Спириорум

***

Шла третья учебная неделя. Сентябрь близился к концу, а Сону так и не выписали. На Тэхёна повесили все его обязанности, назначив временным старостой. Бурное начало быстро сошло на нет, за каких-то пару дней, скатившись в серые будни. Чхве Бомгю избегал и игнорировал его, обиженный нарушенным обещанием. Выбраться тогда на поиски улик, так и не удалось из-за слишком высокого риска. Чан и компания, вдруг стали чуть ли не жить в своих кабинетах. Попасть в лечебный корпус оказалось просто нереально. Через общие каналы связи в лице Усанов, Кан узнал о том, что Хираи каждый раз сбегает, ссылаясь на занятость, стоит Бомгю напомнить о записях с регистратора или об анализах на яды. Тэ уже стал серьёзно предполагать, что это всё вероятно одна большая ложь и никаких записей, и отравления не было в помине. Либо на них свалилось нечто куда важнее и серьёзнее, и вряд ли это только Сону, Рики и Чонвон — наглотавшийся таблеток в ту самую ночь. Хёнджин-хён тоже ходит обиженный, но на что, Тэ понятия не имеет. Старший косится на него, как на врага, проходит мимо гордо задрав подбородок, преисполненный необъяснимым презрением. Давно у него не было приступов удушья, тогда бы быстренько оттаял, как миленький. Все вокруг были плотно погружены в учёбу. «Уквон» вдруг превратился в улей задротов. Кана сводило с ума это отсутствие каких-либо событий. Никаких странных происшествий, скачков напряжения, отключений электричества и сильных обострений. Полный штиль.

***

- Как Чонвон? — тихо спрашивает Ёсан, накрыв своей ладонью кисть младшего. Сонхун слабо улыбается и благодарно кивает в ответ на поддержку. - Спасибо. Вроде ему уже лучше, я навещал его вчера…доктор Хираи сказала, что должны вот-вот выписать. - О, здорово! Надеюсь это произойдёт, как можно скорее. Ты наверняка сильно соскучился, да? - Да! — на выдохе радостно отвечает Пак. - Они так и не узнали почему он это сделал? — робко интересуется старший, наблюдая за реакцией парня. Улыбка в туже секунду сползает с лица Сонхуна и он отрицательно мотает головой. - Разве и так не очевидно, хён? Сидящий рядом Джейк, неловко ёрзает на стуле и виновато опускает голову, уткнувшись в свои записи. Ёсан в сочувствии, слегка сжимает кисть младшего и тяжело вздыхает. В читальном зале повисает неловкая пауза. - Что ж…Давайте начнём? — вдруг предлагает Сонхун, отбросив навалившуюся печаль, дабы не портить настроение своим друзьям. - Давайте, — тихо отвечает старший и неуверенно поднимается со своего места. - Это, план учебного корпуса, — Ёсан стал разворачивать на столе огромный ватман, затем рядом второй и третий, - А это план лечебного…А вот этот, это — план всей территории, включая часть леса. - Боже…где ты их достал?! — удивляется Джейк и округлив глаза, встаёт со стула, чтобы лучше разглядеть чертежи. - Хорошо, что мы выбрали библиотеку, хотя и этого огромного стола недостаточно… — поднявшись вслед за Шимом, подмечает Пак. - Ну, у нас в спальне на полу не хватило бы места — подавно, а свалиться где-то посреди общаги, было бы слишком… Да, и тут мы с вами типо «учимся», поэтому никто не обратит внимания, я думаю. - Какие идеи? У меня глаза разбегаются… — Джейк обходит стол и прищуривается, внимательно разглядывая слегка выцветшие, написанные чьим-то мелким почерком пометки. - Я считаю, что стоит сразу начать с леса, — предлагает Сонхун, переглянувшись с друзьями. Ёсан протяжно мычит призадумавшись и чешет затылок. - Думаешь стоит, так сразу бросаться в «огонь»? Взгляните сколько помещений в учебном корпусе, да тут везде куча непонятных комнат и подвалов, которые я впервые вижу! Может стоит исследовать сначала их? - Как? Взять огромный ватман и шнырять по учебному, вскрывая замки? Да нас завуч Пак на месте порешает, — закатив глаза, Джейк падает на стул и скрещивает руки на груди. - Может ночью? - Комендантский час, — напоминает Ёсан. - Тогда может действительно начать с леса, хён? Ёсан оказался в замешательстве. Вся эта авантюра, всё меньше и меньше вызывала в нём тот трепет, что при их первом обсуждении возможности такого детективного расследования. Дух приключений скукожился и спрятался в норку, запуганный теоретическими проблемами, которые грозят в случае раскрытия их затеи. Воображение в красках рисовало различные ситуации, как например: они бредут посреди ночи по лесу и теряются, как Сону, но вот только в отличии от него — их не находят; или того хуже — их ловит кто-то за проникновением в запертые помещения. Быть пойманным персоналом, являлось для Ёсана гораздо худшей участью, нежели умереть, заплутав в густом лесу. Самое главное, что объединяло все эти параноидальные фантазии, так это то, что везде вместе с ним страдают и младшие. Брать на себя такую ответственность…А ведь он и был инициатором, какой же дурак! А теперь всё, что остаётся — потакать разбушевавшейся в этих детях жажде приключений? Нет уж. Необходимо было сворачивать расследование и уводить интерес парней на нечто более безопасное. Ёсан присел на стул и вытянув ноги — тяжело вздохнул, запрокинув голову назад. - Что такое, хён? — хмурится Джейк и тянет шею, разглядывая лицо друга. - Ничего не выйдет ребятки. - Что, прости? — усмехается Джейк, в недоумении изогнув бровь. Сонхун тихо садится рядом и внимательно смотрит, то на одного, то на второго. - Это слишком опасно. - Но ведь ты сам предложил… - Я знаю! — повысив тон, отрезает Кан. Сонхун вжимается в стул, опустив взгляд в пол. - Простите. Всё-таки…Ох, я правда не могу. Не могу рисковать вашими жизнями, даже ради правды и справедливости. Какими бы ни были благими намерения, я не могу брать на себя такое. Предлагая это в ту ночь, я не думал о деталях серьёзно, но когда настало время. Не знаю, зачем я притащил эти чертежи вообще, я не хотел вас разочаровывать, однако страх сейчас окончательно взял надо мной вверх…Простите. Ёсан замолкает. Ждёт, затаив дыхание и гадает про себя, насколько окажутся сильны их гнев и обида. Его одолевает чувство вины, ведь он словно подразнил ребёнка конфеткой. Он прекрасно понимал чувства ребят и был готов к бойкоту, хоть в душе и рассчитывал на снисхождение. Повисла затяжная пауза, в один миг нарушенная Шим Джейком, резко вскочившим со стула. Парень молча накинул рюкзак на плечо и ушёл быстрым шагом прочь из читального зала. - Ох…какой же я идиот… — простонал старший, спрятав лицо в ладонях. - Ничего хён. Ты прав, это правда слишком опасно, — Сонхун поднялся с места, тихо задвинул свой стул и подобрав рюкзак, прижал его к груди. - Джейк остынет, не переживай. Я пойду, хочу прогуляться в парке, один…ладно? У Ёсана глаза были на мокром месте. Поджав губы, он согласно закивал, отпуская младшего. - Да-да, иди. Отдыхай, — он помахал рукой и попытался улыбнуться. Сонхун махнул в ответ и направился к выходу из библиотеки. Признаваясь себе честно, он был рад срыву их дилетантского расследования. Не то чтобы он чего-то боялся, просто уж слишком много проблем было и без этого. Конечно судьба Сонмина была ему искренне не безразлична, несмотря на то, что тот с огромной долей вероятности давно мёртв. Однако, судьба пока ещё живого и не менее несчастного Чонвона для него сейчас имела больший приоритет. Покинув здание учебного корпуса, Пак спокойным прогулочным шагом ступал по тротуару, любуясь местными пейзажами — его окружали совсем голые, печальные деревья, пожухлая трава и океан