Прости...

*** Паша позвонил Оле, которая была встревожена и жутко переживала за отношения Паши и Марины Леонидовны. – Оленька, я останусь у мамы. У нас всё хорошо, не переживай, пожалуйста. –... – Люблю тебя... Целую. *** – Пашка, расскажи мне пожалуйста, о себе. – У меня есть идея покруче: завтра утром поедем ко мне на квартиру. Сама всё увидишь. – А ты, вы с Олей..? – Живём у неё. – Давай спать. Утром едем к тебе. – сказала Аверина, видя беспокойство сына. Марина расстелила диван, Паша лёг на тёплую постель и мгновенно провалился в сон. Марина Леонидовна позвонила Ольге. – Спасибо, Оленька... – сказала она, сквозь слёзы. – Вы плачете? – Нееет. Всё в порядке. Извини, что побеспокоила. *** Утром Паша приготовил блины и сварил кофе, наспех позавтракав, они сели в автомобиль и поехали на Пашину квартиру. Марина бегло охватила взглядом холостяцкую берлогу Рыкова. Обшарпанные стены, одиноко стоящий диван. Тоска и непрогдядная пустота. Примерно так чувствовал себя её Пашка эти двадцать пять лет. Она почувствовала ту боль, что он испытывал. Стены давили на неё, надвигались. Её внимание привлекло фото в рамке: на нём она, Дмитрий и маленький Пашка стояли около новогодней ёлки. – Фото нравится? — Забирай. Марина несмело подошла к полке, взяла фотографию и долго рассматривала. – Если бы я могла всё исправить... – думала она. – Бери-бери, всё равно тут стоит, пылится. – Сын, прости меня. Ты был так одинок, а я даже не попыталась тебя найти и помочь. Даже не знаю, что мною двигало. Паша обнял маму за плечи. – Мам, мы договорились с чистого листа, а ты опять копаешься в прошлом. Не надо, прошу тебя. Тем более, что сейчас я не одинок: у меня есть Оля. Ты есть. – Кстати, об Оле. Может, посидим втроём где-нибудь, а то я с нашей прошлой встречи совсем ничего не помню. Завтра в семь, у меня. – строго сказала Марина. – Оля приказам не подчиняется, её можно только попросить. Марина улыбнулась, всё-таки, недаром говорят, что мужчины женятся на тех, кто напоминает мать. И Павел не исключение.