Егерь (Huntsman)

Порыв ветра был настолько сильным, что егерь даже немного потерял равновесие, ступив на твёрдую землю. Холод ушёл. Эсмонд осмотрелся: с возвышенности, с небольшого холма, на котором он стоял, отлично открывался вид на величественную стену, простоявшую уже не первое столетие. Её возвели давным-давно, и несмотря на многочисленные попытки её уничтожить, она стояла, и, вероятно, простоит ещё много лет. Едва ли Эсмонд застанет её падение. Он уже предвкушал удобную постель, не самую вкусную, но такую родную кормёжку, общество, где егерь будет чувствовать себя как в своей тарелке. Эсмонд не стал медлить. Идти придётся долго. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Егерь погрузился в анализ минувших событий. Прочно в его мыслях закрепились образы людей, стеревших с лица земли Святых. Особенно тот, который орудовал секирой и чуть не прикончил его. Кто они? Кто ими управляет? В конце концов, чем они руководствуются? В голове роилось такое множество вопросов, но ни на один из них не было ответа. Вероятно, в стенах Мидгарда он их и найдёт, а вот, кстати, и сам город. Его встретили исполинских размеров ворота с двумя сторожевыми башнями, которые являлись одними из многих на всей протяжённости стены. Сверху, где-то, наверное, с небес, на него глядели сразу несколько солдат, вооружённые винтовками. Эсмонд, не обращая внимания на направленное на него оружие, прошёл к пропускному пункту, откуда в него также целились. Солдаты. На них была надета специальная форма зелёного цвета, а их лица находились под массивными шлемами, не скрывавшими только глаза. — Стоять! — послышался голос солдата с красной повязкой на руке. Начальник восточной пограничной охраны. Новый. Раньше Эсмонд его не видел. — Кто таков? Без резких движений только! — Егерь, — мужчина вытащил из скрытого кармана плаща круглый жетон с примечательным символом. Он выставил его в руке перед собой. Солдат нагнулся, прищурился, затем с ещё большим подозрением спросил: — Пароль? Эсмонд тяжело вздохнул. Его очень давно не просили пароль при входе в город. Что-то явно было не так. В любом случае, пароль знают только егери, поскольку он является для них главным и неоспоримым пропуском в Мидгард, если жетон вызвал подозрение. Эсмонд понятия не имел, чем его личный жетон мог это подозрение вызвать, но решил не перечить уполномоченному лицу. — Si vis pacem, para bellum, — произнас егерь, театрально вскинув руку. Это был настолько древний язык, что ещё до появления Тьмы его уже никто не использовал. Почему пароль именно на нём? Да просто потому, что какой-то из первых егерей вычитал эту фразу из очень-очень старой книги, и она ему понравилась. Солдат ещё раз окинул Эсмонда взглядом с ног до головы. Затем он сделал шаг в сторону и опустил оружие вниз. — Добро пожаловать домой, егерь, — грубо проговорил начальник. Егерь лишь кивнул, зашагав в сторону прохода в город. Эсмонд ждал эту фразу. Весь путь от Шахтёрского ущелья, когда им было принято наконец решение вернуться в Мидгард, до этого самого места, где он стоял. Дом? Возможно. * * * Сколько времени его не было в Мидгарде? Эсмонд уже давно перестал считать часы, дни, недели и месяца. Он лишь знал, что давно, и этого было достаточно. Невозможно законсервировать время, ровно как и людей, как и города. Всё меняется. Абсолютно всё. Мидгард возвели безумно давно, во времена, которые Эсмонд, к сожалению или к счастью, не застал. Тёмный Кризис – так прозвали ту страшную эпоху, уничтожившую мир и цивилизацию в том виде, в каком её сейчас представляют в учебниках по истории. Под его конец появилась новая жизнь, новая надежда на спокойное существование человечества. В те времена не было места слабости и слабым. Выживали сильнейшие. Естественный отбор в его самом диком проявлении. Тогда-то и стали появляться егеря, те самые, что возвели стену среди равнин, те самые, что приняли Тьму внутри себя, что приняли ту силу и ту