разноцветных листьев по обе стороны на заросшем газоне. Несмотря на всю осеннюю меланхоличность территории «Уквона» и плотно затянутое серыми облаками небо, Сонхун все равно чувствовал себя достаточно комфортно и уютно в этой атмосфере. В груди стало разливаться тепло, от несбыточных мечтаний внезапно укутавших его сознание. Сонхун живо представил, как они могли бы сейчас прогуливаться вместе с Чонвоном среди этой своеобразной осенней красоты, как бы он заставил его собирать сухие листья и шишки, чтобы вместе смастерить потом какую-нибудь уродливую безделушку. Пак улыбался, воображая ещё совсем детское и невинное лицо. Жадное на эмоции, но такое милое в те моменты, когда тот очаровательно морщит нос в недовольстве, сопровождая свою хмурую мину тяжёлым топотом. Сонхун растянулся в улыбке, умиляясь ярким образам в своей голове. - А ещё можно было бы устроить пикник… — вдруг вслух прошептал Сонхун и ойкнув, стал взволнованно оглядываться, не услышал ли кто его. Позади никого, а впереди, у самого входа в парк кто-то из персонала метёт дорожку. Сонхун становится всё ближе и, когда силуэт человека с метлой становится более различим — он не верит своим глазам. - Хён?! — удивляется Пак. Хёнджэ в ответ лишь усмехается, бросив короткий взгляд на удивлённого младшего. Уперев ладонь в поясницу, он выгибается назад, с характерным хрустом расправляя затёкший позвоночник. - Ох, чёрт…Как хорошо, ух… - Ч-что ты делаешь? Ты проиграл в споре? Ли смеётся, прикрыв рот рукой и слегка краснеет. - Нет. Исправительные работы, ну, ты не слышал про нововведения? Сонхун отрицательно помотал головой, не сводя любопытных глаз с загадочно ухмыляющегося старшего. - Бан теперь лечит проблемы с агрессией работой по благоустройству территории. Так что, такими темпами скоро «Уквон» за неделю по кирпичику переложим с нашим обилием психопатов. Сонхун понятливо кивает, а затем обводит взглядом чисто выметенную часть дорожки позади Ли. - С твоим ОКР хён, в этом наверняка мало удовольствия. Хёнджэ слабо улыбнувшись, медленно качает головой, подтверждая. - Ещё и стабильно приходит поглумиться Джуён, — смеётся Ли, а потом вдруг устало вздохнув, добавляет: - Но это вполне заслуженно… - Приветик, хён! Сильно не утруждайся! — бросает пролетевший мимо Шим Джейк и прихватив за предплечье Пака, тащит его за собой в глубь парка. Сонхун и ахнуть не успел, как чужие цепкие пальцы резво поволокли его куда-то. - Что? Джейк?! Что ты делаешь? — возмущается парень, с трудом поспевая за другом. - Сейчас-сейчас, присядем на в-о-о-о-он ту скамью, и я всё тебе расскажу! — Шим загадочно улыбается и указывает пальцем на скамью под деревом. Пак заинтригован, но предчувствие у него какое-то нехорошее. - Так вот! — говорит Джейк, и взяв друга за плечи, слегка толкает назад, заставляя того упасть задницей на деревянные рейки. Сам же встаёт перед ним гордо выпятив грудь, весь сияет лицом, облизывается и набрав в лёгкие побольше воздуха, начинает: - Как насчёт того, что бы Ты и Я, вдвоём, пошли искать Сонмина? Два напарника, в лучших традициях детективов, м? Как тебе? Хён ушёл, забыв чертежи, ну и я вернулся, и в общем — одолжил их. Предлагаю начать сегодня! И с учебного корпуса! Вооружимся фонариками, смастерим отмычек или найдём лом в слесарской, как тебе а? Чего молчишь, Пак? Молча выслушав, Сонхун кривится. Всё так легко и просто: украсть чертежи, наделать отмычек, чтобы чёрт возьми взламывать двери, или ещё круче — вскрывать их ломомом. Шим Джейк поистине уникальная личность, столько детской наивности и легкомысленности не найдётся даже у самого юного ученика «Уквона». - Нет! — твёрдо заявил Пак, стерев глупую улыбку с лица одноклассника. - Стой. Не нужно так категорично, — как-то нервно усмехнувшись начинает успокаивать Джейк, - Разве тебе безразличен Сонмин? Неужели ты не хочешь выяснить правду? Он ведь младше нас с тобой, совсем ребёнок, понимаешь? Может он сидит сейчас где-то прикованный, на цепи и медленно умирает, а мы не придём его спасать, потому что мы…Мелкие ссыкуны? Сонхун закатывает глаза и трёт виски, от такой примитивной манипуляции аж голова разболелась. - Он мёртв, Джейк. Зачем нам искать мёртвое тело? Джейк фыркает, отмахивается от вопроса рукой и задумчиво глядит куда-то сквозь него. Видно придумывает очередную манипуляцию или решается отступить. Второй вариант конечно совсем маловероятен. Пак терпеливо ждёт, периодически вздыхая, поглядывает то на зависшего Шима, то на вдалеке добросовестно метущего тротуар президента школы. - Ну пожалуйстааа-а, — ноет Шим, вновь сфокусировав взгляд на лице Пака. Сонхун вдруг как-то истерично смеётся, оголив зубы, а затем плавно переходит на вымученный скулёж и скатывается по спинке скамьи на бок. Приложившись щекой к прохладной рейке, он делает глубокий вдох и жмурится. - Блин, Джейк, можешь пожалуйста свалить нахрен? Джейк цокает языком и щурится, сверля взглядом распластавшееся на скамейке тело. Недовольно притопывает ногой, терпение на грани, но ещё держится. Очень уж он загорелся всем этим, чтобы вот так сдаваться. - Не горячись так, хочешь, подумай денёчек? М? - Нет — значит нет. Прекрати, ладно? Оставь меня в покое с этим. У меня нет на это ни сил, ни времени. Чонвона вот-вот выпишут, и я намерен быть рядом с ним каждую минуту, чтобы сам знаешь кто, не смел, и на метр к нему приблизиться. - Ясно, — всё, что Джейк смог выдавить сквозь стиснутые от злости зубы. Переть против таких аргументов совесть не позволила, особенно после поучительной беседы с Ёсаном, который сильно пристыдил его, открыв глаза на некоторые моменты. - Тогда, я один найду его! Никто из вас мне не нужен. Голос отвергнутого Джейка задрожал, будто он вот-вот расплачется. Сонхуну стало его даже немного жаль. Плотно сомкнув губы, Пак смотрел, как ноги, обтянутые серой брючной тканью, делают разворот на сто восемьдесят градусов перед его лицом. Он, наконец, позволяет себе поднять глаза и провожает яростно шагающий прочь силуэт друга. Вдруг ему стало намного легче, будто невидимая тяжесть спала с плеч. Она так неприятно давила всё это время. - Энергетический вампир, — пробормотал парень, ощутив в теле непривычную лёгкость. Однако, это оказалось лишь коротким самовнушением. Из-за грудины вновь быстро расползалась, та же самая, болезненно давящая дрянь. Сонхун приложил ладонь к груди и надавливающим движением, стал осторожно массировать, разгоняя этот яд по телу. Лучше пусть оно заполнит его всего целиком, чем концентрируясь в одном месте, будет невыносимо шкрябать под рёбрами, мешая дышать. Тело окутало слабостью и лёгкой ломотой. Пак устало вздохнул и подобрав со скамьи портфель, не спеша побрёл по дорожке. День выдался утомительный. Парня потянуло в сон, а ещё голова побаливала после настырно канючащего Джейка. - Чего стоишь Пак?! — крикнул с ветром пронёсшийся Ли Хёнджэ, бросив свою метлу прямо на дороге. - А? Через несколько секунд Сонхун запоздало реагирует. Он подтягивает лямки портфеля на плечи повыше и оттолкнувшись ногой — срывается на бег, в догонку за президентом. Раз в недели три-четыре, в «Уквон» приезжал «фургон с гадостями», как называл его доктор Бан. Шоколадные батончики на любой вкус, снеки, молоко с разными добавками, сдоба и многое другое, правда в очень ограниченном количестве. Кто успел — тот и съел. О приезде фургона никогда не было известно заранее, в школе считалось за