание казны Мизинцем, говорил о планах Ланнистеров, возможных союзах и их последствиях. И, конечно, он говорил о самом Эддарде и о Старках в общем. Было видно, что парень в довольно отчаянном положении, хоть умело выставляет всё так, будто это он протягивает Старку метафорическую руку помощи. У принца не было верных лично ему людей, не было доказательств, возможности действовать, слухи не позволяли надеяться на народную поддержку, а все те, кому он мог доверять, не восприняли бы его всерьёз или по крайней мере достаточно серьёзно. Принц видел в смерти короля не только своё возможное скорое восшествие на трон, но и не менее скорое окончание правления, а возможно и жизни, он просчитывал варианты, многие из которых и сам Старк предвосхитил, но не все, что показывало Джоффри как дальновидного, но неопытного правителя. Он не хотел быть марионеточным королём, чьи дни проходили в пирах и весельи, он хотел проводить свою политику, вершить реформы. Он видел назревающий кризис яснее если не всех, то многих прочих, и был готов поступиться собственными амбициями ради его преодоления. Попытки манипуляции, вроде той речи о чести и семье можно было пропускать мимо ушей. Один человек в тяжёлом положении предлагал другому союз, что поможет обоим не только выйти из сложившийся ситуации, но и избежать кровопролития. Но предложение это поступило не от него, десницы и умудрённого годами стратега, а от юного принца, что только начинал свой жизненный путь. Во многом ещё излишне наивный, он показал те черты, что отличают истинных королей от многих прочих, и Эддард понял, что он готов пойти за этим человеком, как когда-то за его отцом.