ответственность. Но, конечно, не все были такими. Были и те, кто жаждал власти. На созданный мир для оставшихся выживших обрушилась гражданская война. Егеря убивали егерей. Не было ничего страшнее, чем лицезреть Тьму, обрушивающуюся на другую Тьму. Страдали и невинные. В обществе егерей было не принято рассуждать о том, кто был прав, а кто виноват. В конечном итоге, победителей не было. Та маленькая, но до одури кровопролитная война закончилось многоточием. Егеря просто разошлись, как в море корабли. В Мидгарде остались лишь те, кто принял ответственность за других на себя. Их было мало, но они были сильны. Повезло ли Эсмонду оказаться среди них? Он не знал ответа на этот вопрос, да ему и не нужно было. Егерь просто жил своей жизнью, жил так, как считал правильным. Он миновал пропускной пункт уже в черте города. Благо, показывать жетон по второму разу не пришлось. Эсмонд шёл по узкой улочке, окружённый по обе руки от себя пятиэтажными зданиями. Фасады их были чисты, покрашены в белый. По дорогам двигались немногочисленные автомобили, за которыми тянулись еле заметные струйки чёрного дыма. Раньше, до Кризиса, проблема экологии стояла рёбром из-за количества газов в атмосфере. Городов тогда было много, а нынче их можно было посчитать по пальцам двух рук. Конечно, сейчас никого эта тема не волновала, но что-то егерю подсказывало, что её время скоро придёт. Окружающие люди, проходя мимо, смотрели на него с каким-то странным огоньком в глазах, причём, все, как один. Эсмонд не обращал на это внимание. Он спешно двигался вдоль улицы, желая поскорее оказаться в стенах Бастиона – штаб-квартиры егерей. Их общая уютная хижина в этом холодном каменном лесу. Его толкнули плечом. Затем ещё раз. И ещё раз. На третий раз он хотел было уже возмутиться, но промолчал. Бастион должен был быть уже за этим углом, ровно как и набережная, у которой и было расположено само здание, поэтому не было смысла хоть как-то задерживаться. Егерь невольно начал прокручивать в голове то, как выглядел Бастион тогда, когда он уезжал. Величественное и холодное, словно скала, высокое. Серый фасад с минимумом деталей. Чёрная, как ночная тьма, черепица. Широкий каменный мост через реку, ведущий ко входу напрямик. Грандиозные ворота. Настоящая база, скрывающая в себе столько тайн, о скольких даже некоторые егеря не имеют понятия. Вот таким Эсмонд и запомнил Бастион, место, которое он мог бы, хоть и с небольшой натяжкой, но назвать своим домом. Он повернул за угол... Бастиона не было. Вместо него – руины. В фасаде была огромная зияющая дыра, открывающая всем желающим вид на свои обугленные и почерневшие внутренности. Ворота были сложены, как фишки для домино. Моста и вовсе не было, зато в прозрачной воде можно было разглядеть белые каменные обломки. Подъём к мосту был заблокирован бетонными блоками, рядом с которыми стояли стражи порядка. А рядом с солдатами – толпа демонстрантов с плакатами и табличками. Все они были молоды, даже слишком. Егерь не понимал, куда ему лучше смотреть: на разрушенный Бастион или на людей с пикетами? — Егерь! Смотрите, егерь! — послышалось со стороны толпы. Демонстранты, чуть ли не синхронно, обернулись. "Долой террор мясников", "Егерям прочь из города", "Смерть рабам Тьмы", – лозунги, прописанные на плакатах. Обрывки постепенно начали складываться в единую картину. Эсмонду, во-первых, здесь были не рады, во-вторых, стоило бы уже начать уходить. Демонстранты волной налетели на него одного, не опуская плакатов, громко крича: — Долой егерей! Долой егерей! Долой убийц! — скандировали они. Эсмонд почувствовал, как всё тело пробрало знакомой дрожью. В виски отдал вибрацией. Она... рвалась. Так скоро? Это невозможно. Егерь раскинул руки, пытался хоть как-то избавиться от своего неприветливого окружения.  