***
И снова королевский дворец. Это был не первый раз, когда Кирито был в обиталище монархов Тристейна, он провёл здесь несколько дней вместе с Асуной и Юи, первые спокойные дни за несколько месяцев, отдыхая после их бегства из Ньюкасла. За это время он познакомился с королевой Марианной Тристейнской и получил личную благодарность от самой принцессы Генриетты, которая ухаживала за выздоравливающим принцем Уэльсом. Хотя он и ценил эту благодарность — но всё же никогда не чувствовал себя здесь комфортно по одной очень мелкой причине… Это был его гардероб. Чёрные брюки и рубашка, чёрные ботинки и чёрное же длинное пальто. Все было чистым, ухоженным и самого высокого качества, особенно пальто — шедевр, на поиски которого ушла неделя, а затем он долго торговался с изготовителем до приемлемой цены. И всё же, на фоне изысканной униформы дворцового персонала, это было всё равно, что зайти в эксклюзивный четырёхзвёздочный ресторан в шортах и шлёпках. — О чём задумался? — спросила мечница. Охранники уже ожидали их, и, почти сразу после того, как они приземлились в юго-восточном углу дворцовой территории, сопровождающий камердинер направил их в восточное крыло. — Просто чувствую себя немного не в своей тарелке, — признался он. Даже ухоженное среднеуровневое армейское снаряжение Карамеллы и скромные (только на вид) доспехи бойцов «Куротаки» лучше смотрелись среди всех этих королевских гвардейцев. Карамелла окинула его сочувствующим взглядом: — Аналогично… Это не совсем мой стиль. Не то чтобы мы здесь для общения или чего-то подобного, но… — Мы торчим как бельмо на глазу, — закончил Кирито. — Д-да, — Карамелла покачала головой. — Конечно, это не было бы так плохо, если бы нам не нужно было держаться в тени. — Понизив голос, она наклонилась ближе: — Чёрт, я ненавижу всё это. Почему мы не можем просто пойти и взять того парня? На этот раз мы сможем! Скорее всего, она была права. Сегодня они были не вдвоём. Но проблема была в том, что… Моржана постаралась, отбирая команду из своих товарищей по гильдии. Полдюжины спригганов, составлявших остальную часть их группы, выглядели одинаково опасными, а сама лидер гильдии, следовавшая сейчас за камердинером, выглядела воплощением смертоносности. Кирито сражался с самыми опасными боссами, придуманными умом Каябы Акихико и системой «Кардинал», в некоторых схватках он был на волосок от гибели, в некоторых выживал лишь благодаря счастливой случайности. Он сражался с бандитами-людьми, с самыми настоящими живыми монстрами, которые появились в Тристейне после Перехода, дрался с элитными рыцарями Альбиона, восседавшими на могучих драконах, обладавшими мощной магией и многолетним боевым опытом… И всё же он не осмелился бы сейчас преградить Моржане дорогу. — Ши… — пробормотал ворчливый спригган-блондин, идущий ближе всех к Кирито. — Тссс, я знаю, — прошептала в ответ Шириши. Из всех них эта красотка, владеющая магией Тьмы, была единственной, кто выглядел достаточно хорошо одетым, чтобы находиться во дворце не в качестве охранника или слуги. — Я уже говорила с ней об этом, так что мы все сделаем всё возможное. Несмотря на то, что Моржана шла далеко впереди них и совершенно точно не обращала внимания на разговор у себя за спиной, её ухо дернулось. — Что вы там бормочете? Все спригганы напряглись, даже Кирито. Сказать, что лидера «Куротаки» произошедшее задело, было бы преуменьшением века. Та Моржана, которую Кирито встречал раньше и немного узнал, была не той Моржаной, что предстала сейчас перед ним. Откровение о Резчике Джеке совершенно её взбесило. Кирито казалось, что он знает, почему. Среди игроков MMO были те, кто гордился своей расой, фракцией или гильдией и обижался на любого, кто бросал на них тень. В игре с таким человеком, как Джек, в лучшем случае было трудно ужиться, а в худшем — он мог испортить репутацию своей фракции. В реальности же то, что он сделал, поставило под угрозу всех до единого фейри в Халкегении. Для Моржаны, которая стремилась присматривать за другими спригганами и хотела, прежде всего, защитить их всех, тот факт, что один из её «сородичей» осознанно представляет общественную опасность, был невыносимым оскорблением. — Э-э, мы просто… — Глаза Дрейка метались по сторонам, ища что-нибудь, что могло бы отвлечь внимание от их промаха. Шириши помогла ему, указывая рукой на фасад дворца: —…Говорили об архитектуре. Да, ты знаешь, что на родине всё это место было бы музеем… — Технически это была бы историческая достопримечательность, дорогуша, — добавила Шириши с ненатуральной улыбкой. Заговорила ещё одна спригганка, короткостриженная брюнетка атлетического телосложения — Кирито помнил, что её зовут Марина. Она добавила спокойным, тихим голосом, словно не замечая настроения главы гильдии: — Дворец — самое высокое здание в округе, и он стоит на возвышенности. С башни за бальным залом хорошо просматривается вся остальная территория. Эй, Старшая Сестра, можно я пойду посмотрю? Моржана повернула голову, глянув одним глазом через плечо. — Валяй, только сначала спроси разрешения. Перехватив свой абсурдно огромный лук, спригганка-снайпер оторвалась от остальной группы и, что более важно, подальше от эпицентра. И почему Кирито не подумал об этом? Не то чтобы он не чувствовал того же, что и Моржана… Угроза их выживанию всё ещё оставалась на свободе, и у Чёрного Мечника чесались руки при одной мысли об этом. Очевидно, они не могли рисковать сорвать большое расследование Тристейна, каким бы плохим ни был Джек лично — он представлял гораздо большую угрозу в контексте того, на кого он сейчас работал. Но это не делало эту идею хорошей, а лишь менее плохой, и это определенно не делало его более счастливым. Оглянувшись на Карамеллу, он прошептал: — Давайте пока сосредоточимся на деле. Иначе они свихнутся. Еле заметный усталый кивок в ответ. — Да. Кирито провёл много времени в окрестностях дворца, когда был здесь в последний раз, но в восточном крыле, где размещались правительственные учреждения, архивы и залы заседаний, он был впервые. Тут было собрано всё, что нужно Короне для управления королевством. Коридор был идентичен тому, что тянулся по всей длине западного крыла, но двери открывались в комнаты, полные занятых работой клерков и офицеров королевской армии, а не в гостиные и столовые королевских апартаментов и гостевых покоев. — Похоже, Генриетта и её регент прибыли, — заметила Карамелла, пропуская вперёд толпу