Halkegenia Online v2.0

      К тому времени, когда они вернулись на поверхность, долгая ночь уже подошла к концу. Рейд был встречен яркими красными, розовыми и золотыми лучами осенним восхода, солнце выглянуло из-за туч, отражаясь от окон и крыш столицы. В прохладном утреннем воздухе витал запах дыма и мокрой золы — последствия пожаров, полыхавших полночи и уничтоживших четверть простолюдинского квартала, пока их не удалось локализовать.       Асуна ничуть не возражала против этого запаха — просто дышать свежим воздухом после кошмара Ла Форас было само по себе благословением.       По сравнению с руинами мрачной тюрьмы Тристейна, самые жуткие подземелья Айнкрада казались светлыми и роскошными. Им пришлось хорошо постараться ещё до того, как они достигли цели, пробираясь по жутким ходам, туннелям и коридорам. Асуна не хотела даже представлять, сколько людей в прошлом сгинуло в этих тёмных катакомбах.       Хотя импы и спригганы, похоже, не слишком беспокоились из-за тесноты, Асуне пришлось побороться с приступами клаустрофобии, прекрасно понимая, что даже маги Земли не смогут их откопать, если туннель обрушится. Она вздохнула с облегчением, когда впереди забрезжил первый проблеск солнечного света. Подземный путь тяжелее всего дался сильфам, всё они выглядели напряжёнными и измученными.       И больше всех Сакуя. Асуна осторожно подала руку леди Сильфов, делавшей последние несколько шагов к открытому небу, щурясь на восходящее солнце. Они вышли тем же путём, что и вошли: полуразвалившаяся канализационная решётка частично перекрывала туннель, впадающий в реку недалеко от дворца. Они шли по старым меткам, выбитым много лет назад в каменных стенах подземелья капитаном Хэммондом и другими рыцарями, когда те в последний раз побывали в этом зловещем месте.       Стоя рядом с Кирито, Асуна наблюдала, как рыцари и фейри выносят раненых и убитых, за ними покорно шли, повесив головы, пленники — все, кроме одного, мычавшего сквозь кляп нечто явно нецензурное, которого «хогеям» приходилось понукать тычками ножей. Сильфа-ренегата Сигурда отправят на Марсово Поле, в военную тюрьму, пока не решится его судьба.       Тюрьма Ла Форас снова стояла заброшенной, гниющие руины были очищены от всего ценного, связанного с заговором. Карты, планы, письма, квитанции, реагенты, расписки, оборудование и провизия, личные вещи, — всё, что могло пригодиться для поиска остатков заговора и звеньев великой цепи, ведущей к Реконкисте. Заговорщики собирались уничтожить всё это, если их обнаружат, но Мортимер предвидел этот шаг и соответствующим образом проинструктировал авангард. Их стремительный захват Ла Форас сохранил почти все вещественные доказательства, пусть и ценой жизни многих заговорщиков.       Похоже, что благодаря своей очевидной неприступности и стратегически безупречному расположению в самом сердце столицы, Ла Форас служила ключевой базой в сети заговора. Кто знал, что может быть обнаружено, какие предатели будут выслежены, а заговоры разрушены, когда появится время всё это изучить? Секреты, которые лорд Мортимер, кардинал Мазарини, Арго и стратеги Тристейна с удовольствием разберут на части.       Тёплая рука обхватила её ладонь и крепко сжала на мгновение, прежде чем отпустить. Кирито, всё ещё в своём женском обличье, бросил на Асуну обеспокоенный взгляд. Прошлая ночь была кровавой, хотя они старались по возможности избегать убийств. Асуна не была до конца уверена из-за хаоса, но подозревала, что она снова добавила крови на свои руки. Мысль была не из приятных. Этот мир, казалось, упорно не хотел позволять им жить в покое.       Она браво улыбнулась в ответ, покачав головой. С ней всё было в порядке. Были другие люди, которым было гораздо хуже, и они нуждались во внимании и заботе, ну а она и Кирито справятся. Как обычно.       — Хёй! — генерал Юджин рычал на королевских гвардейцев, несущих на носилках его бессознательного брата. — Осторожнее с ним!       Лорд Мортимер не получил ни царапины в подземной битве, в отличие от многих саламандр и рыцарей, возглавлявших штурм, а также сильфов и импов, обшаривавших глубины катакомб, но его предыдущие ранения, полученные в бою с Резчиком Джеком, которые он упорно игнорировал, отомстили ему в конце битвы. Маги воды, нависшие над ним, недоверчиво ругались, когда не были заняты произнесением исцеляющих заклинаний.       — Ну же, Джин-кун, он уже пережил всё, что на него обрушилось, — Моржана, привстав на цыпочки, успокаивающе прижалась к плечу саламандра. — Небольшая тряска не убьёт его сейчас. Пойдем, — мягко попросила она. — Позволь этим милым людям отнести его в лазарет.       Выйдя на поверхность, Асуна первым делом отметила, что события прошлой ночи почти не сказались на утреннем столичном движении. Даже после нападения жители города должны были продолжать жить, — а это означало «вернуться к своим делам и оценить ущерб». А может улицы просто казались полными, потому что каждый маг и простолюдин останавливался поглазеть на странную процессию, появившуюся из-под земли.       — Капитан Хэммонд. Вы вернулись! — Один из мушкетёров, оставленных охранять вход, резко отдал честь. — Надеюсь, это была хорошая охота, сэр!       — Вольно. — Измотанный донельзя рыцарь-капитан вяло махнул рукой. — Эта экскурсия была, мягко говоря, прибыльной. Мы преуспели во всех основных и второстепенных целях. Отправьте весточку во дворец — мы взяли в плен большое количество заговорщиков, и нам потребуются камеры, укомплектованные людьми, пользующимися доверием Короны и фейри-лордов.       Посмотрев мимо рыцаря-капитана на связанных побеждённых, мушкетёр кивнул и свистнул одному из своих подчинённых.       — Итак, — прошептал Кирито, слегка покачиваясь на носках. — Что теперь?       — Полагаю, нам тоже нужно отчитаться, — сказала Асуна. — И тогда, я думаю, всё закончится, во всяком случае, для нас.       Про себя она задумалась. События этого вечера, безусловно, будут иметь большие последствия, даже если они не приведут к немедленному уничтожению всего заговора мятежников. Один только ущерб, нанесённый столице, чего стоит, а дерзкое нападение на бал определённо повредит репутации Короны, которая не смогла обеспечить должную безопасность. Но беспокоиться об этом было делом таких людей, как Сакуя и кардинал Мазарини, которые умели решать именно такие проблемы. Теперь, когда битва закончилась, ей и Кирито ничего не оставалось делать, кроме как ждать и смотреть, что будет дальше.       — Что-то случилось? — спросил супруг, когда они бок о бок шли по улицам Тристейна.       — Нет, ничего. — Асуна покачала головой. — Просто Юи-чан, наверное, нас отругает, когда мы вернёмся.       Любопытное выражение на лице Кирито сменилось хмурой задумчивостью.       — Мы действительно оставили её наверху…       — …На всю ночь, — закончила Асуна.       Высшее тристейнское общество не считало официальные светские мероприятия, вроде королевского бала, подходящим местом для маленьких детей. Традиционно тем, кто был слишком мал, чтобы учиться в Академии или служить в армии, не разрешалось посещать такие мероприятия, и их оставляли дома. Для тех же детей, которых не хотели или не могли оставить дома, хозяева мероприятий часто устраивали маленькие отдельные собрания.       К счастью, королева Марианна была очень понимающей женщиной и последовала этой практике, устроив для детишек развлечение в другой части дворца, чтобы те не мешались под ногами Большой Политики. Дети были под надёжной охраной, вдали от возможной опасности. К тому же, для Юи это была возможность познакомиться и пообщаться с детьми «своего возраста», чего в её короткой жизни было крайне мало.       Это не помешало их дочери закатить истерику из-за того, что она не будет весь вечер рядом с матерью и отцом, и из-за того, что её снова «опекают». Во время бала её оставили на втором этаже дворца вместе с десятками других малышей, и она, как единственный ребенок-фейри, привлекла внимание дворянских детишек, хотя нападение преждевременно положило этому конец.       Асуна слишком хорошо помнила мероприятия, которые устраивала её семья. Юки Сёдзоу на протяжении десятилетий проводил и участвовал в десятках мероприятий и собраний для руководства ReCTo Progress Inc, акционеров и других лидеров игровой, ви-ар, медицинской, образовательной и оборонной индустрии. Собрания главной семьи Юки были ещё хуже.       Клан Юки управлял банками в Киото более двух сотен лет, ещё до реставрации Мэйдзи[1]. Отец Асуны всего за одно поколение, благодаря финансовой помощи главной семьи, превратил ReCTo Progress из ничего в уважаемого во всём мире производителя аппаратного и программного обеспечения. Асуна ненавидела ежегодные собрания в поместье главной семьи в Киото: взрослые всегда обсуждали успехи своих детей на национальных соревнованиях и экзаменах. Со временем Асуна начала ощущать всю силу взаимного негатива на семейных собраниях, которые, как она теперь поняла, оглядываясь в прошлое, похоже, устраивались лишь для того, чтобы расставить детей клана по ранжиру, выбрать самых выдающихся из них и подготовить их к руководящей работе в различных компаниях, принадлежащих огромной семье. Это было ядовито, ничего похожего на ту тёплую любовь, царившую в её новой семье.       Мать с радостью принимала вызов и ответственность семейных собраний и тщательно обучала её этикету. Асуна ненавидела всё это, чувствуя себя не в своей тарелке. Быть вторым ребёнком одного из крупнейших промышленных конгломератов Японии было утомительно и так фальшиво. Ей никогда не позволялось быть самой собой, от неё требовалось всегда демонстрировать послушание и принимать ухаживания заранее одобренных кавалеров. Ей предписывалось всегда быть лучшей в спорте и в учёбе.       Именно в порыве бунтарства Асуна утянула у старшего брата копию SAO и NerveGear, пока тот был в командировке. Она выслушала столько обсуждений SAO за обеденным столом, особенно во время бета-теста, её отец и брат говорили об этом как о совершенно новом мире, и она нырнула туда, чтобы сбежать, чтобы отвлечься от своей постылой жизни дома, — и это привело её сюда. Через смертельную игру, домогательства Суго и Альбион.       Асуна улыбнулась Кирито, сжав его руку. Они шли мимо толпы перед воротами дворца, через сады, сильно пострадавшие от обстрела фейерверками и последовавших за ним беспорядков… Если всё это привело её сюда, к нему и Юи, — она никогда не пожалеет ни о чём.       