Кто-то схватил его за плащ, кто-то схватил за ремень, а кто-то уже тянул лапы к кобуре с револьвером. — Убери руки, кретин! — прокричал егерь, кулаком ударив по руке самонадеянного парня. Его окружали. Он почувствовал себя в ловушке, совершенно не готовый к такому, ему нечего было противопоставить. — Убийца! Скольких ты за сегодня уже убил? — паскудно ухмыльнувшись, спросила девушка, ставшая прямо перед ним. Он не ответил. Лишь толкнул её корпусом. Демонстранты попадали, словно в домино. Вполне возможно, что кого-то придавило, но Эсмонда это не волновало. Ему самому было трудно дышать. Наконец, за него вступились те самые стражи, которые будто ждали, когда же егеря разорвут на части, а не получив желаемого, всё-таки решили исполнить долг и вступиться. Ощущение дискомфорта всё ещё никуда не уходило. — Какого черта, — проговорил Эсмонд, окидывая пространство взглядом. Глаза людей, окружавших его, были полны чистой ненависти. Откуда, черт возьми, она идёт? Что произошло? Когда мир успел перевернуться с ног на голову? Он недоумевал, и это, как раз-таки, и выводило из себя. Казалось, что ещё один выкрик о том, что егеря – убийцы, и рука сама потянется за револьвером подтверждать это. Или не выкрик. Ему в голову прилетел камень. В глазах резко потемнело, а сам он автоматически, на уровне инстинкта, пригнулся. Затем ещё один, но уже в спину. И ещё, но в грудь. И ещё. И ещё. Как защищаться? Что делать? Просто терпеть? Но насколько этого терпения хватит? Эсмонд вытащил из кобуры револьвер, вскинул руку с ним вверх и спустил курок. Пространство окатило лязгом металла. Демонстранты на мгновение заткнулись, встав, как вкопанные. Стражи же развернулись, уставившись на егеря.  Он не убирал оружия, но и на людей не наводил. — Лишнее движение или лишнее слово, и кто-то сегодня до дома не доберётся! — яростным криком, ещё жёстче искаженным шлемом, окатил он толпу. — Поэтому расходитесь! Повторяю, если кто-то сдвинется, то я начну стрелять! Повисла тишина. Казалось, будто жизнь во всем городе на мгновение остановилась. Даже стражи порядка никак не реагировали на такой выпад. Боялись, что могут попасть под перекрестный огонь или гнев егеря. Они не были столь безрассудны, как эта молодёжь. — Убийца! — послышалось из толпы. Его провоцировали. Он это понимал. Держался. — Убирайся из Мидгарда, ублюдок! Терпел. — Жалкий подонок! Старался терпеть. — Убийца! — вновь послышалось. Затем ещё раз. И ещё раз. И ещё. И ещё. И так до тех пор, пока в мыслях не начало фигурировать лишь одно слово... — Убийца!!! Тем временем, сила рвалась. Умоляла показать этим людям, кто они есть на самом деле. Жалкие ничтожества. Но Эсмонд держался. Именно, что держался. Оказаться в толпе ненавидящих тебя людей, которых ты защищал ценой своей жизни множество раз, хуже, чем оказаться окружённым сотнями бегунами и Обращенными. Если бы его поставили перед выбором этих двух вариантов, то он определённо выбрал бы второй. Но его не ставили. И не спрашивали. Свист колёс. Шум двигателя. Люди с вскриками разошлись. Перед Эсмондом, на дороге, оказалась машина. Стекло опустилось. За рулём была знакомая физиономия, к которой егерь потянулся, даже не дождавшись предложения. Он открыл дверь, сел, и выдохнул. Его резко дёрнуло. Мотор заревел. Шины засвистели. Где-то там, вдали, всё ещё слышались людские выкрики и лозунги, но Эсмонду уже было плевать. Он расслабился. Грань между гармонией и кровавым буйством иногда бывает настолько тонка, что её вполне реально ненарочно пересечь. — Да, обстановка, мягко говоря, дерьмовая, — проговорил Шон, немного напряжённо дыша. — Твою мать, Эс, никто и подумать не мог, что ты так рано объявишься в городе. Во-первых, как? Во-вторых, какого черта? — Погоди, — произнёс егерь, растекаясь на пассажирском сидении и снимая шлем, — меня только что чуть не разорвала толпа детей. — Я видел. И слышал. Я вовремя, да? — Шон вскинул бровь и улыбнулся. — Как никогда, — протянул Эсмонд. — Что происходит? Что случилось с Бастионом? Шон, остановившись на перекрёстке, замолчал, опустив голову. Волос на его голове было столько же, сколько извилин у бегуна. Его