Егерь (Huntsman)

Он открыл глаза. Перед ними стелился непроглядный серый туман. На нем не было одежды, кроме штанов. Плечо было обмотано несколькими полосами влажных бинтов. Эсмонд с трудом приподнялся на локтях. Мысли в голове роились, словно пчёлы в улье, который только что ударили тяжёлой дубиной. Тишина сильнейшим звоном терроризировала барабанные перепонки, отдавая вибрацией в виски. Он был уверен, что ещё не придумали слов, которые полностью подчеркивали бы всю плачевность его состояния. Мышцы одеревенели. Ему с трудом давались даже простейшие движения пальцами. Пока он пытался смириться со своим положением, туман перед глазами постепенно рассеивался, открывая ему вид на его комнату в храме Святых. Тёмно-зеленые гардины были отдернуты в стороны. Лучи света безжалостно мучали сонные глаза егеря. Он инстинктивно протёр их. Эсмонд прошипел себе под нос, скидывая ноги с кровати на пол, но вдруг его остановила чья-то тяжёлая рука. Егерь поднял глаза на бугая, который бесцеремонно подтолкнул его обратно на кровать. Эс был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Укладываясь спиной на матрас, егерь окинул взглядом Шона, который так и не произнёс ни единого слова. Чуть ли не весь его корпус был покрыт чёрной подсохшей субстанцией. Бугай подвинул стул ближе к кровати Эсмонда, грузно завалился на него. Послышался скрип старого дерева. - Живой? - звучно спросил Шон, еле заметно подняв левый уголок рта. Эсмонд хотел было ответить правдиво, но не стал, а лишь единожды кивнул. - Заставил ты нас попотеть, Эс, - бугай наконец снял со своего лица серьёзную маску, которая ему абсолютно не шла, и улыбнулся. - Даже Джоэла поднял. Кстати, он скоро должен подойти. - Джоэл? Попотеть? О чем ты говоришь? Как я вообще здесь оказался? - лишь произнося последние слова, Эсмонд уловил нотки лёгкой хрипотцы в своём голосе. - Я тогда приехал уже ближе к ночи, когда Джоэл запряг меня ехать с ним в порт. Представить себе не сможешь моё удивление, когда я увидел этого адепта бюрократии в старом снаряжении и с оружием, - произнёс Шон, усмехнувшись. - Я думал, что он уже потерял хватку, а этот старый пёс ещё на многое способен. Скрип петель. Дверь проскребла низом по каменному полу. В помещении, затворив за собой проход, вошёл Джоэл, о котором и велась речь секундой ранее. - А ещё этот старый пёс всё слышит, - он подошёл к койке и выпрямился, скрестив руки на груди. Эсмонд не увидел на нем ни доспеха, ни его излюбленного оружия. Перед ним вновь предстал деловой Джоэл, вечно занятый бумагами и ведением операций рейд-групп. Эс, если честно, многое бы отдал за подобное зрелище, которое довелось наблюдать Шону. - Ты в порядке, Эсмонд? - спросил Джоэл, сведя брови. Егерь кивнул. - Вы спасли меня, - произнёс Эс, опустив голову. Он приподнялся на локтях и прильнул спиной к гладкому деревянному изголовью. Джоэл набрал в лёгкие побольше воздуха, затем выдал: - Тебя спасли не мы, не везение, а Аливар. Если бы он не забил тревогу, то ты был бы уже мёртв. Эс не ответил. Джоэл был полностью прав. - Но не подумай, что я виню тебя, - договорил егерь. - Просто в следующий раз будь аккуратнее. Джоэл кивнул. Эсмонд набрал в лёгкие побольше воздуха. - Вы видели оружие? - спросил он, наконец прервав повисшую тишину. Пространство окатило громоподобным смехом Шона. - Видели, - произнёс он, прервав хохот на мгновение. - Видели, когда разносили то место к чертям собачьим. Так помимо этого ещё и жандармы шмонают соседние склады. Недавно выехали, да, Джоэл? - Если комиссар Эберт не солгал, то да, - Джоэл пожал плечами. - Черт его знает, сколько оружия уже есть в городе. Нам всем нужно быть предельно осторожными. - Само собой, - произнёс Шон, ухмыльнувшись. Джоэл опустил голову. Не нужно было обладать сильной эмпатией, чтобы понять, насколько ему сейчас было тяжело. Джоэла долго и усердно готовили к тому, чтобы он принял пост командующего, но ему явно никто не говорил о том, что в какой-то момент придётся противостоять людям, которых он всю жизнь защищал за стенами Мидгарда. Мужчина отошёл к окну и скрестил руки на груди. - Не само собой, Шон, - процедил