небывалую удачливость оказаться поблизости, когда машина заезжает на территорию. Сонхун обещал Чонвону достать зефирной пасты и медовых рисовых чипсов. Он конечно сам его об этом не просил, но Пак посчитал, что подрастающему организму необходим сахар, ведь сахар — это энергия и хорошее настроение. Была бы возможность, то только конфетками и кормил был бы эту маленькую мрачную тучку. Пара протяжных гудков приглашающая изголодавшихся по вредной пище студентов, и пожилой водитель осторожно выходит из салона машины, оглядываясь по сторонам. Он приветственно машет рукой и улыбается, резко подлетевшему к машине президенту, жестом зовёт его за собой. Они скрываются за фургоном, где водитель торжественно раскрывает створки кузова. Сонхун бежит со всех ног, осталось совсем немного. Вдруг раздаётся заворожённое — «Вау!», а затем шелест и хруст упаковки. Запыхавшийся Пак тормозит рядом с президентом школы. Он растерянно скользит взглядом по картонным коробкам, пока Хёнджэ во всю сгребает всё, что попадается ему на глаза. - Ну! Господин принц, оставьте и другим немного, — шутливо ворчит пожилой доставщик, мягко похлопав парня по спине. Сонхун фыркает и усмехается, когда слышит это — «принц». Ли Хёнджэ обычно сильно заливается краской и вступает в спор, когда старик так к нему обращается, однако, сейчас он слишком увлечён разграблением сладких сокровищ. Пак поглядывает на него краем глаз, тот стыдливо прикусывает нижнюю губу давя улыбку, всё гребёт и гребёт, набивая карманы. Он оттягивает низ своей не по размеру большой футболки и накладывает туда с десяток упаковок имбирного печенья. «Любимое печенье Джуёна…», — подмечает про себя Сонхун и вздохнув, сильно тянется вперёд, вычитав на одной из коробок «Зефирная паста». Он ложится животом и грудью на поверхность пыльного кузова, пачкая школьную рубашку. Отчаянно тянет руку, с трудом уцепившись кончиками пальцев за край коробки — тянет её на себя. Позади нарастающим гулом приближается орава студентов. Хёнджэ шипит раздражённо и торопливо докладывает пару банок сгущёнки в свою импровизированную котомку из низа футболки. Прижав край ткани к груди, он быстро ретируется, скрывшись из виду. Только Пак успевает запихать банку пасты в портфель, как его со всех сторон начинают расталкивать обезумевшие студенты. Мгновение, и он оказывается «выплюнутым» из этой «бушующей реки», кишащей голодными «пираньями». - Чипсы… — грустно выдыхает Сонхун, глядя на то, как резво ребята обчищают минуту назад забитые всяким-разным коробки. - Не успел? Сонхун оборачивается и видит позади себя лучезарно улыбающегося Бомгю. Пак кивает, а Бомгю подходит ближе и спрашивает: - Чего взять не успел? В его глазах сияют огоньки азарта. Чхве выглядит так нелепо и смешно с этим гипсом обтянутым рукавом плюшевой пижамы, местами разошедшимся по шву. - Медовые чипсы… — скромно шепчет Сонхун, не понимая зачем Гю эта информация. - Эй, Сан! — зовёт басом Гю, заставив многих вздрогнуть, - Прихвати ещё пару пачек медовых чипсов! Спустя пару минут из толпы выныривают Уён и Сан с набитыми рюкзаками разных снеков. - На сладенькое вдруг потянуло? — ехидно улыбаясь, щурится Сан, протягивая Гю чипсы. - Это для Сонхуна, а то он ничего даже взять не успел. - А, вот как. Этот парень всегда спит на ходу! — смеётся старшеклассник и вручает Паку не без труда отвоёванные чипсы. - Большое спасибо, — отвечает Сонхун, робко склонив голову в благодарности. - Для Чонвона? — вдруг интересуется Уён. - Да-да, — бодро кивает Пак, ощущая неловкость в компании старшеклассников. - Как он? — Уён набрасывает набитый под завязку рюкзак на плечо и хватает за руку Сана, сплетая их пальцы в замок. Сонхун улавливает этот жест глазами и зависает на несколько мгновений, уставившись на руки парней. В груди вдруг неприятно щемит. - Лучше, спасибо, — вновь подняв глаза к их лицам, тихо отвечает Пак. - Я-я пойду? Ладно? Ещё раз спасибо вам всем! Сонхун медленно отступает, пятясь назад, а старшие одобрительно кивают, понимая всю неловкость и дискомфорт, что тяготят парня в столь непривычной компании. Пак Сонхун был из тех, кто не отсвечивает. Спокойный, тихий малый. Он нравился старшим, да и в целом у него в школе не было врагов, несмотря на серьёзные стычки в прошлом, с некоторыми ребятами из-за Шим Джейка. Никто практически не знал Сонхуна лично, и Усаны в том числе, но при виде Пака в их головах неосознанно всплывало — «хороший человек». - Он славный, — милым тоном заметил Уён, положив голову на плечо возлюбленного. - Я бы хотел себе такого же братика. — еле слышно прошептал Сан. Уён резко выпрямился и округлив глаза, уставился на парня, а через секунду залился раскатистым хохотом. - Ой, ну что ты ржёшь… Сан в смущении закатил глаза, и слабо хлопнул удирающего Уёна по спине. Тот никак не мог остановиться, всё хохотал утирая слёзы, убежав от них вперёд. - У меня в ушах звенит от его визга, — жалуется Бомгю, шагая в ногу с Саном. - Вечно, как свинья резаная визжит. По моему звучит очаровательно… Гю морщится и скривившись, глядит на невозмутимый профиль старшего, который искренне находит смех Уёна прекрасным. - Хотел бы и я кого-то так же полюбить… — вдруг признаётся Чхве, ощутив некую зависть их гармонии в отношениях. - В школе полно красавчиков, вон, Сонхун например. У него довольно красивое лицо, да и сам он…Кхм, ну ты понимаешь, о чём я. - Что!? Нет! Я девчонку имел в виду! — нахмурившись, отрезает Гю, значительно повысив тон. Сан косится на него, а затем продолжает: - Думаешь, если орать, то у меня не останется сомнений в твоей гетеросексуальности? — издевается старший, наслаждаясь реакцией нервного Бомгю. - Да и к тому же, Чхве, девчонки тут не водятся, если только Хираи и медсестрички в лечебке. Ты судя по всему ещё совсем невинен. Опытная дама-врач, как раз то что нужно. - В смысле судя по всему?! Ты сейчас пошутил?! — злится Чхве, угрожающе замахнувшись загипсованной рукой на Сана. - Ты правша? — вдруг спрашивает старший. Гю зависает от такой неожиданной смены темы. Медленно опускает руку и недоверчиво прищурившись, смотрит на него. Мозг парня довольно медленно соображает и спустя секунд десять, он наконец отвечает: - Левша вообще-то. - То-то ты такой нервный стал! — выпаливает Сан и заливается смехом, крепче прижимая к себе тяжёлый рюкзак. Бомгю совсем ничего не понимает. Хочется стукнуть старшего, но за что до него так и не доходит. Чуть отстав, он быстро нагоняет его. - А что смешного-то? - Ты бы попросил соседа помочь хоть, — немного успокоившись отвечает старший. - Чем? — пребывая в глубоком замешательстве всё допытывается Чхве. - Ручкой! — кричит Уён, и одновременно с Саном начинает верещать на всю улицу. - Фу-у… — Гю морщит нос в отвращении и мотает головой. - Это так пошло…И глупо! Ребята сильно ушли в перёд, а он не стал в очередной раз нагонять эту весёлую парочку. Гю узнал об их отношениях всего где-то неделю назад, и его удивила не столько сексуальная связь между двумя парнями, сколько собственная детская наивность. Ведь он до последнего был убеждён, что они не более, чем просто хорошие приятели. Бомгю не испытывал никакого отвращения, свойственного типичным корейским гетеросексуалам, являющимся зачастую гомофобами, его даже не передёргивало от их спонтанных поцелуев в губы прямо у него на глазах. Гю ничего не чувствовал, почти, кроме непонятной ниспадающей тенью на сознание тоски.

