Егерь (Huntsman)

Нельзя было сказать, что в храме он находился без удовольствия. Здесь, в этой светлой обители, Эсмонд чувствовал себя желанным гостем. Святые с почтением приветствовали его, как только видели в этих лабиринтообразных коридорах. Но больше всего, все эти недели, которые он посещал храм, ему нравилось проводить время с хозяйкой и защитницей этого места - Рианной. Как и было условлено, все изыскания Святая проводила под исключительным надзором Эсмонда, которому удалось убедить обитателей Бастиона в том, что Тьма уничтоженного им Обращенного была в ближайшие сроки после убийства пущена по ветру. Ему было невероятно интересно наблюдать за тем, с каким энтузиазмом Рианна изучает останки бедного существа. С каждым посещением храма он находил в этой женщине что-то новое. Она была невообразимо умна. Не было ни разу, чтобы Рианна сказала что-то, не подумав. Егерь начал чувствовать, как с каждым днём они становятся всё ближе и ближе друг к другу. И, чего греха таить, Эсмонд не то, что не был против, а ему это нравилось, причём очень сильно. В обществе Рианны он, казалось, становился легче и проще. С ним такое происходило лишь однажды, давным-давно, ещё до воскрешения Тьмой. Чувство, позабытое и казавшееся исчезнувшим, как оказалось, лишь спряталось глубоко-глубоко на дне его чёрной, словно уголь, души. Эсмонд переступил порог лаборатории. Стрелка часов давно ушла за отметку в семь часов вечера. Примерно в это время они и условились встретиться. Он преодолел небольшую проходную, а затем остановился, остолбенев от того количества ругательств из-за угла, которые с невообразимым рвением вылетали из уст Рианны. Эсмонд прошёл дальше, затем, став на месте, скрестил руки на груди. Святая припала на колени, ловко орудуя куском синей ткани, которая с каждым её движением приобретала всё более тёмный оттенок. Женщина даже не обратила внимания на появление егеря, настолько она была увлечена оскорблениями в адрес пола, своих рук и вообще жизненной ситуации в целом. - Да нормальные у тебя руки, - произнёс егерь, поправляя свой тёмно-бордовый плащ и присаживаясь на одно колено рядом с Рианной. Женщина на мгновение застыла. Она никогда не позволяла себе сквернословить при других. Рианна подняла корпус, прикрыла рот руками и широко раскрыла веки. Эсмонд, усмехнувшись, подметил выступивший на её лице румянец, который особо ярко выделялся на бледной коже. - Прости, - глухо произнесла Святая себе в ладони. Егерь подхватил тряпку и молча дотёр небольшую лужу тёмной крови. Он аккуратно подмёл осколки от маленькой склянки к ножке огромного металлического стола. - Напомни, чтобы я потом подмёл, - он подмигнул женщине, взяв ту за руку и потянув вверх. Рианна, от стыда сглотнув слюну, заметалась в разные стороны. Она в панике начала искать веник и совок, но была остановлена егерем. - Да всё нормально, - Эсмонд по-доброму прищурился и улыбнулся, - я потом уберу. Рианна вытащила из кармана своих брюк круглую резиночку и поспешила сделать из волос хвостик. Егерь набрал в лёгкие побольше воздуха. Святая сама по себе очень подходила под типаж женщин, которые ему нравятся, а с такой причёской он и вовсе был близок к тому, чтобы растаять. - О чем ты, Эс? - вспыхнула женщина, со скоростью газели обогнув стол с другой стороны и пройдя к шкафичку в проходной. - Я же наследила, поэтому мне и убирать. Да и тем более, мне самой противно работать в таком беспорядке. А если ты наступишь на осколки? Поранишься же. - Поверь, Рианна, - ухмыльнулся егерь, - это не самое страшное, что со мной случалось. - Не спорь, я лучше знаю, - отмахнулась Святая, жестом приказывая егерю сделать шаг в сторону. - Отойди, я уберу. Эсмонд послушно сделал шаг в сторону. Он