Смертные Враги: Чёрный Карнавал

Комната оказалась холоднее чем где был он, ведь окно здесь открыто настежь. Грегори оглядывается по комнате, и замечает скомканную кровать на которую с виду неприятно было бы лечь. Да и вся остальная мебель выглядит так, всё такое холодное и неживое, хоть не покрыто льдом и снегом, всё равно ощущается как палац снежной королевы. Зайдя глубже в комнату вампир замечает Рудольфа который уселся в углу, сливаясь с темнотой. Его голова опирается на стену вместе с плечом, ноги согнуты поддерживая его, а руки сложены на груди.       — Грегори, — позвал Рудольф своим униженным голосом, один раз кашлянув в кулак, — почему ты молчишь? Я думал ты спросишь меня про моё состояние, спустя где-то неделю за запертой дверью. Старший молчит, и вскоре щёлкает пальцами, показывая на край кровати. В тёмном пятне светятся глаза Рудольфа, в конфузе уставившись на Грегори.       — Ты хочешь чтобы я сел на кровать? — младший выгибает бровь, а тот медленно кивает, не имея абсолютно никакой эмоции на лице. Рудольф послушно выходит из тени, и когда Грегори видит его полностью, то слегка открывает рот. Он босый, по пояс голый, на нём были только штаны и больше ничего, волосы стояли в неопрятном пучке. Рудольф тоже исхудал, его рёбра и скулы тоже почти заметны. Старший брат понимал что истощение тоже могло случится с младшим братом, но сейчас он стоит в шоке потому что…оно действительно случилось.       — Не смотри на меня так, — фыркает Руди стыдливо отводя взгляд в сторону, — ты тоже не так уж и хорош на вид — его губы сжались. Вздохнув, Грегори подходит к нему ближе, чувствуя как собственный брат будто не желает никакого контакта с ним, но одновременно хочет поддержки. Он облизнул губы.       — Почему ты открыл окно настежь? Наконец-то Грегори заговорил! Но помимо ещё более низкого голоса чем у брата, Грегори говорит хрипло, вытягивая каждое слово с трудом. Брат снова складывает руки на груди и садится на край кровати отворачиваясь от старшего, не проронив ни слова. Грегори раздражённо смотрит на него.       — Я с тобой разговариваю! — и повышает тон, от чего брат вздрагивает. Он злобно сжал губы отвернувшись дальше от него как будто тот что-то ему сделал не то.       — Почему тебе важно именно это? — Рудольф бубнит одновременно сердито и жалобно, — Мы оба сейчас проходим сквозь ад, и тебе стоило ожидать что мы опа запрёмся по комнатам и будем сидеть в своих четырёх стенах как каторжные, борясь с демонами в голове — также выражается он дёрнув головой всё ещё не смотря куда угодно, лишь бы не на брата. А Грегори снимает свою рубашку и подходит к младшему, накрывая чужие бледные плечи, но Рудольф тут же стряхивает её.       — Надень, простудишься — терпеливо сказал старший, заново берясь за концы ткани и накрывает его, но этот упрямый баран дёргает плечами более агрессивно.       — Мне не холодно! — фыркает он и резко поворачивает лицо к старшему, прокалывая его злым взглядом.       — Тебе холодно, Руди, — возражает Грегори и уже более грубо пытается заставить брата одеть эту чёртову рубашку, — если не хочешь сдохнуть от пневмонии то лучше послушай меня! — его голос становится ещё более громким что Рудольф ощутив внезапный звон в ушах.       — Не кричи на меня, псих! — уже Рудольф срывается на крик отталкивая брата от себя, — Наверно с папиной смертью подхватил его постоянное желание защитить и лелеять когда не спрашивают! Старший почувствовал нехарактерный для него гнев в груди, который показал себя в виде заблестевших глаз. Младший осознаёт что перегнул палку, и получает пощёчину которая была настолько сильная что его отбросило дальше на кровать.       — Не смей так говорить! — кричит Грегори спрыгнув с кровати, — Я и наш отец были, есть и останемся разными, это ты кто подхватил его противную привычку упрямиться и выпендриваться, нанося себе вред, как же как и он прикинулся волшебником в тот день когда получил осиновый кол в сердце! Я и Фредерик абсолютно разные люди, ты понял меня?! — закончил Грегори с сжатыми кулаками будто не закончил рукоприкладства. Пытаясь отдышаться он рассматривает ударенного брата, лежащего лицом вниз и закрывая лицо руками, его тело лихорадило.       — Рудольф? — негромко позвал его старший приближаясь к нему и осторожно дотрагиваясь до дрожащей руки. Но тот сразу отдёргивается от неё, резко встав с постели и придерживая ударенное место.       — Как же ты можешь называть себя моим братом, когда обращаешься со мной так бессердечно? — его низкий голос искажается переходя на тихие всхлипы. В ту минуту Грегори вспоминает две вещи. Берёза с косой. Последний раз когда их отец сорвался на него, толкая в стену из-за чего тот чуть не получил травму позвоночника.       — А как же Сиэль, любовь всей твоей жизни, ты его тоже будешь так лупить? — Рудольф смотрит Грегори прямо в глаза как будто знает что это правда, — Я то думал горе сближает! Тот меняет выражение лица, ощущая кол в сердце. Рудольф только покачал головой, разворачиваясь и почти выбегая из комнаты, оставляя брата. Его тело словно сковал паралич и он не смог двинуть и пальцем, прокручивая всю ситуацию от начала до конца. Не секрет что подобный инцидент — это то чего боится каждый, особенно когда с семье такое масштабное горе, бояться что семья может расколоться. Когда его тело отпускает, он закрывает лицо, потянув волосы на чёлке, ненавидя себя всем сердцем и душой. Но он не мог заплакать. Боль будто вот-вот перельётся через край но не может.       «Неужели я теперь стал причиной что Рудольф…и возможно все остальные станут молиться за покой?» , внутренний голос спрашивает парня. Даже стало дурно смотреть на мир, считая что как только заново прийдёт свобода — он навредит кому-то ещё. Сквозь тонкие пальцы Грегори смотрит на пол, нагнув голову. Его плечи подбивают новые потоки ветра влетающие через открытое окно, заставляя тело вздрагивать, покрыться мурашками, раздувая тёмные волосы.       - А как же Сиэль, любовь всей твоей жизни, ты его тоже будешь так лупить?, вспомнил вампир прижав ладони к груди. Одна такая мысль, а ментальная боль превратилась в физическую, несколько раз кольнув в сердце что бессмертный пошатнулся. Он сжал зубы издав жалобный стон, оставаясь на месте в холодной комнате, где холод уже завладел каждым уголком. Всё это время Сиэль и Тони сидели в столовой части отеля, каждый поглощён в свои мысли, спрятав голову в сложённые руки. За окном не прекращало лить как из ведра, ветви высоких деревьев ударяются об окна напоминая насколько им повезло иметь крышу над головой, даже если внутри парит прохлада. Томпсон лежит с закрытыми глазами поворочав головой, уловив слабый звук двери ударяющуюся об стену, затем быстрые шаги. Это заставляет парня пробудиться резко подняв голову и посмотрев откуда это доносится.       — Сиэль? — он тыкает старшего в руку от чего тот сразу вздёргивает голову открыв слипшиеся глаза, — Я слышал шорох наверху, пошли проверим их. Лопез оживляется быстро встав и направился за смертным прямиком вдоль лестницы. Спустя несколько секунд парни уже оказались на втором этаже, быстрыми шагами направившись туда где они последний раз видели Грегори и Рудольфа. Дверь была открыта на половину, за ней слышится только свист ветра, и блондин решает зайти первым.       — Рудольф?! — в лицо ударяет поток ветра, — Грегори?! — но никто не отзывается, и это заставляет в панике закрыть комнату.       — Я иду искать Рудольфа, а ты ищи Грегори, — взволнованно выдыхает Томпсон, уходя в один из коридоров, — встретимся на этом же месте! — и срывается на бег скрывшись за поворотом, а оборотень остался провожая его взглядом, и внезапно входит в ту комнату сам, не теряя времени стал осматривать её.       — Ну где же ты…? — мямлит испанец заглядывая в каждый угол, но задержав взгляд на настежь открытом окне, догадывается посмотреть туда. Чуть высунув голову об его локоны стали ударять тяжёлые капли. Он оглядывается на лево, право, вверх и вниз, но даже там не существовало намёка на Грегори.       «О звёзды, пожалуйста найдись!», Лопез считает что посмотрел плохо и высовывается ещё больше опираясь торсом на подоконник.       «Он же вампир, летает, где-то спрятался под крышей?». Когда парень всмотрелся во всё что только было видно из окна, он запирает его, непривычно чувствуя себя от внезапной тишины в комнате. Приходиться остановиться и отдышаться, успокоиться и продумать всё дабы тревога не затуманила здравое мышление, но к сожалению ситуация сейчас не та, Сиэль сильно волнуется за Грегори. Теребя пальцы он решается напоследок осмотреть помещение чтобы точно ничего не упустить. Цветные глаза медленно сканируют пространство, не предсказывая ничего, но внезапно его волчий нюх чует чей-то адреналин, запах страха, особенно он силён в том тёмном углу. Сглотнув испанец медленно шагает в ту сторону. В чёрной пелене заблестели алые огоньки. Волчье волнение в ту же секунду растворяется, превращаясь в раздражение.       — Грегори, я конечно не люблю быть раздражённым, но мне серьёзно надоели эти чёртовы прятки, — он выпрямляется напротив кровавого взора складывая руки на груди, — пожалуйста выйди. В углу происходит тяжёлый вздох, затем будто трение кожи об кожу. И тут два стука. Поняв ситуацию волк закатил глаза, цокнув.       — Почему нет? — он повысил голос, — и почему ты говоришь со мной азбукой морзе а не обычными словами которые я могу понять сразу? — в неизвестности он растопыривает руки. Три стука.       — В смысле не знаешь? — возмущается парень, — А кто знает, я чтоли? Один стук. Сиэль не понимает что происходит.       — Что я знаю? — уже растеряно говорит парень хватаясь за волосы, — Я не знаю ничего! Я не знаю почему ты сейчас такой неприступный, куда пропал Рудольф, почему ты не хочешь со мной разговаривать! — разноцветные глаза тяжелеют, вместе с этим сбивается его дыхание. В ответ тишина.       — Грегори, пойми, когда ты меня оставил так сидеть и гадать, в страхе неизвестности, не говоря и слова, почти игнорируя меня и мои просьбы…— его голос обрывается, превращаясь в всхлипы, — ты даже не представляешь как моему сердцу сейчас больно…больно лишь из-за тебя… — поникнув лицом вниз, Сиэль закрывает лицо ладонью, лихорадочно выдохнув, ощущая как тёплые слёзы дают о себе знать, — Я понимаю прекрасно через что ты сейчас проходишь, и что нужно иногда побыть наедине но Грегори, ты не можешь сбежать от этого, запереть себя от реальности, и тем более проходить через это один, ведь я хочу быть рядом в трудные времена, я поклялся тебе в этом. Я не стану вторгаться в твоё пространство, только если ты выйдешь сам. На долю секунды наступает тишина разделяющее место со стуком больших капель дождя. Из темноты угла вытягиваются бледные руки что дотягиваются до плеч оборотня пока тот не видит, спускаются ласково вдоль них на чужую талию. Лопез медленно открывает лицо замечая перед собой оголённую по пояс фигуру, и такое же бледное знакомое личико, ледяные руки медленно впитывают тепло чужого тела. От вида Грегори хочется плакать ещё больше.       — Мой дорогой… — Лопез шепчет трясущимся голосом, кладя свои ладони на чужие щёки. Он ужасно холодный, хочется его согреть как никогда. Сиэль пробирается вниз взяв тонкие руки и положив на свои плечи, обнимая уже Грегори, трепетно заводя одну руку на голые лопатки, а второй прижимает чужое тело за поясницу. В соединении шеи и плеча он спрятал своё лицо, уже не сдерживая слёз. Так хочется сжать это любимое тело в объятиях, но чёрт, он на вид такой хрупкий и чувствительный!       — Я люблю тебя, loco…- хныкает волк не разжимая руки, словно при малейшем расслаблении его вампир ускользнёт. Не выдержав, он нежно целует его в шею.       — Как я скучал по этому…по тебе… После руки на плечах стискиваются на его шее, прижимаясь будто сердце к сердцу. Секвиллбекк чувствует сквозь грудную клетку чужие кульбиты, запах влажных локонов, сладковатый аромат духов. Грегори словно вернулся домой. Тепло как капля краски расплылось в нём, на исхудавшем лице растёт улыбка. Вокруг уже не так холодно как было до, а в любимых руках вообще холоду не бывать. Объятия ценны, особенно с правильным человеком. Секвиллбекк замечает словно его раны засыхают, уже не так сильно болят, даже пропало желание давить слёзы. Сиэль что, душевный целитель?       «О звёзды…», отзывается в мыслях вампира. Следом он аккуратно разжимает руки на его шее. Лопез раскрывает глаза, под которыми блестит кожа. Рассматривая смуглую мордашку бессмертный осторожно берёт её с обеих сторон в ладони, большими пальцами стирая влажные дорожки, в то время как ладони Сиэля держат его рядом. Взгляд Грегори смягчается, грустно сводя брови к переносице.       «Я с тобой…всё хорошо, мой волчонок». Тонкие пальцы пробираются в шелковистые волосы испанца, приближая его лицо к себе, и облизнув губы, Секвиллбекк наконец-то говорит.       — А я люблю тебя больше — Грегори выдавливает хриплым голосом, а на выдохе нежно накрывает тёплые губы. Сердце вздрагивает, приятный шок распространяется в груди. Мир ненадолго останавливается, всё кажется невесомым, и ничего будто не смеет этому помешать. Семь дней что прошли взаперти ощутились как вечность, без физических контактов и присутствия друг с другом парни словно цветы без воды, чуть не увяли, как инь и янь, им невозможно существовать в одиночестве. Нежно отстранив губы Сиэль прислоняется лбом к вампиру, поглаживая оголённую спину. Ровно дыша он снова целует вампира, в этот раз уже в уголок губ, затем в щёку. Лопез смотрит на него слабо улыбнувшись, и Секвиллбекк улыбается в ответ.       — Всё хорошо, Сиэль, — громче хрипит вампир отбрасывая чужие прядки с лица, — это позади. Лопез смотрит на него как на ангела который спустился с небес чтобы утешить его. Странное совпадение, но и за окном атмосфера смягчается, утихает дождь, и ветер перестаёт завывать свои печальные баллады. Вздохнув, волк вновь обнимает парня, крепче прижимаясь бессмертного за талию. Он такой тёплый, хочется остаться в тех ласковых руках пока весь холод не покинет тело. Парни ровно дышат, чувствуя сердцебиения друг друга, никого больше не одолевает тревога, всё так как и должно быть. Грегори в целости и сохранности, это всё что Сиэль хотел знать, ничто другое его не волнует да и никогда раньше так не волновало. Этот вампир стал для него главным приоритетом, с которым не сравнится никто и ничто.       «О Луна и звёзды, спасибо…», мысленно благодарит Лопез, расслабленно улыбнувшись.