Егерь (Huntsman)

Эсмонд открыл глаза. Темно-зелёные шторы перекрывали свету путь в его временную обитель. Егерь скинул ноги с кровати и уставил руки в матрас. Он не был ни мягок, ни твёрд. Невозможно было описать это лежбище словами. Эсмонд окинул взглядом помещение ещё раз. Полка для книг, письменный стол, стул, маленькая софа, которая выглядела мягко, и на которой егерь устроил всё своё барахло в виде одежды и оружия. Только сейчас Эс понял, сколько воспоминаний связано храмом. Как хороших, так и плохих. Но ни о тех, ни о других он и думать не желал. Долго анализировать прошлое – хуже, чем драться с ордой бегунов. Егерь встал, надел быстро кофту, поверх неё куртку, на плечах которой был изображён тот же примечательный символ, что и на его жетоне. Стёганые штаны и сапоги. Всё просто. Весь набор его одежды, но без плаща и доспехов. Эсмонд взял с собой револьвер, скрыв ремень с кобурой от него под курткой. Он вышел. Через витражи на каменный пол и стены падал мягкий оранжевый свет. Закат. Егерь вытащил карманные часы, посмотрел на время. Шесть часов после полудня и сорок две минуты. Скоро солнце сядет. Он шёл медленно, не спеша и, казалось, наслаждаясь бесконечностью и запутанностью местных коридоров. Или может быть он просто плутал, не догадываясь, куда ему стоит идти. Рядом не было никого, кто мог бы подсказать дорогу до кабинета Джоэла. Даже Шона, который, убедившись, что Эсмонд комфортно устроился, уехал в город "по делам". Пришлось выкручиваться самому. И он выкрутился. Эс сам немного удивился, когда пришёл к знакомой стальной двери. Он постучал, немного подождал, затем вошёл, не дождавшись ответа. Сидевший за столом Джоэл хотел было возмутиться такой наглости, но лишь замолчал и улыбнулся, завидев на горизонте своего друга. — Другое дело, — проговорил он, даже не отпуская из рук ручки. — Выглядишь уже гораздо лучше. Эсмонд закрыл дверь. Он прошёл к окну с видом на сад, скрестил руки на груди и сказал. — Пишешь мемуары? Не забудь уточнить, что в моей фамилии ударение на второй слог. — Если бы, -— командующий вздохнул. — Отчёт пишу. — Разве этим не занималась твоя секретарша? Как её? — Эсмонд начал щёлкать пальцами, пытаясь вспомнить. — Как её звали-то? — Лана, — ответил Джоэл. — Ушла. Стерва постаралась. Я взял бедную девочку лишь потому, что ей нужны деньги. А эта психопатка с параноидальными замашками лишила ребёнка и этого. Запугала её, вот она и уволилась. — Ну, — Эс развернулся к командующему лицом, — скажем так, она не была похожа на ребёнка. Да и переживать за неё стоит. С такой внешностью, кхм-кхм, без работы она не останется. Джоэл посмотрел на егеря укорительно. — Да я не про эту работу, — Эсмонд улыбнулся. — Расслабься, начальник. А что, думаешь, Кайла всё ещё считает тебя своей собственностью? — Плевать мне с высокой колокольни, что эта дура думает и считает. Мы уже давно не молодые, чтобы вести себя как прыщавые подростки, — он закатил — Будто ты помнишь, как вёл себя будучи подростком. Столько лет прошло, — Эсмонд пожал плечами. — В любом случае, ты хотел меня видеть. Меня одного. Значит, дело важное. — Ты прав, — Джоэл наконец положил ручку. Он вытащил из тумбочки под столом бутылку с прозрачной жидкостью медного цвета, а вместе с ней и две рюмки. — Выпьешь? — Не откажусь, — Эсмонд подошёл к столу. — Всё настолько плохо? Джоэл неспешно разлил напиток. Они оба взяли рюмки. — Будем, — проговорил командующий. Егеря кивнули друг другу. Выпили. По глотке прошла волна обжигающей жидкости, расходящаяся по всему телу приятной вибрацией. — Хорошее