Halkegenia Online v2.0

      Пышное королевское торжество.       Когда Монморанси была маленькой девочкой — её, как и большинство юных благородных девиц, совершенно захватывали истории, слухи и сплетни, которые циркулировали месяцами, а то и годами. Рассказы о принцах и принцессах, музыке и танцах, редких представлениях и развлечениях, изысканных блюдах и ещё более изысканных напитках редких и экзотических сортов. Вечеринки в королевском дворце казались ярким центром социальной вселенной, в которой она родилась, и даже в юном возрасте она горячо представляла, каково это — быть приглашённой на такой праздник. Тогда всё это казалось таким восхитительно невинным…       Только по мере взросления, осознания себя и своего места в обществе, юная дочь Монморанси начала испытывать более глубокий и личный интерес к светским мероприятиям, проводимым Короной, и этот интерес был порождён историей её собственной семьи.       Было время, ещё на памяти людей, когда Монморанси приглашались как само собой разумеющееся. Когда за патриархом Монморанси ухаживали так же охотно, как за самой королевой. Влияние, порождённое их статусом посланцев духов Воды, в сочетании с обширными земельными владениями, на какое-то время подарило Монморанси невероятное процветание и статус очень ценных политических союзников в глазах Короны.       Но это время уже прошло, оно закончилось задолго до рождения Монморанси. Отец винил в несчастье, обрушившемся на их семью, духов Воды Рагдорианского озера. Духи не выполнили свой договор — и Монморанси, как их посланцы в королевстве, были наказаны за это.       Монмон не была так уверена в этом. Отец в то время был ещё младенцем, а большинство дворян считало, что в разорении виновата их собственная гордыня. Их земли и богатства были отобраны в качестве возмещения семьям и поместьям, которые пострадали по их вине. В любом случае, дни королевского фавора для их семьи давно прошли.       И всё же Монмон мечтала, жаждала побывать здесь хотя бы раз, увидеть, потрогать, услышать, как когда-то делали её бабушка и прабабушка. Заглянуть в бьющееся сердце высшего общества.       И вот теперь она была здесь, в обществе героя войны, своего будущего жениха, да ещё и в компании принцессы! Это действительно было похоже на сон: обмен приветствиями и представлениями с графами и герцогами, прогулки сквозь облака магических огней, подвешенных, как огромные светлячки, в ночном воздухе. Вкус блюд, которые она никогда раньше не пробовала и о которых никогда даже не слышала. Музыка лучших композиторов в исполнении самых одарённых музыкантов на лучших инструментах. Даже оркестр паков, который должен был выступить позже вечером в рамках празднования в бальном зале.       Монморанси воспринимала всё это так же естественно, как дыхание, годы непрерывных тренировок сияли в ней и в немалой степени направляли её. Отец не хотел, чтобы эта возможность пропала даром. Это был редкий шанс для рода оценить обстановку и наладить контакты. Это было особенно необходимо сейчас, после последних неудач.       Молодая волшебница Воды не могла не обратить внимания на фейри — их было так легко вычленить из толпы, собравшейся вокруг них. Леди Фрилии сидела практически в центре своего собственного космоса, рассказывая анекдоты и закусывая вкусностями, предлагаемыми очарованными молодыми дворянами. Лорд Зольф и кардинал Мазарини, казалось, потерялись в какой-то стихийно возникшей дискуссии, привлекая внимание многих представителей старшего дворянства. Лорд Синкер также привлекал внимание молодёжи — его невеста прижималась к плечу жениха в изысканном вечернем платье цвета аквамарина. Из братьев-саламандр лорд Мортимер занимал почётное место рядом с принцем Уэльсом, с интересом прислушиваясь к дискуссии принца и генерала Грамона, а генерал Юджин… О, он выделялся сам по себе.       Юная волшебница не знала, что думать о новых союзниках Тристейна.       Отец их не любил, как и большинство членов семьи. Появление фейри было нежелательным вторжением, которое уже дорого обошлось их борющемуся дому: более половины владений Монморанси были замещены Гадданом и его окрестностями, превратившись из кропотливо окультуренных и возделанных земель в лиги твёрдой целинной почвы, камня, кустарника и оборонительных сооружений, подобные которым разорили бы и небольшое герцогство.       