дворцового персонала, — должно быть, вот-вот начнётся совещание. Всё это столпотворение определённо не могло быть ради текущего расследования. Корона меньше всего хотела бы на весь мир заявить о своих намерениях. Большая часть этого народа была занята очень необходимой работой по подготовке страны к войне. Он понимал, что при таком количестве дел никто не успеет заметить нескольких клерков или стражников, которым поручены странные задания, и уж тем более не сможет разобраться, что к чему, не имея никого внутри самого расследования. «Спрятать дерево в лесу» в чистом виде. Даже в этом хаосе камердинер чётко знал, куда их отвести: в боковой коридорчик, ответвлявшийся от парадной прихожей и выходивший в небольшую комнату для совещаний с видом на розовые сады. Снаружи единственным признаком того, что комната занята, были пара женщин-мушкетёров и рыцарь Мантикоры, вооружённый артефактом, похожим на монокль. Мужчина прошёлся своим прибором по каждому из спригганов, бормоча себе под нос. Вообще-то халкегенийская магия до сих пор не смогла найти способ обнаружить фейри под фракционной маскировкой… Возможно, рыцарь проверял, что никто из них не местный маг под иллюзией, — но шансы на это тоже были невелики, поскольку они только что прибыли из Арруна. А возможно это просто стандартная процедура поиска шпионов, а не специальная мера. Это была проблема, решение которой они до сих пор не нашли. Герцогиня де Ла Вальер даже заставила Кирито ещё раз принять человеческий облик, чтобы испытать все возможные методы и артефакты — и ни один из них не сработал. Но мастера иллюзий спригганов могли если не развеять заклинание, то хотя бы определить — используется ли оно конкретным подозреваемым и даже кем-нибудь поблизости. Именно поэтому сюда и были направлены тёмные фейри — чтобы убедиться, что, что бы ни случилось, Резчик Джек не сможет снова сбежать. Рыцарь кивнул и махнул рукой, чтобы мушкетёры пропустили их. Кирито сделал шаг в дверь сразу за Дрейком и Шириши и тут же остановился. Его сердце забилось, как только он увидел её. Конечно, он знал, что она во дворце, и с ужасом ожидал, что его ждёт. Но он не ожидал, что всё будет именно так — что было довольно глупо с его стороны. Он должен был знать её лучше. Асуна. В дальнем конце комнаты, стоя на фоне окон, Белая Молния смотрела на сад, обмениваясь комментариями с принцем Уэльсом Тюдором, который всё ещё ходил с помощью трости, даже после недель восстановления и сотен часов, проведённых под присмотром опытных магов воды. В своих мыслях сейчас Кирито поименовал её именно так, «Молнией», потому что в этот момент она определённо не была обычной домашней Асуной, которая проводила свободное время за готовкой и заботилась о приёмной дочери. Белый длинный плащ, рапира покоится на бедре. И он понимал, что это значит, что отнюдь не прибавило ему настроения. Асуна обернулась на шум двери, их взгляды встретились, безмолвный диалог промелькнул без единого слова. Её взгляд, едва уловимые изменения в выражении лица — всё это прекрасно передавало её намерения, словно какой-то внесистемный навык[2]. Участвую. Не обсуждается. Поговорим после. Да, поговорим после. Обмен взглядами не остался незамеченным Карамеллой, и она сочувствённо положила руку на плечо парня. — Удачи тебе, Кирито-кун. Ему понадобится нечто гораздо больше, чем удача… На фоне такого сюрприза остальные люди в комнате оказались более или менее теми, кого он ожидал увидеть. Здесь были капитан Хаммонд из ордена Мантикоры, командовавший всей Королевской Гвардией, и лейтенант Агнес из Эскадрона Мушкетёров, возглавлявшая расследование дела коррумпированного налогового чиновника, во время которого и был обнаружен Джек. Оба офицера выглядели так, словно перед самым открытием дверей у них как раз состоялся горячий разговор. Они быстро встали. И, наконец, принцесса Генриетта и кардинал Мазарини, что сидели во главе стола. Поскольку принцесса была целью готовящейся попытки похищения, вполне логично было ожидать, что она и её регент захотят услышать, что будет сделано для её безопасности. — Леди Моржана. Как всегда приятно видеть, что лорды фейри серьёзно относятся к подобным вопросам. Капитан Хэммонд и лейтенант глубоко поклонились, когда лидер Спригганов влетела в комнату, остановившись лишь для того, чтобы пихнуть своё копье одному из подчинённых. — Польщена, — уронила Моржана, упав на стул прежде, чем камердинер успел его отодвинуть. — Слушай, я знаю, почему формальности важны — и всё такое, но сейчас моя кровь готова закипеть. Так что, может, пропустим всё это на этот раз и перейдём к тому, зачем мы здесь? Кирито удалось сдержать присвист. Карамелле — нет. Они знали, что лидер имела в ALO репутацию прямолинейного человека — но это был какой-то совершенно иной уровень. Капитан Хэммонд был ошеломлён комментарием, а лейтенант, стоящая рядом с ним, казалось, разрывалась между испепеляющим взглядом и оскорблённым видом. Принц Уэльс лишь ухмыльнулся: — Должен признать, что откровенность — одно из самых восхитительных качеств фейри. Вы согласны, капитан? — Я… — рыцарь Мантикоры помрачнел, он явно не был согласен, но не собирался говорить об этом в присутствии принца и принцессы. — Как скажете, принц Уэльс. Это, конечно, сэкономит время. — Он протянул руку к столу. — Пожалуйста, располагайтесь поудобнее. — Карамелла, Кирито, — Уэльс приветливо улыбнулся. — Я благодарен, что вы смогли принять в этом участие. Я не могу придумать никого лучше среди фейри, кто мог бы помочь нам сейчас. Кирито слабо усмехнулся: — Спасибо за вотум доверия, но, вероятно, мы двое наименее полезны для чего-то подобного. Даже после нескольких недель практики никто из них не продвинулся в магии достаточно, чтобы справиться со сложными заклинаниями, которые им понадобятся. — Пожалуйста, не надо себя недооценивать, — ободряюще возразил Уэльс. — Никогда не стоит преуменьшать ценность дополнительной линии защиты, мой друг. Особенно когда эта линия — кто-то, кому ты знаешь, что можешь доверять. — «А теперь перейдем к делу» — я уверен, что вы хотите это сказать, — кардинал встретил взгляд Моржаны. Должно быть, Мазарини был более значительным человеком, чем Кирито считал, а может, дело было в его пожилой внешности — что бы там ни было, леди начала успокаиваться, пока единственным признаком ее продолжающегося волнения не стало равномерное постукивание по поверхности стола. — Очень хорошо. — Капитан