пойло, — произнёс Эс, поставив пустую рюмку на стол. Джоэл хотел было уже подлить, но егерь жестом отказался. — Ближе к делу, а то к ночи от нас ничего не останется такими темпами. Командующий оставил рюмку. Откинулся в кресле. — Кто-то пронёс бомбу в Бастион. Кто-то из своих. Я никому не могу доверять, Эсмонд. Кроме тебя и Шона. — А Кайла? Если ты её подозреваешь, то не смей, понял? Хоть ты и относишься к ней, как к последней суке, но это не отменяет того факта, что за егерей она готова порвать всех и вся, — ответил Эс. — Ей я тоже доверяю. Просто забыл её упомянуть, — Джоэл закатил глаза. — Это был кто-то из егерей. Кто-то свой. Ты появился очень вовремя. Совсем скоро должно начаться официальное расследование. Его проводят люди сукиных детей из совета, которые уже изначально относятся к нам предвзято, понимаешь? Они ничего не найдут, если и вовсе не скинут всё на несчастный случай и аварию, а версию с терактом отбросят. Мне такой ответ не нужен. — Что ты хочешь? — спросил Эс. Этот вопрос напрашивался сам собой. — Мне нужно, чтобы ты узнал, кто и зачем сделал это. Если насчёт второго вопроса я примерно понимаю, что к чему, то насчёт первого... Я лично оторву голову того ублюдка, который всё это придумал, — Джоэл оскалился. Его лицо стало очень неприятным. — Я мог попросить Шона, но его методы... они слишком "громкие". Кайла находится под наблюдением, так как она голос егерей в совете, я тоже, так как я командующий. Поэтому мне нужен ты. Нет, нам нужен ты. Эсмонд скрестил руки на груди. Он вновь отошёл к окну. Из него тоже открывался вид на погибший сад. — Кто-нибудь ещё знает об этом? Кайла, например? Шон? — Кайла узнает. Шон... ему лучше не говорить. — Скрываешь от своих друзей такие планы? — Ради их блага. Ради нашего общего блага. Твоего, моего и их. — Я понял, — отрезал Эс, чтобы Джоэл не продолжал, ибо если он заводит подобные речи, то потом его уже едва ли удастся остановить. Солнце садилось, отдавая Мидгарду свои последние лучи. Погружаясь во тьму, сад начинал выглядеть ещё сквернее. Его времена прошли. Эсмонд больше не мог на него смотреть. Слишком много воспоминаний, возникавших прямо перед глазами. Егерь сорвался с места, прошёл к столу Джоэла и произнёс: — Я помогу. Но ты обязан рассказать об этом Шону и Кайле. Это моё условие, Джоэл. — И я его выполню. Сразу же, как только они оба соберутся здесь. Я тебе благодарен, Эсмонд, — командующий кратко улыбнулся, кивнул. Егерь развернулся и двинулся в сторону выхода. — Пока ещё не за что, — он отворил проход, но не вышел, так как услышал Джоэла. — Ты куда? — закономерно спросил командующий. — Проветриться. Слишком долго в четырёх стенах, это... давит на голову. Увидимся, — он вышел. Дверь закрылась. Уже совсем скоро Эсмонд оказался в своей комнате, облачаясь в своё полное обмундирование, включая шлем, который он надел там же. Лабиринт из коридоров был преодолён очень быстро. Егерь двигался по огромной зале в сторону чёрного хода, через который его утром завели в новую обитель ему подобных, как вдруг, словно гром, среди ясного неба, послышался голос того самого человека, сидевшего за мониторами. — Спешишь? — он прокрутился в своём кресле. Эсмонд сначала не обратил на него внимания. Лишь через несколько секунд, когда он подъехал на своей коляске и перекрыл егерю путь, Эс наконец взглянул на него. Его кресло имело колёса. Он практически не двигал ногами, лишь изредка жестикулируя руками. — Ты меня не слышишь, что ли? —спросил паренёк. — Я спешу, да. Поэтому убери свои колёса с дороги, — проговорил Эс. Но колясочник стоял на