левая часть лица была изуродована ужасным шрамом от виска до челюсти. Эсмонд отлично помнил, как этот бугай его получил. Не из приятных была работка. — Это длинная история. Так сразу и не расскажу, Эс, — проговорил он. — Похоже, что я куда-то спешу? — ответил егерь. — Ты взволнован, Шон. И что-то хочешь скрыть. Я знаю тебя лучше, чем себя, поэтому даже не пытайся. — Я и не пытаюсь. Просто я не смогу описать всю дерьмовость ситуации. Пусть этим займётся Кайла, или Джоэл. Знакомые имена. Слишком знакомые. И слишком друг другу неподходящие, что быть в одном предложении. — Ну да, действительно, — проговорил Эсмонд. — Тебе лучше молчать, а то наговоришь лишнего... Он усмехнулся. — Так и будешь припоминать ту историю со Святой? Было ж всего один раз, так какого черта, ты, как бабка старая, этой хернёй страдаешь? — вспыхнул Шон. — Не кипятись, брат, — ответил Эсмонд. — Больше не буду, честно. — Ты уже обещал. Больше не поверю, — надулся бугай. — Дело твоё, — егерь пожал плечами. — Рад тебя видеть, дружище. Он посмотрел на Шона. — Я тебя тоже... * * * Ехали долго. Преодолели Торговый район, затем миновали площадь Троицы. От Бастиона отъехали довольно далеко. — Куда ты меня везёшь? — спросил Эсмонд, выпрямив в сидении спину. Ряды домов сменялись один за другим. — Во временную штаб-квартиру, — ответил бугай, прокручивая руль. Деловой район. Он отличался от остальных особой ухоженностью, а ещё более высокими зданиями. Всё из-за близости к дому городской администрации, которая была неподалёку. Автомобиль двигался по направлению к грандиозных масштабов строению с тремя остроконечными башнями и монструозным куполом. На карнизах, словно стражи этого места, восседали оскалившиеся крылатые гаргульи из камня. Несмотря на, на первый взгляд, величественность здания, выглядело оно немного заброшенным. Даже прекрасные витражи потеряли былую красочность, став тускнее и безжизненнее. Былые хозяйки этого места оставили его. Хотя, вернее, их отсюда вытурили силой. — Храм Святых? Это и есть временная штаб-квартира? — спросил Эсмонд. — Какой гений подумал, что это будет хорошая идея? — Джоэл, — ответил Шон, заводя автомобиль в тоннель рядом с площадью, которая вела к огромным воротам в храм. — Ты главное скажи, когда именно пойдёшь возмущаться, хорошо? Я хотя бы перекусить возьму. — Обязательно. Солнечный свет покинул их. Шон включил фары. Это была подземная парковка, но, на удивление, она была абсолютно пуста, в том смысле, что там не было ни людей, ни даже автомобилей. Фонари на потолке были разбиты, не светили. Бугай остановил машину прямо посреди подземки, выключил двигатель и фары вместе с этим мигом потухли, оставив их во тьме. — Выходи, — произнёс Шон, закрывая за собой дверь. Эсмонда просить дважды не нужно. Он покинул автомобиль, захлопнул за собой дверь, за что получил презрительный взгляд от своего товарища. — Что? Я случайно, — егерь пожал плечами. — По мотоциклу своему так стучать будешь, — раздражённо пробормотал Шон, доставая из поясной сумки фонарь и включая его. — Кстати, где он? Я просто не ожидал тебя увидеть на ногах в городе. Эсмонд грустно вздохнул. — Среди деревьев, — он опустил голову. — Пал смертью храбрых. — А я хотел закуситься с тобой. А ещё я предупреждал, — продолжал бугай, идя глубже во тьму. Эсмонд следовал за ним. — Предупреждал, что твои долгие вылазки до добра не доведут. А они и не довели. — А что, нужно сидеть годами в городе? Наслаждаться газом от таких вёдер, как твоё, слушать бред, который несут по радио и в новостях? Спасибо, не надо, — отвечал егерь. — Егерь ищет спокойствия в природе, да? — усмехнулся Шон. — Давным-давно егеря такими и были. — Значит, ты – правильный егерь, а я – нет? — Ты абсолютно прав, — Эсмонд нарочито раздражённо закатил глаза. — Куда ты меня ведёшь? Если хочешь убить меня, то необязательно делать это в темноте. Ты просто мог меня сбить на своей развалюхе. — Машину мою не оскорбляй, — отрезал