Halkegenia Online v2.0

      Прим. переводчика: Юи такая Юи.       Напоминаю, что она та ещё ИИ на всю голову, да ещё и ИИ психической поддержки, так что мысли её могут быть кудрявыми и своеобразными…       _______________________________________________________________________       Киригая Юи, бывшая программа защиты психического здоровья в игровом мире SAO, бывший ИИ, а теперь вполне настоящая маленькая девочка в мире Халкегении, сосредоточенно насупилась, сидя на куче подушек в гостиной дома, который она делила со своими мамой, папой и тётей Сугухой.       Объектом её медитативного внимания была маленькая серебристая карточка, которая была слишком велика, чтобы ей было удобно держать её в руке. Досадно, но сегодня она добилась столь же невеликого успеха, как и в любой другой раз за последние шесть с половиной недель. По логике, у неё не было причин ожидать, что на этот раз всё будет проще, но она наивно надеялась получить хоть какой ответ. Тем не менее, на каждый запрос карта ГМ-доступа не выдавала ничего, кроме набора случайных данных. Или ей так только казалось?       — Может, вам стоит отдохнуть, Юи-сан? — произнёс тёплый ласковый голос рядом с ней.       Юи позволила себе расслабиться, отложила ГМ-карту и обратила внимание на пикси, сидящую на журнальном столике.       — Всё в порядке, сто тысяч миллисекунд — это совсем немного! — заверила она Хинагику, но шаманка осталась неубеждённой.       — Так может лишь казаться, — предупредила Хинагику, вспархивая в воздух. — Но даже мы, опытные шаманы, часто отдыхаем, когда общаемся с Иггдрасиль-сама. Вам опредёленно не следует доводить себя до изнеможения, если вы даже не знаете, чего пытаетесь достичь.       Её взгляд, естественно, упал на карту в руке Юи.       Изначально Юи не собиралась просить помощи у Хинагику. На самом деле, когда она узнала, что тарбские пикси находятся в Арруне, она хотела только представить своих новых друзей своей маме.       Идея познакомиться с Хинагику, Кигику и Аджисай показалась той приятным развлечением, и это было бы весьма полезно для её реабилитации. И чем раньше она поможет маме — тем скорее сможет помочь папе. Про себя Юи знала, что папе нужна почти такая же забота, но его собственный процесс восстановления потребует сначала увидеть результаты маминого выздоровления.       Пикси были практически идеальной терапией — не угрожающими, ребячливыми и любознательными. Она была уверена, что мама сразу же полюбит их. И чем больше она расслабится — тем лучше Юи сможет разобраться в некоторых из наиболее деликатных моральных травм, которые всё ещё отягощали её психику.       Встреча с Хинагику и остальными началась так, как Юи и ожидала. Пикси были размещены в нескольких свободных комнатах в особняке городской администрации, это было огромным пространством для шаманов и их рыцарского сопровождения, но совершенной мелочью для фейри.       Стража из сильфов и кайт ши впустила Юи и её маму без всяких проволочек. Почти все сотрудники госпожи Сакуи уже были знакомы с ней, и их тепло приветствовали, пока они шли по коридорам.       Именно здесь её предсказания впервые дали сбой.       Самыми первыми пикси, которых они увидели, была троица рыцарей, стоявших на страже — на макушке настенного светильника. Они сразу вскочили, как только Юи и Асуна завернули за угол. Юи не узнала никого из них, а это означало, что они, вероятно, были из других Садов, которые были обнаружены после того, как леди Сакуя приказала обыскать Тристейн.       Однако по мере того, как они приближались, троица рыцарей сначала напряглась, а затем открыто проявила признаки тревоги: двое обнажили свои клинки, а третья отступила назад по коридору и проскользнула в дверь.       — Стойте! — приказала стражница, держа оружие на изготовку. — Назовите себя!       Ни Юи, ни её мама не знали, что ответить.       — Я Юи, я…       — Не вы, — отрезала Рыцарь, её глаза не отрывались от мамы. — Вы. Назовите себя немедленно!       