своём. Упертый гадёныш. — Аккуратнее с разговорами. Я ведь и переехать тебя могу, — он прищурился. Его узкие глаза и без того стали ещё уже. Их практически не было видно. Его голос был... странным, словно по пенопласту кто-то водил стирательной резинкой. — Я хоть и не могу ходить, но стрелять не разучился, — колясочник погладил рукоять пистолета, кобура с которым была привязана к его ноге. — Поэтому выбирай выражения. А ещё возьми это. Он протянул Эсмонду маленький наушник. Тот немного помедлил, затем всё-таки взял его. — Что это? — закономерно спросил егерь. — Джоэл написал мне сейчас и попросил, чтобы я передал тебе какое-нибудь средство связи. Я сначала охренел, ибо думал, что такие динозавры, как ты, давно вымерли, но потом достал эту старенькую штучку и привёл её в порядок. Теперь ты всегда будешь слышать мой прелестный голосочек, — парень нарочито приятно улыбнулся. — Я думал, что ты уйдёшь завтра. Джоэл тоже думал. Кто ж знал, что тебя черт дернёт сейчас в город переться. — Я сейчас вообще ничего не понял, — Эсмонд снял шлем, зажал его подмышкой. — Ты кто вообще? — Я Аливар. Местный заводила, крутой гонщик, да и вообще лучший егерь в этом здании. Правда, активным меня назвать сложно, — парень постучал по колесу. Эсмонд поднял бровь. Этот парень – егерь? Затем он присмотрелся. Всё отражение в его зрачках было перевёрнуто вверх ногами. — Долго не думай, а то себе больно сделаешь, — Аливар проехал на возвышение к мониторам, затем вновь развернулся к Эсмонду. — Наушник вставь в шлем. Так удобнее будет. А когда вернёшься, я тебе что-нибудь получше найду. Хотя тебе, наверное, и этого хватит. Егерь посмотрел на необычную вещичку. Размером средство связи было с ушную палочку, но чуть увесистее. Эсмонд нащупал во внутренностях шлема небольшое отделение, затем вставил в него тот самый наушник. Егерь вновь окинул Аливара взглядом. — Чё пялишься, прямоходящий? — произнёс колясочник. — Канал радио защищён, тебя слышу только я. Настраивать это всё можешь, коснувшись шлема сбоку. У тебя как раз егерский намордник подходящей модели. — До чего техника дошла, — пожав плечами, произнёс Эсмонд. Он надел шлем. — Ещё четыреста лет назад, — раздражённо ответил Аливар. — Свободен. Чтобы к десяти был дома. И кстати... Джоэл распорядился о транспорте для тебя. Ждёт на парковке. Ключи где-то там же, просто глаза разуй. Эсмонд двинулся вперёд, игнорируя дальнейшие выпады колясочника. Когда он шёл утром, то и подумать не мог, что то кресло на самом деле было коляской. Егерю было даже немного интересно, кем был этот Аливар. Совсем чуть-чуть. Он миновал знакомый коридор с депрессивно-голубыми плиточками и вышел во тьму. Кромешую тьму. Нет, Эс не пропустил мимо ушей слова нового знакомого. Он немногов походил во тьме с вытянутыми руками в поисках "подарка" от Джоэла, словно бегун, ищущий свою жертву. В конце концов, транспорт сам его нашёл. Эсмонд врезался в нечто металлическое коленом. Он поводил руками. Мягкое кожаное сидение. Большой руль. Ключ зажигания, воткнутый в замок. Эсмонд провернул его. На всю парковку раздалось громоподобное эхо. Невероятный зверь таился под этими бронеплитами. Следом за двигателем включились фары. Пространство прорезал яркий иссиня-белый свет. Егерь не медля занял сидение, устроил руки на руле и тронулся. Его дёрнуло с места. Если бы не многолетний опыт вождения мотоцикла, то Эсмонд бы сейчас мгновенно рухнул на землю. Он выехал из тоннеля, прямиком навстречу последним солнечным лучам. Скорость росла. Ветер сильными порывами развевал его темно-бордовый плащ. Его