Джо. - Всё не так просто, как хотелось бы. - Оружие не ввозится просто так, - проговорил Эс, опустив голову, - тем более незаконно и в таких количествах. Люди уже не верят в егерей, не верят, что мы их покровители. - Из богов мы превратились для них в тараканов, - говорил командующий, - и они думают, что нас можно уничтожить, банально раздавив. И в этом они правы, да, Эсмонд? Джоэл неожиданно повернулся к товарищам лицом, вцепившись взглядом в Эса, словно клещ. Вопрос, который, казалось, был задан совершенно неуместно, сильно смутил егеря, отчего он поднял в чистейшем недоумении бровь. - Мы просмотрели записи с камер возле склада. Ты использовал Выброс, но всё равно проиграл. Знаешь, почему? - Джоэл подошёл чуть ближе, встав в центре комнаты. - Эти ублюдки воспользовались против тебя каким-то кристаллом. Он полностью поглотил всю твою Тьму, до последней частички. Весь твой Выброс. Они нашли что-то, что может подавлять наши способности. Но, судя по всему, таких кристаллов немного, поскольку против нас они их не использовали. - Или потому, что мы застали их врасплох и не оставили и шанса, - проговорил Шон, горделиво усмехнувшись. Джоэл закатил глаза и тяжело вздохнул. - Да что? Это же правда, - бугай захлопал глазами, раскинув от недоумения руки в стороны. Эсмонд же молчал. Он не знал, что сказать. Его разум словно погрузился в стазис, отключившись. Он не мог поверить в то, что люди, ради благополучия которых погибло столько егерей за стенами Мидгарда, нашли способ как своих защитников убивать самим. - В общем, - продолжил Джоэл, - видимо, в скором времени нам всем придётся спать с оружием под подушкой. Грядёт гражданская война. Мы должны быть готовы к ней. Я поговорю с комиссаром Эбертом об обеспечении усиленной защиты храма. - Этот... Эберт, - произнёс Эсмонд. - Не слишком ли сильно ты ему доверяешь? Джоэл поднял бровь, глядя на Эса. - Знаешь, Эсмонд, - начал он. - Есть в тебе одна черта, по которой я нисколько не скучал. Твоё недоверие ко всем и вся до добра не доведёт, друг. Я знаю, почему ты такой, но пора с этим завязывать. Если везде видеть врагов, то тогда у тебя действительно везде будут одни враги. Джоэл помотал головой. Он отошёл к двери и сжал дверную ручку. - Шон, пойдём. Ты мне нужен, - командующий дёрнул рукой. Проход отворился и в помещение вошли, словно желанные гости, слабенькие потоки ветра из коридора. Шон встал со стула, похлопал Эсмонда по здоровому плечу и вышел из покоев первым. - Выздоравливай, Эс... Дверь закрылась. Они ушли. * * * Эсмонд уже и не помнил, когда ещё ему доводилось настолько паршиво себя чувствовать. Как физически, так и морально. Его раздавили, без особых усилий, как жалкого таракана. И даже Тьма не смогла этому воспрепятствовать. Он не был из того типа людей, которых хлебом не корми, но дай позаниматься самобичеванием. Эсмонд не любил копаться в своих чувствах, отчаянно отбирать плохие моменты своей жизни, чтобы потом долго жалеть о чем-то. Он считал, что тщательно анализировать можно только свои практические ошибки, дабы потом учиться на них. Но этот раз был другим. Абсолютно другим. Эсмонд чувствовал на своей душе нестерпимую тяжесть вины. За то, что уже случилось, и за то, что ещё случится. Самое ужасное, что он не знал, как предотвратить грядущие события. Он не имел представления о том, что ему придётся сделать. И скольких придётся убить... Егерь встал со своей кровати и мерным шагом подошёл к окну. Слабость всё ещё была, но благодаря особенностям его организма, а именно нечеловеческой регенерации, он чувствовал себя гораздо лучше. Огромного шара в небе видно не было. Тучи своей бесконечной серостью закрыли небо, пропуская лишь редкие бледные лучи солнца. Эсмонд открыл окно. В лицо ударила свежая осенняя прохлада, которой он немного не ожидал. Слабый мороз продирался сквозь поры, заставляя его мышцы деревенеть ещё сильнее. Егерь поморщился от недовольства, свёл брови, а затем с хлопком закрыл окно, дёрнув ручку. Он опустил голову, посмотрел на своё раненое плечо. Бинты были чёрными от его крови. Скоро придёт время, когда их нужно будет менять. Эсмонд усмехнулся, уже