***
— Терренс де’Марту, — осторожно произнесла Луиза, выйдя за пределы небольшой лавочки, втиснутой между ателье портного и таверной. — Это имя мне ничего не говорит. Скорее всего, за ним не стоит никакого титула, достойного упоминания. — Этого недостаточно, — недовольно сказала Ботан. — Нам нужно знать, где найти этого де’Марту, чтобы мы могли спасти моих сестёр. Рыцарь почесала за ушами своего скакуна — слегка растрёпанного чёрного пернатого дракончика, которого Кирхе поименовала «Шварцем», естественно, не посоветовавшись ни с кем, кроме себя. Как ни странно — кличка прижилась. Луиза потянулась к своему плечу и осторожно погладила Ботан по головке. Ей это не нравилось. Всё это испытание оставило у нее ощущение бесполезности. И если и было что-то, что Луиза Франсуаза Ле Блан де ла Вальер ненавидела больше всего на свете — так это чувство бесполезности. Она напомнила себе об успехах, которых они уже достигли. Последние две недели не прошли даром. Они были правы, сосредоточив свои поиски в столице. Тристания была домом для множества торговцев, специализирующихся на модных предметах для знати. Обычно это были какие-то артефакты, необычные произведения искусства, скульптуры, засушенные экземпляры редких насекомых или цветов, живые животные, которых содержали в клетках для показа гостям. При осмотре этих лавок потерянные пикси не обнаружились, но расспрашивая торговцев, они, в конце концов, нашли ниточку к компании особых дельцов, известных в узких кругах своей способностью найти почти любой желаемый товар. В конце концов это привело к аукционному дому, хорошо известному своей покупкой и продажей экзотических животных, а оттуда была установлена связь с несколькими покупателями. На данный момент они выяснили, что пятнадцать пикси были похищены вероломным мажордомом Фернаном и его наёмными головорезами и доставлены в столицу для продажи. К настоящему времени они нашли семерых, живых и здоровых, в собственности различных дворянских семей и коллекционеров редкостей, в том числе парочку, которая служила чем-то вроде товарищей по играм младшей дочери графа де Бриенна. Луиза скривилась, когда вспомнила своенравную маленькую девочку. Софи Люттес де Бриенн отличалась уникальной капризностью, каковой могут похвастаться только дети младше двенадцати лет. Честно говоря, было чудом, что пикси пережили неделю под её «опекой», но они казались счастливыми, когда их наконец обнаружили, и были вне себя от радости, увидев, что «Настоящий Рыцарь Сада» явилась, чтобы их забрать. Софи неохотно согласилась, что её новым маленьким друзьям место в их Саду, и глава семейства Бриенн столь же неохотно передал их под опеку Луизы — очевидно, он заплатил довольно много за уникальных существ. Две сестрички теперь находились в безопасности во дворце под пристальным наблюдением назначенного слуги вместе с четырьмя своими сёстрами и ожидали отправки в тарбский Сад. Как ни странно, одна из найденных пикси, сестрёнка по имени Суиказура[2], не захотела оставлять своего «владельца», богатого торговца Батиста, который купил её из жалости, увидев в клетке на рынке. Девочка поразительно упорно сопротивлялась потугам Ботан склонить её к возвращению домой — в отличие от других сестрёнок, безропотно подчиняющихся малейшему настоянию старшей сестры. После того, как её третья попытка потерпела неудачу, рыцарь забеспокоилась и попросила содействия в отправке депеши в Тарб. Суть вопроса оставалась закрытой для Луизы, Ботан только бормотала, что необходимо срочно притащить в столицу шаманку. Не считая этой единственной странности, все семеро выглядели счастливыми и ухоженными, двое из семьи Бриен даже были одеты в красивые новые платьица, которые они сохранили по настоянию их «хозяйки». Луиза вздохнула, вспоминая, как девочка расплакалась, прощаясь. Возможно, что Софи была не такой уж и плохой? Может быть, Хинагику согласится позволить им навестить… Она углубилась в свои мысли, постепенно замедляя шаг. Конечно, было бы неплохо, если бы был счастливый конец для всех — но его не было. Луиза и Ботан быстро выяснили, что по