Хэммонд придержал стул для Уэльса, прежде чем занять своё собственное место. — Речь идёт о заговоре с целью убийства и похищения, который был раскрыт благодаря усердной работе подчинённых лейтенанта. Лейтенант, не могли бы вы предоставить нам ваш текущий отчёт? — Да, сэр. Спасибо, сэр. — Суровая блондинка встала со своего места. — Хотя прошло всего шесть часов с момента нашей последней связи, я получила от наших оперативников на местах новые подробности, которые могут пролить свет на заговор и… — Лейтенант, — прервал её капитан. — Вы были приглашены сюда из-за вашей исключительной службы на благо королевства. Вам нет необходимости вставать. — Я… Да, сэр. — Мушкетёр опустилась обратно на своё место с недоуменным выражением лица. — Как я уже говорила — с помощью мисс Луизы де Ла Вальер и охотницы-кайт ши КоКо мы смогли получить некоторые сведения, которые могут рассказать нам больше о заговоре. — Вы сказали, что ранее она работала в трактире. Значит, Луиза пропадает именно там… — вслух подумала Генриетта. — Скажите мне, лейтенант, что вы не заставляете её делать ничего слишком опасного. Луиза? Кирито задумался над этим именем, скрестив руки на груди. Была ли это та самая Луиза? Теперь, когда он подумал об этом, почти наверняка. Странно, что в последнее время он ничего не слышал от германки, её отчеты сократились, но она не признавала, что ничего не нашла… Возможно, это просто совпадение? Тогда ему придётся поискать их и спросить позже. Агнес покачала головой. — Не волнуйтесь, принцесса, мы постоянно следим за трактиром, в котором она работает. Я понимаю её важность как младшей дочери семьи Вальер и вашей подруги детства. К тому же она сделала более чем достаточно. Благодаря их работе у нас теперь есть основания подозревать, что связи де’Марту среди контрабандистов используются для поставки в страну грузов и оперативников Реконкисты. — Военные налоги, которые взимает Корона, способствовали увеличению незаконной торговли, — заметил кардинал Мазарини. — Я сомневаюсь, что даже собственные партнёры де’Марту заподозрили бы неладное, если бы он начал больше ввозить и вывозить из страны. — Так мы и подумали, — согласилась лейтенант. — На самом деле мы считаем, что есть очень большая вероятность того, что он непосредственно вовлечён в заговор с целью похищения, хотя сомнительно, что он знает какие-либо детали. — Если они собираются похитить принцессу — то в конце концов им нужно будет вывезти её из страны, — сделала вывод Асуна. — Или, по крайней мере, из столицы. Успешно или нет — но они должны быть дураками, чтобы думать, что похищение принцессы не разворошит осиное гнездо, — поправила Агнес, бросив на объект обсуждения обеспокоенный взгляд. Генриетта храбро улыбнулась. — Мисс Вальер и мисс КоКо также обнаружили ещё одну зацепку — эмблему или герб какого-то рода, который переходил из рук в руки между де’Марту и Джанглерсом. — Герб? — спросил капитан Хэммонд. — Вы имеете в виду тот, о котором говорится в их отчёте? — Да, сэр. Я намерена прояснить этот вопрос как можно быстрее. Я всё ещё считаю, что де’Марту — наша лучшая ниточка к лидерам заговора Реконкисты, и обнаружение Джанглерса доказывает это. Он может быть слишком глуп, чтобы собрать всё воедино, но это не значит, что мы не сможем. — Если это ускорит события и мы сможем пойти и уничтожить Резчика Джека — я считаю, что вы должны этим заняться, — присоединилась к разговору Моржана. — Мне это не нравится. Каждая минута, пока он остаётся на свободе, — это ещё одна минута, когда всё может пойти не так. Капитан Хэммонд недовольно посмотрел на спригганку. — Уверяю вас, леди Моржана, рыцари и мушкетёры скоро возьмут это дело под контроль. И принцесса, и принц Уэльс доверили свои жизни нашей охране и… — Да, это хорошо и всё такое, — перебила Моржана. — Но ты беспокоишься о принце и принцессе, а я беспокоюсь о шестидесяти тысячах других жизней. — Она кивнула в сторону двух королевских особ. — Вы двое — не обижайтесь. — Не обижаемся, — заверил Уэльс, сцепив руки перед собой. — Вы сомневаетесь в компетентности королевских гвардейцев? — спросила лейтенант Агнес. Голос её был спокойным, но спокойным в той принуждённой манере, которая лучше всего свидетельствует о подавляемом гневе. — Я опасаюсь, что мы в попытке избежать катастрофы можем устроить другую, — ответила Моржана. — Или, говоря иначе, не стоит ли вам побеспокоиться о полутора миллионах других жизней, которые в любом случае окажутся в опасности, если Реконкисте удастся подбросить этот разводной ключ[3] в наш союз? — Разводной… — начал Уэльс. — …ключ? — закончила Генриетта. — Фигура речи, — Моржана пожала плечами. — Не то чтобы мы не беспокоились, — Хэммонд постучал пальцем по столу. — Но мы идём по узкой тропинке — а по обе стороны лежит пропасть. Нам не будет лучше, если Реконкиста будет по-прежнему держать кинжал у нас за спиной, когда начнёт махать мечами у нас перед носом. План покушения известен, вашего убийцу можно выследить и задержать. — Мы уже готовим подходящее прикрытие, — вставила Агнес. — Используем расследование мисс Вальер факта незаконного браконьерства в графстве Тарб… — Вы имеете в виду похищения пикси? — Выражение лица Генриетты стало печальным. — Эти бедные девочки… — Похищения, — поправила себя Агнес. — Мы запросто можем нагрянуть по этому поводу в особняк де’Марту в любое время. Естественно, нам придётся убедиться, что нужные люди услышат о наших намерениях заранее — и не дать им времени на предупреждение. — И тогда Резчик Джек попадётся на сотрудничестве с кучкой жалких контрабандистов, а заговорщики останутся в стороне и в неведении, — закончила Моржана. — Мне это нравится. Почему бы нам не сделать это сейчас? Капитан Хэммонд вздохнул. — Потому что, как бы нам ни хотелось, это всё равно будет выглядеть подозрительно, если заговорщикам дать слишком много времени на размышление. И даже если это не насторожит их — то определённо заставит изменить свой план. Я бы предпочёл задержать их непосредственно перед покушением. Легче будет представить это как совпадение. — Один вопрос. — Карамелла подняла руку рядом с Кирито. Агнес нахмурилась, глядя на мечницу: — Да? — Я услышала обо всём только сегодня утром — и это кажется безумием, но… Эти парни уже пытались прикончить Уэльса, и в последний раз у них почти получилось. Принц поморщился, потянувшись к груди. — Так кто сказал, что они поставят всё только на одного ассасина? — Карамелла