a solis ortu usque ad occasum
***
Август. Конец лета и почти что начало учебного года. Все юные волшебники и волшебницы в такое время обычно только начинают закупаться к новому учебному году. Гермиона, вот, закупилась еще в июле, а Драко вместе с ней. Дафна первого августа, ровно в час дня вышла из дома с родителями и пошла покупать учебники с новой учебной формой. А Гарри… У него уже итак было всё куплено. Бетти постаралась над тем, чтобы у него раньше всех были все нужные принадлежности и хорошая, качественная форма. А как же, она работает в министерстве и занимает высокий чин там…***
— Бетти, можно вопрос? — Поттер сидел на кровати в своей комнате и гладил свою мантию. — Да, дорогой? — Бетти никак не придавала значения тому, что Гарри перестал её называть «мамой». Настоящая истина рано или поздно вскрылась бы… — Ты любила профессора Дамблдора? По началу Барлоу молчала, а после раскрыла губы, но вырвался лишь глухой выдох и она закрыла глаза, всего лишь-то на минуточку… — Любила. — снова тяжелый выдох. — Как и он меня. — Бетти со стеклянными глазами посмотрела на Поттера и то, как тот меняет свой взгляд от вот-вот появившихся слез Барлоу. — Любил. Гарри промолчал, а после обнял волшебницу. Он понимал, что ей давалось с трудом вспоминать это, но всё же хотел узнать намного больше. Поттер слишком долго жил во лжи и именно сейчас пришло время «раскрыть» все темные карты его происхождения. — В учебниках по истории пишут совсем другое. — безлико промолвил Поттер и маленько отстранился от Барлоу. — Историю, бывают, переписывают. — Бетти натянула легкую улыбку. — Прошло слишком много лет, Гарри. — та встала с кровати. — Слишком много лет. Поттер поднял бровь, а потом положил обратно мантию в коробочку и засунул её подальше в шкаф, а после разложился на кровати. Он смотрел в потолок и высчитывал сколько часов ему осталось до второго курса в Хогвартсе. — Я буду внизу… — тихо проронила Бетти и вышла с комнаты Гарри. Поттер остался совсем один со своими мыслями и терзаниями по поводу Бетти Барлоу. Она была совсем необыкновенной «злой» волшебницей и он хотел докопаться до истины, но, увы, был слишком мал для подобного рода «расследования». «Ох, Бетти Барлоу, кто же ты такая?» — спрашивал у себя Гарри и вспоминал те моменты, которые он увидел в омуте. Может Барлоу и есть добрая волшебница, а Гарри просто параноик и всё выдумал, чтобы дать какие-то объяснения для поведения Бетти. А может и нет. Может Бетти сама пожиратель смерти и уже давно работает под прикрытием на Волан-Де-Морта. И если была б возможность всё узнать, Гарри отдал бы всё, чтобы раскрыть правду полностью. Но готов ли он был пожертвовать самым близким и ценным что у него есть, — своими друзьями? Не был и никогда не пойдет на такое! «Уж лучше умереть, чем потерять Дафну, Гермиону и Драко.» — снова его рассуждения про себя и уже намного похуже, чем раньше. Снова воспоминания с поезда и всевозможные с Дафной. С Дафной Гринграсс… С белыми, длинными волосами, с темно-зелеными очами и острым взглядом слизеринка покорила маленького Гарри Поттера. Её иногда неуклюже-волнистые, белые волосы забавляли Поттера и он готов был утонуть в них. Взять и запустить в её пряди свои кисти, а после полностью свою голову и остаться там навеки вечные… Уже в двенадцать лет Дафна подкрашивала свои, уже целованные губы гигиенической помадкой, которая отдавала красно-бордовый оттенок. А её брови, серо-коричневые тоненькие бровки, которые только подчеркивали утонченное личико самой принцессы слизерина. Он хотел поскорее встретиться с ней и утонуть в её звонком и милом голоске. Он хотел вновь прогуливаться с ней по Хогвартсу и шутить на самые разные темы. Гарри просто хотел быть с ней рядом и ощущать её взгляд на своем собственном. Он хотел лишь одного — её и никого больше. Он хотел вновь поцеловать её своими жаркими, горячими губами, вновь запустить за её ухо руку и нежно поглаживать её щеку, как в первый раз, в поезде. Хотел вновь слышать её нежный-нежный аромат, то ли жасмин, то ли ещё какой-нибудь прекраснейший цветок… «Дафна Гринграсс завладела мною…» — просачивалось у Поттера в голове. Ему нравилось думать о ней, но он также всякий раз стеснялся, когда представлял, что целует её. Гарри Поттер был так ослеплен мыслями о Дафне Гринграсс, что и не заметил, как прошёл целый, мать его, день…***