крайней мере двое пикси скончались от ран, полученных при разрушении их Сада. Луиза оглянулась через плечо. Единственным утешением для Ботан было то, что они умерли в окружении своих сестёр. Тем не менее ошеломлённый рыцарь не разговаривала с Луизой до конца дня. Вальер казалось, что она понимает чувства Ботан. Теперь она должна была стать другой, способной защитить своих подопечных, но во многих отношениях всё ещё была бессильна. Тела, одно из которых хранилось в банке для образцов, а другое было похоронено добросердечным работником склада, также были обнаружены и возвращены в Сад Тарба. При этом судьба шести пикси всё ещё оставались неизвестной. Шестеро, которые могут быть живы или мертвы. След через Жоржа, торговца экзотическими животными, пока обрывался. Очевидно, что тот познакомился со своим таинственным клиентом через торговца по имени Аамир, но, как только что к своему разочарованию узнала Луиза, Аамир мог назвать только имя, а не профессию или адрес. Но имени могло быть достаточно. В конце концов, в Королевских Архивах будут налоговые отчёты, и если он дворянин — его обнаружат в кратчайшие сроки. Луиза подняла глаза, ступив в тень ближайшей церковной башни. Солнце садилось, было уже достаточно поздно, ноги у неё болели, спина болела тоже, плечо ныло там, где Шварц решил использовать его как насест. — Ботан… Магазины скоро закроются, и сегодня мы больше ничего не сможем сделать, — сказала Луиза. — Возможно, будет лучше, если мы вернёмся во дворец. Табита и Кирхе, вероятно, будут ждать. Посмотрим, узнали ли они что-нибудь ещё. Генриетта предложила Луизе полное гостеприимство королевского дворца и его персонала, пока та выполняет свою миссию здесь, в столице, сказав, что это меньшее, что она может сделать после того, как первая половина её задания едва не закончилась так плохо. Луиза, безусловно, оценила заботу своей принцессы. Благодаря Генриетте она смогла получить доступ к Королевским Архивам не только для собственного расследования, но и для продолжения своих исследований и усилий по овладению своей неуклюжей магией. С помощью Кирхе и Табиты она даже начала делать успехи в базовых чарах. Ей удалось продержать магический светлячок целых тридцать секунд, прежде чем тот мигнул и… вспыхнул — ей в лицо. Это стало своего рода облегчением — ведь она не была совсем уж полной неудачницей, и, возможно, ей не нужно было быть исключительно могущественным магом, чтобы быть полезной? В конце концов, было много важных задач, для выполнения которых не требовалось особого волшебства, и она видела слишком много дворян, которые просто зарыли в землю свой дарованный Основателем потенциал, за последние две недели. Это было странно, но она никогда не замечала этого раньше, может быть, потому что была слишком юна, но… Ботан медленно кивнула. — Вы правы, сегодня мы не можем сделать больше. Кроме того, нам нужно выяснить, кто такой этот Терренс… Я только беспокоюсь за них. Луиза кивнула в ответ. Ботан думала о сёстрах как о своей персональной ответственности, для неё эта миссия была гораздо более личной. — Я уверена, что с ними всё будет в порядке. Никто не обращался плохо ни с одной из других пикси, даже с теми, которые умерли, — их надсмотрщики изо всех сил старались им помочь. — Охо-хо… — Ботан посмотрела вверх. — Но… Если то, что сказали другие младшие, верно, то никто из них не был шаманом или рыцарем. И это скоро может стать проблемой. Луиза наклонила голову. — Почему это может стать проблемой? Остальные были в порядке без старших сестёр, не так ли? Рыцарь снова кивнула, а затем замерла — и покачала головой. — Маленькие сестрички могут быть очень доверчивыми, они от природы очень послушны. — Её лицо омрачилось. — Хинагику говорила мне, что это довольно удобно, чтобы держать нас в узде, поскольку она может придумать какую-нибудь страшилку, чтобы мы не покидали Сад без присмотра рыцарей и не совались в опасные места. — Она пожала плечами. — Не могу поверить, что когда-то была такой наивной. — Ну, даже умные дети ведутся на такое, — тихо согласилась Луиза. — Я помню, что мать