Шон. — Мы идём к черному ходу. По нему Святые и сбежали, когда мы штурмовали храм. Помнишь? — Меня с вами не было. Я был занят... другим делом, — Эсмонд опустил голову. Это не те вещи, которые ему хотелось бы вспоминать. — Точно, — Шон энергично замотал головой, положительно кивая. — Ты же в рейдерской группе был тогда. Как Джоэл тебя уговорил-то? Ты так и не рассказал мне, а просто свалил из города. — Я вызвался сам. — Правда? Я думал, Джоэл тебя чем-то подкупил. Надо же, ты прямо мой мир разрушил. — Всегда пожалуйста, — Эсмонд улыбнулся. Шон остановился у стены. Егеря поравнялись. Эсмонд посмотрел на своего товарища снизу вверх. Не зря к Шону прицепился позывной: "Титан". Бугай был невероятно высок, настолько, что с ним рядом аж страшно было находиться, мало ли, затопчет ещё. Он нажал на кирпич, отчего тот продавился вглубь стены. Слева от них послышался грохот, скрип старого механизма, затем во тьму хлынул холодной и безжизненный свет. — Добро пожаловать домой, — проговорил Шон, убирая фонарик. Они прошли в открывшуюся дверь в небольшой коридор. Он был кишкообразный и узкий, поэтому егеря шли друг за другом, а не параллельно. Старая бледно-голубая плитка, которой были покрыты стены и высокий свод, в сочетании с холодными энергосберегающими лампочками, навевала бесконечную тоску. Дверь за спинами закрылась с тем же грохотом. Они поднялись в небольшое подсобное помещение, из которого вышли уже в большую залу. Эсмонд когда-то уже был здесь. Тогда это место выглядело гораздо приятнее и симпатичнее. Возможно из-за того, что за ними следили женщины, а не мужчины, для большинства из которых смыслом жизни была война. Всюду сновали егеря, занятые чуждым Эсмонду делом. На небольшом возвышении были установлены десятки мониторов с изображением с камер наблюдения по всему комплексу, а за ними сидел всего один человек, которого Эс даже не знал. Все здоровались с Шоном, а на его товарища смотрели с лёгким недоумением, ровно как и он на них. Столько новых лиц. Пока что Эсмонд не увидел ни одного знакомого ему человека. — Столько новеньких, — проговорил егерь Шону. — Где вся старая гвардия? — Половина из наших общих знакомых сейчас не в городе, — кратко ответил бугай. Они медленно подходили к центру залы, где была расположена своеобразная зона отдыха. — А другая половина? — спросил Эсмонд. Ответа не последовало. Егерь всё понял и без него. Другая половина уже кормила червей. — Эсмонд, твои вещи... — неуверенно начал Шон, — твои вещи остались в Бастионе, но... ты сам видел, что с ним случилось. Я бы хотел их спасти, но меня тогда не было рядом, уж извини. Егерь посмотрел на своего товарища. Внутри него всё начало трястись. Там было столько ценного, столько всего, что Эсмонд собирал на протяжении своей облачной жизни. И всё это сгорело? — Ничего, друг, — еле сдерживая потоки праведного гнева, произнёс егерь. Он понимал, что Шон не виноват, но всё же... Черт! Шон завалился в небольшое кресло, по-хозяйски раскинув руки на подлокотники. Ножки бедного сидения скрипнули. Эсмонд присел напротив него, на диван, закинув ногу на ногу. Все присутствующие в зале были заняты делом, правда, не очень понятно, каким, но делом же! Поэтому эти двое, что бездельничали, сильно портили сложившуюся картину. — Мы не ждали тебя так рано, — проговорил Шон. — Ты уже это говорил. Оно... получилось само. Я даже сам не ожидал, — призрачно ответил егерь. Он не хотел говорить о том, что произошло буквально накануне его появления в Мидгарде. Не все егеря разделяли его нейтральное отношение к Святым. Шон был как раз из таких. Он был ревнивцем. Считал, что только егеря и только они могут использовать и как-то изучать Тьму. Поэтому прецедент со Святыми вывел его из себя. Он был одним из первых добровольцев, которые шли в храм арестовывать тех женщин. Эсмонд же нашёл повод, чтобы туда не идти, но честно? Лучше бы он пошёл вместе с Шоном в тот день. — То есть, как? — продолжал допытывать его