подняла палец. — Если бы я была на их месте, и моё последнее покушение провалилось, — я бы на этот раз подумала о подстраховке. В комнате воцарилась смертельная тишина, пока все обдумывали эту идею. Такая возможность действительно не могла ускользнуть от внимания королевских гвардейцев. Ну ведь не могла же, правда? Кирито полагал, что они обдумали все возможные варианты развития событий. В конце концов, это их работа — и было бы плохо, если бы Карамелла сходу указала на что-то, что не пришло им в голову. — Мы считаем, что основной причиной привлечения Резчика Джека к столь громкому покушению является именно желание его продемонстрировать общественности, — признал капитан Хэммонд. — Вполне возможно, что на самом деле покушение планирует совершить кто-то другой. Но если нам не удастся узнать больше о природе заговора, то просто придётся подготовиться ко всему. Наше единственное преимущество в том, что мы знаем о готовящемся нападении, и на этот раз нас не застанут врасплох. — Сначала мы должны беспокоиться об известных угрозах, — согласилась Агнес. — И положиться на остальных в деле защиты от неизвестности. — В общем, этот план всё ещё далёк от совершенства, но мы будем действовать по нему, — подытожила Моржана. — Фан-та-а-сти-ка-а… — Мы выбрали этот план действий потому, — сказал капитан, — что так у нас остаётся представление о намерениях заговорщиков. Дьявол, которого мы знаем, лучше, чем дьявол, которого мы не знаем. — Тогда давайте немного подстрахуем нашу ставку, — глава гильдии наклонилась вперёд с лицом, способным напугать дракона. Кардинал Мазарини вскинул бровь. — Что вы имеете в виду, леди Моржана? — Вы сказали, что лучше дьявол, которого мы знаем? Ну, мы знаем Резчика Джека, а ваши парни знают ваших заговорщиков. Так что давайте используем моих спригганов в вашей слежке, а парочку приставим к охране Уэльса и Генриетты прямо сейчас. — Разумное решение, — признал старый регент. — Вы согласны, капитан Хэммонд? Капитан посмотрел на спригганов, что сидели за столом и стояли позади Моржаны. Кирито хорошо знал этот взгляд — отсутствие уверенности, которое возникает, когда смотришь на кого-то, кто выглядит совершенно невыразительно. Он уже не раз получал такие взгляды. Капитан Хэммонд не участвовал ни в эвакуации Ньюкасла, ни в рейде на Йорк, поэтому, хотя он наверняка читал отчёты, ему было бы трудно связать храбрость и эффективность тех спригганов с разношёрстной бандой, окружавшей свою атаманшу. — Я могу рассчитывать на то, что они будут подчиняться приказам? — спросил гвардеец. — Конечно, — ровным голосом ответила лидер. — До тех пор, пока приказы не будут глупыми. Мы даже не возьмём аванс. Капитан помрачнел. — Кстати, это была шутка, — добавила Моржана. — Итак, кого куда… Пожалуй, мне стоит взять с собой Шиме и Имя-тян, чтобы присматривать за их убежищем. Дрейк, Шириши и Марина останутся здесь и усилят вашу охрану. — Моржана призадумалсь. — Если нам понадобится больше, я могу поднять гильдию и… — Нет, этого должно быть достаточно, — поспешно возразил Уэльс. — Я знаю, что вы, спригганы, умеете маскироваться. Но слишком много новых лиц вызовут подозрение и могут изменить планы нашего врага. Мы знаем кое-что о намерениях Реконкисты, и не стоит терять это преимущество. Асуна подняла руку. Вот оно. Он знал, это что произойдёт, как только вошёл в комнату и увидел её у окна. — Я бы тоже хотела пойти добровольцем в охрану, если вы не против. Зная, что она собирается сказать, Кирито попытался подняться со своего места, но рука Карамеллы на его плече остановила его. Он слегка покачал головой. В конце концов вместо него спросил Уэльс, выглядевший таким же обеспокоенным, каким чувствовал себя Кирито. — Асуна, ты уверена? Я думал… Ты говорила, что хочешь отдохнуть от битв? Она покачала головой, старательно избегая смотреть на Кирито и Уэльса. — Нет… да… Это сложно. Но я не думаю, что смогла бы простить себя, если бы стояла в стороне и позволила чему-то случиться. Это было бы ещё хуже. Особенно сейчас, — стремительно обретая уверенность, Асуна взглянула Кирито прямо в глаза. Во взгляде была та же решимость, что и в Айнкраде. — И ради всех, пока мы не убедимся в безопасности, я хочу внести свой вклад. — Понятно… — Уэльс замялся. — Тогда… я не вижу причин отказывать. — Отлично! — ответила Моржана. — Потому что, как я слышала, в драке она такой же монстр, как и Кирито. — Чёрный Мечник вздрогнул от непрошеной похвалы. Не то чтобы это была вина Моржаны… — Эй, Кирито, хочешь присмотреть за принцессой и убедиться, что она не попадёт в другой замок? Он вздохнул, глядя в глаза Асуне и понимая, что уже проиграл. Рассуждая логически, если рассматривать действительно последний рубеж обороны, то лучше всего подойдут двое — он и Асуна. — Думаю, так будет лучше. — Тогда мы назначим вас в охрану принцессы Генриетты, — сказал Хэммонд. — Вместе с другими спригганами и нашими собственными охранниками это будет достаточно эффективно. Генриетта тепло улыбнулась. — Надеюсь, это не слишком много, но, пожалуйста, позаботьтесь обо мне так же хорошо, как вы заботились об Уэльсе, мистер Кирито. Она всё ещё улыбалась, когда Кирито позволил себе опуститься на своё место. Ну, по крайней мере, эта принцесса уже нашла своего принца.***
Проползя на четвереньках через кусты, а затем ловко вскарабкавшись на ствол молодого клёна, который она обнаружила ранее, Киригая Юи с опаской огляделась по сторонам со своей новой точки обзора. Как она и предполагала — отсюда её не было видно ни с одной стороны, кроме как снизу, а оттуда её защищали ухоженные кусты дворцового сада. Удовлетворенная, Юи устроилась поудобнее, чтобы проверить, хватит ли её усилий. Ждать пришлось недолго. Стоя перед живой изгородью в дальнем конце сада, Эмили громким, чётким голосом закончила отсчёт: — Три! Четыре! Пять! Я иду искать! Повернувшись, молодая графиня Виндзорская повертела головой туда-сюда, осматривая окрестности в поисках каких-либо признаков Юи. Бывший искусственный интеллект контроля психического здоровья, а теперь самая настоящая маленькая девочка почувствовала прилив восторга, когда поняла, что, пока Эмили придирчиво проверяет живые изгороди и кусты, и не подумав обратить внимание на кроны деревьев. Но ей было немного неловко. В конце концов, она обещала не обманывать, превращаясь в пикси, чтобы спрятаться в недоступном месте. И хотя технически она не нарушила это обещание, но, забравшись