надевала доспехи, чтобы казаться страшнее, когда я безобразничала… Конечно, её мать никогда ничего ей не делала, когда была одета в доспехи. Луизе досталось розгами несколько раз, десять ударов за неподобающее поведение, а тот случай, когда она пряталась, пока слуги не впали в панику, принёс ей ещё двадцать. Но всё это было сделано, когда на матери была обычная одежда. — Я тоже не об этом беспокоюсь. — Ботан всплеснула руками, лицо покраснело, как будто она подумала о чём-то неприличном. — Я хочу сказать, что младшие сёстры нуждаются в старших, чтобы ощущать себя в безопасности. И если они не могут их найти — то могут сами ими стать. Глаза Луизы расширились. — Ты имеешь в виду цветение. — Она покачала головой. — Но с остальными всё было в порядке, когда мы их встретили… Разве что… Суиказура? Ботан неловко отвела взгляд. — От неё плохо пахло, и она меня не слушалась. Обычно маленькая сестричка делает почти всё, что говорит старшая сестра, мы очень… авторитетны для них. Вот почему нам скоро понадобится шаман. Батист-сан, кажется, очень заботится о ней, но он не знает, что делать. Луиза вдруг вскинулась. — А как насчет других сестрёнок? — Я думаю, что мы нашли большинство из них достаточно быстро, — ответила рыцарь. — Если кто-то из них и готовился к цветению, то они, должно быть, остановились, когда встретили меня. Или, может быть, их человеческие опекуны стали хорошими… суррогатами. — Она вздохнула. — Извините, но я не шаман, поэтому не могу сказать наверняка. — Это нормально, — попыталась успокоить её Луиза. — Но если они расцветут — разве это не хорошо? Они смогут лучше позаботиться о себе, пока мы их ищем? Пикси же становились сильнее, расцветая, верно? Ботан выглядела потрясённой, и на секунду Вальер показалось, что она обидела свою маленькую спутницу. — Луиза-сан… Как много вы знаете о цветении? Луиза нахмурилась. — Только то, что ты мне рассказала. — Ну, во многих отношениях это очень… интимная тема, — говоря это, Ботан обхватила себя руками. — Это не только очень тяжело физически, но и другие… вещи случаются. Изменения… в уме. — Изменения в сознании? — Не совсем… С тех пор, как я прибыла во дворец, я много услышала о Тристейне и… и о войне, — Ботан заложила руки за голову, её лицо выражало задумчивость. — Месяц назад я бы не смогла понять большую часть этого. Я была недостаточно умна, я не могла думать таким образом, подобные идеи лишь напугали и запутали бы меня. Я думаю, что когда пикси расцветают — во многом это то же самое, что и когда существа… когда люди взрослеют. За исключением того, что вы растёте понемногу и постепенно к этому привыкаете, а у нас это происходит сразу. Луиза кивнула. — Это должно быть тяжело. — Уж мне можете поверить! Когда я расцветала — части моего прежнего «я» как будто исчезали, и я боялась, что проснусь совсем другой и… — И? — спросила Луиза. Ботан слабо улыбнулась. — Я та Ботан, которая начала цветение в тарбском лесу не больше, чем вы — та Луиза, которой вы были, когда были ребёнком. Но я произошла из неё так же, как вы произошли из маленькой Луизы. Есть ли в этом смысл? — Ну… — Луизе показалось, что она поняла. — Ты имеешь в виду то, что мы такие, какие мы есть, из-за того, кем мы были? — Правильно, — согласилась Ботан. — Другими словами, цветение — это священное перерождение младшей сестры и в то же время — рождение сестры старшей. Но есть так много причин, чтобы всё пошло не так. — Рыцарь сердито опустила взгляд. — Саюри-сама… — Ты имеешь в виду Шион, — заключила Луиза. — Да, Шион, — недовольно сказал Ботан. — Это другое… Когда я была маленькой сестричкой, Саюри-сама всегда казалась такой сильной, но потом, после того, как я расцвела, то смогла увидеть, какой болезненной и слабой она была на самом деле. Я с трудом могла поверить, что она была той Саюри, на которую я смотрела с таким уважением. Хина говорит, что её состояние ухудшилось с тех пор, как она пришла в наш Сад, так что должны были быть признаки… Я думаю, поэтому другие рыцари всегда казались такими встревоженными… Я просто не могла тогда это увидеть. Луиза ждала, пока