Когда они отправились в тюрьму, Асуна успела только сообщить Юи, что всё в порядке, и попросила недавно прибывшую слегка контуженную Карамеллу следить за ней и не допускать неприятностей. Юи это понравилось ещё меньше, чем то, что её оставили с другими детьми, но, оглядываясь назад, Асуна всё равно считала, что это был правильный выбор. Нравилось это Юи или нет, но её жизнь была хрупкой, и Асуна не хотела подвергать её опасности. Конечно, это также означало, что ей постоянно придётся изображать из себя строгую мамочку.       — Мы должны загладить свою вину перед ней, — заметил супруг.       — Мы что-нибудь придумаем.       Может быть, провести день втроём, где-нибудь в тихом и спокойном месте? Озеро Аррун было прекрасным в это время года, и Кирито упоминал, что хотел бы научить Юи ловить рыбу. Они могли бы устроить пикник и пригласить с собой Лиз, Силику и Лифу. Но даже этого могло быть недостаточно. Асуна поняла, что этого может быть недостаточно, только когда они вернулись во дворец, который всё ещё был подобен улью в эти ранние утренние часы, когда они вошли в открытые двери большого бального зала.       Ночью Уэльс занял это просторное помещение под штаб для организации ответных мер на такое дерзкое нападение. Асуна участвовала лишь в самых ранних этапах, консультируя принца и других офицеров о том, как лучше использовать фейри, имеющихся в их распоряжении, адаптируя приказы и просьбы военных в нечто, что фейри, обладающие меньшим армейским опытом, могли бы выполнить.       Сейчас Уэльс, тяжело облокотившись на стол (похоже, его ещё недозажившая рана снова разболелась после ночи бурной деятельности), разговаривал со светловолосой женщиной-мушкетёром, лейтенантом Агнес.       А рядом, свернувшись калачиком под накинутым камзолом принца, под бдительным присмотром Карамеллы дремала Юи. Должно быть, она упросила ту остаться здесь в ожидании родителей. Личико Юи осунулось, она упорно спала, не обращая внимания на всё, что происходило вокруг. Даже на крик принцессы Генриетты:       — Сакуя!       Принцесса не могла пропустить их появление, пробившись сквозь толпу громко жалующихся советников, добивающихся внимания её матери-королевы, Генриетта быстро направилась к леди Сильфов, взяв её за руки.       — Сакуя, ты в порядке? Тебя ведь не обидели те люди?.. Ах, твоя щека!       Генриетта потянулась, осторожно коснувшись повязки под левым глазом сильфы. Она озабоченно окинула взглядом потрёпанную одежду и замученное выражение лица. Маги Воды из королевской гвардии уверяли Сакую, что порезы на её щеке (единственная серьёзная травма, полученная в ночь беспорядков) вряд ли оставят шрамы. Но это не означало, что шрамов не останется глубже.       Состояние юкаты Сакуи, когда её вызволяли из тюрьмы, порядочно испортило Асуне настроение. Во время своего собственного заключения в руках Суго она не раз была опасно близко к тому, что пережила Сакуя. Асуна была уверена, что её спасло только то, что Суго в своем садизме слишком хотел продлить её страдания, чтобы получить над ней власть. Ей всё ещё было неловко говорить об этом.       Неужели Суго не блефовал, когда угрожал переписать её воспоминания и личность, заменив её любовь к Кирито на аналогичные чувства к этому… монстру? Неужели он действительно так низко пал? И что это говорит о её отце, который доверял Суго даже до её заточения в смертельной игре?       Большую часть времени она просто старалась об этом не вспоминать, в надежде, что зарубцуется, что однажды она сможет рассказать Кирито и Лиз больше, чем те тщательно отобранные слова, которые она пока могла им предложить. Но то, что Кирито рассказал ей о намерении Суго зарегистрировать брак с ней в последнюю неделю перед Переходом, и полученным на это благословением её отца, её сильно задело.       Сакуя, похоже, делала то же самое, что и Асуна, скрывая пережитые ею домогательства. Асуна видела это, когда она отстранилась от Генриетты, солгав принцессе, что всё в полном порядке. Возможно, когда-нибудь так и будет, но не сейчас. К счастью, у Сакуи были свои надёжные друзья, на которых она могла положиться:       — Да, не дай ей себя обмануть! — Алисия, вернувшаяся в своё обычное состояние (злобно шипящая разъярённая кошка из прошлой ночи куда-то пропала), сильно шлёпнула сильфу по спине. — Сакуя-чан — крутая печенька!       — Я бы не хотела, чтобы меня сравнивали с выпечкой, Алисия-чан, — ответила та почти нормально, хотя тени под глазами выдавали, насколько хрупкой была эта маска.       — А? Тогда, может быть, суперплотный блок тофу?!       — Эмм. Это не…       Кривоватая, но искренняя улыбка на лице Сакуи сменилась удивлением, когда Алисия обняла её.       — Неважно. Главное, что ты вернулась в целости и сохранности. — Отскочив назад, как мячик, Алисия озорно ухмыльнулась и поймала её за подбородок. — И раз мы тебя спасли, то уборка на тебе!       — О? — Сакуя нежно положила руку на голову Алисии, взъерошив волосы подруги. — Так вот оно как работает?       — Нья! Так и есть! — подтвердила Алисия.       — Леди Алисия права, — сказала Генриетта. — Мы все испытываем облегчение от того, что вы в безопасности. И на данный момент это всё, что имеет значение. Однако я должна извиниться. — Принцесса выглядела пристыженной. — Вы и другие лорды оказались под угрозой из-за нас. Мы совершенно упустили из виду старые туннели, расположенные так близко к дворцу, никто из королевской семьи и не думал использовать их в течение десятилетий. А королевская гвардия сделала упор на мою собственную защиту, вместо того чтобы обеспечить общую безопасность. Я боюсь, что этот недосмотр повлечёт за собой последствия.       — Ничего такого, что нельзя было бы исправить или простить, — успокоила Сакуя, поклонившись принцессе. — Хотя, я бы хотела сначала немного посидеть и выслушать всё, что произошло. Полагаю, это разрушило планы на ваше объявление?       Принцесса снова кивнула, нервно сжимая руки.       — Д-да… По крайней мере, на время. Кардинал Мазарини считает, что мы всё ещё можем обратить ситуацию вспять, но это если мы сможем уничтожить оставшихся заговорщиков в ближайшее время.       — Тогда нам может повезти, принцесса, — произнёс Хэммонд.       — Капитан?       — Мы захватили довольно много пленных во время штурма Ла Форас, — чётко доложил командир гвардии, сложив руки за спиной. — Большинство из них, наверняка, мало что знают, но некоторые, предположительно, являются лидерами предателей. Возможно, мы сможем получить от них полезную информацию, когда соберём всё воедино. Кроме того, мы обнаружили и другие материалы, которые могут оказаться весьма интересными.       — Вы имеете в виду разоблачение остальной части заговора? — Глаза Генриетты расширились. — Это действительно возможно?       — Учитывая то, что мы уже знаем из наших расследований, — уверенно сказал капитан Хэммонд, — и то, что мы можем раскрыть сейчас, я бы сказал, что это очень возможно, принцесса.       — Понятно. — Генриетта выглядела задумчивой. — Что насчёт заключенных — кто они?       — В основном это офицеры низшего ранга и вторые-третьи сыновья мелких домов. Но, что ещё более тревожно, есть несколько человек, которых я узнал, члены великих домов, сильно пострадавших из-за земель, потерянных в результате Перехода. И есть несколько человек, которых мы не смогли опознать, но, судя по всему, они, скорее всего, из Альбиона.       Генриетта нахмурилась, но быстро взяла себя в руки.       — Проследите, чтобы семьи заговорщиков-тристейнцев не смогли покинуть страну или скрыться. Мы должны найти ответы — выяснить, насколько далеко зашёл этот заговор. — Хэммонд кивнул, его рот скривился от отвращения. — Тогда… пожалуйста, займитесь этим немедленно, капитан, и доложите о результатах как можно скорее.       — Как пожелаете, ваше высочество. — Он повернулся к леди Сильфов. — И, леди Сакуя, могу ли я попросить вас пройти с нами? Я бы хотел услышать, что вы можете рассказать нам о захваченном вами фейри-предателе.       — О? — Улыбка Сакуи померкла. — Что вы хотите узнать?       — Всё, что только вы сможете рассказать, — сказал капитан Хэммонд. — Чтобы я мог начать его допрос и найти его оставшихся союзников прежде, чем они смогут сбежать или исчезнуть.       Что-то изменилось в глазах Сакуи, появился блеск чего-то твердого, чего не было раньше. Улыбка вернулась, но это была уже совсем не та улыбка, слишком ядовитая.       — О? Тогда я буду рада помочь вам… капитан.       Асуна посмотрела на Генриетту, когда Сакуя и Хаммонд ушли в подземелья дворца:       — Тогда мы, наверное, тоже должны отчитаться. Кому бы только?       Она огляделась. Здесь было много офицеров — капитанов и генералов, а также высокопоставленных дворян, которые просочились обратно после неурочного закрытия бала. Но сразу было неясно, кто главный.       — Сейчас всем заправляет Уэльс, — ответила принцесса. — По крайней мере, пока он не сможет передать дела генералу Грамону. — Она шагнула вплотную к Асуне и тихо прошептала ей на ухо: — Постарайтесь уговорить его отдохнуть, пожалуйста. Он провёл на ногах всю ночь. Я бы сказала ему, но…       Асуна могла только представить, как это будет.       — Иногда удобно иметь общих друзей, — закончила она за Генриетту. Ей было немного лестно, что та так высоко о ней думала, даже если это и означало, что время от времени она говорила подобные вещи.       — Я бы попросила мисс Карамеллу, — извиняющееся сказала принцесса. — Но ей не хватает определённого…       — Такта? — Асуна понимающе улыбнулась.       — Д-да. — Генриетта покраснела. — Её любимый способ выражаться, в любом случае…       — Принцесса! Принцесса! — Кардинал Мазарини манил Генриетту с другого конца комнаты одной рукой, другой отбиваясь от толпы разъярённых дворян. Судя по всему, тем стало известно о том, что лорд Мортимер выжил, и о самозванце. Оставалось надеяться, что останки фальшивого «лорда» подтвердят невиновность саламандра.       Улыбнувшись напоследок, Генриетта поспешила прочь, оставив Кирито и Асуну беседовать с Уэльсом.       