Годы работы были уничтожены в мгновение ока тем, что принесло фейри на эту землю. Учитывая всё это — враждебное отношение к фейри было вполне естественным.       Однако, несмотря на это, патриарх Монморанси оставался прагматичным, как всегда. Жизнь, проведённая за устранением последствий излишеств прошлых поколений и восстановлением доверия, разрушенного пренебрежением к своим обязанностям посланников духов, закалила человека, который в иных обстоятельствах мог бы быть весьма опрометчивым. Неприязнь отца к фейри была ограничена лишь фактом размещения границ города Гаддан, и вовсе не распространялась на содержимое его библиотек или сокровищниц.       Сегодняшний вечер был для неё не только возможностью предаться фантазиям, осуществив детские мечты, но и работой — представить свою семью, наладить связи. Поэтому Монморанси послушно подчинилась пожеланиям семьи, оторвавшись от осмотра достопримечательностей в пользу общения с теми ключевыми фигурами, на которые ей было велено обратить внимание.       В обществе принцессы это оказалось почти пустяковой задачей. Её высочество не могла не привлечь к своей персоне внимание, когда она кружила по территории, обмениваясь приветствиями и светскими беседами, — внимание людей, среди которых неизменно находились самые могущественные и влиятельные особы, стремившиеся выразить свое почтение.       Здесь были и ожидаемые союзники Короны, конечно же, граф Вест и граф Ла Рами, барон Грамон и его сыновья, герцог и герцогиня де ла Вальер, оба в своих лучших нарядах. Странно было осознавать, что эта утончённая женщина, скромно поприветствовавшая принцессу, на самом деле была матерью Нулизы… Кстати.       Монморанси повернула голову. Где сегодня была сама Луиза? Она и сама по себе была подругой детства принцессы — а если прибавить связи и недавние достижения её семьи, то следовало ожидать, что она будет здесь сегодня вечером. Это была загадка, но Монморанси не стала тратить много времени на её разгадку — её цели были четко сформулированы, и ей было не до бесплодного любопытства       Монморанси обменялась кратким приветствием с герцогом и герцогиней, пожелав им обоим всего хорошего от имени своего отца. С графом Вестом её разговор были примерно такими же, с добавлением замечания о текущих сельскохозяйственных начинаниях графа, испытывающих большие трудности из-за заболоченности его земель, и о том, как ему могут помочь некоторые методы мелиорации, которые совершенствовали Монморанси.       Граф выслушал, но не стал развивать эту тему, а упомянул, где его можно будет найти послезавтра, если она или кто-то из её семьи сможет выделить время.       Потом был барон Гофф. Представитель военного дворянства, пожилой, в прошлом служивший во флотском интендантстве, и до сих пор очень тесно связанный с этой службой старыми дружескими связями. Наследников у него не было, зато было множество бастардов. Предполагалось, что его титул унаследует младший кузен или сыновья старшего кузена. Земли располагались в Восточном Тристейне, недалеко от торгового города Бинче, где барон занимался в основном торговлей древесиной. Качественной древесиной, необходимой для строительства кораблей. Это был товар, которому суждено было вырасти в цене сейчас — фактически, уже. Если бы не небольшая проблема…       — Прошу прощения, барон Гофф, — Монморанси перехватила барона в удобный момент, как раз когда Мидори и Гиш закончили рассказывать ему о своих подвигах на Альбионе.       Седеющий старый аристократ посмотрел на неё из-под кустистых бровей, с любопытством моргая:       — Ах, да, моя дорогая… дорогая?..       — Монморанси. Монморанси Маргарита ла Фере де Монморанси, — она осмотрительно назвала своё полное имя, сделав реверанс. Не стоило ничего упускать.       Барон выглядел слегка удивлённым:       — Монморанси? Из тех самых Монморанси?       Она медленно кивнула:       — Из них, барон Гофф.       — Должен признать, что прошло уже много лет с тех пор, как я видел Монморанси на таком знаменательном событии, — в его голосе звучала почти ностальгия. Монмон сморщила нос. Чтобы её семью считали… антиквариатом?! — Скажите, как поживает Хорст? Я полагаю, он приходится вам дедушкой?       — Боюсь, он скончался, — ровным голосом ответила Монмон. Разорение семьи подорвало здоровье деда, и он умер задолго до того, как её отец стал совсем взрослым. — Нынешний граф де Монморанси — его сын, мой отец.       — Понятно, понятно… — барон Гофф медленно, тяжело кивнул головой, словно это было напоминанием о его собственной смертности. Монморанси сморщилась, коря себя за то, что чем-то испортила его добродушное настроение. Но сочувствие, похоже, победило, и старый маг протянул руку, осторожно похлопав её по предплечью. — Действительно жаль. Ваша семья потеряла великого человека с его смертью.       — Безусловно, — Монмон наклонила голову. — Но я пришла не для того, чтобы вспоминать прошлое, сэр. На самом деле, я хочу поговорить о будущем.       Барон тихонько захихикал.       — Не сомневаюсь. Как и положено молодым. Ну, тогда, юная Монморанси, чем может быть вам полезен старый ворчун?       Она осторожно улыбнулась:       — Это… на самом деле относится к вашим деловым связям.       — О?       — Простите меня, но ранее я слышала, как вы упоминали о трудностях с доставкой…       На самом деле этого не было, но отец был очень внимателен в своих наставлениях, и вполне вероятно, что этот вопрос уже поднимался сегодня вечером.       Барон внезапно нахмурился, подтверждая правильность её догадки.       — Это проклятый Уаз. Уровень воды изменился с тех пор, как появились фейри, — Он оглянулся через плечо. — Не буду показывать пальцем, Боже, храни королеву! Таяние снега должно было сделать реку проходимой для барж, но теперь…       — Уровень воды необычайно низок для этого времени года, — закончила Монморанси, заработав удивлённый взгляд барона, который никак не мог ожидать от студентки такой осведомлённости. Некоторые считали, что они могут обвинить фейри и в этом. Альфхейм, может, и пощадил более развитые территории, но смешение двух земель не обошлось без последствий. Реки и озёра изменили свои русла, что сказалось на каналах, которые они питали. Большинство из них не пострадали или было возможно быстро привести их в порядок, но на некоторых потребовалась бы серьёзная работа. А некоторые…       — Почему… Да, но как?..       Улыбнуться:       — Отец так же обеспокоен этим событием, как и вы. Я уверена, что мобы, заполонившие реки, не облегчают ситуацию. Скажите, вы не думали о судоходстве по Шельде?       Барон удивлённо моргнул.       — По Шельде? Вы имеете в виду — до Рагдориана?       Монморанси снова кивнула.       Барон фыркнул, как будто эта идея не стоила его времени.       — Только не говорите мне, что духи озера не будут против! Я не слышал никаких новостей о том, что их отношение к вашей семье стало лучше, чем поколение назад.       И, конечно же, барон Гофф был совершенно прав, духи никогда не потерпят перевозок по поверхности Рагдорианского озера. Но это было не то, что она предлагала.       — Канал короля Филиппа, — объяснила она.       И снова барон выглядел озадаченным.       — Но он же не достроен! Ведь тогда…       Канал, названный в честь покойного короля, был плохо продуманной попыткой союза низших дворянских семей восстановить судоходство, монополией на которое когда-то наслаждались Монморанси. К тому времени, когда ошибка в проекте стала очевидна — земляные работы были почти завершены, и у них просто не осталось средств для внесения необходимых изменений и установки обширной системы шлюзов, которые потребовались бы для того, чтобы сделать канал пригодным для судоходства. Поэтому амбициозный проект простоял несколько десятилетий и лишь наполовину заполненный канал зарос камышом.       Переход изменил всё это, так же, как и уровень воды в озерах и реках. Отец был уверен, что при минимальной работе канал можно открыть уже сейчас, фейри — тоже.       Пара саламандр-натурфилософов, работающих в новом Королевском институте параллельно с Академией, обследовали всю длину канала и уже предложили свои, пусть и приблизительные, оценки. Фейри отнеслись к этой затее гораздо более цинично, чем их тристейнские коллеги, но в целом обе стороны сочли проект осуществимым.       Лорд Мортимер в знак доброй воли согласился финансировать проект. Взамен в казну фейри будет перечисляться вполне разумный процент от прибыли.       