***

- Ооо! Вот это улов! — дивится Субин, наблюдая за тем, как эффектно Усаны вытряхивают содержимое портфелей на пол. - Наши добытчики! — гордо заявляет Ёнджун и припадает коленями к куче вкусностей. - Разбирайте ребята. Ох, это было утомительно… — глубоко вздыхает Сан и падает на постель Хисына, который как-то недобро косится на него с подоконника. - Хисын-и, давай, слезай с окна, возьми, что-нибудь. Чего ты как не родной? — смеётся Уён и нагнувшись подбирает один из шоколадных батончиков. - На-ка! Угощайся, — улыбается парень и швыряет батончик в одноклассника. Хисын безэмоционально наблюдает, как подброшенная в воздух сладость летит через половину комнаты, а затем с глухим звуком врезавшись в стекло — падает на поверхность подоконника перед его ногами. Уён стиснув зубы кривится. - Упс! - Придурок… — устало выдыхает Сан, - А если бы ему в лоб прилетело? Он вообще-то мой сосед, тебе жить надоело Уён-щи?! — повысив тон ругается парень и угрожающе машет кулаком. Уён передразнивает и кривляется. Он медленно подбирается к чужой постели и наваливается всем телом на своего парня, совершенно не стыдясь присутствующих. Субин раздражённо цокает языком. Присев на корточки, парень быстро набирает в охапку пару упаковок печенья, острые чипсы и полуторалитровую бутылку колы. - Хей, куда ты? — Ёнджун вскакивает и окликает, внезапно решившего улизнуть Субина. Бин ослабляет хватку на дверной ручке и плотно сомкнув веки, шумно вздыхает поднимая плечи. - К себе. Не заставляй меня быть свидетелем этой содомии… — нервно бормоча, отвечает парень и повернув ручку — выходит из чужой комнаты. Ёнджун ухмыльнувшись, вновь присаживается на полу перед кучей разных снеков. Похлопав ладонью по месту рядом с собой, он поднимает глаза на застывшего у стены Гю, приглашая того присоединиться к сортировке. Чхве слабо улыбается и кивает, послушно присаживаясь рядышком на колени. - Бери всё, что захочешь! -Спасибо, — тихо отвечает Бомгю и скромно откладывает себе пакетик шоколадного молока с пачкой каких-то крекеров. - Странно, почему он никогда не привозит рамён или токкпокки, я так безумно скучаю по ним, — огорчённо вздыхает Ёнджун, бросив короткий взгляд на Гю. Гю пожимает плечами, не зная, что ответить. Он в принципе не был настроен сейчас на общение, ведь за дверью его ожидало много хлопот, что психологически давили на него, не позволяя расслабиться. Нужно было сделать домашку, постирать одежду, приготовить ужин, принять душ, а потом вероятнее всего он ляжет спать, если Усаны не вытянут его потусоваться вместе в гостиной. Усаны всё бесстыдно обжимались, ворочась на постели Хисына. У Ли завидная выдержка. Будь Гю на его месте, то выкинул бы обоих за дверь, предварительно обласкав крепкими тумаками. - Он всегда такой? - Кто? Хисын? — Ён оборачивается на задумчиво зависшего в окно Ли, и усмехается, - Нет, но поверь мне, лучше чтобы он был таким всегда. Гю прочищает горло и уточняет: - А бывало иначе? Он такой аморфный, будто зомби… - Прости, но ты ещё не готов к этой истории, — увлажнив пересохшие губы быстро отвечает Ён, скрупулёзно раскладывая сладкое в одну кучу, а солёные снеки в другую. Гю обиженно хмыкает, но допытывать старшего не решается. Не любит он клешнями вытягивать из людей ответы, не хочет рассказывать — ну и не надо. Фигура Хисына проплывает мимо, он что-то крепко сжимает в руке, но Бомгю не успевает заметить что, как тот скрывается за дверью. Ёнджун слегка вздрагивает от громкого звука хлопнувшей двери и яростно шипит ругательства. Лицо Ёнджуна в моменты, когда тот злился, виделось Гю таким забавным. Чхве Ёнджун был не просто красив и великолепно сложен, но и крайне сладок на личико. Гримаса ярости никак не вязалась с этими розовыми бантиками-губами и мило надутыми щёчками. Он напоминал в эти моменты сердитого утёнка из мультика, но никак не главную грозу школы. Неловко себе в этом признаваться, но Бомгю порой глаз оторвать не мог от этого хёна. В нём было идеально — всё! Учись он в обычной школе, девчонки наверняка проходу бы не давали. Напрягая память, Гю даже припомнить не мог, чтобы когда-либо видел кого-то красивее Чхве Ёнджуна. Усаны по секрету рассказывали, что хёна больше интересуют всё-таки парни, нежели девушки. В тот момент Гю живо вообразил десяток горько плачущих девиц, что потеряли в ряду потенциальных мужей, такой потрясающий экземпляр. Что уж, совсем потерявшись в своих рассуждениях в процессе разглядываний, в сердцах, Гю смело рассудил, что и сам бы с радостью отдался ему, будь девчонкой. - Ты так и не разговариваешь с Тэхёном? — вдруг спрашивает старший, взглянув на своего застенчивого помощника. - Нет, — сухо отвечает Гю, не поднимая глаз. - Он ведь не виноват, в том, что Бан оттуда не вылезает. Контроль усилился, что он может поделать? Ты ведь понимаешь как это опасно? Гю глубоко вздыхает. Конечно он это всё понимает, но обиду и раздражение одно лишь понимание почему-то не унимает. - Почему тебя это заботит, хён? Разве у вас не взаимная неприязнь? Ёнджун прекращает перекладывать упаковки. Подняв голову, он пристально смотрит на Бомгю. А ведь действительно, какое ему вообще дело до их взаимоотношений. Должно же быть плевать. - Он ведь единственная твоя надежда, разве нет? Сам ты никогда до правды не докопаешься. Да и…Глупо это всё? Вы оба, ведёте себя не очень разумно. К тому же, тебе ведь наверняка одиноко в компании Сана и Уёна. Третий лишний… — Ёнджун усмехается на последней фразе и оборачивается на лежащих в обнимку Усанов, которые тихо что-то лепечут между собой. - На что это ты намекаешь? — сердится Бомгю и возмущённо скрещивает руки на груди. - Забудь, — отмахивается Ён и возвращается к перебиранию снеков. - Ясно! — бросает вышедший из себя Бомгю и подобрав своё — поднимается на ноги, торопливо покидая чужую комнату. Вечно ему что-то недоговаривают, дразнят, опуская подробности, как же ему это осточертело. Разница в возрасте не особо-то и значительная между ними всеми, но почему-то старшие считают своим долгом беречь «хрупкое» по их мнению — ментальное здоровье Гю, словно он им глупый младший братик. Бомгю лениво поднимается по лестнице, бредёт по коридору к своей комнате и бормочет себе под нос мольбы о том, чтобы его болтливого соседа там не оказалось. Он медленно открывает дверь и заглядывает внутрь. Тэёна нет. Гю не сдерживает довольную улыбку и смело заходит. Оказавшись у своей постели — падает лицом в подушку. - Ааа-ай… — он вдруг