Принц Альбиона (в изгнании) был всё так же занят: он раздавал указания окружавшим его офицерам, перекладывал фишки с карты на карту и вообще делал всё возможное, чтобы выполнять полдюжины дел одновременно. Асуна заметила, что если он всё ещё использовал импровизированную схему прошлой ночи, то последние пожары, похоже, были потушены. Вместо этого усилия были сосредоточены на том, чтобы заблокировать все известные проходы, выходящие на поверхность.       — Уэльс? — Асуна кивнула.       — А, Асуна и… Мидори. — Он одарил Кирито усталой ухмылкой, как будто это было самое смешное, что он видел с прошлой ночи. — Я уже получил известия от стражников лорда Зольфа, но хотел бы услышать и от вас двоих.       Асуна и Кирито переглянулись.       — Что бы вы хотели узнать? — спросила она.       — Например, ваши впечатления о тех, с кем вы сражались. Особенно о заклинаниях, которые они использовали, и способах их применения. В Халкегении боевой магии учат по-разному, и даже малейшие детали, которые вы заметили, могут помочь нам выяснить происхождение заговорщиков, — пояснил Уэльс. — А также всё, что показалось вам необычным до и во время… покушения на мою жизнь.       Все сидящие за столом вздрогнули. Без предварительного предупреждения Асуна ещё смогла вовремя заметить происходящее, но убийца просто ждал своего шанса нанести удар, когда никто не мог надеяться остановить его. Ей и Кирито внушили, что халкегенийские магические техники не позволяют идеально принять чужой облик, и поэтому она недостаточно внимательно присматривалась к знакомым лицам. В общем, ситуация была разыграна ими некомпетентно.       Карамелла была рада озвучить вопрос, который должен был быть у всех на уме:       — Окей, не мог бы кто-нибудь пояснить мне, как целое здание, полное ультимативно-элитных бадассных[2] рыцарей, умудрилось позволить кому-то войти в него с лицом Морта? — Буйная фехтовальщица некультурно ткнула пальцем в фигуры в доспехах, стоящие на страже по периметру зала. — Я имею в виду, что я думала, что вы именно для этого вообще их держите?       — В этом и заключается суть вопроса, — признал Уэльс, поглаживая свой подбородок. — Хотя, если вы считаете, что не существует способа украсть чужой облик, то я, к сожалению, должен сообщить вам, что вы ошибаетесь.       — А подробней? — спросила Карамелла.       — Скирни.[3]       Мечница чуть не подпрыгнула от звука тихого ровного голоса, раздавшегося у неё за спиной, как будто его хозяйка, невысокая девушка с такими голубыми волосами, что могла запросто потеряться в группе ундин, туда телепортировалась.       — Господи! — пискнула Карамелла.       — Дама Табита, — прохладно заметила Агнес. — Значит, вы видели это или подобное раньше?       «Табита?!» И Юи, и Силика упоминали о ней, но Асуна никогда бы не связала эту маленькую, хрупкую на вид почти девочку с их описаниями могущественной галльской драконьей всадницы. На самом деле, Табита выглядела настолько далёкой от этой репутации, насколько это вообще возможно в этой реальности.       Она кивнула:       — Магическая кукла скирни. Голем из плоти. Кровавая марионетка. Костяной манекен… — Она продолжила перечислять названия, каждое из которых было более тревожащим, чем предыдущее. — Инструмент для лазутчиков, тело из живой плоти, не обнаруживается магией.       Глаза Асуны расширились. Это было плохо. Если Реконкиста использует подобные инструменты, инструменты, которые не могут быть обнаружены ни магией фейри, ни халкегенийскими чарами, — то последствия для будущего ужасны. Никто не обратил внимания на то, что самозванец в своем обличье мог спокойно общаться даже с дворянами Тристейна — мужчинами и женщинами, способными распознать уловки местного волшебства. Если Реконкиста могла использовать подобные инструменты — они нигде не могли быть в безопасности, и никому нельзя было полностью доверять.       — Похоже, очень стильно, — язвительно пробормотала Карамелла, повторяя невысказанный страх Асуны: — Я уверена, что через пару лет все убийцы будут использовать их, ага.       И тут же все собравшиеся облегченно выдохнули, когда девушка покачала головой:       — Очень ограничено. Нужна кровь. Свежая… или правильно сохранённая. И она быстро портится.       — И их невероятно трудно достать, — добавил Уэльс. — Это — продукт совместной работы магов Земли и Воды высокого уровня. На самом деле, я всегда думал, что это просто миф. Им понадобилась бы капля крови лорда Мортимера, чтобы просто попытаться это провернуть.       — Нет, — подтвердила Табита. — Не миф.       При этом откровении по комнате прокатилось неуверенное бормотание.       — Даже если их трудно сделать — они всё равно станут для нас проблемой, если Реконкиста сможет, даже теоретически, сделать их больше, — заметил Кирито, взмахнув ресницами. — Нам нужно будет придумать что-нибудь против этого.       — Собаки, — ответила Табита.       — Скирни начинает медленно разлагаться после своего завершения, — пояснил Уэльс. — Собаки должны учуять разницу.       — Да, собаки, обученные выслеживать ходячие псевдотрупы, — заметила Карамелла. — Не думаю, что у нас их много.       Стоп. Уэльс только что сказал про запах? Асуна нерешительно подняла руку. В памяти всплыл случай из более счастливого времени, произошедший не так давно.       — Э, Уэльс… Просто, возможно, я знаю кое-кого, кто сможет помочь…       — О? — Принц поднял бровь. — Кто-то из фейри?       — Да. Что-то вроде. — Чем больше Асуна думала об этом, тем больше в этом было смысла. — Если они согласятся. Я должна сначала спросить и узнать, смогут ли они это сделать, и что они думают о том, чтобы помочь нам.       — Тогда я прошу вас сделать это быстро. — Уэльс покачал головой: — Но перед этим вам обоим[4] следует немного отдохнуть. Даже для фейри это была очень долгая ночь.       — Прости… А для тебя это была короткая ночь? — Она шагнула вперёд и сильно ткнула принца в грудь. Тот пошатнулся, отступив на шаг, — очень красноречивое напоминание о собственной усталости. Нахмурившись, Асуна ткнула ещё раз. — Думаю, в твоём состоянии это было ещё труднее. — На лице принца возникло печальное осознание того, к чему она ведёт. — Ты когда спал в последний раз? — Принц открыл было рот… — В кровати? — …и так и замер, не решаясь ответить теперь, когда его маленькую белую ложь упредили.       — Это… была насыщенная событиями неделя… — признал Храбрый Принц. — И я был очень занят. Но…       — НО — генерал Грамон вон там, — Асуна указала туда, где Грамон-самый старший хлопал по спине своего младшего сына, услышав что-то от одного из его братьев. Для человека, который только что пережил адскую ночь, он не выглядел таковым. Она подозревала, что это свойство лидеров, — они никогда не должны выглядеть усталыми перед людьми, которыми руководят. Что означало, что они должны знать, когда нужно отдохнуть и позволить кому-то другому порулить. — Пусть командует, для этого в Тристейне и держат генералов.       — Но периметр города всё ещё в беспорядке… — Уэльс неопределённо махнул рукой в сторону одной из карт. — И нет никакой гарантии, что никто не устроил диверсию, воспользовавшись ночными событиями…       — Я уверена, что генерал Грамон и адмирал Ла Рами позаботятся об этом, — твёрдо заявила Асуна. — Просто оставь им инструкции и иди поспи.       Уэльс вздохнул, признавая поражение. Он выглядел измученным — и смущённым после того, как она отчитала его, как ребенка.       — Это Генриетта тебя подговорила?       — Я бы сделала это в любом случае, — парировала Асуна, вызвав ещё один вздох.       — Это безнадёжная битва, да? — Вопрос был задан Кирито.       Пожав девичьими плечами, Чёрный Мечник улыбнулся:       — Ни малейших шансов.       Ну наконец-то.       — Я сдам командование генералу Грамону. — Уэльс быстро поднял руку: — После того, как отдам последние распоряжения!       В голове Асуны заиграла мелодия выполненного квеста.       Уэльс махнул им рукой, отправляя на отдых, вместе с Карамеллой, которой, вообще-то, не стоило оставаться на ногах после сильного удара по голове. Им всем стоило поспать, но сначала…       — Она действительно решила нас дождаться, да? — спросил Кирито у Карамеллы, улыбаясь Юи. Сейчас он меньше всего походил на брата или отца Юи, а, скорее, на её старшую сестру. Спригган поглаживал выбившуюся прядь волос на щёчке девочки, её нос подёргивался, губы шевелились в глубине какого-то маленького сна, известного только ей.       — Да. Прости за это, — Карамелла потёрла забинтованный затылок. — Я пыталась заставить её оставаться на месте, но…       — Всё в порядке, — успокоила её Асуна, осторожно поглаживая плечо приёмной дочери, пока та не зашевелилась, сонно моргая глазами.       — М-ма-мама? — спросила она, щурясь. — Ннн, ма-ма! — Она неуклюже уткнулась головой в плечо Асуны, когда её подняли материнские руки. — Я знала, что ты вернёшься. Я определенно «просто ждала»!       Она произнесла это как мантру, которую повторяла, чтобы отгонять дурные мысли, пока Асуна и Кирито шли и снова делали что-то опасное.       — Ты волновалась, — Асуна погладила девочку по голове, чувствуя, как она напряглась, а затем её плечи задрожали. — Шшш, шшш, вот так, — Асуна почувствовала горячую влагу на своем плече. — Мы тоже волновались. — Волновались, что если они не справятся, то Юи и все остальные окажутся в гораздо большей опасности. — Но ты не должна спать в креслах, Юи-чан. Давай, вернёмся наверх ненадолго.       Кивнув, она понесла сонную девочку к дверям, которые вели наверх, в гостевые комнаты. Они уже почти вошли в двери, когда их перехватил знакомый светловолосый парнишка, догонявший их сзади, запыхавшись.       — Мисс Мидори! Мисс Мидори!       Кирито вздрогнул, но удержал маску, когда мальчишка трусцой подбежал к ним.       — Слава Основателю, вы всё ещё в порядке! После того, как вы отправились с королевскими гвардейцами в тот рейд… О чём вы думали?       Глаза подростка, несмотря на тени, выражали явное беспокойство и тревогу. Если бы объектом этого взгляда и беспокойства был кто-то другой, а не Кирито, Асуна сочла бы это милым. Однако сейчас, особенно учитывая то, что мальчик не знал об истинном облике «Мидори»…       «Ох» — подумала она в смущённом сочувствии. «Бедный мальчик».       — О? Гиш? Беспокоишься о своей не-подружке в такое время? — Догнавший его родственник показательно задумался: — Ты уверен, что не ухаживаешь за ней?       — В прошлом мы сражались вместе, но это было давно. Мы встретились сегодня ночью и вместе победили голема заговорщиков и добыли голову самозванца. — Мидори дипломатично кивнула Гишу. — Ваш младший брат[5] сделал большую часть работы в тех битвах — и он хорошо сражался.       Кирито пожал плечами и повернулся к дверям, но тут на его плечо опустилась рука, призывая остаться.       — Н-нет! Не это. Это… — Лицо Гиша покраснело, рот открывался и закрывался, как будто он не мог подобрать слов. — Пожалуйста… Я имею в виду… — он плотно сжал губы, пытаясь удержать то, что он пытался сказать, а затем длинно выдохнул. — Я просто беспокоюсь о вас… То есть… Я беспокоюсь в смысле… Э-э-э…       Он замялся, всё больше смущаясь.       Кирито каким-то образом уловил что-то о том, что он сейчас девушка, потому что следующая часть была на удивление мягкой. Положив руки на плечи Гиче, он ласково улыбнулся.       — Гиш, я поняла. И это очень мило. — Он покачал головой. — Но ты не должен беспокоиться обо мне. И тебе определённо не стоит возводить меня на пьедестал. Для этого у тебя есть кто-то другой, кто-то, кому ты нужен.       — Я… эээ… — Гиш выглядел пристыженным. — Но… не поэтому…       — Вы всё ещё здесь, мистер Грамон? — спросила лейтенант Агнес, подходя к группе. — Хорошо, нам всё ещё нужно, чтобы вы доложили о погоне прошлой ночью и точных обстоятельствах, при которых капитан Грамон потерял левую ногу ниже колена.       — Какой ужас… — прошептала Асуна. — Есть ли что-нибудь, что можно сделать для него?       — Это не проблема. На самом деле, это почти традиция среди мужчин Грамона — терять что-то при исполнении служебных обязанностей, — ответил старший из присутствующих братьев. — Сделают ему новую, не хуже, чем у нашего папы. Конечно, он не владеет магией Земли, поэтому она не будет работать так же хорошо, как у папы, но…       Асуна всё ещё переваривала тот факт, что у генерала Грамона есть протез ноги. Оглянувшись на стройного, франтоватого мужчину, который в данный момент разговаривал с Уэльсом, перенимая дела, она вдруг поняла, что странные постукивания рукой по бедру имеют гораздо больше смысла. Если они собирались выжить в этом мире, то, несомненно, им предстояло ещё многое узнать о магии, как фейрийской, так и халкегенийской.       — Сэр Бьорн примет ваш отчёт, если вы пройдёте в другую комнату, — закончила Агнес. — Мне также нужен ваш отчет о поединке с месье Джанглерсом, мисс Карамелла… Мисс Карамелла? — Фехтовальщица пристально рассматривала мушкетёра, щеки покраснели. — Вы… что-то хотите сказать?       — Скорее — спросить. Что это вообще было?       «Это»? — удивилась Асуна, глянув на Кирито, который был в таких же непонятках.       — Я уже сказала вам — просто забудьте, — равнодушно ответила Агнес. — Как я и сказала — вы не в моём вкусе.       Карамелла, казалось, пришла к какому-то решению. Щёки запылали ещё сильнее, она шагнула к Агнес, одним быстрым движением ухватила мушкетёршу …       — Мисс Карам…       … и впилась в её губы поцелуем.       — Ммф!       Глаза той распахнулись, рука Агнес пошарила на поясе в поисках эфеса своей шпаги… а затем замерла, слегка расслабившись. Поцелуй продолжался, и продолжался… и продолжался. Лицо лейтенанта покрылось румянцем.       Кирито… смотрел. Асуна смотрела. Юи сонно потёрла глаза и кивнула, словно в этом не было ничего неожиданного. Больше всего краски исчезло с лиц двух братьев Грамонов — а затем так же быстро вернулось в виде яркого румянца. Гиш издал слабый писк.       — Брат? Брат, ты это видишь? — прошептал он, задыхаясь.       — Два. — Его брат серьёзно согласился. — Это два.[6]       Наконец Карамелла отстранилась, глубоко дыша, и отпустила очень смущённую Агнес, зажавшую рот рукой.       — Так, да? — мечница вытерла губы. — Ну, я могу сказать тебе прямо сейчас: ты — в моём вкусе. И, кстати, вот как надо целовать девушку! Считай это моим отчётом.       Повернувшись на каблуке, Карамелла зашагала прочь победной походкой, но затем остановилась у двери, одарив Кирито таким взглядом, что Асуне захотелось схватиться за рапиру.       Она… она же не станет… Лучше бы она этого не делала!       — И, Мидори-чан, — Карамелла на мгновение стала серьёзной, а затем с демонстративно-преувеличенным интересом прошлась взглядом по останкам одежды Кирито.       — Д-да?       — Мне пришло в голову, что, поскольку Джек не появился, то все эти упражнения и твой шикарный наряд были совершенно бессмысленными. Но всё же оно того стоило.       Мечница удалилась, хихикая всю дорогу до двери и оставив Кирито переливаться всеми возможными оттенками пурпура.       Асуна наклонилась к супругу.       — Ты как? — прошептала она.       — Никогда больше, — выдохнул он. — Никогда, пока я жив…       — О-о-о. — Асуна решила, что им лучше поторопиться, пока всё не стало ещё хуже.       Они прошли через широкие двойные двери к лестнице, ведущей на второй этаж, а затем:       — Мисс Мидори!       Руки Кирито, похоже, дёрнулись к мечам, но замерли, когда Монморанси улыбнулась с того места, где она стояла, терпеливо ожидая возле дверей, вероятно, Гиша. Или, судя по её сосредоточенному на Мидори взгляду, возможно и нет…       — Чем я могу помочь вам, Монмон? — спросил Кирито, похоже, прибывавший уже на грани прочности нервов.       