Замешательство Асуны удвоилось, она постаралась ответить как можно более мирно:       — Меня зовут Асуна. Юи-чан и я здесь, чтобы увидеть шамана Хинагику.       — Лидера тарбского Сада, — прокомментировала вторая стражница.       Первая покачала головой.       — Вы пахнете не так, как другие…       Мама удивлённо заморгала.       — Пахну?..       — Совсем не так. Не сильф, не саламандра, не существо… Я… знаю этот запах…       Подобное заявление, должно быть, смутило маму, её лицо слегка покраснело, и она поднесла запястье к носу, как будто пытаясь понять, о чём говорит пикси.       — Они не пытаются быть грубыми, мама, — объяснила Юи, с удовольствием демонстрируя свои знания. — У пикси очень острое обоняние, поэтому они могут распознавать людей и фейри просто по запаху.       Рыцаря, должно быть, взволновал уникальный запах мамы, характеризующий её как фейри расы мэйв.       Приняв это за должное, Асуна вместе с Юи терпеливо подождали, пока вернётся третий рыцарь с ещё несколькими пикси. К счастью, одной из них оказалась Хинагику.       — Юи-сан? — спросила шаманка, вылетая ей навстречу с тёплой улыбкой, но остановилась на полпути, словно наткнувшись на стеклянную стену, с любопытством втягивая воздух. Её внимание полностью сосредоточилось на маме.       Взгляды дюжины феечек выжидающе скрестились на Асуне. Мама несколько занервничала, оказавшись в центре такого внимания, и неуверенно улыбнулась.       — Юи-сан, — Хинагику переводила взгляд с Юи на её маму. — Кто это?       Юи ответила максимально быстро, стремясь предотвратить возможную конфронтацию:       — Это моя мама Асуна, помнишь, я тебе о ней рассказывала?       — Асуна? — прошептала Хинагику сама себе, а затем посмотрела на шатенку. — Это очень странно. — Жрица подняла руку, приказывая рыцарям опустить оружие. — Пожалуйста, она не представляет угрозы.       Шаманка уселась на плечо Юи, наглядно демонстрируя свою убеждённость, и обратилась к маме:       — Юи-сан много рассказывала мне о вас. Мне очень неловко за подобный приём. Ваш запах странно знаком и смущает рыцарей, они должны были убедиться в вашей безопасности.       — «Знаком»? — Асуна наклонила голову. — Я уверена, что никогда раньше не встречалась с пикси.       Это было не совсем верно. Мама встречала Суйсен — пикси-проводника Арго, да и сама Юи в её второй форме технически должна считаться.       — Я не думаю, что это имеет значение, — ответила Хинагику. — Я уверена, что каждая из моих сестёр знает об этом запахе от рождения. Но я не могу точно сказать — почему. — Она покачала головой и вновь тепло улыбнулась. — В любом случае, очевидно, что опасности нет. Сёстры, пожалуйста, опустите оружие, эти двое не причинят нам вреда. Юи-сан — наш хороший друг.       Остальные пикси, похоже, ещё колебались, но не посмели выступать против шамана и, уступив мягкому увещеванию Хинагику, отступили. Последней каплей стало мимолётное приветствие, которым обменялись мама и пара проходящих местных работников, которые, похоже, совершенно не подозревали о небольшом конфликте.       Поняв, что ни уважаемая Старшая Сестра[1], ни их хозяева не видят ничего плохого, рыцари скромно вложили свои клинки в ножны, потупившись, как нашкодившие дети.       — Ещё раз прошу прощения за своих сестёр. — Хинагику поклонилась с виноватым видом. — Они просто очень ответственно относятся к своей задаче и потому очень нервничают. Госпожа Сакуя — очень любезная хозяйка, но это место всё ещё очень странное для нас.       — Нет-нет, не нужно извиняться. — Мама тоже поклонилась маленькой жрице. — Ничего страшного не случилось. Думаю, нам лучше начать сначала.       — «Начать сначала»? — переспросила Хинагику.       — Здравствуйте. Меня зовут Асуна. Я — мать Юи.       Мама терпеливо ждала, пока Хинагику последует ее примеру.       — Здравствуйте. — Шаманка ещё раз поклонилась. — Я Хинагику, шаман и Старшая Сестра Тарбского Сада.       — Рада познакомиться с вами, Хинагику-сан.       Мама протянула руку, и Юи почувствовала облегчение, когда Хинагику приняла предложение, осторожно опустившись на её ладонь.       — Я тоже рада, Асуна-сан, — ответила шаманка и снова обратила внимание на Юи. — Юи-сан, Кигику и Аджисай тоже здесь, если вы хотите их увидеть. Я уверена, что они обе будут рады встретится с вами снова.       — Это было бы прекрасно!       Юи искренне улыбнулась. Когда она видела их в последний раз, Аджисай всё ещё отращивала свои поврежденные крылья и едва могла летать. Ей всё ещё хотелось как следует поблагодарить двух рыцарей за то, что они рисковали своими жизнями, чтобы помочь Антуану и Ефразии.       Хинагику явно собиралась пригласить их в комнату, отведённую для пикси, но потом она, похоже, передумала:       — Прошу извинить мои слова, но я опасаюсь, что некоторые из моих сестёр могут забеспокоиться, если вы войдёте внутрь. Большинство ещё не привыкли находиться рядом с фейри или людьми, и этот ваш аромат… Но я хотела бы, если возможно… — Она закусила губу. — Возможно, я могла бы попросить разрешения воспользоваться другой комнатой… Или выйти на улицу — сады здесь очень милые…       Именно в этот момент мама осторожно коснулась указательным пальцем плеча Хинагику, привлекая внимание шаманки.       — Если вы не против — мы будем рады пригласить вас к себе домой на ланч.       Глаза пикси широко распахнулись, и она смущённо замахала руками.       — Н-нет! Ну… Это очень щедро с вашей стороны, но не стоит… Мы лишь гости в вашем городе и не должны причинять неудобства…       — Я настаиваю, — сказала мама. — Юи-чан тоже хотела бы. Не так ли, Юи-чан?       — О да. — Юи кивнула. — Пожалуйста, соглашайтесь, Хинагику-сан. — Потом подумала и коварно добавила: — Мама очень хорошо готовит, а мы вчера на базаре купили мёда…       — М-мёда? — Шаманка глубоко задумалась. — Я действительно не должна… — тихо пробормотала она. — Ну… У нас ничего не запланировано на этот день. Другие шаманы готовятся к вечерней церемонии — это редкая возможность провести её под сенью ветвей Иггдрасиль-сама…       — Тогда, если пожелаете, вы и ваши сёстры можете воспользоваться гостеприимством нашего дома, — ободряюще сказала Асуна.       — Конечно, спасибо… — Хинагику снова поклонилась.       Подготовка не заняла много времени. По приказу госпожи Сакуи к пикси относились как к почётным гостям, и они могли свободно перемещаться, куда им заблагорассудится. Хинагику, Кигику и Аджисай сели на плечи Юи, и все отправились в дом Киригая. Трое пикси озирались по сторонам, как туристы, очарованные видами и звуками улиц города.       Время от времени Аджисай или Хинагику указывали друг-другу что-то, обмениваясь мнениями. Кигику изо всех сил старалась сохранять спокойствие и серьёзность, но маска не была идеальной, и Юи заметила, как маленький рыцарь глотает слюни от запаха печёных яблок, когда они проходили мимо бистро недалеко от главной улицы.       Юи остановилась на пороге дома, пикси парили рядом с ней. Аджисай и Кигику смотрели на фасад, а Хинагику восхищалась пряными травами, которые мама выращивала в цветочных ящиках у крыльца. Дискомфорт в поведении шаманки почти исчез — и так было до тех пор, пока миниатюрная спиритуалистка в первый раз не пересекла порог резиденции Киригая.       Почти сразу же Хинагику забеспокоилась, как будто почувствовав что-то странное, и даже сопровождающие её рыцари растерялись, войдя в почти трансовое состояние. Ближайшая аналогия, пришедшая на ум Юи, заключалась в том, что это было похоже на то, как некоторые животные чувствуют неминуемые стихийные бедствия.       Не потребовалось много времени, чтобы определить источник феномена, поставившего шаманку в тупик. Хинагику безошибочно двигалась вперёд, пока, встав перед маленькой шкатулкой в комнате Юи, категорически не потребовала её открыть.       