стонет. Колющая боль, а затем и сильный зуд заставляют его подняться с постели. Чхве встаёт напротив зеркала, закреплённого на двери шкафа. Прикусив губу, клонит голову то влево, то вправо, пристально вглядываясь в отражение. Лёгкой волной тревоги его тело в секунду накрывает противными мурашками. Бомгю ёжится и трясёт плечами, пытаясь сбросить с себя это чувство. Он вдруг осознаёт, что находится в ремиссии уже чуть больше двух недель. - Как это… — шепчет Гю и задирает футболку. Раны от отверстий, которые он нанёс себе будучи в глубоком помутнении сознания уже совсем затянулись. Бомгю, завёл кончиками пальцев по коже, ощущая эти маленькие углубления. Розовые с желтизной рубцы вдруг страшно раззуделись, напомнив о событиях последнего вечера дома, а ещё о том, что он как-то живёт уже достаточно продолжительное время без каких-либо препаратов и чувствует себя вполне недурно. Жуть. Чудесное исцеление или ему ждать чего-то похуже? Руки незаметно захватывает лёгкий тремор и Бомгю засмотревшись, вдруг теряется в отражении собственных глаз, отрываясь от реальности. Ах, вот оно! Вспомнишь и сразу тут как тут. Мир вокруг плавно погружается во тьму, оставляя его наедине с зеркалом. Бомгю вдруг теряет контроль над своим сознанием и телом. Ладони хаотично скользят по худому туловищу, будто это кто-то другой нежно ласкает, соблазняя его. Дрожью пробирает до самых кончиков пальцев и с губ срывается тихий стон. Гю закрывает глаза и склоняет голову набок, слегка запрокидывая, будто открывает чувствительную шею для поцелуев невидимого возлюбленного. Верх плюшевой пижамы скользит по спине и мягко падает под ноги, а следом и растянутая домашняя футболка ложиться поверх. «Что это?», — вопрос повисает в воздухе, когда он находит в себе силы разомкнуть потяжелевшие веки, и видит в ладони загипсованной руки плотно сжатые канцелярские ножницы. «Они лежали в шкафчике письменного стола», — совершенно безмятежно констатирует про себя Гю и вновь закрывает глаза. С закрытыми глазами ощущения ведь намного ярче, ну и что такого может случиться, ведь сейчас ему так хорошо. Пальцы свободной руки не сильно сжимают шею. Удушье, запретным удовольствием заставляет его тело невольно содрогнуться от разряда тока, прошедшего от низа живота к паху. Чхве вновь стонет, ощутив, как его орган наливается горячей кровью, вызывая болезненное желание. Он и не замечает, как рука, секунду назад сдавливающая горло, уже ловко проскальзывает под резинку трусов. Осторожно коснувшись себя там, он ничего не ощущает. Это провоцирует в нём жгучую злость вперемешку с обидой. Сжав губы в тонкую ниточку, он шмыгает носом и, вынув руку, упирает ладонь в зеркало, оставляя на нём влажные отпечатки. Он смотрит в упор, и этот человек в отражении кажется ему совсем незнакомым. Гю внимательно наблюдает за самим собой, чуть отстранившись, будто смотрит телевизор. Блестящие капли катятся по щекам в отражении. Незнакомец с его собственным лицом раскрывает ножницы и прижимает холодное острие лезвия к такой же изувеченной только что зажившими отверстиями коже. Страшно, но Бомгю не шевелится, ведь это всё, как ему кажется, происходит не с ним. Нечто быстро уносит прочь из его головы все закравшиеся тревоги. С тенью улыбки на устах незнакомец тихо выдыхает и с силой давит. Тупое острие больно впивается, и он давит сильнее, разрывая уплотнившуюся из-за рубцов кожу. Всего какие-то полтора сантиметра металла уносят его в настоящий экстаз. Кровь сочиться сквозь края заткнутой лезвием раны. Тонкой струйкой стекает вниз по животу и пачкает кромку штанов противными красными пятнами. Гю не осознаёт, что стонет в голос на всю комнату, как вдруг чья-то ладонь грубо хватает его за запястье. Кто-то одёргивает его и выбивает из ладони ножницы. Из глубины сознания, он слышит, как они ударяются глухим звуком о пол. - Ты чего творишь?! — кричит Тэён и с силой пихает пребывающего в «трансе» Бомгю. Его будто быстро вытягивают с большой глубины, он вдруг распахивает глаза и задыхается. Не удержав равновесия от толчка, он летит спиной назад и валится на пол. - Что у вас такое? Бомгю слышит шаги, а затем чей-то взволнованный голос, а затем ещё шаги. Ребята все что-то сумбурно бормочат. Он тянет руки к голове и потерев виски, осторожно переворачивается. Встаёт на четвереньки, пытаясь подняться на ноги. - Ты с ума сошёл? Хей, посмотри на меня?! — возникший позади Джуён, хватает его за плечи и потянув вверх — ставит на ноги. Гю цепенеет и ошарашенно глядит на чужое лицо, а затем переводит взгляд на толпу собравшуюся в их с Тэёном комнате. Староста трясёт его за плечи, вновь что-то спрашивает, но у Чхве будто уши водой залило. Что он сейчас делал? Сколько прошло времени? Гю понятия не имел, что Тэён не случайно вдруг вернулся, а прибежал на жалобу обеспокоенного Субина, напуганного его стонами. - Бомгю, ты слышишь меня? — кричит ему в лицо староста, продолжая трясти его, словно тряпичную куклу. Гю бегает глазами по лицу напротив, от частого дыхания голова кругом. Однако, он находит в себе силы и резко отталкивает старшего. Ловко пригнувшись — подбирает свою футболку и кидается в толпу, снося ребят с ног. Кто-то удивлённо охает, а Бомгю не оборачиваясь бежит настолько быстро , насколько сейчас может. Он спускается с лестницы, перепрыгивая через ступени и слышит, как позади шлёпают чужие ноги в погоне за ним. - Ловите его! — кричит кто-то сверху, шумно спускаясь по лестнице. Сердце стучит так бешено, будто вот-вот остановится. Бомгю даже не чувствует боли, не ощущает влаги от пропитанной кровью футболки, которую он не глядя натянул на изнанку прямо на бегу. Почему он бежит? Гю не знает, да и как-то здраво оценивать свои действия сейчас он в принципе не в состоянии. Может это какой-то инстинкт? Или он совсем потерял рассудок? В голове беспорядочно роятся мысли, мозг вычленяет из этого хаоса лишь бессмысленные вещи не имеющие никакого прямого отношения к происходящему. «Бомгю, ты спятил?», — вдруг звучит чей-то суровый голос в его голове. - Куда! — рычит Тэхён и крепко сжимает в объятиях обезумевшего Чхве. Он напарывается на него завернув за угол, какая интересная встреча. Мистическая случайность? Нет, этот глупый новичок и вообразить себе не может, что чуть ли не вся общага сейчас участвует в этих догонялках, что он устроил. Гю дёргается, пытается вырваться, что-то визжит, а Тэ решив не церемониться вдруг отпускает его и с размаху бьёт кулаком по лицу.

