Смертные Враги: Чёрный Карнавал

Не смотря на отсутствие дождя, туман всё же окутал собой все леса и опушки, и сквозь его пелену сломя голову несётся Тони.       — Рудольф! — он обрывисто кричит задыхаясь от бега, то замедляясь, то ускоряясь. Он не мог видеть дальше десяти метров от себя, и даже посчитал что заблудился, бежав по кругу. Внезапно парню стало жутко от чувства потерянности, и отсутствия кого-то рядом. Он берётся за голову растерянно смотря во все стороны, учащённо дыша, в тумане и тенях виднеются фигуры к которым парень подбегает натыкаясь либо на пустоту или на дерево. Один из его кошмаров стал реальностью, что выедает все силы из тела. Томпсон пытается дышать спокойно но не получается, становится только хуже.       «Тони, успокойся…успокойся…блять!..» Громкие вдохи и выдохи превращаются в всхлипывания. В памяти по кусочкам всплывает дорога домой когда смертный снова сталкивается с толстым дубом, но обратно возвращаться он не собирается, будет искать Рудольфа столько сколько потребуется, пускай даже ему прийдётся скитаться по лесу до темноты. Когда силы уже иссякли, Тони садится на ближайший камень рвано дыша. Золотистые волосы пропитаны влагой также как и одежда, хочется пить, и прилечь, но пока что такой роскоши нет. На голубые глаза давят отяжелевшие веки, они осматривают мох, древесину и камни вокруг сквозь мутную пелену, а в ушах глухо звенит. Парень ощущает что вот-вот упадёт в обморок, пока взгляд не цепляет очередную фигуру перед ним на довольно большом расстоянии. Может туман рассеивается и видно лучше, а эта фигура или тень, или что это вообще, была пропущена им когда он бегал. Или он сошёл с ума и теперь сочтёт любой объект и тень за Руди? Есть только единственный способ узнать, и тут Томпсон срывается и махнув рукой на своё состояние помчался прямо туда к объекту. Спотыкаясь, задевая кусты и ветки, смертный всё же приближается и различает тёмные волосы, что-то длинное, свисающее в до земли. Когда до цели осталось какие-то семь метров смертный снова вскрикивает.       — Рудольф! — теперь и его голос хрипит, звуча жутко искажённо. На него эта фигура будто поворачивает головой. Рудольф… Замедляясь, Тони из-под тяжка хватает вампира, странно что тот никак на это не реагирует.       — Рудольф… — блондин прижимает тело бессмертного к себе, которое было окутано какой-то тонкой красной простынёй, — слава звёздам ты нашёлся! В то время сам брюнет смотрит вдаль, на озеро, будто провожая кого-то. Его тело было до чёртиков ледяное, ясно что та простыня никак ему не помогает. Красный шёлк сползает с бледных плеч бесшумно упав на влажную землю. Обойдя и встав спереди, Тони берёт вампира за лицо разглядывая на нём хоть какие-то намёки на сознание. Хоть его тело и схоже на ощупь с ледяную фигуру, но глаза, эти яркие рубиновые бусинки, они горят словно надеждой на что-то. Вокруг них белок розовый, а кожа под ними мокрая.       ❤️«Руди…дорогой…», смертный думает что говорит это, но это просто мысли в голове. Не думая больше ни о чём, его сильные руки судорожно обнимают бессмертного прижав к груди, поддерживая темную макушку ладонью.       — Руди…зачем ты так со мной? — жалобно всхлипывает Томпсон пряча лицо в вечно холодной шее, дыша на неё горячим дыханием, от чего на ней пошли мурашки. Ответа не последовало, только тонкие руки слабо потянулись вверх и нежно обняли его, пока ветер слабо дул на них с озера. Томпсон только продолжает стискивать бессмертного в объятиях, не смотря на уставшие руки, а Рудольф не понимает что чувствует сейчас продолжая смотреть на гладь озера за чужой спиной. Смертный осторожно выпускает его из объятий снова заглядывая ему в глаза.       — Во-первых, почему ты убежал, а во-вторых, почему именно сюда? — уже спокойно говорит голубоглазый, дыша на чужие ледяные руки пытаясь их согреть, — Пожалуйста не молчи, я чуть с ума не сошёл пока искал тебя — он трёт ладонями нежную кожу не отрывая взгляда от его лица. Секвиллбекк медленно моргает и обходит смертного, вновь имея полный вид на тихое озеро, его гладь и мелкие волны от слабого ветра. Со стороны Рудольф выглядит таким умиротворённым, но Томпсон то знает что в той бессмертной душе сейчас творится хаос, и решает подойти к нему, встав лицом к воде и понять на что так пристально смотрит его партнёр. Тихо, мирно, спокойно. Над водой парят остатки тумана размывая берег и деревья на противоположной стороне. Кажется будто озеро задержало ту самую атмосферу с…понятно какого дня.       — На что ты смотришь? — Тони спрашивает краем глаза наблюдая за вампиром, тот стоит неподвижно, его зрачки подрагивают из стороны в сторону. От влаги выпирающие угольные прядки в неопрятном пучке прилипли к его лицу и шее. Парень будто заколдован. Томпсон подумал что вопросы бесполезны и ответов не последует, после тяжело вздохнул сквозь нос.       — Он будто всё ещё здесь, — сипло выдавливает Рудольф, его изломанный голос больше звучит как нездоровый, — я отчётливо вижу перед собой плавающий на поверхности воды гроб, могу чётко видеть его грустное лицо словно ему было больно оставлять нас, нежели жалеть о себе, — потом Руди забрасывает руку назад расспустив измотанный пучок волос, потрусив головой и те волосы мягко падают на голые плечи блестящими волнами, — из головы никак не могу стереть плачь и всхлипы всех кто стоял вокруг меня. Самое ужасное было то, когда его гроб воспламенился от стрелы будучи вдали от нас. Когда я был в моменте, я наблюдал за этим клочком пламени пока он не сгорит а его остатки не уйдут на дно. И вот сейчас я стою, перематывая всё в голове как фильм от начала до самого конца, полностью пытаюсь принять решение судьбы, то что это произошло. Отец всегда говорил «— Судьба такая особа, не жалеет». Мелкие иголочки закололи в его сердце, и глаза будто горели. Фредерик был всегда умным вампиром, идеальным примером для сыновей, их ролевой моделью. Грегори и Рудольф сейчас такие благодаря ему. В течении всего детства Фредерик старался вырастить в них не только хищника и вечно прячущихся в тенях, но и героев, умеющих выражать себя.       ~ Мальчики мои, вы так быстро растёте, я не успеваю стареть! Я вас учил многому: охоте, интеллекту, харизме, манерам, можно долго перечислять. Единственное что я к сожалению вас не смогу научить, это любви. И нет, это не простая семейная любовь, я говорю про ту любовь которая сведёт вас и ваших будущих спутников в жизни. Довольно трудно объяснять это вам, подросткам, да и если я начну то скорее всего буду говорить из своего опыта. Я бы хотел чтобы вы сами нашли себя, и их, выучились на своих ошибках и ориентировались на своём собственном опыте… Но знайте, неважно что, я люблю вас, мои звёздочки. Брюнет начинает влажно кашлять в кулак, и это не на шутку взволновало смертного. Под синей худи у него всегда какая-то майка, поэтому не долго думая он стягивает худи через верх, взъерошив пшеничные волосы и сразу даёт бессметному без лишних слов. Тот обеими руками берёт её, окинув грустным взглядом.       — Пожалуйста надень её, Руди, — Тони потом берёт худи из чужих рук и сам надевает её на вампира, поправляя рукава и капюшон. Теперь вампир мог согреться, если ему конечно было холодно, даже если вампиры не так уж чувствительны к холоду как смертные — всё же какая-то температура сможет их погнуть.       — Мне было стыдно сказать что мне холодно, — тихо говорит Секвиллбекк натягивая рукава до кончиков пальцев, и подносит воротник к лицу, вдыхая с ткани приятный адикалон, от чего брюнету, странно но полегчало, — ты привык меня видеть таким нечувствительным к холоду что мне стало как-то непривычно доказать тебе что для вампиров, по крайней мере для меня, есть существенный предел. Депрессия меня сломила. И да, пожалуйста прости что я так взял и свалил из отеля. Томпсон раздражённо фыркает.       — Руди, посмотри на меня, — мягко приказывает он поддевая чужой подбородок указательным пальцем, — я больше не желаю слышать такие вещи от тебя, понятно? — потом той же рукой поднимается выше к угольным волосам, и нежно гладит по голове — Ты один из моих главных приоритетов, и мне точно хотелось чтобы ты всегда обращался ко мне когда тебе неладно, в этой ситуации тебе холодно. Пойми, когда ты вот так страдаешь но молчишь, иногда создаётся ощущение что ты не доверяешь мне со своими чувствами или дискомфортом. Когда блондин останавливается, бессмертный виновато роняет взгляд на землю, поддавшись вперёд он упирается лбом в чужое плечо, глубоко и долго вздыхая. Заметив это смертный смело пробивается руками к нему на талию, затягивая парня в очередные объятия, а тот лениво обнимает его за плечи.       — Моё солнышко, я просто не хочу видеть тебя в муках, и тем более не хочу чтобы ты молчал о них, — блондин мимолётно целует парня в щеку, — ты же знаешь я тебя пойму и всегда утешу, — смертный прячет мордашку в бледной шее, — не бойся высказывать мне всё что тебя тревожит, ладно? — заканчивает он, спросив в конце. После Томпсон чувствует как партнёр усиливает объятия, зарывая пальцы одной руки в золотых волосах, нежно их теребя. Голубоглазый слабо улыбается чувствуя какую-то отдачу от партнёра.       — Спасибо, — шепчет вампир, насыщаясь тёплом чужого тела как будто заряжаясь энергией, — спасибо что ты терпишь мои срывы, слёзы и упрямый характер — добавил он, смотря на белое небо из-под пушистых ресниц. Это были облака что препятствовали ярким солнечным лучам упасть на землю. В такую погоду вампиры не боятся выходить на улицу, хоть иногда гуляя по миру средь бело дня. Позже Тони осторожно выпускает парня из объятий, перемещая ладони вверх к его волосам, пробираясь в локоны и массируя кончиками пальцев, от чего бессмертный закрывает глаза расслабляясь.       — Когда ты кому-то нравишься, то это за внешность, если кто-то в тебя влюблён, то это и внешность и характер, но когда я сказал что люблю тебя, — смертный делает паузу замедляя массаж, — это значит что я люблю даже твои недостатки. Услышав столь милые слова Секвиллбекк слабо улыбается, и вместе с ним и Томпсон. Но та улыбка быстра стирается с бледного лица когда вампир решает снова встать ближе к озеру. Сначала тот того не понял, но вскоре до него дошло что нужно время. Раны не затягиваются за день. Стоять на улице когда на тебя дует ветер уже не кажется безумным когда надето худи.       — Тебе всё ещё холодно? — заботливо спрашивает смертный встав рядом. У Рудольфа на груди сложены руки, довольно понятный знак что он не хочет пока что ни с кем контактировать, одиночество — это сейчас дня него самое необходимое.       — Нет, — тот спокойно отвечает одной рукой поправляя прядки, — ещё раз, спасибо тебе.       — Пожалуйста, — Тони приподнимает уголок губ, засмотревшись на гладь воды, — можно? — всё же блондин хочет быть рядом и напомнить ему уже который раз что он как за каменной стеной, что поддержка будет даже когда тот об этом не спросит. Он протягивает ему ладонь. Брюнет посмотрел на неё краем глаза и смело берёт её, переплетая пальцы. В душе смертного стало не так тяжело, потому что до этого его мучали вопросы про то что Рудольф потеряет чувства к нему или что-то вроде этого. Но нет. Выпрямив спину Тони смотрит на озеро вместе с ним, больше не признавая это место прежним. Позже самому себе признаясь, что чем больше он смотрел туда — тем отчетливее он мог видеть то что описал ранее Рудольф: огонь посреди воды, чёрные костюмы и платья, и плачь каждого кто это видел. И снова это посылает тысячу иголок в сердце, на душе опять вес. Напряжение в груди. Его руку сжимает Рудольф до белых косточек. Ещё чуть позже слышится его дрожащий вздох.       — Тони? — еле слышно позвал он.       — Да? — моментально отвечает Томпсон повернув лицо к вампиру. По вечно холодной щеке скатывается слезинка. В ту самую секунду смертному ещё никогда так не хотелось взять чью-то боль на свои плечи, лишь бы Рудольф не страдал, лишь бы он так не убивался. Может он только сейчас это полностью понимает, что Фредерика больше нет с ним? Руди закрывает лицо свободной рукой, и теперь слышаться его горькие всхлипы.       — Иди сюда — блондин притянул парня к себе, крепко обняв. Вампир упирается закрытым лицом в чужое плечо, а тёплые руки, как крылья, обвили его хрупкое тело словно защищая от всего в мире. Возможно это самое трудное что ему когда либо приходилось видеть. Он чувствует как парень дрожит, часто всхлипывая. Скорее всего до этого брюнет никак не мог поверить что это произошло в его жизни, что его семья стала меньше, состоя только из матери, сёстры и брата, довольно мало для полноценной семьи по Американским меркам.       «Потеряв всего лишь одного члена семьи — половина меня умерла, а Руди…потерял целых три, да ещё и за такой короткий срок, я могу сказать что полностью понимаю его боль, но не настолько» Тони лаского гладит вампира по спине мимолётно поцеловав в висок, пытаясь как-то его успокоить. Туман понемногу развеивался и вокруг становится всё более чище, видно дальше. Макушки деревьев легко качаются будто ветер напевает им песенки, бесконечные маленькие волны на озере кажутся его мурашками от ветра. Воздух имеет свой запах который после каждого вдоха оставляет непривычное послевкусие. Эта атмосфера показалась Томпсону как другой стороной этого места, как и у каждого человека есть другая личность которую он раскрывает только особой обстановке, ситуации и т.д. Он прижался щекой к чужой голове наблюдая за этой картиной. На минуту ему даже стало интересно сможет ли он написать об этом стихотворение. Спустя пять минут Секвиллбекк перестаёт плакать, обняв смертного за торс, пальцами впиваясь в лопатки. Его лицо было влажным и это можно понять по тому как тепло стало на шее блондина.       — Тони… — мямлит Рудольф не отпуская его.       — Да? Пауза.       — Что ты хотел, моё солнышко? — он не перестаёт быть ласковым с ним, и подбадривает его потеребив тёмную макушку. Об грудь стучит чужое сердце что билось только в такие моменты. Хотелось бы чтобы это затихшее сердце билось всегда, не только когда ему больно.       — Можешь мне пообещать…? — снова говорит вампир.       — Всё что угодно, говори — Томпсон в прямом смысле был готов даже на невозможное, всё ради его любимой клыкастой улыбки. Вдруг его отпускают из долгих объятий. Алые глаза сталкиваются с голубыми. Они такие яркие, прекрасные, под ними влажная кожа, из уголков продолжают вытирать кристальные слезинки. Вскоре к румяным щекам прикасаются вечно холодные ладони, большими пальцами проводят по любимым веснушкам. Вампир несколько раз хотел что-то сказать но где-то в душе он считает что Тони это не услышит. Но всё же говорит дабы ничего не держать в себе, как ему ранее сказал он.       — Я люблю тебя, — на выдохе сказал брюнет грустно осматривая чужое лицо, вспоминая того же Тони только юного, с более большими глазами, курносым носиком и розовым губам. Но время берёт своё, вытянув его, выделило ему скулы. Тони был одним из тех редких людей которые стареют как вино, становясь только идеальнее — и молю тебя перед Луной… Он поддаётся вперёд к парню оставляя ничтожное расстояние между ними. Следующие слова что сказал Рудольф — те, которые Томпсон слышал однажды и всегда мечтал услышать их ещё раз. Смертный задержал дыхание, а вампир старается ровно дышать, смотря в душу сквозь лазурные глаза.       — Пожалуйста, береги себя…