на дерево, она, вероятно, нарушила его дух. Так что ей придётся извиниться перед Эмили… Сразу после того, как она выиграет. Просто Эмили была такой милой, и им было очень весело вместе. Несмотря на то, что Эмили была взрослой — она с удовольствием играла с ней, даже когда на неё странно смотрели слуги и другие дворяне. Что ещё важнее — это помогало Эмили не думать о собственных проблемах. Юи не потребовалось много времени, чтобы узнать всё, что нужно, об Эмили Флоренс Виндзор, графине Виндзор в изгнании, одной из хороших подруг мамы. Ей понадобилось ещё меньше времени, чтобы понять, что с этой доброй, мягкой молодой женщиной, которая так тепло встретила её и маму и относилась к самой Юи с терпением и обожанием старшей сестры, что-то не так. Все её близкие родственники недавно умерли, дом у неё отняли те же люди, которые пытались убить её, но в последний момент её спасла мама и её «Рыцари Крови». Стресс и потери, которые Эмили пережила за последние несколько месяцев, были непомерно тяжёлыми и не уступали тем, что пережили мама и папа. Одной мысли о потере собственной семьи было достаточно, чтобы Юи впала в кататонию[4] на несколько минут, биохимические всплески страха смешивались с изматывающими разум сериями сигналов ошибок в её первичном бинарном логическом кластере. Она могла только предполагать, как Эмили смогла справиться с этим. Несколько дворцовых слуг бросили на странную дворянку, бродящую по клумбам, второй взгляд, а затем решили не вмешиваться. Казалось, она уже поняла, насколько Юи мала, даже в человеческом обличье. Но она всё равно смотрела не в ту сторону. Надувшись от досады, волшебница потянулась за палочкой — но потом покачала головой. Хорошо, использовать магию было бы обманом. Со стороны казалось, что Эмили справляется с произошедшим невероятно хорошо. Даже лучше, чем мама, которая за последние три недели добилась значительных успехов: мелкие проявления её психических травм фиксировались и тщательно разбирались, когда они одно за другим всплывали на поверхность. Но в своей основе Юи всё ещё была интеллектом, предназначенным для тщательного изучения и препарирования человеческого поведения. Даже если её прогноз не был идеальным, и ей мешало отсутствие доступа к высокоточной информации, собираемой через нейрошлем или амусферу, — она была более чем способна к длительному ненавязчивому изучению. Юи на собственном опыте убедилась, что люди редко выражают друг другу свои мысли откровенно. Иногда это происходило намеренно, а иногда они обманывали даже самих себя. Если заглянуть под поверхностную личность Эмили Виндзор, можно было увидеть совсем другую картину, чем та, которую она демонстрировала миру. Проще говоря, Юи была вынуждена прийти к выводу, что Эмили слегка бредит. Пока это проявлялось довольно безобидно, но симптомы всё равно вызывали беспокойство. Упоминание о её семье или доме почти всегда вызывало смену темы, избегание не было чем-то необычным, но тема неизбежно переходила к художественной литературе, романтической или мифологической. Она особенно любила альбионские истории про фей, и даже мама заметила, что Эмили постоянно, почти навязчиво, пыталась провести параллели между игроками, превратившимися в фейри, и сказками из книг. На этом все не закончилось. В присутствии фейри у Эмили постоянно проявлялись симптомы легкой эйфории — явления, часто наблюдаемого на спиритических собраниях и в религиозных культах. Если не лечить эти симптомы — то они могли запустить самоподкрепляющийся цикл пагубного поведения, а Эмили, как молодой дворянке с большими денежными ресурсами и небольшим надзором, было бы очень легко потакать своему увлечению, пока оно не превратилось бы в навязчивую идею, вредящую ее психическому здоровью. Пока что симптомы поддавались лечению, и помогало то, что отвлекали навалившиеся дела — но так не могло продолжаться вечно. — Юи… О Юи, где ты?.. — тихо протянула Эмили, пробираясь под деревом и всё ещё совершенно не подозревая, что искомая прячется прямо над её головой. — Куда она могла убежать… Она же не могла покинуть сад… Так ведь?.. Юи не хотела бы увидеть, как с таким милым человеком случится что-то плохое. Никто не должен так терять себя. К счастью, у Эмили было не так много времени, чтобы укрепиться в своей навязчивой идее, и, похоже, она не была следствием основного психоза. В конце концов, её зацикленность была результатом эскапизма. В результате гибели её семьи от рук альбионских мятежников и последующего чудесного спасения фейри между негативной реальностью и позитивной фантазией возникла прочная ассоциация. Ей всё ещё можно было помочь, если не действовать прямо, что почти наверняка вызвало бы чувства преследования и отрицания. Поэтому лучшим способом было разрушить комплекс, который она начала строить вокруг фейри. Мама, в частности, была объектом этого поклонения и оттого была лучшим кандидатом для помощи. Поэтому время, проведённое Юи с мамой и Эмили, было посвящено тому, чтобы подтолкнуть их к обыденным занятиям — готовке, чтению, а главное — разговорам. Мама, рассказывая ей и Эмили о своей повседневной жизни в Японии, помогла им обеим больше, чем они сами думали. Маме это позволило принять факт возможности того, что она навсегда это потеряла. Эмили рассказ об обыденном помог укрепить уверенность в том, что мама на самом деле вовсе не была принцессой фей, и побудил рассказать о своей собственной семье и жизни до завоевания Альбиона повстанцами. Они уже немного продвинулись вперёд. Поначалу Эмили рассказывала им о своем отце, последнем графе Виндзорском. Хотя это было болезненно — очень быстро стало ясно, что Эмили вспоминает приятные моменты, а не зацикливается на утрате и горе, из-за которых она вначале ушла в фантазии. Но Юи знала, что хотя это и хорошо, но недостаточно. Эмили нуждалась в постоянном подкреплении, а не только в эпизодической заботе, которую Юи могла предоставить всякий раз, когда они с мамой навещали её. Но в Тристейне не было учреждения, подходящего для оказания психиатрической помощи. Задача Юи всегда заключалась в неофициальной диагностике, оказании базовой психиатрической помощи и, в случае более серьезных проблем — поощрении игроков к тому, чтобы они выходили из игры и обращались за помощью к специалисту-человеку. Даже в Японии, где такие вещи редко признавались, а тем более диагностировались, были приняты меры по лечению психических заболеваний и росло движение