***

- Как твои дела, Чонвон? Выглядишь уже гораздо лучше. Взгляните-ка на эти румяные щёчки! — щебечет Бан, ласково поглаживая ребёнка по голове. Чонвон от неловкости и обилия внимания прячет лицо в ладонях, стараясь изо всех сил не улыбаться. - Ох, Чонвон-щи, если бы не твоя бабуля, то усыновил бы тебя! — не удержавшись, признаётся главный врач. - Ой, ты, полегче Бан. Не этично такое говорить, — ворчит доктор Со, стоя в дверном проёме и облокотившись спиной на дверной косяк. Обернувшись, Чан изогнув брови, пронзает терапевта сердитым взглядом и произносит беззвучно ругательства, а в следующее мгновение вновь, с упоительной улыбкой на лице продолжает ворковать над Чонвоном. - Заканчивай давай. Нас ждут другие пациенты. Надо было Ян Чонвона оставить напоследок, тогда бы сюсюкался бы с ним хоть до утра, а я бы пошёл домой. Бан Чан вдруг странно ухмыляется. На прощание кладёт ученику на плечо ладонь и мягко сжав — кивает, прощаясь. - Но, ведь «Уквон» и есть твой дом, — уточняет Чан и заложив руки за спину, неторопливо шагает на выход из палаты. - Вот только не надо, ты понял о чём я. Мне уже плохо от твоих жирных намёков на сверхурочную работу! — смеётся Со и отпрянув в коридор, пропускает своего начальника. Бан не сдерживает смеха и слабо толкает коллегу в наигранном возмущении. - Ах ты! А тебе лишь бы слинять по скорее! Семь пробьёт, а доктора Со уже и след простыл! - Не начальник, а тиран какой-то! Вы взгляните на него, самое настоящее злоупотребление служебным положением. Не унимаясь продолжал шутить Чанбин, вызывая у Чана очередную волну смеха. Давно главный не был в таком чудесном настроении, хорошее расположение духа, большая редкость для него в последние несколько месяцев. Не уж-то влияние очарования Ян Чонвона? «Нужно придержать его здесь подольше», — в шутку думал про себя Чанбин, искренне наслаждаясь такой приятной атмосферой между ними сейчас. Всё веселье смыло с их лиц за секунду, стоило им оказаться перед палатой, где крепко спал пребывающий в коме Чхве Рики. После непродолжительных переглядываний, Чанбин берётся за ручку и уверенно поворачивает, раскрывая дверь в палату. Он делает шаг внутрь. В палате Рики пахнет иначе, здесь совсем другая атмосфера. Всё вокруг будто пропитано запахом хлорки и смерти…Монитор сердечного ритма монотонно воспроизводит, каждый удар юного сердца и Доктор Со неосознанно дёргает плечами, ощущая жутко давящий дискомфорт. Хочется убежать. Бан обходит его и встаёт вплотную у постели мальчика, он цокает языком недовольно и что-то чиркает в планшете. - В чём дело? — тихо, полушёпотом спрашивает Со, будто боится разбудить Рики. - Подойди, — командует Чан на мгновение обернувшись. - Посмотри на него. Со медленно подходит и поравнявшись с коллегой, смотрит на мальчика. Внимательно разглядывает его лицо и привычно изуродованные порезами руки, лежащие поверх простыни. Он хмурится, никак не может понять, что конкретно не так с пациентом. - Кхм, я ничего не вижу… — неуверенно отвечает Со, не прекращая изучать взглядом бледное лицо ребёнка. Бан глубоко вздыхает и прикладывает тыльную сторону ладони к холодной щеке Рики. - Он мёртв, — как-то равнодушно звуча, объявляет главный врач, посмотрев в глаза вдруг позеленевшего терапевта. У Чанбина сердце удар пропускает. Вцепившись пальцами в бортик постели мальчика, он повесив голову — тяжело дышит, преодолевая накрывшую его тошноту. - Господи… — бормочет еле слышно Со. - Не говори так…Не смей. Сердце бьётся… - И? Ты видел его энцефалограмму? А МРТ? У него была клиническая смерть в ту ночь. Я с трудом его реанимировал в одиночку, его не было минуты две-три, а то и больше. Со отрицательно мотает головой, шумно выдыхая. - Я знаю, как ты болезненно переносишь такое…Но…Так было и будет всегда. Ты ведь прекрасно это знаешь, от этого никуда не деться. Это наша жизнь. Тебе пора бы привыкнуть, прекрати впускать их в свою душу. Чхве Рики — труп, его сердце бьётся, а лёгкие дышат, только благодаря аппаратам. Никаких реакций, совершенно. Прошло уже три недели? Верно? Там уже нет человека, пустой сосуд. Этот ребёнок был обречён, так, что не веди себя так, будто для тебя это неожиданная новость. Мы сделали всё, что было в наших силах. Хэй, ты слышишь? Бан осторожно кладёт ладонь на спину друга и мягко гладит, успокаивая. Чанбину нужно время. - Нет-нет… - Я приглашу завтра Ёнджуна к себе и ты придёшь тоже. - Нет-нет-нет… — повторяя шепчет Со, не поднимая головы и крепче сжимает бортик больничной кровати. - Мы скажем ему, что произошло тогда, и что пришло время отключать Рики. Объясним всё, ох, бедный парень он ведь тоже так устал…Для него это будет настоящим благословением. От этих бессердечных фраз Бана, горькая боль внутри Со вдруг вспыхивает ярким пламенем ярости. Он резко выпрямляется и грубо хватает Чана за ворот рубашки, притягивая к себе. - Ты с ума сошёл?! С ума сошёл?! Я не позволю тебе! Ты не посмеешь! — кричит ему в лицо разъярённый терапевт. Чан жмурится повернув голову в сторону, смиренно терпит, когда Со выплеснет эмоции и успокоится. Тот какое-то время грубо треплет его за ворот, а затем крепко стиснув зубы — замолкает. Повисает непродолжительная пауза и немного уняв пыл, Чанбин медленно ослабевает хватку и отпускает Чана. Тот с непроницаемым выражением лица делает шаг от терапевта, затем как-то брезгливо морщит нос, поправляя накрахмаленный воротничок. Нет, Чанбин не может после таких слов находиться с ним в одном помещении, иначе придушит или пробьёт ему голову штативом для капельницы. - Эй? Доктор Со, обход ещё не закончен! — кричит Бан в спину вылетевшему из палаты коллеге.