Водная волшебница, младшая дочь семьи Монморанси, застенчиво улыбнулась.       — Ну, вообще-то… Я просто хотела поблагодарить вас за всё.       — «За всё»? — Кирито нахмурился, рука потянулась к затылку.       — Да. За всё, — повторила Монморанси. — Для Гиша. Знаете, я сначала не поверила, но он действительно равняется на вас, и…       — «И»? — Кирито настороженно наблюдал за ней.       Монморанси покраснела, взяла руку Кирито и крепко сжала.       — Я хотела бы попросить, если это возможно, — не уходите и не исчезайте снова из его жизни. Вы очень много значите для него. И… я думаю, вы действительно помогаете ему расти. В последнее время мы много разговаривали. Есть вещи, которые вы можете сделать для него, а я не могу. С тем, что происходит, с тем, что должно произойти, — я думаю, что Гиш будет нуждаться в этом ещё больше. Поэтому, пожалуйста, не переставайте быть его другом и не предавайте доверие, которое он вам оказал.       — Э-э-э… — протянул Кирито. А затем самым тихим голосом произнес: — К-конечно…       Асуна не знала, закричит ли супруг или разрыдается. С быстротой и ловкостью, которые она чаще всего применяла на поле боя, она взяла его за запястье и улыбнулась Монмон:       — Мидори-чан обязательно подумает об этом. Но у неё были очень, очень долгие последние дни, и я думаю, что нам обеим стоит немного отдохнуть, прежде чем мы снова понадобимся.       — Ох. Конечно! — Монморанси быстро замахала руками. — Несомненно! Я не хотела вас задерживать! Спокойной ночи… или, может быть, утра?!       Наконец-то они были свободны, поднимаясь по лестнице, практически пустой по сравнению с толпой на нижнем этаже. Кирито, казалось, почувствовал это: он начал покачиваться, когда они достигли площадки второго этажа, а к третьему его уже знатно шатало.       — Я помню, как ты ночи напролёт гриндил, — укорила его Асуна, видя его усталость. — Не говори мне, что это было легче.       — В Айнкраде тело не уставало, только мозги, — пробормотал Кирито, щурясь сквозь слипающиеся глаза. — И я не спал последние две ночи из-за всех этих уроков этикета. Ну и дела. Карамелла права. Это было глупо…       Кирито почти повис на ней, Юи была в её объятиях, глаза самой Асуны слипались, пока они добирались до их общей комнаты. Закрыв дверь ногой, она положила полусонную Юи на диван и принялась расстилать постель, усадив девочку прямо, чтобы снять платье и натянуть пижамку. Порадовавшись небольшому размеру Юи и её сонной покладистости, Асуна всё же пожалела, что нет меню инвентаря, — с ним было бы проще.       «Хотя, дома у меня тоже не было бы таких удобств», — подумала она.       С кровати раздался хлопок — Кирито буквально рухнул на одеяло, последствия бессонных ночей наконец-то настигли его.       — Кирито, не забудь оставить место для… — Асуна замерла. — Кирито… Ты не можешь… так спать.       Супруг был, мягко говоря, уставшим. Он забыл снять грязные остатки своего бального платья, которое теперь было больше похоже на потрёпанное платье для коктейлей, лишившись большей части оборок благодаря творческому «укорачиванию». Что ещё важнее — он забыл развеять свою маскировку.       Её попытки расшевелить его не увенчались успехом, Кирито лишь крепче свернулся калачиком, мило бурча во сне. В конце концов, она сдалась, согласившись, что на этот раз придётся обойтись так, невзирая на неизбежное смущение. Закончив укладывать Юи, она снова вернулась к супругу, вооружившись собственной запасной ночной рубашкой.       К счастью, во сне Кирито был почти так же покладист, как и Юи, поэтому раздеть его оказалось гораздо проще, чем она ожидала.       Чёрные. Они чёрные. Она не должна была удивляться, но ей было интересно — подумал ли Кирито о последствиях? Скорее всего, он просто выбрал их по привычке, из-за цвета. Неужели он всегда был так привязан к чёрному цвету, даже до SAO? В любом случае, натянув на Кирито рубашку, просунув руки в рукава и уложив его рядом с Юи, Асуна быстро переоделась, задёрнула шторы, чтобы свет не мешал, и забралась в постель.       Уронив голову на пуховую подушку, она увидела, как Кирито положил подбородок на голову Юи, а затем обхватил её обеими руками, прижав, как любимую куклу.       Асуна должна была признать, что это выглядело довольно мило.       Последнее, что мелькнуло в её засыпающем мозгу, было:       «Интересно, Кирито когда-нибудь думал о том, что было бы, если бы он был принцессой, а я — принцем?»       ________________________________________       [1] 1868–1889 года. Подробности в энтих ваших интернетах.       [2] Badass. ОЧЕНЬ сленговое словечко. «Настолько плохой и грубый, что даже крутой», что-то вроде того.       [3] Skirny. Перевода не нашёл, походу местный термин.       [4] Или обеим. Переводчик должен напомнить, что в языке оригинала подобных нюансов, как и родов глаголов, просто нет, так что хоть с этим Кирито не парится и не может ничего перепутать.       [5] В оригинале — «сын», но, судя по тексту, явная ошибка.       [6] «Two.» His brother agreed seriously. «It's two.» И переводчик в глубоких непонятках, что тут имеется в виду. Запрашиваю помощь зала.