Ботан копалась в своих мыслях. Они были уже почти у дворца, идя по многолюдной улице, прорезавшей сердце города. — Я не думаю… я не думаю, что Саюри-сама была… личностью… Во всяком случае — не цельной, — произнесла наконец пикси с дрожью в голосе. — Её… просто было мало. Рыцарь, которую я знала… Я думаю, что это всё, чем она была. Просто Рыцарь, получивший форму — и ничего больше. Вот почему она увяла. В ней не было ничего своего, когда он пропал. Я… я ненавижу себя за это, но… Я рада, что Саюри-сама увяла. Она умерла — но теперь она действительно может жить как пикси, которой она должна была быть изначально. — Ботан сжала кулаки, её горе было таким же огромным, как и у любого, кто в сто раз больше её. — Она так страдала, потому что не была готова стать рыцарем. Она даже не была готова появиться на свет! — Рыцарь сердито покачала головой. — Я должна быть уверена, что этого не случится ни с кем другим. Я должна! Луиза протянула руку и осторожно погладила головку Ботан пальцем. — А ты можешь? Я имею в виду — ты можешь остановить что-то подобное? Ботан какое-то время молчала, затем медленно вздохнула. — Может быть… если придётся. Луиза моргнула — она не слышала этого раньше. Внезапно Ботан заговорила быстро, без всяких подталкиваний. Было похоже, как будто что-то накапливалось в ней всё это время. — Хина провела много времени, изучая Шион, когда мы вернули её в Сад, а затем много разговаривала с Флориной-сан, которая использовала свою магию, чтобы изучить меня и Шион, так как я только-только закончила цветение. На основании крыла пикси есть точка, на которую шаманы надавливают, чтобы облегчить цветение. — Ботан расправила крылья и не глядя ткнула туда, где полупрозрачные придатки соединялись и сливались с остальным телом. — Флорина-сан говорит, что эти точки, вероятно, являются железами, ответственными за регуляцию нашего развития. Она думает, что, судя по тому, что случилось с Саюри-сама, если осторожно проколоть эти точки, то можно мгновенно остановить цветение даже на очень поздней стадии, или даже вызвать увядание, как это случилось с Саюри-сама. — Но тебе это не нравится, — заметила Луиза. Ну естественно. Это было похоже на какое-то намеренное причинение уродства. — Конечно нет! — Ботан почти кричала. — Это очень опасно! Мы не можем быть уверены, что это сработает так, как мы думаем! И, что ещё хуже, это может привести к тому, что наши сёстры больше никогда не смогут расцвести! Хина и Флорина-сан сказали мне, что стебли крыльев Шион всё ещё деформированы. Мы даже не знаем — сможет ли она вырасти в обычную младшую сестру, не говоря уже о цветении! Луиза могла слышать боль в голосе маленького рыцаря, и внезапно настойчивость той обрела смысл. — Это ужасно, — прошептала она. — Ты действительно смогла бы сделать что-то подобное со своими сёстрами? Ботан не ответила, и они продолжили свой путь во дворец, наконец подойдя к парадным воротам, где дежурные стражи впустили их с подобающими приветствиями и салютом. Генриетта очень серьёзно отнеслась к рыцарскому званию Ботан и приказала дворцовому персоналу оказывать ей почести как полноправному рыцарю Тристейна. — Мы бы сделали это только в том случае, если бы это было абсолютно необходимо, и если бы наша сестра хотела этого, — наконец сказал Ботан. — Но мы не можем быть уверены, что это будет безопасно. Поэтому… — Поэтому? — Луизе показалось, что ответ ей не понравится. — Поэтому, если будет необходимо, я попрошу Хину сначала сделать это со мной, чтобы доказать, что это безопасно. Ответ, такой спокойный и уверенный, заставил Луизу остановиться как вкопанную. Ботан так небрежно перешла от разговора о нанесении увечий к возможному нанесению такого же увечья себе?! — Как ты можешь говорить такое?! Рыцарь соскользнула с плеча Луизы, грустно улыбаясь. — Луиза-сан, я — Рыцарь Сада, моя священная задача — жить и умереть ради моих сестёр. — Её улыбка стала чуть светлей. — Не волнуйтесь, Луиза-сан, я говорю только о худшем случае. Луиза ошеломленно уставилась на неё. «Худшем случае»?! Она дёрнулась так внезапно, что Шварц вспорхнул с