***

Бомгю и сообразить ничего не успевает, как перед глазами вдруг взрывается радужный фейерверк, который рассеявшись, оставляет его в упоительной темноте. «Хочу спать…» От удара его резко разворачивает в сторону и он падает, споткнувшись о собственную ногу. Больно прикладывается лопатками о шершавую каменную стену и неприятно скользит по ней вниз, свалившись задницей на пол. Его клонит на бок. Хочется прилечь, однако сознание с противным писком в ушах возвращается к нему, не позволяя отправиться в мир сладких грёз. Мрак перед глазами проясняется и он видит над собой грозно возвышающегося Тэхёна, который крепко держит его за волосы, чтобы не терял вертикального положения. Кровь хлынувшая из носа, затекает в приоткрытый рот. Гю кривится от омерзительного металлического привкуса и тянет руку к лицу, утирая под носом тыльной стороной ладони. Щедро размазав кровь по щекам и подбородку, Чхве измученно стонет, пустив горючие слёзы. Он пронзительно воет переходя на рёв, словно раненный зверь. Тянет вверх руки, пытаясь избавить свои волосы от намертво вцепившихся пальцев Кана. Сил не хватает и он роняет обмякшие конечности, звонко шлёпнув ладонями холодный пол. - Тэён побежал в лечебку за доктором. С ним всё совсем плохо? — уведомляет запыхавшийся Шим Джейк и пригнувшись, с любопытством выглядывает из-за спины Кана. Услышанное будоражит Тэхёна. Он резко оборачивается и кричит на Шима: - Немедленно разверни его! Быстрей! От неожиданности Джейк и возразить не успевает, растерянно переглянувшись с остальными, он срывается и бежит за Кимом. Тэхён вздыхает и присаживается на корточки перед Бомгю, отпустив его волосы. Пробегается глазами по ревущему парню и презрительно хмыкнув, вдруг хватает того за лицо. - Заткнись уже, блять! — рычит Тэ и сжав пальцами скулы парня, слабо ударяет его затылком об стену. Бомгю в ответ испуганно взвизгивает, а затем что-то мычит в ладонь Кана, морая её в своей крови и слюнях. - Что с ним вообще произошло? — тихо интересуется кто-то из образовавшейся толпы. - Пырнул себя ножницами, представляешь? Стонал ещё на всю общагу, будто сейчас обкончается… - Ну и пиздеее-ец, — тянет удивлённо Ёнджун, пробившись вперёд. Он останавливается позади Тэхёна и принимается рассматривать распластавшегося на полу Бомгю. Футболка новичка гадко прилипла к животу, пропитанная кровью почти до самой груди, её было так много… Это действительно выглядело жутко, страшнее бывало разве, что у Рики. Ёнджун поёжился от неприятных флэшбэков и перевёл взгляд куда-то в сторону. Запах чужой крови достиг его носа и в желудке вдруг больно закрутило. - Ты куда? — спрашивает Уён, не успевая ухватить за руку ускользнувшего Ёна. Тот, как-то грубо расталкивает плотную стену из студентов, и затем сорвавшись на бег, скрывается из виду. Уён крутит головой, беспокойно оглядываясь вслед сбежавшему другу и крепче сжимает руку Сана. Тэхён наклоняется ближе к лицу Чхве и шепчет ему на ухо: - Сейчас ты медленно встаёшь, без фокусов, и мы уходим. Ты понял? Бомгю шумно всхлипывая — кивает, хлопая покрасневшими от слёз глазами. Тэ медленно убирает руку с его рта и устало выдохнув, встаёт. Его лицо всё так же выглядит пугающее сердитым. Гю смотрит на него снизу вверх исподлобья, как перепуганный щеночек и весь дрожит. Не разрывая зрительного контакта, Чхве сгибает ноги в коленях и отталкиваясь от пола, начинает подниматься. Он выпрямляется слишком резко, давление падает и всё перед глазами затягивает чёрной виньеткой. Кан подхватывает под руки полетевшего вперёд Гю, а тот навалившись на него всем телом — роняет голову ему на плечо, обдавая чужую шею тяжёлым горячим дыханием. Тэ ярко ощущает, как кровь из раны Бомгю за секунду впитывает его кофта, он кривится в омерзении и брезгливо фыркает. Крепко сжав плечи парня, он заставляет его встать ровно. Гю пошатывается, но равновесие держит. Тэхён не сильно хлопает его по щекам, требуя нормально открыть глаза. Гю с трудом держит веки приоткрытыми, глядит через узкие щёлочки, будто нарочно щурится, издеваясь над Тэ. «Ах, дайте же мне поспать...», — хнычет он про себя, прикусив язык. Тэхён приобнимает его за талию, и оперевшись Гю забрасывает руку ему на плечо. - Разошлись! — рявкает Тэ и ученики быстро расступаются по сторонам, пропуская их. Вздрогнувший от неожиданности Гю, испуганно поглядывает на его профиль краем глаз. Чхве боится сделать что-то не так и вновь отхватить по лицу. Репутация Тэхёна оказывается — это не какой-то там преувеличенный слух. Вот только Бомгю вовсе не планировал проверять его правдивость на себе. Позади постепенно стихают возбуждённые голоса. Тэхён заводит Бомгю в какую-то комнату, расположенную чуть дальше после душевой. В ней нет практически ничего. Плитка на полу, такая же как в лечебном корпусе; идеально выбеленные стены, такие же как в лечебном корпусе; пара кушеток, стоящих параллельно друг другу перед большими окнами, такие же как в лечебном корпусе. «Мы телепортировались?», — шутит про себя Бомгю и по настоящему начинает сомневаться, в том что они ещё в общаге. Кан осторожно укладывает его на кушетку и уходит в какое-то подсобное помещение внутри комнаты. Так удивительно, Гю даже и не заметил тут двери сначала. Она была выкрашена в тот же цвет, что и стены, идеально сливалась с ними, выдавая себя лишь круглой серебристой ручкой. Тэ вскоре возвращается с металлическим контейнером в руках, который звенит на ходу, заполненный различными медицинскими инструментами. Бомгю тихо стонет, это металлическое лязганье вызывает у него болезненные спазмы в височной области. - Что ты будешь делать? — шепчет парень, фокусируясь на каждом движении Тэ. Тот с грохотом опускает контейнер на подоконник у изголовья кушетки. Небрежно открывает его, отшвырнув в сторону крышку. Он достаёт блестящие серебряные ножницы и подносит их к своему лицу. Гю подняв глаза, пристально наблюдает за тем, как задумчиво Кан изучает ножницы, скользит пальцами по лезвию, проверяя насколько хорошо они заточены. Чхве начинает слегка нервничать. Здесь холодно и атмосфера довольно пугающая, особенно за счёт перепачканного его кровью Тэ. Он всё разглядывает ножницы, словно оценивая насколько хорошо они войдут в тело Бомгю при ударе. «Как нож в масло…», — проскальзывает в мыслях Гю. - Может ты хоть что-то скажешь? — хрипит Чхве и прочищает пересохшее горло. Тэхён не отвечает. Он приближается к кушетке в плотную и чуть приподняв футболку Бомгю за край, начинает резать по