Подняв руку, она вежливо подождала, пока стихнут протесты барона.       — Пожалуйста, барон, моя семья очень хорошо осведомлена о водных путях Тристейна. — Годы тщательных исследований в их других деловых предприятиях обеспечили это. — Изменения в ландшафте закрыли некоторые пути, но они также открыли другие. Отец заявил права на землю в той части канала, которая обходит Рагдорианское озеро, в обмен на то, что канал станет проходимым в течение следующих двух месяцев.       — Невозможно! Этот канал ничего более, чем полузаросшая канава! — твёрдо заявил Гофф, но при этом в его глазах зародилось сомнение.       — Это вполне возможно, — заверила Монморанси, — если учесть, что уровень воды в Уазе упал, а в Шельде поднялся. Большая часть канала не повреждена, её нужно только расчистить.       И без того тривиальная для магов задача стала ещё проще благодаря новым инструментам для перемещения земли, поставляемым совместно саламандрами, гномами и лепреконами и позволяющим более полно использовать труд крестьян и животных. То, что гномские маги-рудокопы были способны производить грубые земляные работы не хуже магов Земли уровня «линии», а то и «треугольника», — также было очень полезно.       Монморанси перешла к общему обзору планов своей семьи. Конечно, она не осмелилась надолго задерживать барона, но ей удалось представить обзор, который, как она надеялась, по крайней мере, вызовет его интерес. И это действительно произошло: барон Гофф выглядел задумчивым, спросив, когда он может встретиться с её отцом, чтобы обсудить эту возможность. Монморанси с радостью согласилась устроить встречу.       Попрощавшись с бароном, она вернулась к терпеливо ожидавшим её Гишу, Генриетте и Мидори.       — Пожалуйста, прошу простить меня за то, что заставила вас ждать, принцесса, — Монморанси покаянно склонила голову. — На самом деле, конечно, вы могли бы продолжить без меня…       Её высочество мило улыбнулась.       — Всё в порядке, дорогая. На самом деле ваш разговор с бароном неожиданно оказался весьма познавательным, — она неопредёленно махнула рукой в сторону самого бала. — Вы удивитесь, как мало говорят принцессе её советники.       — Я могу только представить, — вежливо сказала Монмон. Ей трудно было поверить, что принцессе не предоставят любые факты, которые она потребует, причем в кратчайшие сроки.       Глаза Генриетты расширились, как будто она поняла, что только что сказала что-то неподобающее.       — О, это вовсе не значит, что у них плохие намерения. — Она с сочувствием посмотрела на кардинала Мазарини, а затем на принца Уэльса, который в данный момент объяснял группе офицеров флота общую стратегию. Лорд Мортимер, в частности, казалось, слушал очень внимательно, время от времени поднимая взгляд, чтобы осмотреть прочую публику. — Просто иногда они пытаются думать за меня, тогда как на самом деле я хочу знать всё сама, — закончила принцесса, искренне покачав головой. — Так что нет, мисс Монморанси, ждать было совсем не трудно. На самом деле, я буду рада, если смогу и дальше быть… «Мухой на стене», — она тщательно сформулировала этот странный оборот речи.       — Как пожелаете, ваше высочество, — Монморанси ещё раз сделала реверанс.       Теперь ей действительно нужно было найти время, чтобы встретиться с лордом Рутом, — её семья очень хотела заручиться его помощью в финансировании фармацевтических производств… — сквозь музыку трижды прорезался звон колокола — …но, увы, этому не суждено было случиться сейчас. В то же время Монмон была рада, что наконец-то появилась возможность оглядеться вокруг, по-настоящему насладиться происходящим.       — Почти время для начала фейерверка, — заметила Мидори, окидывая взглядом ночное небо и медленно собирающиеся облака, которые только начали закрывать одну из лун. — Наверное, это к лучшему. Похоже, что может пойти дождь.       — Ах, весенний ливень, который очистит воздух и улицы нашей прекрасной столицы, — пробормотал Гиш. — Это так подходяще, чтобы начать новый день…       — Неважно, — Монмон фыркнула. — Я просто рада, что дождь смоет весь дым с неба.       