путь лежал к Бастиону... * * * Если бы не этот зверь, которого Эсмонд оседлал, то, вполне вероятно, он приехал бы уже задолго после того, как село солнце. Но ему повезло. Он даже застал всё тех же демонстрантов, которые напали на него утром. По телу егеря побежали мурашки. По струнам его души, спрятанным глубоко-глубоко внутри, прошла чья-то яростная рука. Численность людей с плакатами стала порядком выше. Их было слышно за несколько улиц до самого места демонстрации. Эсмонд остановился недалеко, рядом с небольшой забегаловкой. Он спустил подножку, слез с мотоцикла и вытащил ключи. Что-то внутри подсказывало ему, что нужно было всего лишь подождать. Всего ничего. Действительно, он ведь ничего не терял? А затем егерь понял. Он вспомнил, как собираются подобные демонстрации, как на них собирают людей, вернее, чем их завлекают. Деньгами. Но не в этом суть. Организаторы, зачастую, назначают время начала демонстрации и время её конца. Эсмонд не исключал возможности, что этих людей загнали в те же рамки. Нужно было всего лишь подождать. Он присел на мотоцикл, смахнул с визора шлема какую-то пылинку и тяжело вздохнул. — Проверка связи, — послышалось в голове. Снова тот голос. — Ты жив? Эсмонд, привыкший во время странствия к одиночеству, сначала опешил, а потом с облегчением вздохнул. Если Аливар и дальше так будет делать, то егерь, вполне вероятно, сойдёт с катушек. — Жив, — ответил Эс. — А теперь умолкни, мешаешь сосредоточиться. — Что ты делаешь рядом с Бастионом? — спросил колясочник. Его было слышно очень чётко и без помех. — Чего? — возмутился егерь. — Как ты узнал? — В наушнике маячок, дубина, — громко цокнув, сказал Аливар. — Так что? Ответишь на вопрос? — Не лезь. Как тебя отключить? — спросил Эсмонд, касаясь пальцем панели на левой стороне шлема. Ничего не происходило. — Секретничаешь? Дружище, тайное всегда становится явным, ты просто оттягиваешь неизбежное. Поэтому, может расскажешь по-хорошему? Эсмонд набрал в лёгкие побольше воздуха. Ложь возникла сама по себе. — Я приехал просто поностальгировать. Я не видел это место столько времени, а сейчас оно в таком состоянии, что аж на душе плохо, — холодно произнёс егерь. — Депрессия? Я тебя понимаю. Нечто такое же у меня было, когда ноги сказали мне "нет", — он говорил так спокойно, будто в этом не было ничего удивительного. — Я же не всегда таким был. — Надоедливым? — спросил Эсмонд, изредка посматривая на демонстрантов. Нельзя было упустить момент расхода толпы. — Почему ты считаешь, что мне это интересно? — Да мне если честно плевать на твоё мнение. Я просто изливаю душу, а ты единственный, кто попался под руку, — Эсмонд мог поспорить, что в этот момент Аливар пожал плечами. — Тем более, рано или поздно мы окажемся в одной команде. Я временно курирую операции рейд-групп. — Я не состою в рейд-группах, — отрезал Эс. — Да кто же тебя спрашивает? Начальство нынче строгое, да и времена тяжёлые. Не удивлюсь, если и меня штурмовать логово Обращенных за город отправят. — Я всё сказал. — Знаешь, если бы я мог отказаться от того рейда на Лисий пик, то, возможно, сохранил бы ноги, — сухо произнёс Аливар. — Лисий пик? Операция до инцидента со Святыми? — спросил Эсмонд. — Именно, — ответил куратор. — С того рейда же никто не вернулся... — Как понимаешь, это ложь. Я вернулся. Вернее, половина меня. Я себя спасти-то не смог, чего уж говорить о ребятах, которые там сгинули. Поэтому не гони мне по поводу того, что ты не состоишь в рейд-группах. Сейчас каждый целый еге.... Голос исчез. Всё это время, пока они общались, Эсмонд