направлению к горловине. У Бомгю дыхание сбивается с каждым щелчком лезвий, смыкающихся над его туловищем. Он неосознанно сжимает кулаки и широко распахнув глаза, смотрит на непроницаемое лицо Кана. Освободив тело Гю от грязной футболки, Тэхён откладывает ножницы и берёт в руки бутылёк с антисептиком. Он отвинчивает крышку, а затем обильно поливает раствором кусочек ваты. Бомгю слишком туго соображает, и Тэ пользуется этим. Он без предупреждения накладывает ватой свежую рану на его теле. Антисептик чудовищно жжёт, и Бомгю истошно вопит на всю комнату, извиваясь на кушетке. Кан наваливается боком на его грудь и давит своим весом, пытаясь удержать на месте. Он незаметно тянет руку назад и вновь берёт антисептик, убрав ватку — тупо льёт прямо с бутылька на сочащееся отверстие. У Чхве от боли искры из глаз летят и в глазах темнеет. Он тянет обессиленные руки, толкает ладонями Тэхёна в спину, чтобы тот прекратил, но тот не поддаётся, до тех пор пока не заканчивает обработку. -Тш-ш, — неожиданно ласково успокаивает Кан и проводит ладонью по взмокшему лбу парня. Он зависает, почему-то не может глаз отвести от лица Бомгю. Тот выглядит сейчас совсем упадочным, таким же, как в тот день их первой встречи в «Уквоне», нет, даже ещё хуже. Мокрые от пота тёмные пряди облепили лоб, а губы утратили свой привычный розовый оттенок, сделавшись совсем бледными. Прикрытые веки испещрённые тонкими сплетениями сосудов, подрагивали из-за перевозбуждённой нервной системы. Бомгю словно марафон пробежал, так жадно дышит ртом, вбирая в лёгкие больше воздуха. Его грудь интенсивно вздымалась и опускалась, и Тэ сам не заметил, как вдруг стал дышать с ним в такт. Он осторожно касается ладонью влажной щеки Гю, и тот не реагирует, содрогаясь в охватившей его лихорадке. Тэ убирает налипшие пряди со лба парня, а затем проводит кончиками пальцев от виска — вниз, по контуру овала лица к подбородку. Он вдруг замечает кровь на своих руках, на одежде, везде кровь Бомгю. Внутри что-то неприятно жмёт, совесть, не правильно это. «Брось! Возьми себя в руки!», — Тэ мотает головой, избавляясь от неуместного романтического наваждения, что вдруг напало на него в такой ситуации. Концентрируя все свои мысли на оказании помощи, Тэхён делает глубокий вдох и тянется к контейнеру с инструментами. Он извлекает хирургическую иглу, нить, щипчики и начинает обрабатывать их. После обработки инструментов, Тэ вновь промокает рану парня смоченной в растворе ваткой и уверившись в стерильности, он приступает к делу. Гю что-то неразборчиво бормочет в бреду, шипит и морщится от проникающей в кожу иглы. Кан злится и хмурит лоб, стоит тому в очередной раз дёрнуться. Он почти закончил, ещё пара швов и Чхве будет, как новенький.

***

- Привет, малыш. Как твоё самочувствие? — Хёнджин медленно вошёл в палату и закрыл за собой дверь. Чонвон, увлечённый книгой, что ему принёс Сонхун-хён, поднял глаза на неожиданного гостя. Вернее сказать — нежеланного. - Выглядишь уже гораздо лучше. О тебе здесь явно хорошо заботятся… Хёнджин ступает по палате, с любопытством заглядывая в каждый уголок. Это помещение уже больше походит на хорошо обжитую комнату в каком-нибудь социальном общежитии, нежели на больничную палату. Плюшевые игрушки на подоконнике аккуратно расставлены по размеру, рядом кипа тетрадей, чуть левее в углу — стакан с цветными карандашами, а постельное бельё принтованно множеством мелких жёлтых звёздочек. Чёртов любимчик. Глаза Хвана плавно скользят по окружающим предметам, не упуская ни малейшей детали. На столике стоящем вплотную у стены — тарелка, в ней горкой лежат разные леденцы и конфеты, а рядом пачка молочного печенья у кружки с недопитым чаем. У Хёнджина с губ срывается ироничный смешок и он резко прикрывает рот ладонью, удивлённый собственной реакцией. Уж очень забавен был тот факт, что для Бана настолько важен Ян Чонвон, что он даже послал кого-то к фургончику за угощениями для него. Чонвон глаз не сводит со старшего, его присутствие сильно напрягает его. Хёнджин вдруг громко вздыхает, чем пугает младшего. Он неодобрительно цокает языком, и приближается к сидящему на одеяле перед кроватью Чонвону. - Где же был господин Бан, когда Пак Чонсон украшал синяками твоё лицо?…Ах, наверное простынку выбирал по симпатичнее. Хван с наигранной печалью пожимает плечами и оказавшись перед Яном, присаживается перед ним на колени. Он осторожно кладёт ладонь на голову младшего и запускает пальцы в тонкие тёмные волосы. Слегка взъерошив — ласково приглаживает обратно, заправляя отросшие пряди за ушки. - Ты такой прелестный… — Хёнджин всматривается в чужие глаза и будто находит в них ответы на все свои «почему». - Повезло тебе…Его он любил так же, как тебя…И знаешь, где он сейчас? Голос Хвана начинает дрожать, а глаза будто блёкнут, поддавшись скрытой в нём тьме. Ладонь старшего уже не была так ласкова и нежна, Чонвон и не заметил, как пальцы сомкнулись на его тонкой шее, больно сдавливая. Пульс сбивается. Ян в панике хватается за чужое запястье и тщетно пытается убрать руку со своего горла, но Хёнджин будто дьяволом захвачен, сдавливает всё сильнее. У Чонвона начинает темнеть в глазах от нехватки кислорода. Мир вокруг него постепенно затихает и он невольно закрывает глаза. Тело обмякает и он роняет руки на пол, прекратив борьбу. Хван не сдерживается, разжимает пальцы, и Чонвон без сознания сваливается на расстеленное одеяло. Руки сильно дрожат, он пятится назад и отползает от младшего. Хёнджин в ужасе смотрит на свою покрасневшую ладонь, что сжимала минуту назад шею Чонвона и его вдруг парализует, яркой вспышкой болезненного воспоминания. - Наверное это неправильно, то что я чувствую…Хён, может поэтому нас прокляли? -Ох, Сонмин-и, не говори глупостей. Какие ещё проклятия? Выкинь из головы этот вздор. Просто неудачное стечение обстоятельств. Хёнджин быстро возвращается в реальность, давясь обильным потоком слёз. Он трёт лицо руками, пытаясь прогнать этот кошмар из своей головы. Сквозь заполненные влагой глаза ему на мгновение мерещится на месте Чонвона — Сонмин. Он перепугано вскакивает и отступает назад. Хёнджин активно моргает, смахивая пелену слёз с глаз и галлюцинация исчезает. Он натыкается спиной на дверь, и ручка больно врезается ему в поясницу. Вылетев из палаты, парень торопливо шагает к пожарному выходу, через который и пришёл. Он утирает влажное от слёз лицо рукавом кофты и давит улыбку, мысленно уверяя себя в том, что всё в порядке.