А дыма будет много, очень много. Дворец заказал на сегодняшний вечер поистине грандиозное зрелище, что мог подтвердить любой, кто видел, как буксируют баржи. Ракеты и снаряды, до краёв наполненные хитроумными алхимическими составами, должны были взрываться над рекой или, в худшем случае, падать на поля за городом, где любые горящие обломки можно будет потушить с относительной лёгкостью.       — Лишь бы дождь начался только после представления, — озабоченно сказала принцесса. — Мне бы не хотелось, чтобы его отменили. Лорд Мортимер упомянул, когда мы только что поздоровались, что у них задумано что-то специально для меня.       — Думаю, даже Корона не может приказывать погоде, — прокомментировала Мидори, слегка пожав плечами и покачав головой.       Не само действие, а то, как она это делала, было таким притягательным — при этом она полностью даже не осознавала, какое впечатление производит на окружающих! По всем правилам, Монморанси должна была испытывать безумную ревность. По сути, она должна была желать только одного — притопить этого дурака-Гиша! И всё же она этого не сделала. Она не сделала этого, потому что…       — Ах, я полагаю, что управление погодой — это власть, которую Корона оставляет для важных событий, — пошутил Гиш. — Отмена свадеб и тому подобное.       — Наполнение королевских бань, вообще-то. И обеспечение хорошей погоды, когда я изволю погулять, — ответила Генриетта с насмешливой серьёзностью.       — А ещё — наказание тех, кто смеётся над способностью Короны управлять погодой. — Без малейшего намёка на предупреждение, Мидори нанесла удар, ткнув Гиша под рёбра. Не сильно, но всё же заставив парня подпрыгнуть самым смешным образом.       Принцесса и её слуга одновременно и добродушно хихикнули. Монморанси тоже рассмеялась — ведь Гиш говорил правду. Монморанси ТОЧНО знала, как выглядит лгущий Гиш — и это был не он. Он был слишком искренним, слишком непринуждённым рядом с Мидори. И маг Воды могла с полной уверенностью сказать, что Мидори не делала ему ни малейших авансов. На самом деле, она прекрасно знала, как это выглядит, эти непринуждённые приставания и поддразнивания, и ей было интересно — понимает ли это Гиш, или ему это не приходило в голову.       И, в любом случае, Монмон обнаружила, что Мидори ей нравится, несмотря ни на что, и не только потому, что та отвергла Гиша. Она, казалось, не до конца осознавала себя, теоретически зная, что красива, — но в то же время невинно не понимала, что именно это значит. Какое воспитание могло привести к этому? Плавные жесты, смена выражений лица, малейшие наклоны головы или трепетание ресниц…       Ближе всего Монмон могла сравнить её с Кирхе фон Цербст, но если германка делала такие вещи намеренно, чтобы вызвать ответную реакцию, то для невысокой фехтовальщицы они казались естественными.       Если, как подозревал Гиш, она посвятила свою жизнь совершенствованию боевой техники и мастерства владения клинком, то, возможно, в её забвении этикета есть доля истины? Если это так, решила Монморанси, ей придётся взять на себя ответственность за то, чтобы это не стало проблемой.       — Так-так, нам действительно пора идти, — сказала принцесса. — Я бы хотела посмотреть на это с Уэльсом и остальными.       Так они и сделали, пробираясь обратно сквозь толпу, пока гости медленно собирались вместе для просмотра. Можно было заметить некий порядок в их расположении, иерархию, которая определяла место каждого присутствующего в глазах Короны. Поднявшись на ступеньки балкона, выходящего в сад, Монморанси оказалась в окружении самых близких союзников королевы.       Конечно же Вальеры, Грамоны, граф Ла Рами и граф Вест, лорд-судья, принц Уэльс и его советники — и, конечно, фейри. Лорд Мортимер и леди Алисия уже находились в непосредственной близости, генерал Юджин пробирался сквозь толпы людей под ними, леди Асуна стояла рядом с принцем.       — Полезный вечер? — спросил Уэльс у своей кузины.       — Настолько, насколько можно было ожидать, — ответила принцесса. — Я очень довольна всеобщим энтузиазмом сегодня.       — Ну что ж, — леди Алисия потянулась, разминая позвонки. — Я надеюсь, что мы сможем придать им ещё больше энтузиазма. Один из моих подчинённых, Олден, помог сделать некоторые смеси для этих фейерверков, вы знаете?       — О? — Генриетта выглядела заинтригованной. — Это так?       — Да, — Леди-Кошка гордо кивнула. — Значит, сегодня вечером будет специальное шоу Кайт Ши. Приготовьтесь восторгаться! — Алисия внезапно замерла, оглядываясь по сторонам. — Скажите, кто-нибудь видел Сакую-тян?       — Возможно, её задержал какой-нибудь старый благородный пижон, — предположил лорд Мортимер, рассматривая свои ногти с видом презрительной скуки.       Алисия закатила глаза.       — Да ладно, Морт-кун, она не захочет этого пропустить! — фейри закончила свое заявление, пристально глядя на саламандру.       — Простите? — Мортимер вскинул бровь.       Алисия просто покачала головой, выглядя слегка раздражённой.       — Это не смешно, если ты не делаешь этого, — проворчала она.       — А, брат! — позвал генерал Юджин, приближаясь. — Ты как будто избегаешь меня сегодня вечером!       Лорд Саламандр повернулся к своему генералу и брату.       — Вовсе нет, брат, — губы Мортимера дрогнули в лёгкой улыбке. — Просто оказался в нужное время в нужном месте… Что-то не так?       Улыбка исчезла, но генерал Юджин не отвёл взгляда:       — Нет, мне просто интересно, хорошо ли ты себя чувствуешь?       Нейтральное выражение лица Мортимера сменилось хмурым.       — Конечно, я в порядке. Возможно, чуть нездоровится…       Монморанси заметила, что глаза саламандра слегка налиты кровью. Недостаток сна, несомненно, из-за долгих часов, провёденных вместе с другими военными офицерами.       — Понятно, — ответил Юджин, вставая рядом с братом. С этого места у них был почти беспрепятственный вид за стены в направлении реки. Баржи, конечно, были вне поля зрения, скрытая за ближайшими зданиями, но фейерверки отсюда будут видны во всём великолепии — если только дождь не начнётся раньше.       Колокол зазвонил заранее, чтобы дать людям время занять свои места, а опоздавшим — разместиться. Последние аккорды музыки стихали. Лорд Мортимер пристально посмотрел на небо, а затем краем глаза взглянул на принца Уэльса.       В наступившей тишине Монморанси услышала, как позади них началась суматоха. Оглянувшись через плечо, она увидела, что группа стражников преграждает путь кому-то, пытающемуся выйти из дворца. Они что-то говорили, но она не смогла разобрать, а через мгновение всё было заглушено, когда большие часы в Палате Лордов начали бить восемь часов — специальная уступка этим вечером для координации фейерверка.       Первый удар.       — Возможно, я несколько тороплю события, мой принц, — сказал лорд Мортимер.       Второй.       Саламандр полностью повернулся лицом к принцу.       Третий.       — Но, Боже, храни короля!       Четвёртый.       Принц серьезно кивнул.       — Боже, храни королевство Альбион, лорд Мортимер.       Пятый.       И тут сзади раздался крик, снова привлекший внимание Монморанси.       Шестой.       Какой-то имп прокладывал себе путь сквозь собравшихся рыцарей Мантикоры, безуспешно стараясь переорать колокол. За ним следовал пак, как раз выхвативший палочку.       Седьмой.       Все гвардейцы, находившиеся в поле зрения, как один, направили свое оружие на голову пака, готовые открыть огонь по юноше, если бы не тот факт, что он направил свою палочку на идущего впереди него импа.       Восьмой.       Далекий свистящий звук возник в воздухе — первые фейерверки стартовали вовремя, вспыхивая над крышами домов и выписывая дуги, дуги, дуги…       Внезапно слова импа, которые были скрыты звоном, зазвучали громко, отчётливо, и, казалось, со всех сторон:       — ДЕРЖИТЕ ЕГО, ОН САМОЗВАНЕЦ! — заорал фейри, указывая пальцем вверх, на… лорда Мортимера?! Лорд Саламандр смотрел на своего обвинителя с выражением полного отвращения.       … дуги загибались не в ту сторону!!!       На то, чтобы вспомнить произошедшее дальше, у Монморанси ушло много времени, и она так и не смогла понять — правильно ли она всё поняла или просто придумала детали, чтобы они подходили друг к другу. Это определённо имело смысл, так как в последующие годы они с Гишем будут бесконечно спорить о подробностях произошедшего.       Пауза. Осознание того, что только что было выкрикнуто, распространялось по толпе. Общее внимание сосредоточиилось на лорде Саламандр.       Принц Уэльс посмотрел на импа, а затем снова на лорда Мортимера, глаза его расширились от понимания, рука дёрнулась к жезлу на бедре.       В то же самое время левая рука лорда Мортимера выпрямилась, и сквозь вытянутые пальцы выскользнула полоска металла, пойманная за гарду.       