искал способ заткнуть Аливара. Он его нашёл, как оказалось, нужно было нажать на правую панель шлема, но в не самый подходящий момент. Если бы Эс знал о том, что этот надоедливый полу-егерь – единственный выживший с операции у Лисьего пика, то тогда их знакомство прошло бы немного иначе. Самый опасный рейд, который проводили егеря за последнее десятилетие. Четверо парней ушли в горы, недалеко от Мидгарда, чтобы избавиться от тамошнего логова бегунов. Они преодолели все препятствия, выставленные природой, чтобы бесславно погибнуть под снежными завалами. Эсмонд слышал, что туда направили поисковую операцию, но понятия не имел, что поиски увенчались хоть чем-то. Он задумался, а тем временем демонстранты начали расходиться. Они сложили плакаты, перестали кричать. От солнечных лучей уже практически ничего не осталось. Включилось ночное освещение. Улицы залило холодным светом от фонарей. Самое время действовать. Среди всех, он высмотрел одну девушку, которая громче всех орала на него сегодня утром. Насколько же были сильны её идеалы, что она смогла простоять целый день с чёртовым плакатом, при этом истошно скандируя кретинские лозунги. Но выглядела девушка уставшей, словно весь день отпахала на заводе или в поле. Если и бить, то бить в самое слабое место. Эсмонд дождался, когда масса рассосалась. Он зашёл в небольшой переулок, откуда открывался неплохой вид на место демонстрации. Девушка все ещё стояла. Когда топла превратилась в четверых людей, они все разошлись по разным сторонам. Нужная ему дама пошла вдоль улицы с молодым человеком. Для егеря это не было проблемой. Он двинулся за ними. Шли долго. Девушка и парень что-то сухо обсуждали. Эсмонд выжидал. Он выбирал момент. И выбрал. Егерь налетел быстро, словно молния. Парень рухнул на землю мгновенно, издавая лишь полные страдания всхлипы. Девушку же он оттащил во тьму, прикрыв ей рот. Нужно было действовать быстро. Он прижал её к стене. — Отвечай. Кратко и ясно. Если будешь лгать, то вам обоим не поздоровиться, ясно?! — резко повысив тон, произнёс егерь. Она пыталась кричать, но тщетно. Егерь вытащил из кобуры револьвер, приставил его к её животу. Глаза девушки в миг округлились. Она сглотнула слюну от страха. — Если закричишь, то я выстрелю, — он лгал, но делал это убедительно. — Отвечай на вопросы. Коротко и ясно. Демонстрации. Кто их устраивает? Кто вам всем за это платит? Отвечай! Он приоткрыл её рот, ослабив хватку. Взгляд девушки бегал от лежащего без сознания парня до револьвера, направленного на неё. — Я... Я... Я... Я не знаю, правда! Не знаю! — в панике ответила она. — Спусковой крючок. Я практически его нажал, — его искаженный шлемом голос звучал в этой кромешной тьме ещё более пугающе. — Думай, что говоришь. По щекам потекли слёзы. Эсмонду было на них плевать. — Я... Я... Ходила.... Ходила... — Чётче! — вскрикнул егерь. Её пробила дрожь. Она взвыла, как побитая собака. — Приграничный район! У-у-улица Августа, дом триста двенадцать, квартира шестьдесят шесть! Он-он-он давал деньги и указания! Прошу.... это всё, что я знаю... Не убивайте! Я... беременна! Только не убивайте! Эсмонд опустил револьвер, оставил девушку, а она тут же рухнула на колени перед своим молодым человеком. Проверяла, дышит или нет. Егерь тяжело вздохнул. Эс схватил девушку за волосы, ударил её рукояткой ручной пушки и отпустил. Удары были не шибко сильными. Максимум, что их будет мучать следующие несколько дней – лёгкие головные боли. Егерь затащил обоих в переулок, за мусорный бак. Он быстро ретировался, вернулся к мотоциклу, завёл его и