— Рад что ты пришла. — улыбнулся блондин. — Заходи. Густоволосая засияла от искренности своего друга и также улыбнулась ему, совсем искренне и наивно. Она прошла в знакомый особняк и уже самостоятельно сняла с себя туфельки, аккуратно положив их возле шкафа, который находился, собственно, в самой прихожей поместья Малфоев. После того, как Гермиона сняла с себя туфельки, она подошла к Драко и обняла его. Малфой в ответ прижал её к себе ещё сильнее и поглаживал её хрупкую, ровную спинку. За это лето они сильно сблизились и одновременно с этим не понимали, что с ними происходит. Такие чувства у маленьких волшебников были впервые и честно, они не понимали что это такое. — Ты готова к учебному году? — отпрянул Малфой и аккуратно взял её за ручку, ведя в свою комнату. Гермиона от таких тактильных знаков засмущалась, она никак не привыкла к прикосновениям юного блондина. — Конечно готова. — улыбнулась Гермиона и они уже дошли до комнаты. Зайдя внутрь Малфой сразу же плюхнулся всем весом на кровать и жестами приглашал к себе Гермиону. Кареглазка стеснительно подошла и села на край, а Малфой обнял её сзади. — Ты очень вкусно пахнешь, Грейнджер. — промурчал Драко. — Что за шампунь? — С экстрактом тыквенных печенек… — тихо и с хрипотцой ответила отличница. Драко закрыл глаза и проводил своим носиком по волосам Гермионы, а после нежно касался им её шеи. Его отец научил таким «приемчикам», да и его мама тоже не скрывала, что эти жесты помогли Люциусу добиться Нарциссы. Гермиона почувствовала, что что-то тёплое расплывается ниже её живота и ей это даже нравилось. Она утопала в прикосновениях Драко. Тот не терял момент и начал массировать её плечи, совсем чуть-чуть давя и якобы случайно касаясь кончиками пальцев её обнаженной ключицы. Гермиона слегка вздохнула и закрыла глаза, полностью доверяясь двенадцатилетнему волшебнику. Драко обнял её сзади и потащил назад, к спинке большой кровати. Они пролежали в объятиях больше часа и наслаждались друг другом. Они были очень малы для этого и вновь не понимали, что с ними происходит. Но Гермиона понимала одно, — ей это нравится, а Драко другое, — он полностью утопал в ней. — Давай на третьем курсе повторим поцелуй… — нежно и чуть слышимо произнёс Драко на ушко Гермионы, попутно играясь с её густыми волосами. — На третьем? — поинтересовалась волшебница. — На третьем… — Драко полностью запустил свою руку в её шикарные волосы и аккуратно поглаживал девочку по голове. Гермиона промолчала, но чуть улыбнулась, что было понятно Драко по её щечкам, которые немножко приподнялись от улыбки. Он понял, что она согласилась. Грейнджер приподнялась, а потом легла на одном уровне с Драко и смотрела в его серо-голубые глаза. А тот легко и искренне улыбался ей, наслаждаясь каждой секундой в компании густоволосой отличницы, будущей старостой Слизерина и самой красивой девочкой на факультете, — Гермионой Грейнджер… «Гермиона Грейнджер, какая же ты красивая, когда смотришь на меня…» — протекали мысли в его голове. «Гермиона Грейнджер, почему же ты так сильно влияешь на меня?» — его слова, которые были сказаны далеко-далеко в мыслях пробивались наружу и он уже открыл рот, чтобы сказать ей это, но заметил её вопросительный взгляд и чмокнул девочку в её тёплый лоб. — Гермиона. — нарушил тишину Драко. — Что такое? — она вновь посмотрела в его серые, сверкающие глаза. — Пообещай мне, что будешь для меня домом… — Малфой положил свою ладонь на её и так горячую щеку. — Я буду для тебя домом, Драко Малфой. — улыбнулась Грейнджер. — Я буду всем, чем прикажешь… — вырвалось с её губ. Осознав, что она только что произнесла, она прикрыла рот ладонью и вся покраснела. Драко посмеялся. — Всё хорошо… — тот тоже покраснел, но ему даже нравились слова Гермионы. — Обсудим это на третьем или четвёртом курсе… — Обязательно.***