представляя лицо медика, которому предстоит этим заниматься. Едва ли ему когда-либо доводилось лично лицезреть черную от Тьмы кровь егеря. Эсмонду же видеть такой цвет крови было не впервой. Такое бывает, когда егерь использует свой Выброс слишком часто, чуть ли не каждый день, при этом живя в ужасных условиях, полноценно не питаясь и не тратя время на сон. Если переборщить с этим, то очень велика вероятность погибнуть или сгинуть более гнусным образом, о котором Эсмонду было отвратительно думать. Судя по тому, насколько черна была его кровь, он очень близок истратить все свои жизненные силы. Тьма очень много требует от своего носителя, многое предлагая взамен. Её сила, в основном, больше зависит от эмоций. Чем негативнее они, тем она разрушительнее и смертноснее. А в последнее время нельзя было сказать, что Эсмонд отличался особой радостью. Единственное, что он считал странным, так это свою относительную энергичность. Ему доводилось видеть, насколько слабы егеря, которые злоупотребляли Выбросами. Он не был на них похож. В комнату постучали. Эсмонд поднял голову, затем, встряхнувшись, подошёл к двери и спросил: - Кто там? - Это Пин, - послышался хриплый прокуренный голос по ту сторону двери. - Пусти быстрее. Эсмонд незамедлительно открыл проход, дабы через порог переступил сутулый старый мужчина в круглых очках с пластмассовой оправой, которые едва были ему по размеру. Его глаза не были такими, каким мог похвастаться егерь. В руках он держал большой металлический кейс, а за спиной его висел чехол от гитары. Мужчина прошёл сразу же, даже не одарив Эсмонда взглядом. Он приблизился к кровати, уронил кейс на белые простыни и тяжело вздохнул, уткнув руки в колени. - Здравствуй, Эсмонд, - саркастично проговорил егерь, закрыв дверь за очередным посетителем. - Здравствуй, Пин! Как твои дела? Пин махнул в сторону Эсмонда рукой, продолжая жадно хватать кислород ртом. Казалось, что скоро в комнате этого вещества не останется вовсе. Затем оружейник выпрямился, вытянул шею и подошёл к егерю, протянув ему руку. Когда рукопожатие свершилось, Пин наконец заговорил, вновь приблизившись к кровати и кейсу. - Ни стыда, ни совести, - пробурчал Пин, поправляя свои три седые волосины на голове. - Приехал и даже не поздоровался. Вынудил самому припереться. Эсмонд подошёл ближе и вновь осмотрел оружейника, взглядом зацепившись за чехол от гитары. - Был занят, - ответил егерь. - Что ты притащил? Пин ловкими движениями рук с необычайно длинными пальцами, исполосанными свежими кровавыми отметинами, открыл кейс и сделал от него шаг в сторону, жестом предлагая Эсмонду посмотреть на содержимое ящика. Егеря просить дважды не было смысла. Он приблизился, запрокинул голову вперёд и поднял в недоумении бровь. - Открыл собственное ателье? - проговорил егерь, не глядя на оружейника. - Зачем ты принёс мне одежду? У меня и своя есть. Пин окинул Эсмонда взглядом, с ног до головы, после чего язвительно усмехнулся: - Поэтому ты в одних штанцах? Но неважно. Это не просто одежда, Эсмонд, а твоя новая броня. Егерь расхохотался. - Ты должно быть шутишь, - ухмыльнулся Эс. - Если да, то у тебя хорошо получается. Ты действительно думаешь, что я променяю свой доспех на... это? Здесь сплошь кожа да ткань, меня ранить можно будет обычным плевком. - Какой доспех? - пробурчал оружейник, пройдя к окну и открыв его. Он вытащил из кармана маленький портсигар, из которого вытянул одну сигарету. - Тот, который ты благополучно просохатил? Если ты думал, что он на ремонте, то нет, друг мой. Твоей броне даже Бог не помощник, Эсмонд. Меня Джоэл послал. Большой начальник приказал отдать тебе этот комплект снаряжения. Теперь в храме их осталось всего два. Пин закурил. Затянулся, выдохнул. По задумке, запах должен был выйти в окно, но этот зловонный аромат всё равно каким-то неведомым образом дошёл до Эсмонда. Егерь свёл брови. Он не любил этот тяжёлый и гнусный запах, ядовитый настолько, что аж глаза начинали слезиться. - Докуривай быстрее, - пробурчал егерь, поворачиваясь к кейсу лицом. Он по-хозяйски вытащил из него первый элемент снаряжения - куртку. На удивление