тронулся. Его посетило странное чувство. Знакомое. Но до одури странное. То, что сейчас произошло... всё это будто ему понравилось. Эсмонд не понимал своё состояние сейчас. Но это не мешало ему ехать по указанному адресу. Не было смысла откладывать... * * * Встречные автомобили можно было посчитать по пальцам двух рук. По самим улочкам уже практически никто не гулял. На город опустилась ночь. Эсмонд двигался медленно. Он высматривал нужный ему дом. От Бастиона до улицы Августа егерь ехал недолго. Ему на глаза попалась нужная табличка на углу здания. Мотоцикл остановился у тротуара. Егерь встал. То был пятиэтажный жилой дом с несколькими подъездами, двориком, который был закрыт небольшим шлагбаумом от главной дороги, и аккуратной детской площадкой, совсем новой, на его территории. Эс миновал два подъезда, остановившись у третьего. Нужная ему квартира находилась на пятом этаже. Шестьдесят шестая. Он вошёл в подъезд, прямо во тьму. Узкий проход, ведущий к лифту слева и к лестнице справа. Егерь с удовольствием воспользовался бы подъёмником, но проход был завешан жёлто-черной полосатой лентой. Эс тяжело выдохнул. Он двинулся вперёд, как вдруг справа послышался жуткий грохот. Егерь встрепенулся, со скоростью молнии вытянул из кобуры револьвер, но, определив источник звука, успокоился. Огромный заплывший жиром мужчина раскинулся на тахте, откинув голову и раскрыв пасть. Его жуткий храп напоминал рычание Обращенного, особенно в темноте сходство было ещё больше. Эсмонд шёпотом выругался, затем ступил на лестницу. Поднимался недолго, поскольку перешагивал ступеньки. Перед глазами едва ли можно было разглядеть хоть что-то, ибо из всех плафонов на стенах были выкручены лампочки. Чёртовы вандалы. В конце концов, перед ним оказалась металлическая дверь. На ней стоял простой цилиндровый механизм, даже без броненакладки. Маленький глазок позволял взглядом охватить всю квартирную площадку, но не цеплял лестницу. Это было егерю на руку. Осталось лишь решить со способом проникновения. У него не было под рукой ничего, чем можно было бы вскрыть замок, а он это делать умел и когда-то даже любил. Вполне вероятно, что выстрелы из его ручной пушки могли бы к чертям разнести защитный механизм, но этот вариант был слишком шумным. Ждать? Возможно, это было бы самым правильным решением. Но что потом? Эсмонд ненадолго застыл на месте, собираясь с мыслями. В голову ничего не приходило, от слова совсем. Егерь облокотился о стену, скрестил руки на груди. Стоял недолго. Кто-то поднимался по лестнице. Эсмонд инстинктивно сжался, потеряв шею в своих плечах. Он отошёл в тёмный угол, затаился, перестав дышать. Шаги тяжёлые. По ступенькам цокали железные каблуки. Тяжёлое дыхание. То был мужчина. — Чёртов лифт, — проговорил он себе под нос, поворачивая в последний раз и перекидывая бумажный пакет из левой руки в правую. Он окинул квартирную площадку взглядом, остановив его на двери в шестьдесят шестую квартиру. А затем человек остановился. Он смотрел во тьму, в сторону Эсмонда. Егерь понял. Мужчина тоже понял. Пакет с грохотом упал. Человек, словно кот, которого дёрнули за хвост, понёсся вниз по лестнице, минуя несколько последних ступенек прыжками. — Стой! — раздалось эхо искаженного голоса егеря. Он перемахнул через перила, упав на лестницу. — Помогите! Ублюдок-егерь! — кричал мужчина. — Помогите! Убивают! Теперь сомнений не было, что этот человек – тот, кто нужен был Эсмонду. Простой гражданин, завидев тёмную фигуру в тёмном углу не может знать наверняка, что это егерь. Мало ли, это просто грабитель? Этот