Люциус и Нарцисса Малфой гуляли по центру Лондона и выбирали своему сыну маггловские костюмы, для похода в лучший ресторан города. — Нарцисса. — властно произнёс Люциус и остановил свою жену в одном из малолюдных переулков. — Да, Люциус? — удивлённо спросила его жена и обхватила свою трость. — В Хогвартсе опасно. — тот прислонился к её уху и уже переходил на шёпот. — Детям нельзя там быть, особенно Драко. — Но что же случилось? — Нарцисса открыла глаза от маленького шока и пыталась что-то сказать, но Люциус прикрыл ей губы своим пальцем. — Тайная комната вновь открыта. Спустя пятьдесят лет, Нарцисса. — ещё тише произнёс Люциус и приобнял жену. — Отправь Добби в дом Поттеров. — уже перешёл на грубый голос Малфой старший. — Почему именно Поттеров? — Там Бетти Барлоу, а она довольно важная «шишка» в Министерстве… — Люциус вздохнул. — Может министерство магии как-то повлияет на это… — Хорошо, но тогда придётся отправить и остальным из их компании… — Нарцисса водила тростью по асфальту. — Кому? — Дафне, Гермионе… — перебирала имена Нарцисса. — Гермионе Грейнджер? — с противным тоном переспросил Малфой старший. — Наш сын общается с грязнокровкой и я этого не знаю? — Поттер общается с ней, а Малфой с Поттером. — оправдывала свои слова Нарцисса. Люциус поверил жене и осмотрел её, а после грубо взял за подбородок. — Ты поняла меня? — игриво и даже «по-доброму» улыбнулся Люциус. — Да, дорогой. — также грубо ответила Нарцисса. Люциус поцеловал жену и они скрылись за очередным бутиком.***
Гарри сидел на кухне, кушал курицу, приготовленную Барлоу на ужин и размышлял уже о встрече с Гринграсс и о новом учебном году в Хогвартсе. Ему хотелось побыстрее уехать с этого маггловского дома и с этого маггловского города. — У меня для тебя подарок, Гарри. — улыбнулась Бетти и протянула ему коробку. — Снова от покойных родителей? — спросил Гарри. — Можно считать итак… — вздохнула Бетти и положила коробку перед ним. — Как закончишь открой и прочти открытку… — Бетти удалилась к себе в спальню, оставив Поттера наедине с «подарком». Поттер аккуратно открыл коробочку и перед ним показалось старенькое детское одеяльце, а там же, поверх него открытка с письмом.В этом одеяльце Бетти Барлоу забрала тебя с Годриковой Впадины и пообещала себе, что защитит тебя любой ценою, Гарри. Даже ценой своей собственной жизни. Бетти любит тебя, не подведи её. Твои родители любили тебя не меньше и именно твоя мать спасла тебя, подставив себя на смертельное заклинание, хотя темный лорд намеревался убить тебя, Гарри. Это объясняет историю твоего шрама в виде молнии. Смертельное заклинание отскочило от матери и запечатлелось на твоём лбу… Пообещай хранить это одеяло, как в знак того, что ты благодарен судьбе за то, что она сохранила тебе жизнь… Альбус Дамблдор. Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс.
Гарри долго обдумывал содержимое письма, а потом позвал к себе Бетти. — Почему ты сейчас мне его показала? — возмутило Поттера. — Ты уже большой мальчик, Гарри… — оправдывалась Бетти. — Что ещё ты скрываешь от меня, Барлоу? — выкрикнул в гневе Гарри. — Ну же, рассказывай! — Больше ничего… — говорила неправду Бетти, она хотела рассказать ему всё со временем. — Я жалею о том, что считал тебя своей матерью. — огрызнулся Гарри и забрал коробочку с одеяльцем. Мальчик со шрамом быстро пошагал к себе наверх и обнимал это одеяло, дыша запахом этого одеяльца. Только утром ему казалось, что жизнь налаживается, а сейчас наоборот. Его бесила частая ложь от Бетти и то, что она до сих пор хранит от него в тайне большинство вещей об его происхождении. Может оно и к лучшему, но только не для любопытного Гарри.***
Бетти Барлоу ещё долго отходила от слов Поттера, она тихо плакала и всхлипывала от своих же слез. — Неужели я не выполнила обещание? — женщина винила себя во всем, что произошло с ней за всю её жизнь. Гарри услышал тихие всхлипы, когда шёл вниз, чтобы налить себе воды. Он прислушался к монологу приемной матери: — Было лучше отдать его этим козлам Дурслям… — Бетти сжала кулаки и протыкала своими ногтями кожу на ладони. Поттер тихо и незаметно подошёл к ней и обнял сзади. — Прости меня, Бетти Барлоу. — извинился тот. — Прости меня за все мои слова. — тот сам еле как сдерживал слез. Бетти в первый раз за долгое время искренне улыбнулась. Она обняла Поттера и те просидели в объятиях недолгое время. Бетти рассказала ему об его родителях и то, какими чудесными они были. Она также упомянула отношения Снейпа и Лили, говоря, что их любовь была практически идентична с любовью её и Альбуса. Но Снейп «разбил» сердце Лили, после чего она «разбила» ему его сердце. Лили быстро влюбилась в Джеймса… А вот Снейп до сих пор любит Лили. — У тебя глаза матери. — сказала Бетти. — Такие же ярко-зелёные, как у неё. Гарри был горд и одновременно счастлив, что узнал всё о своей семьей. «У меня глаза матери. Глаза Лили Поттер…» — с достоинством проговаривал про себя Гарри.