она оказалась достаточно тяжёлой, даже слишком. Эсмонд её чуть не уронил обратно в кейс от неожиданности. - Тяжела, - подытожил он, оценивая куртку взглядом. Она была полностью чёрной, с выделенными плечами и длинными рукавами. На ней было много карманов, хоть и не очень глубоких. Ворот был высокий. Достаточно жесткая кожа была приятна наощупь. - Ещё бы, - фыркнул Пин, вновь делая затяжку. - Между кожей и подкладкой улучшенные карбоно-кевларовые плиты. В разы легче того доисторического ужаса, что ты называешь бронёй, и практичнее, так как можно скрыться в толпе, хотя, я думаю, тебе это не по душе. Отличная защита, но от боли всё-таки даже в ней не убежать. - Думаешь, от Обращенного это спасёт? - спросил Эс, всё ещё осматривая куртку. - Я знаю, что спасёт, - он вновь затянулся. - Но если не веришь, то можешь проверить лично. Я на это только посмотрю. Егерь закатил глаза. Он вспомнил, за что любил путешествия за пределами города в гордом одиночестве. За отсутствие такого количества безвкусных подколов. Эсмонд бесцеремонно накинул на себя куртку, поправил её и выпрямил спину. Он привык ощущать тяжесть стального доспеха на плечах и груди, поэтому для принятия таких резких перемен ему нужно было немного времени. - Там ещё нормальные штаны есть, посмотри внимательнее, - Пин выбросил сигарету в окно, скорее поспешив его с хлопком закрыть. Эсмонд очень быстро оделся. Он встал напротив оружейника, раскинув руки в стороны. Старик оценивающе окинул его взглядом и положительно закивал, поскупившись на улыбку. - Как влитой, - произнёс Эс, осматривая себя с ног до головы. - Откуда у тебя мой размер? - Ниоткуда, - Пин пожал плечами. - Тебе просто повезло, что ты сразу влез. Оружейник подошёл к кейсу, закрыл его и несколько раз торжественно похлопал по нему ладонью. Он поправил на плече чехол из под гитары, уже приготовился поднимать ящик, как вдруг остановился. - И с каких пор ты гитарист? - спросил Эс, скрестив руки на груди. Пин, стоя к егерю спиной, сначала слегка откашлялся, а потом ответил: - С тех пор, как Бастион взорвали, - он пожал плечами. - Моя мастерская сгинула, а для полноценной работы и нормальной занятости здешних инструментов едва ли хватает. А ты же знаешь, что мне без работы никак. Вот я и решил себя занять чем-нибудь. Как раз недавно нашёл новое хобби. - Похвально, - губы Эсмонда сложились в паскудной улыбке. - Сыграешь? Услышав это, Пин быстро схватил ящик в руки и немедленно двинулся к двери, при этом говоря: - Я очень спешу, Эсмонд, поэтому давай в другой раз? Ты это... выздорав... Он не успел договорить. Егерь, словно тень, пронёсся вперёд и встал у него на пути, вынудив оружейника остановиться и опустить кейс на землю. Слабость Эсмонда как рукой сняло. Возможно, на него так повлияли достаточно неплохие обновки. Егерь всё ещё держал паскудную ухмылку на своём лице. - Показывай, что у тебя, - проговорил Эсмонд. - Так что показывать-то? - оружейник напрягся. Его челюсть затряслась. - У меня там гитара! Эсмонд, я спешу, черт тебя подери! - Длинная прямоугольная гитара? У тебя чехол явно меньше того, что внутри него, - произнёс Эсмонд, вскинув бровь. - Вон, сквозь ткань торчит угол. Пин сощурился. Он уже не возражал. - Показывай, - приказным тоном проговорил Эсмонд. - Я никому не скажу, что там, если эта штука не взрывоопасна. - А если она взрывоопасна? - процедил оружейник, делая шаг назад от выхода из помещения и от Эсмонда в частности. - То тогда ты не выйдешь из этой комнаты. А если и выйдешь, то только вперёд ногами, - голос Эсмонд потерял в доброжелательности. Он звучал так, словно кто-то водил металлом по металлу. Угрожающе. - Показывай. Пин помедлил. Затем он недовольно фыркнул. Оружейник подошёл к кровати, сбросил чехол на мятые простыни и повёл молнию в сторону. Эсмонд подошёл ближе. Пин вытащил и аккуратно, словно эта вещь была хрупкой, как фарфоровая кукла, возложил на матрас лакированные деревянные ножны с торчащей из них рукоятью. Оружейник отошёл в сторону, показав егерю рукой на содержимое чехла. - Меч? - удивлённо спросил Эсмонд, чьи брови невольно поднялись из-за сильного