Генерал Юджин, казалось, всё понял первым — но мгновение помешкал, дав самозванцу мгновение, достаточное, чтобы выскользнуть из хватки, стремительно смыкающейся на его плече. Тот бросился к принцу, мимо ошеломлённой графини Виндзор.       Это был не прыжок отчаяния, скорее, он полностью сосредоточился на том, чтобы добраться до своей цели прежде, чем кто-нибудь успеет начать действовать. И у него были все основания полагать, что ему это удастся.       Он ошибся.       Вспышка чёрного, вспышка серебра. В одно мгновение кинжал тянется к неготовому принцу, в следующее — он разлетается вдребезги, выбитый из руки убийцы остриём другого, более длинного и изящного клинка, возникшего в руке леди Асуны.       Позже Монморанси так и не смогла вспомнить, как она двигалась. Как будто всё произошло в промежутке между мгновениями, вот она просто стоит — и вот она уже в стойке с клинком. Всё остальное между не было даже размыто.       Движение, его скорость, его исполнение даже не ошеломили самозванца, он крутанулся в сторону, не останавливаясь, не замедляясь, как будто это была ожидаемая часть танца, ноги упёрлись в пол — а затем он вскочил, со вторым ножом, намереваясь выпотрошить принца.       Мягкий ветер прошёлся по щеке Монморанси, что-то промелькнуло мимо неё так быстро, что единственным следом движения остался длинный чёрный поясок, упавший на землю рядом с ней. Дёрнув из-за спины огромный бант-бабочку, Мидори достала металлический стержень чёрного цвета, длиной едва ли в два пальца, и, провернув его в руках, раскрыла, явив серебристое лезвие. Через мгновение воительница уже была на месте, сжимая клинок длиной в предплечье, которым она умело парировала следующий удар «Мортимера». Второй кинжал отлетел в сторону, а убийца отпрыгнул назад с раздражённым видом.       Пробиваясь сквозь толпу, капитан Хэммонд крикнул своим подчинённым:       — Схватить его!       Бросив лишь взгляд на окружающих рыцарей, лже-лорд не дал такой возможности. Повернувшись к перилам балкона, он разбежался и прыгнул — но не полетел, а скатился в сад внизу, в толпу растерянных гостей, не понимающих, что происходит.       Прежде чем кто-либо успел что-либо сообразить, прежде чем рыцари Мантикоры или Грифона успели прицелиться, свист, становившийся все громче, превратился в вой, который закончился разрывающим барабанные перепонки грохотом и вспышкой света в полусотне майлов над садом.       Монморанси упала на землю, но не от взрыва — у Нулизы случались и похлеще, а потому что Гиш решил сыграть героя, прикрыв её своим телом, пока он искал свою палочку. Взрыв по большей части был безвреден, скорее ошеломил и ослепил, не более. Но, будучи ослеплёнными, рыцари не могли преследовать и не могли атаковать.       В этой суматохе лже-Мортимер воспользовался возможностью и помчался к воротам в дальнем конце Сада, преодолевая расстояние гораздо быстрее, чем положено человеку.       — П-предательство! — запинаясь от растерянности, ошеломлённый и сбитый с толку, лорд-судья закричал: — Предательство со стороны лордов фейри!!!       — Чего вы ждёте?! — Леди Асуна сделала один шаг, а затем застыла на месте, когда к её горлу приставили палочку.       Палочка принадлежала напуганному дворянину, одному из сыновей барона Турнова, самому младшему, который был принят в армию вместе с Гишем. Он выглядел так, словно готов был обмочиться, дрожал, стараясь держать палочку в руке ровно, не позволяя ей опускаться или как-то иначе намекать на страх, которое он должен был испытывать после того, как увидел подвиги фехтовальщицы-фейри.       Со стороны Монморанси раздалось злобное шипение, Мидори сделала полшага вперёд, словно намереваясь встать между фейри и магом. Только взгляд леди Асуны и поднятая рука остановили её.       — Не двигайся! Отец был прав насчет тебя… ты…       Рука рыцаря Грифона грубо выхватила палочку из рук благородного мальчишки. Но проблема была в том, что рыцарей просто не хватало, чтобы сделать то же самое с каждым магом, достающим свой фокус.       