Ветер в голове

Гарри убежал в неизвестном направлении, Лили ещё долго смотрела ему вслед, а когда обернулась — испугалась, что в доме есть кто-то ещё. Про Гермиону она благополучно забыла.  — Привет, — поздоровалась запоздало хозяйка дома. — Скажи мне честно, Гермиона, всё в порядке? Мне кажется ты напугана. Что он устроил? Гермионе было не просто беседовать с Лили Поттер вот так с глазу на глаз. Она являлась едва ли не её поклонницей, следила за успехами Лили на поприще Зельеварения, читала её научные труды и с восхищением завидовала упорству, с которым та отстаивала свои идеи. Только вчера Гермиона мечтала как-нибудь обсудить с миссис Поттер её последнюю публикацию в Магическом Научном Вестнике, а сегодня оказалась на пороге её дома.  — Я напугана только потому, что не люблю полёты, — решила не рубить с плеча Гермиона. — В остальном… всё в порядке.  — Как вы здесь оказались? — Лили завела Гермиону в дом и повела в кухню, по пути выглядывая во все попадающиеся на пути окна. — Прилетели, я поняла, но зачем? А главное, почему вдвоем?  — Это недоразумение… На самом деле, я не знаю, миссис Поттер, как всё это объяснить. Лили красноречиво поджала губы, Гермиона невольно приняла это на свой счёт и сникла.  — Надеюсь ты не выгораживаешь моего сына, — взмахом палочки разогрев чайник до пара из носика, она вытащила две кружки и сахарницу из шкафа. — Мне бы хотелось верить, что кто-нибудь, хотя бы изредка, ставит ему мозги на место. Гарри это жизненно необходимо, а мы с Джеймсом эту битву проиграли. *** Гарри не стал ждать, когда папа и Сириус выйдут из леса. Он вообще не хотел присутствовать при молчаливом погребении неизвестного. На ватных ногах, с ноющей головой и гулом в ушах он вернулся в деревню и не торопясь добрался до дома. Чувствовал себя Гарри так, будто свалился с метлы метров эдак с двадцати. Не получалось контролировать холодную дрожь по телу, не получалось адекватно осмысливать происходящее. Он потерял над собой контроль в первые в жизни и это состояние оказалось жутко неприятным. Оказавшись дома, Гарри застал только маму. Из её короткой, полной осуждения речи, он понял, что Гермиона ничего ей не объяснила, лишь сделала акцент на том, что не хотела лететь в Годрикову Впадину и это была идея Гарри. Мама припасла нотации до возвращения отца. Он вернулся часом позже. Гарри хмурился и не верил своим глазам — папа выглядел как обычно. Прежде, чем сесть за стол, помыл руки, заглянул в холодильник, слушал маму внимательно, словно важнее, чем проступок Гарри, за сегодняшний вечер ничего не произошло. Мама тоже вела себя, по меркам Гарри, слишком расслаблено. Отправляла в Лондон письмо с сообщением, что беглец дома, в безопасности, накрывала на стол. Он следил за родителями пристально, за каждым их жестом, интонацией, взглядом. Как часто они творят нечто выходящее за рамки нормальности и ведут себя как обычно?  — Пролететь через весь Лондон на метле, без каких-либо маскировочных чар, без лютой на то необходимости! — ругался отец, расхаживая перед столом, скрестив на груди руки. — Ты мог не просто вляпаться в судебное разбирательство, но и подвергнуть весь магический мир угрозе обнаружения!  — И ладно бы ума хватило делать это одному, — весомо вставила мама. — Взял с собой девочку, которая боится высоты, отказывался вернуть её домой! Гарри, что с тобой творится? Что творится с ним? «Да это ты, мама, якшаешься с Пожирателем смерти, скрывая это и от отца, и от своего ненаглядного Ордена. Да это ты, папа, час назад на пару с другом закопал в лесу человека. Да это вы, по самые уши утонув в своих интригах, забыли забрать меня из штаба. И что-то не так не с вами, а со мной?!». Гарри мечтал высказаться прямо, даже грубо, но он никогда раньше не попадал в такие передряги. Он не умел вести те самые серьезные беседы, которые обычно ведутся шёпотом, ему хотелось тыкать пальцем и лупить по столу рукой, словно Бейли снова упустил снитч. Хотелось обвинять и кричать. Но больше всего хотелось услышать объяснение, которое вернуло бы в мир, где его родители — честны перед ним, перед собой и перед друг другом.  — Молчишь? Ну тебе хотя бы стыдно, уже хорошо, — покивал отец. Гарри обжёг его возмущённым взглядом.  — Стыдно? — прошипел он, ощущая, как растёт в груди гнев. — Это мне стыдно? Да за что? Это вам должно быть стыдно, это вы сдали меня на Гриммо, как багаж в камеру хранения, и забыли. Занимались тут… непонятно чем, а мне должно быть стыдно, что я вернулся домой раньше срока, который вы мне установили?  — Как ты разговариваешь? — голос мамы пропитался искренним недоумением. — Извинись сейчас же.  — Простите пожалуйста! — выпалил Гарри и выскочил из кухни, больше не в состоянии участвовать в этом дурацком спектакле, где ему отвели роль недалёкого, недостойного правды и объяснений актёра массовки. Он хотел сразу убраться к себе и там что-нибудь сломать для приличия, но вдруг притормозил, вспомнив, что родители любят обсудить поведение Гарри, стоит только ему уйти. Может, они ещё что-нибудь обсудят? Может, только ему родители не доверяют важных тайн, а друг другу всё расскажут? Гарри вернулся и затаился на том же месте, где в прошлый раз услышал, что не прошёл бы и половину пути Невилла Долгопупса. Свет из кухни очертил квадрат на мягком ковре, устроив на полу театр теней. Мама и папа долго не шевелились, сидя за столом в том же положении, в котором их оставил Гарри. Они и не говорили ничего… Гарри выглянул из-за угла, удостоверился, что родители действительно на кухне, и нахмурился. Они в полной прострации смотрели в разные углы комнаты, окутанные каждый своими думами. Десять минут молчания прервал тяжкий вздох отца. Он откинулся на спинку стула и привычно взъерошил редеющие волосы.  — Устал сегодня ужасно.  — Да, я тоже, — тихо ответила мама. — Кажется, у нас проблемы, да? Гарри напрягся. Неужели тот самый разговор о покойнике в лесу и Пожирателе в их доме?  — Я ждал этих проблем, даже был готов к ним.  — Потому что помнишь себя в его возрасте?  — Да, — усмехнулся отец и Гарри разочарованно поджал губы — это они о его плохом поведении вспомнили. — Мы, можно сказать, пока легко отделываемся.  — Гермиона сказала, что его назначили старостой.  — Мерли-ин, — протянул отец, тихо рассмеявшись. — Сириуса схватит сердечный приступ. До сих пор помню, как он доставал Рема с этим значком. Это были лучшие шутки Бродяги за все семь лет учёбы.  — Не считая тех, что он отпускал после нашего первого свидания, — с толикой беззлобного неудовольствия, напомнила мама.  — Не считая их. Родители снова помолчали. Гарри уже решил уйти к себе, окончательно смирившись с мыслью, что сейчас отрепетирует свою речь в комнате и вернётся с разоблачением, но мама снова заговорила:  — До сих пор не могу понять, откуда звучала та мелодия?  — Из моего сердца, конечно же.  — Я серьёзно, Джеймс. Там не было ничего, издающего звуки.  — Кроме моего сердца. Тень отца вытащила из кармана палочку, повела ею в воздухе и из гостиной по воздуху поплыл виниловый проигрыватель. Гарри на всякий случай посторонился. Проигрыватель приземлился на стол, тишину потревожил приятный шуршащий стрекот, а затем зазвучала знакомая Гарри с детства мелодия французской песни «La Vie En Rose». Она напоминала родителям нечто ценное, непогрешимое и нежное, понятное только им двоим. Гарри снова выглянул из своего укрытия.  — Потанцуй со мной, — попросил Джеймс, протягивая руку жене. Лили мягко улыбнулась и встала, уложила голову на плече Джеймса и они медленно закружились в танце. Так же они могли танцевать и стоя в лодке в беснующемся море, и в кольце огня. Они находили друг в друге успокоение ни смотря ни на что. Жизнь в розовом цвете — прям как в песне. Гарри заметил, что улыбается, глядя на родителей. Хотел вернуть себе боевой настрой, да не смог. Там, по ту сторону жизни без ответственности, ему не понравилось. А родители в безопасности, здесь и сейчас, они любят друг друга и они спокойны. Быть может секрет их крепкого брака как раз в том, что каждый из них имеет право на свои тайны? Быть может ему, Гарри, действительно должно быть стыдно за то, что усомнился в них? В конце концов, ему ли разбираться, какие сведения от Пожирателя мама не пожелала услышать? И ему ли выяснять, с кем расправились отец и Сириус? Кто сказал, что этот человек не заслуживал смерти? А может Гарри просто не хотелось разбираться во всём этом… Он ушёл к себе в начале второго куплета и всю ночь в его голове только и играла, что мелодия «Жизни в розовом цвете». Уснуть в ту ночь так и не получилось. Мешало что-то незнакомое, чужеродное чувство, не вписывающееся в обычный спектр эмоций Гарри. Стоило только закрыть глаза, как внутри что-то тревожно дёргалось и глаза открывались сами по себе. Промучившись до самого рассвета, Гарри проспал от силы полчаса, и его разбудила суматоха на первом этаже. Потирая усталые глаза, он спустился в гостиную. У дверей дома стоял мотоцикл Сириуса, ослепляя окна мощным светом фар. Мама уже спустилась, папа, судя по звукам из спальни, одевался.  — Прости, Лили, но больше нам попросить некого, — говорил Сириус, заливая в рот одним глотком крепкий, дымящийся кофе. Мама уже переоделась в джинсы и футболку Гарри с эмблемой Лондонских Воронов — вытащила из мусора после глобальной зачистки сыном своей комнаты.  — Не думай об этом. Кто-нибудь знает, что могло произойти? Что думает Дамблдор?  — Я с ним пока не говорил… На лестнице зашумели шаги отца и Сириус с мамой заметили Гарри на пороге гостиной.  — Почему ты не спишь? — удивилась мама, бросив быстрый взгляд на напольные часы, показывающие половину шестого утра.  — Вас услышал. Что происходит? Гарри посторонился, пропуская отца в комнату.  — Я готов, — сказал Джеймс, пряча палочку во внутренний карман мантии. — Лили, подправь мне лицо. Пока мама меняла отцу внешность, Сириус отвёл Гарри в сторонку и наигранно бодро ему улыбнулся.  — Не дали подремать, да? Тут дело такое… Кое-кто из Ордена перестал выходить на связь. Мы с твоим отцом прошвырнемся по злачным местам, где ошиваются Пожиратели, послушаем, что говорят на той стороне. Гарри внимательно следил за лицом Сириуса. Тот почёсывал чёрную бороду и смотрел Гарри в глаза открыто, как будто ничего не скрывал. Если бы Гарри не видел сам, как отец и Сириус прятали тело в лесу, то не заподозрил бы крёстного ни за что в жизни.  — Кто пропал? — только и спросил Гарри.  — Три человека, дружище. Римус, Тонкс и Артур Уизли. Римус, Тонкс и Артур Уизли… Гарри перевёл задумчивый взгляд на родителей. Мама уже закончила работать над внешность отца. Джеймс теперь походил на коренного ирландца — лицо его стало шире, а щёки скрыла жёсткая рыжая борода.  — А мама? Она отправится с вами?  — Нет, её вызвали поддержать Молли, та совсем расклеилась. Кстати, — Сириус сжал руку на плече Гарри, чтобы сконцентрировать его внимание на своих словах. — Дети Уизли ничего не должны знать об исчезновении отца. Так решила Молли.  — Почему?  — Потому что Орден сделает всё возможное, чтобы отыскать всех троих, этого достаточно. Детская самодеятельность может только всё усугубить, а зная характеры младших Уизли… — Сириус усмехнулся и качнул головой. — В общем, информация из разряда тайн, хорошо?  — Но найдут только двоих, ведь так? Сириус нахмурился и выпрямился. Гарри поздно сообразил, что ляпнул лишнего.  — С чего ты взял?  — Просто предположил… Вряд ли найдут всех, это было бы слишком хорошо. Это ведь Орден. Сработала ли его отмазка пока было не понятно. Сириус некоторое время разглядывал его достаточно пристально, а потом подошли папа с мамой и он переключился на них.  — Я вернусь к обеду, — сказала мама, погладив Гарри по волосам. — Никуда не выходи и ни с кем не разговаривай. Если что-то пойдёт не так, сразу перемещайся на Гриммо по каминной сети.  — Сириус ввёл тебя в курс дела, сынок? — спросил отец.  — Немного.  — Ни с кем не делись этой информацией.  — Да мне и не с кем…  — Ладно. Всё наладится, вот увидишь. *** Профессора МакГонагалл студенты читали, как открытую книгу. У неё было несколько всем известных стадий гнева, определить которые можно было по тонкости поджатия губ. Гермиона следила за её губами, нервно подворачивая уголок листа своего блокнота. Драко Малфой и Пэнси Паркинсон довольно переглядывались, Эрни МакМиллан и Ханна Аббот поглядывали на часы, тяжко вздыхая каждый раз, когда за дверью намечался шум, а Падма Патил и Энтони Голдстейн, заскучав, играли во что-то на полях тетради Падмы. До начала первого урока оставалось пятнадцать минут. Планёрка старост должна была состояться за полчаса до урока, в комнате для собраний, представляющей из себя красивое овальное помещение с высокими потолками, шахматным полом и широкими окнами, выходящими во двор замка. Две стороны длинного стола занимали восемь старост — по четыре человека с каждой стороны. А во главе, по центру, восседала декан Гриффиндора и заместитель директора — МакГонагалл. Только на первую планёрку явились не все. Второй староста Гриффиндора опаздывал уже на двадцать минут.  — Что ж, — процедила МакГонагалл, когда до урока оставалось десять минут. — Больше ждать мы не можем. Мисс Грейнджер, передадите своему коллеге, что я возмущена и впредь… Дверь комнаты распахнулась и все вздрогнули. В помещение ворвался гул из коридоров и чья-то нижняя часть туловища. Верхняя же осталась за дверью.  — Спорим на десятку! — кричал кому-то Гарри. — Хрена-с-два! Я тебя сделаю, даже если буду прыгать по полю без метлы! Гарри вошел в комнату целиком и замер у входа с нелепой улыбкой на лице. На него воззрились шесть недовольных взглядов и два насмешливых — от слизеринцев.  — Здрасти, — помахал он всем и быстро прошёл к единственному свободному стулу, по правую руку от Гермионы. Гермионе же захотелось отодвинуться.  — Мистер Поттер, — начала МакГонагалл с претензией на головомойку. — Я ведь предупредила вчера вас лично, что на планёрки опаздывать нельзя. Расскажите, будьте так любезны, чем вы были заняты, что опоздали на двадцать минут?  — Обещал кому-то зад надрать, — усмехнулся Малфой.  — Это с непривычки, профессор, — объяснился Гарри и, заметив, что все вытащили перья и тетради, стал рыться в сумке в поисках чего-то подобного.  — Возьмите в привычку свою должность и связанные с ней обязанности, — сказала профессор и распустила скрученный пергамент. — Начнём. Гермиона уткнулась взглядом в свой чистый лист, внутренне закипая. Если бы это она так опоздала, профессор МакГонагалл бы от нее мокрого места не оставила. Но этому обалдую можно всё, одна дурацкая отмазка и глуповатая улыбка творят чудеса.  — Итак, коротко о ваших обязанностях вам рассказали в письме с сообщением о назначении. Однако, должность старосты факультета предполагает много нюансов, требующих распределения обязанностей. Например, каждый из вас должен будет взять на себя несколько обучающих часов с отстающими первокурсниками.  — Профессор, — поднял руку Эрни. — Мы должны будем заниматься только с учениками наших факультетов?  — Нет, это будет общий класс, часы распределятся так, чтобы каждому из вас была не накладна по времени такая дополнительная нагрузка. Так как занятия ещё не начались и отстающие не выявлены, я просто предупреждаю, что каждый из вас должен будет оставить один свободный час в неделю на будущее. Гермиона конспектировала всё, что говорила МакГонагалл и пыталась прикинуть, как совместить свои новые обязанности с подготовкой к СОВ. Помимо занятий с первокурсниками, старосты должны были сдавать раз в неделю своему декану отчёт о всех правонарушениях и назначенных непоседам наказаниях, оповещать всех об изменении пароля к факультетской гостиной, обновлять по утрам расписание занятий всех курсов на доске объявлений, следить за дисциплиной студентов на переменах и после отбоя, а так же во время вылазок в Хогсмид.  — Ночной обход замка — обязательная процедура, — объясняла МакГонагалл уже почти скороговоркой, потому что время истекало. — На каждую из пар придётся одно дежурство и три выходных, и так по кругу. Во время обхода нужно будет особое внимание уделять потайным выходам из замка и окрестностям, близлежащим к Запретному лесу. Есть добровольцы на первое дежурство?  — Я, — вскинулся Гарри, как будто только проснулся. Гермиона обожгла его взглядом и он добавил. — То есть мы. Профессор МакГонагалл удивлённо вздёрнула брови, но пожала плечами.  — Отлично, — сказала она, записывая гриффиндорских старост в числе первых. Гермиона так и не рискнула возмутиться, а график уже составили — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран, Слизерин. Ей совсем не хотелось в первый же день в школе мотать ночью по замку круги, в поисках неспящих учеников, и такой резвости от своего напарника она точно не ждала, так что сразу после окончания планёрки догнала его в коридоре, чтобы высказаться:  — Ты вчера отказался патрулировать со мной коридоры в Экспрессе, — приговаривала она в спину Гарри, лавируя среди спешащих на уроки учеников. — Слинял, оставив на меня первокурсников, не обновил расписание с утра на доске, но зачем-то вызвался дежурить ночью. Зачем?  — Мне надо.  — А мне? Мне не надо!  — Я бы и один пошёл, но так ведь нельзя?  — Ты должен был обсудить это со мной.  — Забыл, — Гарри остановился и развернулся к Гермионе. — Кстати… Как там мистер Уизли? Гермиона не поняла его шутки. Наверное это какая-то шутка, зачем ему интересоваться ни с того, ни с сего делами мистера Уизли?  — Расшифруй, — раздражённо попросила она.  — Ну… Я слышал, мистер Уизли уже две недели как на каком-то важном задании Ордена. Что-нибудь слышно новое? Мистер Уизли действительно уже две недели работал под прикрытием на задании Ордена. На следующий день после злопамятного визита Гермионы в Годрикову Впадину, Рон рассказал, что отец ушёл, не успев даже попрощаться. Рон, Джинни и близнецы очень за него переживали, но миссис Уизли обещала держать их в курсе.  — Там всё по-прежнему, не знаю, что ты хочешь услышать. Гарри улыбнулся, напоминая Гермионе, что говорить с ним о серьезных вещах — невозможно.  — Ну и славно. Ладно, у меня окно, я на поле. Закинешь мою сумку в башню? Он вручил ей свою сумку и умчался под трель звонка раньше, чем Гермиона открыла рот, чтобы возмутиться. Психанув, Гермиона бросила вверенное ей имущество посреди коридора, развернулась и зашагала на свой первый урок. Да как с ним работать вообще? Всё это было так не вовремя! Назначение Амбридж, исчезновение Тонкс и Римуса, нападки министерства на Невилла — вот о чём Гермионе нужно было думать. А тут этот вихрь без царя в голове мутит воду своими бредовыми внезапными желаниями дежурить ночами и вопросами о мистере Уизли, словно ему вообще есть дело до забот Ордена. Сколько там дают за убийство по неосторожности?