недоумения. - Ты серьёзно? Егерь посмотрел на Пина. Тот хотел что-то сказать, но, казалось, выжидал подходящего момента. Эсмонд очень давно не видел подобного оружия. А о временах, когда он держал такое в руках, егерь уже и забыл. - Если ты думаешь, что это обычный меч, то ты глубоко заблуждаешься, - вспылил Пин, вытащив из ножен клинок. Оружие по длине оказалось средним. По его середине протекал короткий дол. Крестовина гарды была максимально простой, но элегантной. Было видно, как оружейник чуть поднапряг свою дряхлую руку, дабы справиться с весом клинка. - Таких на весь свет всего несколько, - процедил Пин, смотря на своё отражение в блестящей поверхности лезвия. - Они были выкованы мастером Нароновым из Арделя по специальному заказу тамошних егерей. Страшное оружие, но такое прекрасное... В глазах Пина Эсмонд разглядел неподдельное восхищение. Он словно вернулся в детство, где ему подарили новую и дорогую игрушку. Однако егерь встрепенулся, когда услышал о своих "коллегах" из Арделя. - Для ардельцев? - спросил Эс, скрестив руки на груди. - Тогда как он здесь оказался? Пин замотал головой, когда услышал Эсмонда. Он аккуратно положил меч в чехол, но не застегнул молнию. - Понимаешь, Эсмонд, - оружейник опустил голову, - этот меч... в городе он оказался незаконно. Его втайне провёз один из наших егерей, который столкнулся с ардельскими далеко за Красным перевалом... Эсмонд недовольно вздохнул. - Столкнулся с ардельцами на их же территории? А для кого существует указ Корпуса, который строго запрещает пересекать Красный перевал? - Я понятия не имею, что он там делал, Эсмонд. И если ты захочешь узнать его имя, то даже не пытайся, ибо я ничего не скажу, - уверенно ответил старик. - Ещё бы, - егерь закатил глаза. Корпус очень жёстко наказывал егерей, которые выходили "в поля", за то, что они пересекали Красный перевал. Даже слишком жёстко. За перевалом располагалась территория Арделя и егерей, которые верно служили одному из последних человеческих государств. За историю отношений Мидгарда и Арделя было множество стычек между егерями обоих лагерей как раз на этом перевале, поэтому его и прозвали Красным, как бы определив его границей между сферами влияния. - И ты ходишь с ним весь день? - спросил Эс. Пин тяжело вздохнул. - Я шёл к тебе, когда тот самый егерь передал его мне. Не было времени и сел возвращаться в мастерскую, поэтому я решил убить двух зайцев одним выстрелом. - Так чем этот меч так страшен-то? - егерь вскинул брови. - Помимо того, что это невероятно красивое оружие, - продолжил оружейник, - так оно ещё и невообразимо мощное. Представь, как легче станет жизнь егерей, если мне удастся разгадать секрет Наронова? - Секрет чего? Мощности меча? Я могу его тебе раскрыть, - Эсмонд пожал плечами. - Дело в хорошей стали, заточке, закалке и адекватном уходе. Брось, Пин, какой может быть секрет у большой стальной зубочистки? Это же не гранатомёт... - Если бы это был обычный меч, то ими бы не вооружали ардельских егерей, - чуть ли не рыча, ответил Пин. - А ты знаешь, как тщательно Ардель относится к своей военной силе. - В этом есть смысл, но, - Эсмонд взял клинок и убрал его в ножны, а затем, положив в чехол, застегнул молнию, - но затея всё-таки мутная. Однако я не буду тебе мешать. Делай, что умеешь и можешь. Может быть у тебя и получится. Оружейник молча повесил чехол себе на плечо, подошёл к кейсу и поднял его. Он напрягся, тяжело задышал, но всё-таки продвинулся к выходу, где дверь ему открыл Эсмонд. - Не теряйся, Пин, - произнёс егерь. - И ты, Эсмонд, - прохрипел оружейник. Он добавил: - Пусть моя гитара останется нашим небольшим секретом? Егерь закатил глаза и вздохнул. Однако он кивнул, за что получил от оружейника скупую, но довольную улыбку. Эсмонд затворил за ним проход, прошёл к своей кровати и грузно завалился на неё, стягивая с себя куртку. А что если Пину действительно удастся что-то придумать с этим мечом? Что если это правда не только красивая стальная палка, но и неимоверно разрушительное оружие? В голове егеря вихрем кружились безответные вопросы, которых с каждой секундой становилось всё больше...