же мужчина знал, что если за ним и придут, то придут егеря. В любом случае, сейчас это было едва ли важно. Этого урода нужно было догнать, и чем раньше, тем лучше. Егерь рванул за ним. По пути вниз, он уже слышал, как проворачиваются дверные замки, как с верхних этажей можно разобрать полусонные возмущенные возгласы. Они бежали практически с одинаковой скоростью, но мужчина вылетел из подъезда первый, чуть не выбив своей тушей дверь. Эсмонд, пробегая мимо жирного консьержа, махнул на него рукой. В глаза полился холодный свет от фонарей. Он видел постепенно удаляющийся мужской силуэт. Егерь побежал в погоню, ловко лавируя между припаркованными автомобилями, дабы хоть как-то сократить своё отставание. А затем Эсмонда посетила мысль столь же гениальная, сколь и опасная. Егерь вытянул из чехла свой нож, прицелился чуть ли не на полном ходу и бросил. Оружие прорезало пространство с характерным свистом. Грохот падающего тела. Затем крик, разрывающий пространство. Паскудный и пронзительный. Эсмонд подбежал к мужчине, схватил его за ворот и ударил. Наступила тишина, но, судя по всему, ненадолго. Егерь быстро закинул инстинктивно дышащее тело на плечи, затем побежал так, как не бегал никогда... * * * По правую руку послышалось паническое дыхание. Человек задёргался, начал болтать ногами, вырываться. Никто не запрещал ему пытаться, но был ли в этом смысл? Эсмонд повернулся к нему, вскинул руку с револьвером и приблизился, приставив пушку к кадыку жертвы. — Кто заказал демонстрации? — спросил егерь. Мужчина состроил мину агрессивного опоссума. Безусловно, это должно было Эсмонда напугать. — Будешь молчать? — егерь убрал оружие в кобуру, встал во весь рост. — Хм-м. — Кто ты, черт возьми, такой? — пленник наблюдал за каждым движением своего пленителя. — Тебе будет не очень интересно слушать, кто я, — говорил егерь, вновь присев, но уже на одно колено. Он вытянул из чехла окровавленный нож. Пленник сглотнул слюну, завидев нечто острое в пределах непосредственной близости. — Мне же будет очень интересно послушать, кто заказал демонстрации рядом с Бастионом, — Эсмонд накренил голову. — Поверь, я прекрасный слушатель. Он молчал. А когда егерь чуть наклонил корпус, приблизив нож к его плоти, то истошно закричал: — Помогите!!! Умоляю!!! Ему ответило лишь эхо его же слов. Помещение, в котором они находились, было безумно огромным по площади. Единственный источник света – рядом с ними, бочка, с горящим в ней мусором. Их окружали бетонные прямоугольные колонны. — Это не то, что просил, — егерь закатил глаза через шлем. Он встал, взял пленника за привязанную к стенке руку и ножом поддел его ноготь. — С каждым криком – ты будешь лишаться ногтя. А когда они кончатся, то я начну отрезать пальцы. Одна минута молчания равна одному отрезанному пальцу, — егерь говорил до паскудства холодно и отторженно. — Справедливо? — Помогите!!! — пленник будто его не слышал. Эсмонд действительно был настолько не страшным? Если да, то это печально. Ведь он нисколько не преувеличивал. У него был опыт пыток, в основном, его он нарабатывал благодаря Кайле. Егерь приподнял острие ножа, а затем резко дёрнул. Кровь хлынула по левой руке пленника. Он истошно завыл, словно пёс, который отбился от стаи и нарвался на огромного волка. Ноготь отлетел куда-то во тьму. Эсмонд посмотрел на пленника, дыхание которого сильно участилось. — Ты снова кричишь? Мне взяться за ещё один ноготь? Или сразу перейти к пальцам? — егерь присел, затем приложил окровавленное лезвие к губам мужчины. — Это лишь малая часть тебя. Если будешь и