не мог оторвать от неё и взгляда. Возникла пауза, изредка перебиваемая шумом стекла, бьющегося о пластмассовую поверхность совка. - Чем порадуешь сегодня? - неожиданно спросила Рианна, только кончив с осколками. Егерь ответил не сразу. Казалось, что он и не спешил. Больше всего в ней его привлекала лёгкость, с которой она двигалась. Она не ходила, а плыла по воздуху, грациозно вырисовывая бёдрами круги. Уже потом, лишь спустя несколько мгновений, он смог наконец оторваться и коротко выдать: - Ничем особенным, - Эсмонд пожал плечами. Святая на такой краткий ответ лишь сухо промычала. Она избавилась от уборочного инвентаря очень быстро. Они поравнялись друг с другом, насколько это позволял её рост, а затем наконец встретились взглядами. Эсмонд уже давно заметил, что его необычные глаза сильно привлекали её внимание. Рианна, казалось, могла смотреть в это перевернутоё с ног на голову отражение себя целую вечность, будто пытаясь найти в нем что-то. Лишь потом, осознав, что она немного увлеклась, женщина всегда в неловком порыве отворачивалась, а её щеки заливались румянцем. Так произошло и в этот раз. Она снова извинилась перед ним, а затем опустила взгляд. - Ладно, - усмехнулся егерь, -сегодня было кое-что. Я сопровождал новичков во время ритуала с Титулом. Рианна прошла к столу, на котором были аккуратно разложены листы белой, как снег, бумаги, перевернутые записями вниз. Она вскинула бровь, одаривая Эсмонда взглядом сбоку. - Впервые слышу, если честно, - ответила Святая. - И правильно. Ты и не могла услышать, - егерь пожал плечами, держа на лице непринуждённую улыбку до ушей. - Это очень важная церемония для егерей. Своеобразный обряд посвящения. Проводится он не так часто, но зато после него новички не могут отрезветь несколько дней к ряду. - Что-то вроде выпускного? - Тепло, но нет. - Тогда в чем смысл этого мероприятия? У вас же там железная дисциплина. Должно быть, событие важное, раз вы позволяете новобранцам пить, не просыхая. Егерь ухмыльнулся. Он подошёл к Рианне, лёгким движением откинул правую сторону своего плаща себе за спину и взглядом показал на револьвер, который покоился в кожаной кобуре. - Это моё титульное оружие. Именно его я выбрал для ритуала очень давно. Каждый егерь, когда его обучение подходит к концу, должен выбрать инструмент, с помощью которого он будет концентрировать и направлять Тьму внутри себя. Титул Кайлы - нож, например. Мой - револьвер. Только после церемонии егерей распределяют по рейдовым группам, в которых они будут действовать. - Всё, что ты сейчас описал, - начала Рианна с язвительно-кокетливой лыбой, - у простых людей зовётся выпускным. Эсмонд закатил глаза и томно вздохнул. - Я возьму тебя с собой в следующий раз. Спорим, что ты изменишь свое мнение? - егерь протянул Святой руку. Она с интересом посмотрела на неё, повернулась к Эсмонду корпусом и усмехнулась. - Сколько тебе лет? - она выдержала недолгую паузу, во время которой её взгляд бегал от протянутой руки до его глаз, а затем, не выдержав, пожала его длань. - Сделка, - егерь кивнул. Они отпрянули друг от друга, а затем он наконец спросил о том, за чем, в принципе, и пришёл. - Так, а у тебя что? Как успехи? В глазах Рианны вспыхнуло нечто. Она спешно перевернула все лежащие на столе листки лицевой стороной. Эсмонд изначально слегка опешил, увидев столько записей, притом сделанных столь красивым, но в то же время абсолютно не понятным ему почерком. Строки текста сочетались со сложными зарисовками, которые с лёгкостью человек не знающий мог бы счесть за работу умалишенного. Благо, егерю повезло: он знал, что все эти рисунки изображали изуродованные мутациями органы и части тел Обращенных. Рианна резко посмотрела на него, с