Для Юи, которая уже разработала достаточно полную модель типичного поведения Хинагику, столкнуться с жёсткой стороной обычно мягкой пикси было шокирующим опытом. От изумления она подчинилась практически мгновенно.       То, что произошло дальше, лучше всего можно отнести к религиозному экстазу. Хинагику осмотрела карту со всех сторон, как будто не могла ясно её разглядеть, а затем осторожно-благоговейно положила руку на её поверхность. Она почти сразу отшатнулась, её биоритмы подскочили намного сильнее, чем даже у Саюри в её худшем состоянии, не торопясь возвращаться к нормальному состоянию.       — Хина! — воскликнула Юи, подхватывая подругу на руки и прижимая дрожащую пикси к груди. Зависшие рядом с мамой Кигику и Аджисай обнажили свои клинки, как будто они могли защитить своего лидера от того, что случилось.       К счастью, Хинагику не пострадала от этого опыта, хотя у неё проявились симптомы, которые Юи лучше всего могла бы описать как сильную эйфорию, длившиеся примерно тридцать секунд после физического контакта с картой ГМ-доступа, затем последовало несколько минут ошеломлённого замешательства, которое утихло только после того, как её вынесли наружу.       Успокоившись и успокоив своих взволнованных сестёр, шаманка извинилась перед Юи и Асуной за свое дерзкое поведение.       — Я перешла все границы, Асуна-сан, Юи-сан, я была отвратительным гостем, — взмолилась пикси-лидер. — Пожалуйста, примите мои искренние извинения!       [Гипотеза:] Пикси очень чувствительны к воздействию ГМ-карты.       [Вопрос:] Воздействует ли карта на пикси активно?       [Вопрос:] Является ли это результатом того, что карта определяется как «магический артефакт»?       [Вопрос:] Что это вообще было?       Юи не думала, что тут есть, за что просить прощения, но, в конце концов, решение оставалось за мамой, и она посмотрела на ту в ожидании ответа. К счастью, отношение мамы к словам пикси оказалось именно таким, как и предсказывала модель Юи.       — Всё в порядке, Хина-чан, — мягко ответила Асуна, протягивая руку пикси. — Меня больше беспокоит то, что с тобой случилось. Ты уверена, что с тобой всё в порядке?       Хинагику нервно заёрзала.       — Я… Да… Я в порядке. Я беспокоилась, что здесь что-то есть, вот и всё…       — «Что-то есть»? — переспросила Асуна.       — Эта… реликвия у Юи-сан, — пояснила шаманка, к которой вернулось самообладание. — Я никогда раньше не видела ничего подобного, и… Это резонирует с песней Иггдрасиль-сама, почти как Росток возле нашего Сада.       Глаза Юи тут же расширились.       [Вопрос:] Может ли Хинагику интерпретировать данные с ГМ-карты?       [Промежуточный вывод:] Если Хинагику может идентифицировать закономерности и отфильтровать помехи, мешающие собственным попыткам Юи взаимодействовать с «Кардиналом», то это будет неоценимо.       Если шаманка сможет выделить ключевые закономерности из шума, то это может стать своего рода Розеттским камнем[2] для расшифровки пакетов данных «Кардинала».       — Хина-тян? — нерешительно спросила Юи. — Ты можешь понять ГМ-карту?       Асуна обменялась встревоженными взглядами с двумя рыцарями.       — Юи-чан?       Хинагику покачала головой, словно пытаясь очистить разум.       — Юи-сан, как у тебя появилась такая штука?       — Пожалуйста, Хина, — Юи умоляюще сложила руки перед собой. — Если ты только можешь хоть чем-то помочь! Очень важно, чтобы я узнала больше об этой карте!       ГМ-карта, та самая, которую мама сбросила в виде этакого «послания в бутылке» для Юи и её папы во время своего заключения на вершине Мирового Древа, была доверена ей папой и лордами фейри, чтобы раскрыть её секреты. Ей — потому, что больше столь важную задачу доверить было просто некому, ведь Юи была единственной, способной хоть в какой-то степени общаться с «Кардиналом». Но все её попытки сорвались из-за её собственных ограничений. Как бы она ни старалась — она просто не могла разобраться в данных, приходящих в ответ на её запросы.       