товарищ. — Ну вот так, Шон, я не знаю. Я из Шахтёрского ущелья выехал не спавши, затем втопил на мотоцикле так, что врезался в дерево. Дальше уже пешком дошёл до Мидгарда, — отвечал Эс. — А вещи твои где? — Их... придавило мотоциклом. Всё вдребезги. Остался револьвер да нож. Больше вопросов не следовало. Эсмонд выдохнул с облегчением. Ему давно не приходилось выдумывать столько лжи находу. — Почему мы здесь сели? — спросил Эс, держа руку на своем шлеме, который лежал на диване. — Ждём, пока придут Джоэл и Кайла. У них сейчас какое-то собрание, поэтому, если жизнь дорога, лучше их не тревожить, — Шон пожал плечами. — Собрания. Снова собрания, — Эсмонд закатил глаза. — Да, снова собрания. Они давно не те, Эсмонд. Не те азартные и горячие воины, какими были. Я правда не думал, что ты скучаешь по тем временам, — Шон прищурился. — Я не скучаю по нашей рейд-группе, — отрезал Эс. — Тогда почему возмущаешься? — Они сидят в Бастионе, когда могли бы приносить больше пользы на полях. Я понимаю, что кто-то должен координировать действия егерей, но всё же... теряется такой потенциал. Они оба замолчали. Однако пауза продлилась недолго. Её оборвал Шон: — Их время прошло. Наше время прошло, друг. Пора бы это признать, — большой егерь улыбнулся. — Не знаю, — Эс пожал плечами. — Я ещё не собираюсь на пенсию. Мне рано нажирать пивное пузо. Он улыбнулся, затем взглянул на корпус Шона. Тот, уловив его взгляд, в голос рассмеялся с присущими ему металлическими нотками. — Ослина, — проговорил бугай. — Я тебя тоже люблю, — ответил егерь. Эсмонд поднял голову. Сводчатый потолок, на котором была установлена громадная люстра, был весь исписан фресками разной степени насыщенности цветом. В основном, они изображали пейзажи природы, лишь изредка показывая здешним обитателям женские портреты. Эсмонд не знал этих женщин, но догадывался, что они – основательницы храма, те самые, что помогали первым егерям строить Мидгард. Почему их назвали Святыми? Они принимали первых беженцев, основали рядом с храмом приют, где учили детей письму и чтению, выхаживали их, лечили больных всеми доступными методами, не отказывая никому, кто нуждался в помощи. Если егеря были защитниками, которые отгоняли внешних врагов от своего народа, то Святые заботились об этом самом народе изнутри. А прозваны они были так в честь древних, которые занимались примерно тем же самым. Наверное, тем же самым. Никто доподлинно не знает, а Эсмонду это и вовсе было не интересно. Скорее всего, что это всё ложь, и никогда тех святых и не существовало. А может и нет. Из своих размышлений его вытащил Шон: — Эсмонд, они пришли, — проговорил бугай. Эс, приподняв полы бордового плаща, встал с дивана, развернувшись в сторону, в которую смотрел Шон. Их было двое. Женщина и мужчина. Завидев своего старого друга, они оба ускорились. Кайла была младше их всех троих, но несмотря на это, она была умнее их вместе взятых. Только Джоэлу об этом говорить нельзя, ибо это задевало его самолюбие. Она носила строгие мужские одежды: черную рубашку, чёрный пиджак поверх и чёрные брюки. Вместо длинных и роскошных волос, у неё было просто, но симпатичное каштановое каре до середины шеи. Глаза голубые, с таким же перевернутым изображением в зрачках. Джоэл, что шёл параллельно с ней, тоже был одет официально: рубашка, пиджак, брюки. Его волосы были чёрными, как вороново крыло, с редкими вкраплениями седины. Глаза такие же голубые, как и у Кайлы. Если бы Эсмонд не знал, кто они, то мог бы подумать, что они – брат и сестра. Их связывало нечто большее, чем дружба. — Ну здравствуй, егерь, — проговорил Джоэл, протянув Эсмонду руку. — Мы рады тебя видеть. Егерь пожал руку. — Здравствуй, Джоэл, — он ему пожал руку. Джоэл кивнул. Кайла же, как только они разорвали рукопожатие, приблизилась к Эсмонду и обняла его. — Вернулся! Чёрт, это твоя самая долгая вылазка. Я уже думала, что револьвер остался без хозяина, — она отпрянула, взглянула на оружие