за то, чтобы говорить о таких вещах публично. Но в Халкегении даже не было самого понятия «психическое заболевание». Самые тяжёлые случаи просто обозначались как «слабоумие» или «боевая усталость», в то время как менее тяжёлые состояния практически игнорировались, их относили к незначительным и неизлечимым дефектам разума. Это было невыносимое варварство! У неё сжималось сердце при одной мысли об этом. Кусты в дальнем конце сада зашуршали, заставив Эмили оглянуться. Улыбаясь, волшебница медленно подкралась ближе, пока не оказалась прямо перед кустом. — Я… — тихо прошептала она, — нашла тебя! Удивительно спортивным прыжком Эмили перемахнула через разделительную тропинку и обнаружила, что источником шума была не Юи, а маленький кремового цвета кролик с длинными висячими ушами. Юи, не задумываясь, опознала его как «тушейного кролика», благодаря информации из бестиария ALO, которую она усвоила ещё до Перехода. Интересно было отметить, что менее конфликтная фауна Альфхейма уже добралась даже до территории королевского дворца. Издав тоненький взвизг, испуганный моб мгновенно скрылся из виду, оставив разочарованную Эмили с пустыми руками. — Она действительно хороша в этом, — услышала Юи слова Эмили, сказанные самой себе. — Если бы я снова стала маленькой девочкой — где бы я спряталась? Подняв голову вверх, Эмили снова начала улыбаться, глядя на деревья. Чёрт! Если Юи поймают — это положит конец её безупречной победной серии! Эмили продолжила изучать близлежащие деревья, и Юи оставалось только надеяться, что та отойдёт подальше и даст ей возможность укрыться в «домике». В данный момент с её короткими конечностями было бы трудно добраться туда прежде, чем Эмили увидит её и догонит. Ей и так придётся бежать со всех ног. В этот момент уши Юи заффиксировали звук двух знакомых голосов. Как раз вовремя! Ухватившись за ветку, на которой сидела, Юи свесилась вниз так, что её ноги оказались в полутора метрах от земли, а затем отпустила, приземлившись на четвереньки. Эмили увидела её почти сразу и приготовилась броситься на перехват. Сейчас или никогда — и Юи сорвалась на бег… в противоположном направлении. — Подожди, Юи! Ты куда? — Эмили уже спешила следом, определённо не собираясь позволить ей сбежать — но её цель была уже не так далека. Проскочив через узкую арку (и перепугав садовника), а затем перемахнув через низкую стенку, Юи быстро сократила дистанцию, и судя по результатам локации, сейчас… Позади неё раздался громкий стук, и, оглянувшись через плечо, она увидела пару рыцарей-чиби, преследующих её. Големы Эмили. Поскольку Юи больше не играла по правилам — Эмили тоже. К счастью, хотя маленькие конструкты и были сильными и неутомимыми, но не отличались высокой скоростью и тем более ловкостью. Юи выскочила на посыпанную каменной крошкой дорожку, мелкие камешки кололи ноги через тонкие подошвы туфель, но она не споткнулась и не замедлила шаг, резко развернувшись на повороте. Рыцарям не так повезло. Они громко стукали ножками по гравию, а когда попытались притормозить, чтобы повернуть, то сильно поскользнулись. Первый почти успел восстановить равновесие, но тут второй врезался в него, и они покатились кубарем. С одной стороны, было удивительно, что магия может вот так оживлять камень и металл. С другой стороны, големы даже у магов с большим опытом обычно были довольно неуклюжими. Юи была так сосредоточена на погоне, что почти не следила за тем, что происходит впереди. Эмили воспользовалась отвлечением, чтобы прорваться вперёд, и теперь возникла на её пути. — Ха! — торжествующе крикнула волшебница. — Ха? — повторила она удивлённо, когда Юи промчалась мимо неё, ловко увернувшись от протянутых рук. Было уже слишком поздно, ещё один поворот, и… Юи прыгнула. — Папа! — крикнула она, закрыв глаза с полным доверием. Её поймали в воздухе и заключили в крепкие объятия. Мама и папа улыбались ей с выражением открытой радости, и на краткий миг Юи позволила себе окунуться в ощущение безмерного блаженства, которое она испытывала, находясь в центре внимания своих родителей. — Юи. — Папа мягко поставил ее на землю. — Как ты провела последние пару дней? Я ничего хорошего не пропустил? — Нууууу… — Юи быстро покачала головой. — Ну… Мы с мамой играли во множество игр с Эмили-сан и принцессой Генриеттой, и мама победила капитана мантикорских рыцарей в фехтовании, это было очень весело! — Не сомневаюсь. Внезапно Юи забеспокоилась: папа улыбался, но теперь, когда её восторг угас, она определила по едва заметному напряжению мимических мышц и по тому, как раскраснелось его лицо, что это было не совсем счастливое выражение. И теперь папа заметил, что она заметила. Он нервно почесал щёку. — Ничего страшного, правда. Это была такая очевидная ложь, что любой мог это понять. Юи скрестила руки в раздражении. — Папа что-то скрывает. И лучше бы не то, что он привлёк внимание ещё одной девушки. Папа должен быть только с мамой! — Юи-чан, ничего страшного, — заверила ее мама — и опять то же самое. Они не говорили ей правду. Улыбка на лице Юи пропала. — Вы знаете, что я могу сказать, когда вы лжёте! — сказала она очень громко и чётко. — Так что вы должны быть честными! Юи не знала, почему люди всегда всё усложняют. Они и так чересчур сложные, даже когда не искажают информацию намеренно. Её родители переминались, а она терпеливо ждала ответа, постукивая ногой в предвкушении. — Ну, это… Эээ… — промямлил папа. — Это очень хороший вопрос, Юи-чан, но… — мама прервалась, когда Эмили, наконец, догнала её. — Ты не… уфф… уйдёшь, Юи! — Спотыкаясь, с лицом, влажным от пота, и пыхтя немного сильнее, чем это было полезно, молодая графиня уже протягивала руку, чтобы коснуться своей цели, когда заметила, что та не одна. — А… Асуна… и господин Кирито! Она заикалась, разрываясь между тем, чтобы потянуться к Юи и правилами вежливости. — Добрый день, Эмили-сан, — поприветствовал папа, его улыбка немного угасла, когда он оглядел дворянку, волосы которой были в беспорядке, а платье покрыто садовыми листьями и лепестками цветов. — Что-то случилось? — О! — Эмили опустила взгляд на себя, а затем быстро помотала головой, стремясь объяснить: — Нет, нет, нет! Мы просто играли! — Да! — согласилась Юи. — Мама оставила меня с Эмили-сан, прежде чем отправиться на встречу со всеми, и я подумала, что мы можем провести некоторое время на улице! Нет ничего плохого в том, чтобы оставаться дома и читать, но разнообразие всегда полезно, и сегодня действительно был хороший день. — В какую игру ты играла, Юи-чан? — спросила мама, наклонившись так, что их глаза оказались на одном уровне. — Надеюсь, ты не слишком побеспокоила Эмили-сан? Юи покачала головой. — Мы играли в прятки, но Эмили-сан не смогла поймать меня ни разу! — Схватившись за руку папы, Юи шмыгнула, чтобы спрятаться за ним. — О, а мама и папа считаются «домиком»! Этого не было в правилах, но, если подумать логически, — разве нет? Эмили выглядела расстроенной, хотя Юи не думала, что она так уж сильно переживает из-за проигрыша. Хорошо, она не хотела поощрять какие-либо негативные чувства между ними! Вместо этого графиня просто поправила блузку, неохотно вздохнув. — Думаю, это значит, что ты снова выиграла, Юи. Но в следующий раз я сама выберу игру, хорошо? — Хорошо, — согласилась Юи, её лицо поскучнело. — Но вы не очень хороши в таких играх.