Обычно Юи была терпелива — но это становилось почти невыносимым! Бывали моменты, когда она вскакивала с единственный желанием швырнуть её об стену или заорать во все горло, изливая всё накопившееся разочарование. Ей казалось, что она близка — но, как бы она ни старалась, ответы ускользали от нее.       Ещё хуже была сама мысль о том, что она вообще может ощущать подобное. Раньше Юи просто зафиксировала свои ограничения и двинулась дальше, если бы она не смогла взломать карту — она бы извинилась, и на этом всё бы закончилось. Но теперь она всё время раз за разом возвращалась к попыткам, хоть и понимала, что это бесполезно.       И больше всего её пугало то, что какая-то часть её самой, которую она не могла исследовать и точно определить, восставала против того, чтобы логично смириться с отрицательным результатом. Это казалось неправильным, как будто что-то принципиально чуждое пробиралось внутрь её первичного логического кластера.       Она потратила почти столько же времени на самодиагностику, сколько и на изучение карты, — и опять же, к собственному разочарованию, не добилась никакого прогресса. Необходимость найти ответ на один вопрос лишь подстёгивала её искать ответы на другой.       Но сейчас прямо перед ней замаячил путь к решению, и больше всего на свете Юи отчаянно хотела, чтобы Хинагику согласилась.       Шаманка тихо вздохнула.       — Юи-сан, эта вещь не для пикси.       — Хина? — Кигику опустилась на деревянный настил заднего дворика и встала рядом с сестрой.       Хинагику ободряюще улыбнулась.       — Всё в порядке, Кигику. Что бы это ни было — оно не пыталось причинить мне вреда, оно просто было ошеломляющим, как… как молния? — Шаманка явно терялась в попытках подобрать описание.       — Это в первый раз… — пробормотала Аджисай. — Я никогда не слышала, чтобы Хинагику-сама говорила так расплывчато.       — Я бы сказала точней, если бы у меня были подходящие слова. — Хинагику медленно поднялась в воздух и замерла, смотря Юи в глаза. — Юи-сан, эта вещь… То, что ты хочешь научиться говорить с ней — это правда так важно?       [Вопрос:] Должна ли она сказать ей?       Карта была доверена Юи тайно, и у неё действительно не было разрешения на распространение информации. Но Хина нашла её сама и, вероятно, имела некоторое представление о том, что это такое. Сейчас было бы хуже, если бы она солгала или что-то опустила, особенно если Хинагику рассказала бы об этом другим шаманам…       Мама чуть кивнула ей.       — Я скажу Сакуе-сан и остальным, что всё в порядке. Не волнуйся, Юи-чан.       — Угу… — Юи снова посмотрела на шаманку. — Я думаю, что эта карта позволит нам снова связаться с «Кардиналом»… с Иггдрасиль-сама и, возможно, поможет нам найти дорогу домой.       Хотя это было только предположение, и точные последствия этого контакта Юи предсказать не могла.       Ответ пикси был значительно более успокаивающим, чем ожидала Юи. Маленькие фейри переглянулись друг с другом. Кигику и Аджисай нечего было добавить, оба рыцаря предпочитали подчиняться своей Старшей Сестре и духовному лидеру.       Хинагику выглядела встревоженной, она прошлась по дворику, прикрыв глаза.       — То, чего вы желаете — это… сложно, Юи-сан. Очень сложно.       — Вы сказали, что ГМ-карта не предназначена для пикси. Тогда безопасно ли Юи-тян находиться рядом с таким предметом? — спросила Асуна.       Шаманка задумчиво посмотрела на Асуну и улыбнулась.       — Мы очень трепетно относимся к Иггдрасиль-сама и её песне, но я не думаю, что она причинит Юи-сан какой-то вред. Просто она была слишком сильной для меня, вот и всё. — Она задумчиво дёрнула несколько выбившихся прядей волос, бормоча себе под нос. — Поговорить с Иггдрасиль-сама… может быть… может быть, это…       Юи терпеливо ждала ответа.       — Я думаю… что это возможно, — наконец решила Хинагику. — Если Юи-сан пожелает, и если Асуна-сан позволит это — я буду рада помочь.       