возмущённым «Гьяа!», выудив Ботан из воздуха. — Н-не говори так! Если ты так говоришь — значит, ты уже разочаровалась в том, что всё идёт хорошо! И, кроме того, разве ты не всегда хотела быть рыцарем? Ботан моргнула, наклонив голову с ошеломлённо-любопытным выражением лица. — Луиза-сан, даже если это произойдёт — это не будет означать, что я не рыцарь. На самом деле, я была бы куда меньше рыцарем, если бы повернулась спиной к своим сёстрам. Я скорее оторву себе крылья, чем совершу подобное. — Но… а тебя это не пугает? — неуверенно спросила Луиза. — Конечно пугает! — почти радостно сказала Ботан. — Я не стремлюсь к этому, но выбор между моей жизнью и жизнями моих сестёр — очевиден! — И ты можешь с этим жить? Вырвавшись из хватки Луизы, пикси-рыцарь балансировала на неплотно сжатом кулаке. Она кивнула: — Потому что я — та, кем моё прошлое «я» хотело бы гордиться. Вальер терпеть не могла идиотов, но что делать, если собеседник — не идиот? Луиза знала, что в прошлом она совершала глупости, и отчасти это было из-за её вспыльчивости. Она навлекла на себя массу неприятностей, не продумывая всё до конца. Но Ботан была готова добровольно рискнуть собой, чётко осознавая последствия. Как получилось, что самой сильной из них двоих была кроха ростом всего в ладонь? — Ох, простите, Луиза-сан, я вас расстроила! — быстро сказала Ботан. — Пойдёмте, уже темнеет. — Рыцарь дёрнула за манжет её блузки. — Мы должны войти внутрь. Луиза снова двинулась вперёд. Маленький рыцарь вела себя так, как будто ничего странного не было сказано. Однако это должно было беспокоить её, не так ли? В конце концов, она бы не упомянула об этом, если бы это не крутилось у неё в голове? И теперь она делала всё возможное, чтобы Луиза не думала об этом. — Да, пошли, — сказала Луиза, внутренне вздохнув. — Держу пари, что повара приготовят больше печёных яблок, которые тебе так понравились. Тебе лучше надеяться, что полёты сожгут много жира, иначе ты сама скоро будешь похожа на яблоко! — Э-эй! — пробормотала Ботан. — Это нечестно! Кроме того, Кигику-сама надерёт мне задницу, если я буду такой медленной и тяжёлой! — Тогда тебе лучше начать больше тренироваться, — ответила Луиза. — Потому что Генриетта собирается завтра встретиться с леди Сакуей в Арруне по поводу пикси, и я слышала, как она говорила, что все Сады, с которыми мы связались до сих пор, присылают представителей. Поскольку нам придётся подождать, пока в Архивах выяснят, кто такой Терренс и где мы можем его найти, то тебе не помешает поучаствовать. — Ч-что?! — Ботан запнулась, полностью потеряв спокойствие. Хорошо, что она способна так изумляться, это обнадёживало, особенно на фоне её недавней безумной решимости. — Почему мне об этом не сказали?! — Я упоминала об этом за завтраком, — небрежно сказала Луиза. — Но кто-то так торопился начать сегодня пораньше… — Ты совсем этого не говорила! — Говорила. — Не говорила! — Говорила! — Не говорила! Не говорила! Они продолжали в том же духе всю дорогу до дворца. ________________________________________________________ [1] Секре́т Полишине́ля» (фр. «Le secret de Polichinelle») — фразеологическое выражение, обозначающее секрет, который всем и так известен, мнимую тайну, «по секрету всему свету». Выражение происходит от имени комического персонажа комедии дель арте — Полишинеля (фр. Polichinelle от итал. Pulcinella — Пульчинелла). Персонаж являет собой глупого слугу, задиру, шута и болтуна, который сообщал под видом секретов известные всем вещи. [2] Суиказура (Suikazura) яп. — «жимолость». Куда же пикси без цветочных имён?Глава 1, часть 2.
24 января 2022 г. в 14:34
Воюет ли страна, страдает ли она от голода или терзает ли её чума — жизнь продолжается. А там, где есть человеческая жизнь — есть и торговля. Поэтому совершенно никого не удивляло, что даже в эти смутные времена рынки столицы по-прежнему работали. Купцы и капитаны кораблей торговались из-за цен, монеты переходили из рук в руки как дворян, так и простолюдинов. Вот если этот вечный круговорот остановится — именно это и будет истинным знамением конца времён.