Я уже обыграла вас во все карточные игры, которым вы с Уэльсом-саном меня научили. Улыбка Эмили стала шире: — Ничего страшного, Юи, я знаю ещё много таких игр, и я уверена, что смогу найти такую, в которой тебе придётся сильно постараться, чтобы победить меня. Юи просто вежливо улыбнулась. Она не думала, что Эмили действительно понимает, насколько по-иному работают её разум и чувства. На самом деле физические игры были для неё самыми сложными, поскольку ей приходилось полагаться лишь на скромные способности своего биологического тела. Юи задумчиво наклонила голову. Несмотря на то, что она обладала некоторыми уникальными опциями, её физические возможности ничем не отличались от возможностей обычного человеческого ребенка. Улыбка Эмили померкла, когда она обернулась к маме: — Кстати, Асуна, как прошла встреча? Фейри собираются прислать ещё охранников? Юи не могла не заметить лёгкого учащения маминого пульса и дыхания, как и папиного. Должно быть, это то, что они пытались от неё скрыть. — Было решено, что привлекать больше фейри, вероятно, плохая идея, — мама говорила тихо, прикрыв глаза, её рука легла на рукоять рапиры, которую она изначально купила только для тренировок. — Мы же не хотим, чтобы заговорщики узнали обо всём и изменили свои планы. — Тогда… Уэльс и Генриетта? — спросила Эмили. — Что с ними? На этот раз ответил папа, скрестив руки на груди: — Лорды фейри не планируют присылать ещё стражу, но со мной уже прибыл отряд спригганов во главе с самой леди Моржаной. И я также буду присматривать за принцессой Генриеттой. Молодая графиня склонила голову: — О, какое облегчение! Я беспокоилась, что… Ну… Очевидно, мне не о чем беспокоиться. — Она нахмурилась, оглянувшись на маму. — Но тогда, Асуна, что насчёт тебя? Папа тоже посмотрел на маму, и Юи потребовалось мгновение, чтобы понять, что это за взгляд. Только обычно так мама смотрела на папу — поэтому было странно видеть, что он используется в обратную сторону. — Я буду делать то же самое, защищая Уэльса, — тихо объяснила мама. — Это было решено только что. Поскольку я уже в гостях у вас с Уэльсом — не будет ничего подозрительного, если я останусь здесь ещё на некоторое время. А спригганы все умеют маскироваться, так что никто даже не узнает, что они здесь. — Будешь защищать Уэльса? — спросила Эмили. — Это прекрасная новость, и я рада это слышать. Но Асуна, разве ты не говорила, что… — Эмили! — голос принца Уэльса раздался с возвышенности, когда он взмахом руки позвал свою кузину. — Я, наверное, пойду посмотрю, что нужно этому беспокойному мальчишке. — Она извиняющееся улыбнулась, чуть поклонившись маме и папе. — В любом случае, я уверена, что Юи хочет многое рассказать своему отцу, — она озорно подмигнула Юи, заставив девочу подумать, что той явно в детстве не хватала развлечений. — Увидимся вечером за ужином, так? — Посмотрим, — осторожно сказала мама, сдерживая улыбку, пока Эмили не скрылась из виду. Юи спросила самым невинным голосом, на который только была способна, зная, что родители не смогут устоять: — Так о чем ты говорила раньше, мама? — Мама, обычно не скрывающая своих чувств, плотно сжала губы, словно пытаясь не дать секрету вырваться наружу. — Ты не сказала папе, как обещала. Как будто её слова придали ему сил, папа вдруг добавил: — Верно. Разве Юи не говорила, что ты не должна… — Кирито! — Мама повернулась к нему лицом, и в течение примерно ста миллисекунд Юи очень волновалась, опасаясь, что между её родителями вот-вот произойдет что-то плохое. Конечно, они и раньше ссорились, когда думали, что Юи не слышит. Но это было естественно для супругов — выражать свое мнение и даже иногда спорить. Предполагалось, что отношения по своей природе должны быть взаимными, а споры — это часть процесса общения и взаимопонимания. Но сейчас мама выглядела очень рассерженной, пожалуй, даже злой. — Как ты мог втянуть в это Юи-чан? Это моё решение, Кирито-кун! Мама грозно смотрела на папу в ожидании ответа. — А что насчёт того, что ты стала телохранителем Уэльса и повсюду следуешь за ним? — Папа встретил её взгляд столь же гневным своим. — Неужели ты думала, что я соглашусь с этим? — Мама сделала шаг назад, быстро моргая. На лице папы появилось выражение смущения. — Подожди, это как-то неправильно прозвучало. — Он сердито покачал головой. — Но ты понимаешь, о чем я. Асуна… Протянув руки, он вцепился в мамино запястье. Молчание длилось целых девять тысяч шестьсот пятьдесят одну миллисекунду, в течение которых Юи прокрутила исчерпывающую серию социальных сценариев, пытаясь предсказать вероятный исход и подготовиться к худшему. — Кирито-кун, — мама использовала свой тихий, строгий голос, который она применяла только для папы, когда тот упрямился. Гнев уже быстро угасал, теперь оставалось только беспокойство: — Я очень рада, что ты так беспокоишься за меня. Но я много думала в последние пару недель. — Выдернув руку из папиной хватки, она поменялась с ним местами, взяв его ладонь в свои. — Всё, что произошло, всё это… Столько ужасных вещей… Слабая дрожь в мамином голосе была для Юи как звон разбитого стекла, ей пришлось приложить немало усилий, чтобы от одной мысли об этом у неё не заболело в груди. — Я искренне благодарна тебе, Кляйну и всем прочим, которые тоже несут это бремя. — Мама печально покачала головой. — Но, по правде говоря, закрывать глаза, притворяться, что всего этого не происходит… Я не могу этого вынести, не сейчас, когда ты всё ещё сражаешься. Папины плечи опустились. — Я просто не хочу снова