дальше, сука, молчать, то пожалеешь, будь уверен. — П-п-пошёл ты! Жалкий ублюдок! — он плюнул в Эсмонда. Благо, тот успел убрать лицо вовремя, и плевок попал лишь на сапог. — Это ты зря, друг, — он взял нож обратным хватом. Удар. Послышался хруст. Ещё один. И ещё. И ещё. Бил, в основном, правой. — Как там говорят? Если бьют, то просто подставь вторую щеку, да? А что если ты подставишь её изнутри? Ну-ка, открой рот, — Эс схватил мужчину за волосы одной рукой, наклонил, а второй оттянул его правый уголок рта. Он замычал, завыл. По окровавленной щеке пошли слезы. Егерь засунул нож ко его рту, заглянул прямо в глаза. — Твой последний шанс, — произнёс он, не ослабляя хватки. —Обещаю, если согласишься сотрудничать, то я прекращу это безумие. Правда. Чистейшая. Или... или всё-таки ложь? В общем, не имеет значения, поскольку в следующую же секунду пленник закивал. Эсмонд выдохнул. То ли от напряжения, то ли разочарования. Он убрал нож, перед этим вытерев его о куртёжку мужчины. Егерь присел на корточки, не поднимая пяток. — Кто заказал демонстрации? Пленник слегка помедлил, хлюпая носом, но затем всё-таки выдал: — Я... Я... Я... Просто шестёрка... Ничего не значу ни для кого... Просто посредник... — Это я понимаю, — Эс кивнул. — Что твоё положение столь же убого, сколь и ты. Поэтому расскажи о твоём начальнике. — Если я расскажу, то он... — Убьёт тебя? — егерь усмехнулся. Пленник задумался. В своих мыслях он находился не очень долго. — Рон Эдерро, — проглотив слюну, а вместе с ней и остатки чести с достоинством, проговорил мужчина. — Он держит паб на улице Саботти. — В Деловом районе? — егерь удивился. — Да, — пробормотал пленник, облегченно выдохнув. — Я клянусь, это всё, что я знаю! Не убивай меня, прошу! Эсмонд встал. Он скрестил руки на груди и заглянул во тьму. Судя по всему, мужчина говорил правду. Впрочем, если это так, то тогда больше необходимости в нём не было. — Ты уверен? — спросил егерь, даже не глядя на пленника. — Да! Это правда! Говорю же, я всего лишь шестёрка! Я просто беру деньги от одних и отдаю другим... Прошу, отпусти! Я не хотел всего этого! — Конечно, — проговорил Эс, поворачиваясь к нему лицом. — Секунду. Он хрустнул шеей. Приподнял руку, чтобы смахнуть с визора шлема пылинку, но в следующую же секунду выхватил из кобуры револьвер и произвёл выстрел. Мужчина не успел даже издать звука. Из его головы, словно из арбуза, хлынула кровь. Оружие просто изуродовало его, не оставив от нормального человеческого лица и следа, а лишь кровавое месиво. Эс давно привык к подобному зрелищу, поэтому он просто хладнокровно убрал револьвер. — Поздно думать о последствиях, — проговорил егерь, хватая бочку с пламенем и опрокидывая её на труп. Он вспыхнул, словно факел. Искры разлетелись по пространству. Тёмный подвал осветило оранжевым светом. Неплохой костёр. Эсмонд двинулся в сторону выхода. Было ли ему хоть чуть-чуть жаль этого мужчину? Нет. Почему? Человек сам выбирает свою судьбу, этот же выбрал подобную, зная, что кара рано или поздно придёт. Она настигнет всех. Вопрос лишь в том, сможет ли человек принять её достойно. Эсмонд выбрался из подвального помещения здания, отмеченного на заборе, которым оно было окружено, как подготовленное под снесение. Егерь умеет ориентироваться на ходу. Умеет и может. Он, ловко лавируя между оставленными на ночь рабочими машинами для уничтожения тяжёлых сооружений, покинул стройку. Улицы все ещё были пусты. Для некоторых ночь только началась, а для кого-то уже закончилась. Что касаемо Эсмонда, так он чувствовал себя немного странно...