Расположенные в центре Тристании, которая сама находилась посреди королевства Тристейн, лавки и торговые дома столицы были без преувеличения бьющимся сердцем экономики государства. Купцы приезжали сюда издалека, чтобы заключать торговые сделки, бывшие результатом деятельности более мелких предприятий по всей стране, средства текли, собираясь, подобно ручейкам, в огромную реку.
Здесь можно было купить всё, что только можно вообразить: продукты, экзотические предметы роскоши, редкие реагенты и материалы. Высшие дворяне и богатые торговцы ежедневно встречались, чтобы заключать сделки на огромные суммы, простолюдины и знать попроще делали покупки бок о бок на тесных боковых улочках и переулках.
Именно на одной из этих улиц, менее посещаемой, чем другие, вот уже многие годы стояла небольшая лавка, с трудом втиснувшаяся в щель между двумя крупными корпусами. Однако, в противовес невнушительному виду, на её полках возлежали невероятно редкие и экзотические товары.
Заведение стоило посетить ещё и для того, чтобы посмотреть на его хозяина, темнокожего, чёрноглазого, со странно широким носом и белыми-белыми зубами. Говорили, что он бывший торговец из каравана Руб-эль-Хали, уроженец той далекой страны, осевший в Тристании, спасаясь от каких-то неприятностей.
Пользуясь своими связями среди торговцев и оказывая услуги жителям столицы, он смог заработать репутацию человека, способного продать практически любой товар, а если нет, то он почти наверняка мог указать правильное направление — за определённую цену.
Этот странный человек осматривал предмет из последней поставки, тщательно смазанный и обихоженный приборчик, доставленный ему коллегой, имеющим связи в церкви Ромалии, когда у его двери зазвенел колокольчик.
Вздохнув про себя, он вернул артефакт из тёмного металла и две коробки с маленькими латунными цилиндрами в объятия обитой промасленной тканью шкатулки и поставил её под прилавок — ещё одна загадка, к которой нужно будет вернуться позже.
— Добро пожаловать, — сказал старый купец. — Чем я могу быть вам полезен… мисс?
Что ж, нечасто в его магазин захаживали столь миниатюрные девочки. Клиентура, в основном, относилась к более мужественному типу и часто обижалась, если их слишком пристально или долго рассматривали.
Маленькая, розоволосая, большие карие глаза. Он бы оценил её возраст как двенадцать-тринадцать. Так ведь? Прошло много времени с его собственного детства, и с тех пор у него было мало возможности побыть рядом с детьми. Ребёнку здесь действительно нечего было делать.
— Может быть, вы ошиблись адресом, мадемуазель? — произнёс он несколько обеспокоенно.
— Мы ищем кое-что.
Хозяин нахмурился. Хоть голос и звучал ясно, как колокольчик, с отчётливыми командными интонациями, но губы девчушки ничуть не шевельнулись. Тогда он пристально посмотрел на шляпу у неё на голове, шляпу, которая оказалась вовсе не шляпой, а кем-то чёрным, пернатым, восседавшим на волосах визитёрши и подозрительно наблюдавшим за ним жёлтыми змеиными глазами.
— Кое-что конкретное, — снова прозвенел голос.
Подняв взгляд ещё немного выше, владелец столкнулся лицом к лицу с ещё одной девчушкой, сидящей на странном пернатом существе. Судя по внешности, именно она была старшей… Вот только размер.
Вот именно, он изумлённо протёр глаза, размер. Она была столь крохотной, что могла бы поместиться у него на ладони! Такое вообще бывает?!
За её спиной торчали две пары сложенных крыльев, подобно виденным им в пору юности стрекозам. Внезапно она распахнула их и лёгким прыжком переместилась со своего места на прилавок.
— Конкретно — мы ищем больше таких, как я, — сказала она.
— Мы слышали от другого торговца, что вы познакомили его с клиентом, интересующимся коллекционированием образцов дикой природы из мира фейри. Этот клиент приобрёл шесть пикси, незаконно вывезенных из поместья графа Тарбского, — наконец вступила в разговор розоволосая посетительница.
Торговец откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столу.
— Браконьерство? Это серьёзное заявление, мадемуазель. — Кем, чёрт возьми, была эта девчонка? Уж точно не обычным заблудившимся ребёнком, как показалось ему вначале. — Я не могу просто так разглашать конфиденциальные тайны своих клиентов. Моё дело зависит от моей репутации. — Некоторые товары, продаваемые в этой самой лавке, хотя и не являлись прямо незаконными, но, безусловно, могли бы вызвать вопросы к их покупателям.