видеть тебя в опасности. Я только что вернул тебя и… Папа был напуган. Юи поняла — он был напуган так же, как и она сама, когда мама рассказала ей о своих планах. Но это было нормально. Теперь Юи могла понять этот страх, и она помогла бы папе справиться с ним, как могла. Мама нежно приложила один палец к губам папы. — А если что-то случится с Уэльсом или Генриеттой — мы все окажемся в гораздо большей опасности. Я бы не смогла жить в мире с собой, если бы могла остановить это и не сделала. Вот что я думаю по этому поводу — и я не собираюсь менять свое мнение, Кирито. Папа отвернулся, явно недовольный тем, как развивается спор. Юи была уверена, что он хотел сказать что-то ещё, но сейчас не стал, а значит — спор разгорится с новой силой. Юи покачала головой — она не собиралась этого допустить. — Папа, — Юи потянулась к другой руке отца, — мама много говорила со мной, прежде чем принять решение. Мне это тоже не нравится, но, я думаю, что для неё это очень важно. Потому что… Потому что Юи хотела, чтобы её мать снова стала целостной. Как бывший ИИ ПЗПЗ[5] в игровом мире SAO, Юи знала почти всё, что можно было знать о пребывании её родителей в Айнкраде. Фактически, и она это понимала, эти записи и наблюдения легли в основу её собственной зарождающейся личности, смоделированной на основе того, что она фиксировала, наблюдая за двумя людьми, которые выжили и победили в смертельной игре. Но у неё почти не было информации о мамином заключении в ALO или о её сражениях по всему Альбиону. Она изо всех сил старалась выудить из мамы подробности, будучи как можно более мягкой и часто расспрашивая Карамеллу о деталях, чтобы не заставлять маму переживать то, к чему она пока не была готова. Постоянный стресс и почти безостановочные бои вымотали её мать почти до предела. Но тому, что было до этого, удалось почти полностью сломить её. С ней обращались как с рабыней, куклой, бессильной, не способной ни на что, даже защитить себя. Юи быстро отошла от этой мысли. Параллели между переживаниями мамы и её собственным состоянием во время пребывания в качестве ПЗПЗ были слишком сильны, чтобы думать об этом. В течение трёх месяцев мама даже не могла контролировать свою внешность и личность. Следы, которые это оставило, были, как минимум, не менее глубоки, чем те, что возникли раньше и позже, и если они не будут устранены… Юи испытывала реальные опасения по поводу способности мамы полностью исцелиться от всего остального. Как бы ни помогали последние несколько недель — мама с каждым днём становилась все более беспокойной. Новости об убийствах и участие папы в расследовании без неё стали последней каплей. Если бы её упросили ничего не делать — это могло бы свести на нет весь прогресс, которого она добилась, и помешать дальнейшему лечению других травм. — Я… я понимаю, — сказал папа, смирившись с поражением. — Мне просто жаль… Жаль, что мы не смогли остановить всё, пока дело не дошло до этого. Наклонившись вперёд, мама заключила папу в объятия, притянув Юи к себе так, что она оказалась между родителями. Юи закрыла глаза. Хотя она знала, что всё может измениться в одно мгновение, в этот момент она чувствовала себя как никогда в безопасности. — Все хорошо, Кирито, у нас всё будет хорошо. — Господин Кирито, госпожа Асуна! Юи не могла сказать, что рада голосу, вторгшемуся в её блаженную семейную жизнь. Но она полагала, что ничего не поделаешь, придётся смириться и принять это. — Лейтенант, — поприветствовал папа подошедшую женщину. — Вам что-то нужно? Юи знала, что её зовут Агнес и что она простолюдинка, член отряда мушкетёров. Она также знала, судя по неодобрительному взгляду, что та не слишком высокого мнения о маме и папе, демонстрирующих свою привязанность на публике. — На самом деле — да, — ответила Агнес. — Признаться, у меня есть некоторые сомнения по поводу того, что вас, фейри, назначили в королевскую охрану. — Она тяжело вздохнула. — Но если таково желание принцессы, пусть будет так. — О, спасибо, я думаю… Папа почесал в затылке, словно не зная, — комплимент ему сделали или оскорбление. На самом деле Юи тоже не смогла этого определить. — По этому поводу… Я должна спросить — не задумывались ли вы о том, как будете выполнять свои обязанности? Лейтенант окинула папу странным взглядом, словно измеряя его фигуру на вопрос соттветствия какому-то шаблону. Юи не знала, что означает это выражение — но оно ей не понравилось. — Я подумал, что буду держаться в тени и не мешать, пока не понадоблюсь. — Папа нахмурился. — Это будет непросто. Резчик Джек знает меня в лицо и знает, что я участвовал в расследовании, так что если он увидит меня — то заподозрит неладное. — Проблема в том, что ожидается, что вы будете постоянно находиться в непосредственной близости от её высочества, не вызывая подозрений. — Агнес вновь позволила своим глазам изучить фигуру папы. — Обычно это обязанность королевских мушкетёров, так как мы можем сопровождать принцессу везде, где ей может понадобиться. — Юи переглянулась с мамой, лейтенант прищурилась. — Вы понимаете? — Нет. — Папа покачал головой. — Что? — Гвардейский Эскадрон Мушкетёров Её Величества — полностью женское подразделение. — Агнес пожала плечами, а папа резко начал краснеть. Юи не думала, что он действительно задумывался над этим. — Впрочем, принцесса сказала, что у вас есть решение этой проблемы. ______________________________________________ [1] Эксплойт в играх — пропущенная «дырка» в програмном коде, позволяющая при определённых условиях непредусмотренное разработчиками преимущество, например, слишком просто зарабатывая игровой ресурс, копируя предметы или слишком легко убивая монстра, задуманного грозным противником. [2] Внесистемный навык — термин из фандома SAO, навык или умение, не прописанное в системе игры, а являющееся личным качеством игрока. Умение тактически мыслить, гибкие пальцы, способные нажать нужные кнопки в нужном порядке, или, как у Кирито, мозги, способные взаимодействовать с нейрошлемом заметно быстрей, чем у других. [3] В оригинале был «monkey wrench», что буквально переводится как «обезьяний ключ». Я фигею с английских идиом. [4] Кататония, или кататонический синдром, — это состояние, при котором человек становится невосприимчивым к внешним раздражителям и теряет способность нормально двигаться и говорить. [5] Mental Health Counselling Program (MHCP) — Искуственный Интеллект Программы Защиты Психического Здоровья.