Никто не понимал, что происходит, царило смятение, над головами собравшихся дворян вспыхивали и разрывались фейерверки. Но крик лорда-судьи подтолкнул их к действию, по крайней мере, тех дворян, которых можно было причислить к радикалам. Неприязнь к фейри, обычно хорошо скрываемая, только что получила хороший повод вырваться наружу. Они ничего не знали о происходящем, только то, что на них напали и что фейри совершили «предательство», — крик лорда-судьи сказал им всё, что они считали нужным знать.       Фейри, все они, обнаружили, что магические фокусы направлены на них со всех сторон, неуверенные дворяне смотрели друг на друга, пытаясь понять, что делать дальше.       — Я… — Капитан вздрогнул, когда в небе раздался ещё один «Бум» и последовала ещё одна слепящая глаза вспышка. — Проклятье! Леди Асуна, леди Алисия, все вы, пожалуйста, замрите на мгновение. Не провоцируйте их! — Схватив своего ближайшего подчиненного, капитан прокричал ему на ухо: — Поднять мантикор в воздух! Возьмите пешую команду! Он может попытаться использовать старые водные пути! Не дайте этому самозванцу сбежать!!! — Повернувшись к паре быстро приближающихся рыцарей Грифона: — Сэр Бьорн, немедленно отведите принцессу в безопасное место!       И ещё один «ба-бах», сопровождаемый криками испуга, — фейерверк задел стену дворцовой территории, проскочил по газону, врезался в фонтан и взорвался в гейзере огня и пара. За это время благодаря неразберихе, порождённой взрывами и слишком ретивым лордом-судьёй, нападавший успел добраться до ворот. С ломающей кости силой ударив кулаком в лицо выскочившему навстречу мушкетёру, он с нечеловеческой скоростью пронёсся сквозь остальной растерянный отряд стрелков и, ухватившись за железные прутья, перепрыгнул через них как раз тогда, когда первые заряды пламени и ветра почти его настигли.       Снаружи донеслись звуки битвы: маги и мушкетёры, стоявшие по периметру, получили приказ и начали действовать.       — Мисс Мидори! — крикнула принцесса. — Идите с людьми капитана Хэммонда, не дайте самозванцу сбежать!       Мечница на секунду замерла, посмотрев сначала на леди Асуну, а потом на принцессу.       — Но…       Принцесса, которая смеялась и шутила с ними раньше, теперь исчезла — её следующие слова имели вес королевской власти:       — Это приказ. Помните, что у нас есть свои планы. Я буду в полной безопасности.       — Иди! — крикнула леди Асуна.       Удар сердца, нерешительный кивок, — и вот Мидори уже бежит за быстро удаляющимися рыцарями Мантикоры. Если бы Монморанси не видела этого своими глазами, она бы никогда не подумала, что человек может двигаться так быстро без использования каких-либо чар. Сбросив туфли, мечница с размаху полоснула клинком по юбкам, то, что осталось от платья, нельзя было назвать таковым, но это позволило ей двигаться, стремительно догоняя рыцарей.       Перед глазами Монмон замелькали новые вспышки света, и вокруг окончательно воцарился хаос. Однако следующую волну фейерверков уже встретила магия ветра, даже не щит, а просто порыв, призванный отбросить её обратно в небо прежде чем заряды взорвутся. Рыцарь схватил Монморанси за плечо и потянул к условной безопасности дворца. Прошло мгновение, прежде чем она поняла, что Гиша с ней нет.       — Гиш!       Младшего Грамона сейчас тащил за воротник старший.       — Ну же, парни! Нельзя позволить маленькой девчонке получить всё удовольствие от убийства змеи! За Корону и Отечество!       — Не бойтесь, моя Монмон! — крикнул Гиш изо всех сил. — Уверяю, мы скоро вернёмся!       А потом он умчался прочь, всё ещё волочимый своим братом, который быстро ускорялся под влиянием облегчающего заклинания.       Слева от неё генерал Грамон яростно раздавал приказы всем военным, которых мог найти, принц Уэльс требовал порядка, справа капитан Хэммонд призывал перепуганных дворян отступить, пока они не причинили кому-нибудь вреда, или, судя по глазам леди Асуны и генерала Юджина, пока кто-нибудь не причинил вред им.       Полностью окружённую людьми, и в то же время совершенно одинокую в смятении и хаосе, Монморанси, наконец, втянули внутрь, где шум был, пожалуй, ещё сильнее.       И как её чудесный сон превратился в кошмар?       __________________________________________       Прим переводчика: Далее тут следует пространный ответ автора фанфика одному особо упоротому граммарнаци — да, мы есть даже там. Но его я переводить не стал — там почти страница не вполне вежливого текста.