Вместо того, чтобы ответить, розоволосая полезла в сумочку и достала лист бумаги, протянув его собеседнику. Он начал читать, нахмурился, а потом побледнел, насколько позволяла его тёмная кожа.
— Как видите — это официальное расследование, — сказала девушка. — Ваше сотрудничество будет расценено как смягчающее обстоятельство.
Это было нехорошо, совсем нехорошо! Все эти годы у него хватало здравого смысла держать руки чистыми. Да, некоторые из его деловых операций были… сомнительными, но он пошёл на многое, чтобы никогда прямо не нарушать закон и не давать никаких поводов для привлечения внимания к его лавочке. Во что этот дурак Жорж втянул его на сей раз? Что делать, что делать… Тянуть время.
— Пожалуйста, продолжайте. У вас есть описание этого человека?
Крошечная девочка — какая-то фейри, как он понял — подозрительно наклонила голову.
— У вас так много клиентов, которые спрашивают пикси, да?
— Нет… и да. — Он поднял руку, останавливая её реплику. — Вы, фейри, стали притчей во языцех в городе с момента вашего появления, множество людей спрашивали обо всём, что связано с землями Альвхейма. — Он задумчиво прищурился. — На самом деле, мне кажется, что некоторые даже спрашивали об этих существах, — он указал на то, что мог описать только как «маленького дракона». Тот чирикнул в ответ. — Так что да, я получил несколько запросов. Я не занимаюсь живым товаром — слишком много хлопот, поэтому, естественно, я переадресовал их своему коллеге.
— Жорж. — Розоволосая вздохнула.
Он кивнул.
— Простите меня, — осторожно произнёс хозяин, — но это всё, что я знаю… Если только у вас нет описания человека, причастного к покупке.
— Описание? — спросила пикси, расхаживая по столу. Она скрестила руки. — Жорж-сан сказал, что он…
— Толстый дворянин, — закончила розовая.
Торговец чуть вздохнул.
— Мадемуазель, многие дворяне весьма упитанны. Боюсь, вам нужно быть более конкретной.
Розовласка задумчиво кивнула.
— На самом деле мы не получили точного описания, но не потому, что не спрашивали. Похоже было, что этот человек изо всех сил старался не выделяться.
— Также не редкость среди моих клиентов, — согласился торговец. — Оглянитесь вокруг, мадемуазель, вы видите травы, чай и специи, да?
— Ну… Наверно? — ответила она, явно не в силах опознать половину вещей на его полках. Неудивительно — на это были способны весьма немногие. Он улыбнулся.
— Я зарабатываю на жизнь своими товарами, мадемуазель, но не только этими. Редкие реагенты со всего континента и из-за его пределов, лекарственные травы, зелья и хитрые маленькие артефакты даже из Руб-аль-Хали… — Такие как пистоль размером с колибри, который в настоящее время был спрятан под его столом, заряженный и готовый к стрельбе. — Некоторые из них — просто предметы роскоши, другие сильно смутили бы моих клиентов, если бы стало известно об их интересах.
— Тогда не опасно ли это признавать? — осторожно спросила Розовая. Хорошая, умненькая девочка, достаточно смышлёная, чтобы знать цену осмотрительности.
— Нисколько! — Купец чуть поклонился. — Это что-то вроде секрета Полишинеля[1]. Личности моих клиентов, с другой стороны, — вопрос иной. — Он пожал плечами. — Но, конечно, этот вопрос не стоит тюремного заключения. Мне очень нравится моя комфортная жизнь здесь, так что продолжим. Что ещё вы можете сказать об этом человеке?
— Ну что же… Он появляется в сопровождении двух мужчин высокого роста, оба всегда вооружены. Я не уверена, но, возможно, это солдаты или телохранители.
— «Солдаты», вы говорите? Тогда это кто-то из высшей аристократии. Но, опять же, это мало что даёт в плане сужения круга кандидатур.
— Подождите, разве Жорж-сан не сказал что-то ещё? — Пикси вскинула взгляд. — Он сказал… он сказал, что от мужчины пахло чем-то очень сильным, вроде духов. Жорж-сан сказал, что его начинало тошнить от долгого пребывания рядом с ним.
— Одеколон, скорее всего. — Он кое-кого вспомнил и вдруг улыбнулся, обнажив белые-белые зубы.