в кобуре. Эс улыбнулся. Кайла всегда питала страсть к огнестрельному оружию, а уж к ручной пушке егеря – особенно. — Как раз благодаря ему я ещё жив. Вы-то как? Я видел, что случилось с Бастионом. А ещё на меня напала стая малолеток с плакатиками. Что происходит? — спросил егерь. Кайла и Джоэл переглянулись. Шон, стоящий позади Эсмонда, тяжело вздохнул, затем сказал: — Не думаю, что это стоит обсуждать здесь. Джоэл? — Пойдём в мой кабинет. Шон прав, это не те вещи, которые стоит обсуждать при других, — он тут же развернулся, двинув в сторону не очень длинного коридора в конце которого виднелась винтовая лестница. За одним егерем последовали сразу трое. Они шли молча, словно собирая мысли в голове, чтобы выдать их друг другу в нужном и структурированном виде. Преодолев небольшой путь из коридоров и лестниц, егеря оказались в просторном помещении на втором этаже комплекса, из окон которого открывался вид на храмовый сад. За ним давно никто не ухаживал, поэтому половина растений была уже мертва, а из фонтанов не шла вода. Место, из которого раньше ручьём текла жизнь, оказалось обиталищем грусти и смерти. Кабинет Джоэла был немного пустоват. Несколько полок под книги, которых там не было, стол в противоположной стороне комнаты, доверху забитый бумагами, да стул, больше смахивающий на табуретку для торговца на рынке, чем на кресло командующего егерями. Джоэл прошёл к столу, взял в руки непрозрачную кружку и заглянул в неё. Затем произнёс: — Чаю не хотите? У меня тут завалялся. Пакетированный, правда, но это же лучше, чем ничего? — Я не буду, — отрезала Кайла с негативной ноткой в голосе. Шон отмахнулся. — Я тоже не хочу, — ответил Эс. Напряжение между ними всеми нарастало с каждой секундой. — Так... что происходит? — Город на ушах стоит, Эсмонд. Вот что происходит, — проговорила Кайла, подходя к окну и поворачиваясь к мужчинам спиной. — Шон тебе разве ничего не рассказал? — Когда бы я рассказал? Мы встретились буквально... да и двух часов не прошло, кажется, да, Эс? — возмутился бугай, скрестив руки на груди. Эсмонд пожал плечами. — Мы в заднице. Огромной, — Джоэл невольно глянул на Кайлу. Его пробило на кашель. — В общем, всё плохо. — Настолько, что даже Бастион пострадал? Чёртова крепость простояла уже какое по счету столетие? Второе? И тут на тебе, — Эсмонд хлопнул руками. — От Бастиона только руины. — Даже хуже, Эсмонд. Даже хуже, — Джоэл опустил голову. — Всё началось незадолго после того, как Святые бежали из Мидгарда. — Примерно тогда ты и уехал, — проговорила Кайла. — Сначала всё было спокойно. Бастион работал, как часы, так слаженно, как никогда. Мы отправляли рейд-группы на Обращенных и банды за пределы города, — говорил Джоэл. — Пока в городском совете нам не начали припоминать Святых, — Кайла повернулась к ним. Её симпатичное лицо выражало чистейшее раздражение. — Видите ли, мы просто вытурили благодеятельниц не за что. Всем было плевать, что эти тупые суки чуть не загубили весь Мидгард своими гребанными экспериментами. Ты и сам знаешь, к чему это могло привести и привело, Эс, если не забыл, конечно. — Перестань перебивать, Кайла, — грозно произнёс Джоэл, глядя прямо на девушку. — Твои комментарии только мешают. Я справлюсь и без тебя. — Да знаю я, как ты без меня справляешься. Если бы не я, то егеря потеряли бы голос в совете давным-давно, поскольку ты и двух слов в предложение связать не в состоянии, — Кайла приблизилась к столу, агрессивно цокая каблуками по каменному полу. Эсмонд посмотрел на Шона, а Шон посмотрел на Эсмонда. Когда-то они уже стали свидетелями похожей перепалки, но тогда Кайла и Джоэл состояли немного в других отношениях. — Эй, — кинул Эс. — Мы не вам не мешаем? Я всё понимаю, но можно ближе к сути? Он не хотел становиться зрителем ссоры этих двоих в очередной раз, особенно тогда, когда более важные вопросы стояли ребром. Кайла посмотрела на Шона и Эсмонда, положительно кивнула и отошла к окну, скрестив руки