Юи сразу просияла.       — Действительно?!       — Да. — Пикси улыбнулась. — Несмотря ни на что, я по-прежнему считаю вас одной из моих сестёр, Юи-сан. Вряд ли я могла бы считать себя шаманом, если бы отказала в помощи.       — Мама? — Юи посмотрела на мать.       Асуна выглядела огорчённой, и Юи почти чувствовала конфликт в её сознании, когда та решала — согласиться или отказать. Она знала, что её мать беспокоится за неё и желает, чтобы она была в безопасности. Но что ей делать, если мама скажет «нет»? Она, конечно, послушается, но всё равно попробовать хочется. Она смотрела умоляюще, надеясь, что мама поймёт.       Асуна вздохнула.       — Я позволю, но только если Юи-чан пообещает быть очень осторожной. И вы тоже, Хинагику-сан.       Мама, всё ещё с не особо довольным видом, помогла Юи устроиться в гостиной и оставила её с Хинагику, а затем они вдвоём устроили то, что затянулось надолго.       Примерно в середине дня, когда Юи делала очередной перерыв, в дверь постучали. Поднявшись, она потёрла отсиженные ягодицы и отправилась открывать.       По другую сторону дверного проёма обнаружилась зеленоглазая фейрийка с коротко стриженными каштановыми волосами в свитере под цвет глаз и тёмных брюках. В одной руке она держала мешок, в другой — меч в блестящих новеньких ножнах.       — Добрый день, Карамелла-сан! — Юи вежливо поздоровалась, как учила её мама.       — Как дела, Юи-чан? — Карамелла с усмешкой присела на корточки, чтобы встретить взгляд Юи на одном уровне. — Твоя мама рядом?       — О да. — Юи кивнула и приняла рукопожатие фейрийки. — Она сейчас готовит обед. Вы пришли поесть с нами?       — Я хотела заскочить максимум на чай, — сказала Карамелла, снимая туфли у входной двери. Крылья её носа дёрнулись, уловив первый слабый запах, сопровождавший мамину готовку. — Но, может быть, я изменю свои планы.       За последние две недели мечница довольно часто заявлялась проведать маму, принося какой-нибудь новый ингредиент с рынка или просто заглядывая поболтать. Маме, похоже, очень нравилось, когда она приходила, и папа тоже хорошо ладил с ней, так что, естественно, Юи она тоже понравилась.       Карамелла относилась к ней как к настоящей младшей сестре и даже ходила с ней и мамой навестить детей в «Аррунском доме». Не повредило и то, что Карамелла так же не проявляла никакого интереса к папе — а это означало, что Юи могла спать спокойно, зная, что шансов на измену нет.       — О, Карамелла! — Асуна высунула голову из кухни. — Я ждала тебя немного позже. Почему бы тебе не присесть на заднем дворике с другими нашими гостями? Я скоро закончу обед, и Кирито тоже скоро должен вернуться.       — Другие гости? — Карамелла оглянулась на вход, а затем чуть не выпрыгнула из кожи, когда обернулась и встретила взглядом парящую Хинагику. — Иисусе!       — Здравствуйте. — Пикси изобразила подобие воздушного реверанса. — Я Хинагику, шаман Тарбского Сада. Вы, должно быть, мисс Карамелла. Для меня большая честь познакомиться с вами.       — Э… аналогично. — Карамелла смущённо кивнула. — Так вы — гостья Асуны-сан?       — Да. Я и мои сёстры. Асуна-сан — очень гостеприимная хозяйка, — ответила Хинагику. — И она много рассказывала мне о вас, мисс Карамелла, хотя… Признаюсь, я в растерянности.       — И… В чём же дело? — спросила мечница.       Хинагику заёрзала и виновато заломила руки.       — Я думала, что хорошо разбираюсь во всех племенах фейри, но в вашем случае… Возможно, вы — соплеменница Асуны-сан?       — Моё племя? — Карамелла ухмыльнулась. — Я — просто я.       Этот ответ, похоже, совсем не устраивал Хинагику, но жрица не стала настаивать на немедленном ответе — из кухни вышла Асуна, неся поднос с орехами, запечёнными в меду, и позвала всех за собой. Запах заставил шаманку совсем не по-шамански давиться слюной, крутясь вокруг Асуны и любопытствующей Карамеллы.       — Ты сегодня не с Кино, — заметила Асуна, ставя поднос на столик в патио[3].       