на своей небольшой груди. Джоэл тяжело вздохнул. — Примерно в одно время с выступлениями в совете, на улицах люди стали собираться на митинги. Мирные демонстрации. Они были ими по-началу. — Чего хотели? — спросил Эс. — Освободить Святых, которых егеря арестовали во время штурма храма. Объявить все их действия законными, вернуть отобранные права. Классические требования, в принципе, — ответил Джоэл. — Конечно, мы не выполнили их требования. Демонстрации превратились в погромы. Нам пришлось вмешаться. — Это было не очень приятно, если честно, — сказал Шон. — Я помогал усмирять людей. Не все были милыми добрячками. Некоторых приходилось успокаивать силой. — Надеюсь, все живы? Я бы не хотел, чтобы меня "успокаивал" такой бугай, как ты, — усмехнулся Эсмонд, похлопав Шона по плечу. — Да вроде никто не сдох, — отрезал бугай, улыбнувшись. — Ну, по-моему, кто-то всё-таки откинулся, — пожав плечами, вкинула Кайла. Заметив укорительный взгляд Джоэла, она добавила: — Что? Это факт. Тем более, этих радикалов, в основном, давила толпа. Егеря здесь не виноваты. — Я всё-таки закончу, — проговорил Джоэл, дождавшись, наконец, относительной тишины и внимания. — Когда в городе всё стало более или менее спокойно, мы продолжили свою деятельность. А потом Бастион взорвали. В крепость едва ли кто-то смог проникнуть извне, чужой. — Думаете, это был кто-то свой? — спросил Эс. — Да, — отрезал командующий. — Теперь мы временно осели здесь. Инцидент в Бастионе признали терактом, скоро мы добьёмся в совете одобрения проекта восстановления крепости. — Я, — закатив глаза, произнесла Кайла. — Я добьюсь. Этих слизняков осталось совсем чуть-чуть додавить. Считайте, Бастион уже отстроен заново. — Она добьётся, да, — набрав в лёгкие побольше воздуха, ответил Джоэл. — Это, в принципе, всё, что тебе нужно знать, Эсмонд. Да и всё, что знаем мы. Я рад, что ты вернулся. Нам нужен кто-то, на кого можно положиться. — Здесь я соглашусь, — проговорила Кайла, приблизившись к Эсу. Она коснулась его плеча. — Я тоже рада, что ты приехал. Надеюсь, надолго. Ты бы тут пригодился, правда. Как будет минутка, зайди, хорошо? Мой кабинет тут совсем рядом. Кайла одарила Эсмонда поцелуем в щеку. Ритуал для их четвёрки. Она не забыла про него. Эс улыбнулся. Девушка прошла к выходу из помещения, но остановилась, когда заговорил Джоэл: — Уже уходишь? — Ухожу, — ответила она. — Нужно готовиться к Большому заседанию. Тебе тоже следовало бы, Джоэл. Удачи, мальчики. Кайла вышла. Командующий выдохнул. — Она доведёт меня до белого каления, — он помотал головой. Шон усмехнулся: — Я думал, тебе нравится её горячий нрав. — Я повзрослел, бугай. Тебе тоже пора бы уже, — ответил Джоэл, рухнув на стул. Его ножки звонко скрипнули. Командующий выругался. — Ну, Эсмонд? Расскажешь что-нибудь? — Нечего, — егерь пожал плечами. — Я убивал Обращенных, указывал людям путь в Мидгард, сопровождал их, а ещё жрал до ужаса противную еду. Я надеюсь, секрет божественного мясного рулета не взорвался вместе с Бастионом? — Не волнуйся, дружище, рулет всё такой же мясной. Вдобавок, я недавно нашёл такое кафе рядом с площадью Троицы. Там подают... черт, как же эту хрень зовут.. конченное название ... ну, она ещё в куске теста... — Лаваше? — спросил Джоэл, улыбнувшись. — Ты недавно приносил. Шаурма называется. — Вот! Я же говорю, название конченное, но зато вкус... М-м! Пальчики оближешь. — Отлично, — Эс улыбнулся. — Платишь чур ты, хорошо? — Без проблем, — Шон пожал плечами. — Я с вами, — проговорил Джоэл. — Ладно, парни, я сейчас немного занят. И Эсмонд, тебе, наверное, хочется отдохнуть. Шон, можешь отвести его в одну из свободных комнат? Именно в комнаты, а не в общий зал. Не хочу, чтобы мой друг спал среди новичков. Эсмонд, если до вечера отдохнешь, то зайди ко мне, хорошо? — Сделаю, босс, — склонив голову, саркастично ответил Шон, пройдя к двери в коридор. — Зайду, Джоэл, — проговорил Эсмонд. Они оба вышли. Дверь захлопнулась...