Ухмылка Карамеллы стала шире, она села на предложенное место и стянула несколько орехов.       — Я бы его позвала… Вот только Кино всю последнюю неделю строил глазки той кошкодевочке. Знаешь — он упросил её помочь ему с полётными тренировками!       Асуна нахмурилась.       — Лучше не дразни его по этому поводу.       Юи задумчиво кивнула сама себе. Кино-сан был ещё одним новым другом мамы. На самом деле, он чем-то напоминал Юи её папу — как в хорошем смысле, так и в не очень. Вот почему она была счастлива видеть, как он решил открыться кому-то своего возраста.       — Не-не! — Карамелла вскинула руки. — На самом деле я за него болею! Силика-чан очень милая!       Асуна опустила глаза, вовсе не думая смягчать тон:       — Тогда тебе лучше не давать ему слишком откровенных советов.       — Никогда, — уверенно сказала старшая мечница. — Кино — хороший ребёнок, и я сохраню его таким. — Она посмотрела на двух рыцарей, которые с удовольствием грызли сласти. — Нам, девочкам, приходится держать парней в узде, ха!       Аджисай отложила свой орех.       — «Парней»?       — Ну, знаете, мальчики, — уточнила Карамелла. — Они вечно влипают в разные неприятности.       Аджисай смотрела с полным непониманием. Юи очень хотелось вылезти с пояснениями, но ещё больше её хотелось посмотреть, как разрешится это непонимание.       — Она имеет в виду самцов, — пояснила Хинагику своей сестре. — Знаешь, как у кинжальных псов.       — Ой. — Аджисай обдумала это откровение, а затем очень резко помотала головой. — У нас таких нет.       Теперь настала очередь Карамеллы моргать глазами.       — Э… Чего?..       — У нас нет… «парней», — подтвердила Аджисай.       — Карамелла-чан, ты ведь читала о них, да? — сказала мама, хихикая в ладонь. — Они рождаются из цветов в своих Садах. Как Дюймовочка.       — Аджисай и Асуна-сан говорят правду, — спокойно сказала Хинагику, выбирая с подноса медовый орех и находя местечко в тени вазы. — Иггдрасиль-сама создала нас так, что мы не нуждаемся в разных полах. Когда Первые Фейри создали племена меньших фейри из наших заблудших сестёр, то половину из них они воссоздали в образе Короля Оберона, а половину — в образе Королевы Титании, чтобы они могли идти вперёд, размножаться и заселять земли.       Юи не пропустила того, как её мама побледнела при упоминании о короле и королеве фейри. Это было очень подозрительно, она решила, что ей придётся спросить её об этом позже. Единственной, кто был, похоже, в курсе, была Карамелла, которая озорно ухмыльнулась.       — «Идти вперёд и размножаться», а? Звучит так, как будто эта «Королева фейри» была какой-то странной!       — Ка-ра-мел-ла! — опасным голосом сказала мама.       — О, без сомнения! — откликнулась Аджисай. — Я не могу представить, на что это должно быть похоже, но, вероятно, это действительно отвратительно неудобно, когда приходится спариваться и толстеть, как самка животного, в то время как дети растут внутри твоего тела… — Глаза рыцаря расширились, когда она вспомнила, с кем она разговаривает. Она в отчаянной панике замахала руками: — Я имела в виду… Это совершенно естественно для фейри и все такое, но не для пикси!       Карамелла извинения проигнорировала. Любопытно, но Юи заметила небольшой скачок внешней температуры её тела. Расширение капилляров обычно сопровождает смущение, но она не проявляла никаких других стандартных признаков. Вместо этого мечница издала тихий, пронзительный писк.       — Итак… Нет парней? — переспросила она.       — Нет, — Аджисай снова согласилась.       Юи ожидала, что на этом всё и закончится.       — Но у вас есть сиськи!       Фейрийка подчеркнула свою наблюдательность, указав на грудь Аджисай.       [Переоценка.]       Юи заморгала, внося изменения в свою модель социальных отклонений. У Карамеллы определённо был интересный образ мышления.       Реакция всех трёх пикси была столь же резкой, сколь и внезапной. Как одна, все три девушки скрестили руки на груди, их лица стали ярко-красными.       — Карамелла-сан! — Хинагику замялась. — Вы не должны привлекать к этому внимание! Это неприлично!       Юи наклонила голову, задаваясь вопросом — было ли это каким-то остатком цензурного кода игры, который всё ещё действовал в психике пикси?       Карамелла снова подняла руки.       — Простите-простите! Просто мне кажется, ну, это просто как-то странно, вот и всё. Я имею в виду, что у млекопитающих есть молочные железы, чтобы кормить своих детёнышей. Так зачем они нужны пикси?       — Это просто естественная часть цветения! — сказала Хинагику, смущённо потянув за воротник своей мантии. — Да, это просто естественно. Совершенно естественно!       — Ага. — Карамелла казалась неубеждённой.       — Ну что ж, теперь, когда мы это прояснили, — Асуна встала со стула, — я пойду займусь обедом. Пожалуйста, оставайтесь, Карамелла-сан.       Карамелла махнула рукой в знак согласия и вернулась к наблюдениям за Кигику и Аджисай. Пикси смотрели в ответ.       Вскоре Юи услышала, как открывается входная дверь и сбрасываются две пары туфель. Она мгновенно оживилась, спрыгнула со своего стула и бросилась внутрь, чтобы поприветствовать папу. Тот поднял её и разок покрутил, прежде чем поставить на землю.       — Привет, Юи-чан. Ты выглядишь даже счастливее, чем обычно. Полагаю, случилось что-то хорошее? — спросила Арго, проскользнув мимо Кирито.       — Да! У нас гости. Пошли, папа, я хочу познакомить тебя с моими друзьями! — Юи потянула папу за руку, ведя его во внутренний дворик, а мама вышла из кухни с подносом с бутербродами.       Папины глаза расширились от этого зрелища, а затем расширились еще больше, когда он увидел ароматную белую банку, занимающую почётное место в середине подноса.       — Это… оно?       Мама хитро улыбнулась.       — Угу. Думаю, на этот раз я подобралась достаточно близко.       У папы чуть не потекла слюна, когда он посмотрел на свой будущий перекус и потянулся рукой к наиболее аппетитному бутеру.       — Не так быстро, Ки-ри-то-кун! — сказала мама, и вся радушность внезапно исчезла из её голоса и выражения лица. — Перед этим у меня есть вопрос к тебе и Арго.       — П-правда? — папа неловко заикнулся. Юи заметила, что Арго каким-то образом удалось исчезнуть, она не могла обнаружить кайт ши даже на максимуме своих расширенных чувств.       — Да, определённо, — подтвердила Асуна. — Начнём с того, что ты делал по поручению лордов фейри со вчерашнего дня.       Папа сглотнул, выглядя так, будто ему внезапно захотелось оказаться где-то ещё. Мама наклонилась немного ближе, безжалостно выдвигая вперёд поднос, чтобы папа мог как следует проникнуться ароматом.       Последняя папина линия обороны рухнула. Плечи под пальто опустились, он вздохнул.       — Положи поднос, пожалуйста. А то ты можешь его уронить.       Юи решила, что это важный урок — каким бы сильным он ни был, папа никогда не сможет победить маму!       _______________________________________________________________________        [1] Старшая Сестра — это ещё та задница с этими старшими, младшими, старшими из младших у феечек. Переводчик в афиге. В общем тут «Старшая Сестра» с большой буквы — это титул лидера всего Сада пикси.        [2] Розе́ттский ка́мень — стела, найденная в 1799 году в Египте возле небольшого города Розетта (теперь Рашид), недалеко от Александрии, с выбитыми на ней тремя идентичными по смыслу текстами, в том числе двумя на египетском языке — начертанными египетскими иероглифами и египетским демотическим письмом, которое представляет собой сокращённую скоропись эпохи позднего Египта, и одним на древнегреческом языке. Древнегреческий был хорошо известен лингвистам, и сопоставление трёх текстов послужило отправной точкой для расшифровки египетских иероглифов.        [3] Патио — дворик возле дома, как правило, со всех сторон огороженный высоким забором или зелёными насаждениями.