детской энергичностью, впившись взглядом в его глаза в очередной раз. Ему показалось, что она, как прилежная девочка-отличница, выпрашивала у него похвалу, словно он был строгим преподавателем. - И? - выдавил из себя егерь, не зная, что и сказать. Рианна собрала свои брови, которые тучками нависли над её глазами. - В смысле, "и"? В смысле, "и", Эсмонд? - недовольно прорычала Рианна. - В том смысле, что я ничего не понимаю, - ответил Эс, пожав плечами. - Я могу тебя только похвалить за красивый почерк и детали в рисунках. Ты даже теням уделила внимание. Моё почтение... Ладонь Рианны со звонким хлопком соприкоснулась с её лбом, прибив к коже тёмную чёлку. - Ладно, тебе, дураку, давай словами объясню, - прошипела Святая, помотав головой в разные стороны. Эсмонд язвительно усмехнулся. - Это исследование - самое интересное, что я когда-либо проводила, - произнесла Рианна, казалось, уже и позабыв про свое недовольство, имевшее место быть несколько секунд назад. - Я взяла несколько образцов крови, если ты помнишь. Первое, что я подметила, так это очень странный цвет. Она настолько чёрная, что кажется, будто это уголь перевели в состоянии жидкости. По составу она напоминает человеческую. Я сравнила со своей. Во тут на этом листе есть вся информация о составе. Она показала пальцем на один из множества кусков макулатуры, понадеявшись, что Эсмонд хотя бы обратит свое внимание на что-нибудь другое, ибо пока что, до этого момента, егерь не сводил с неё взгляда своих чёрных глаз. А смотреть было на что: например, на её тонкие пальцы, на гладкую кожу предплечий, вид на которые приоткрывался из-за засученных рукавов её белоснежного халата. Деврим почувствовал, как в воздухе начинает искрами отдавать неловкость, и тут же с заинтересованным видом взглянул на записи Рианны. - Это я понимаю, - кивнул Эс. - По-моему, мы это даже обсуждали. Узнала ли ты что-нибудь новое? Рианна закатила глаза и цокнула. - Где твоё терпение? - спросила Святая. Приподняв правый уголок рта, она посмотрела на него. - Неужели ты настолько нетерпелив? - Терпеливость, моя дорогая, понятие субъективное. Возможно, в чем-то я нетерпелив, но зато в других делах моему терпению могут позавидовать даже камни, - он задрал нос. На щеках Рианны снова появился румянец. Если бы освещение в лаборатории не было бы столь бедным и тусклым, эти скромные и маленькие алые пятнышки сделались бы ещё большим украшением её лица. - Теперь уже "дорогая", - прошептала Святая сразу, только стоило ей отвести взгляд. - Что? - спросил егерь, чуть нагнувшись. Рианна откашлялась в кулачок. - Ничего, - ответила она. - Помнишь, ты тоже давал мне свою кровь? Конечно, помнишь. Я сравнила эти образцы. Твоя кровь и кровь Обращенного - практически идентичны. Образцы похожи на обычную человеческую, да, но зато в каждом присутствуют маленькие угольные частички. - Тьма, - собрав брови, произнёс егерь. - Точно. Чем больше этих частиц, тем темнее кровь. И тем сильнее от неё излучение. - Излучение? Как радиационное? - Почти, но нет. Попадая в окружающую среду, частицы Тьмы стремятся стать с ней единым целым. Больше всего их привлекают организмы, в которых протекали жизненные процессы. - "Протекали"? Ты имеешь в виду, что Тьма - своеобразный падальщик, который соединяется с трупами и живёт внутри них? Воу... - Ты утрируешь, - отмахнулась Рианна. - Но, в принципе, ты прав. Менее всего её привлекают ещё живые организмы, но и к ним она способна присоединяться, если другой альтернативы нет. А теперь смотри, Эсмонд... Святая прошла к другому краю стола, на котором располагались накрытые марлевой тканью пробирки. Она продвинула стойку с ними ближе к Эсмонду и вернулась на исходную. Рианна с хитрым выражением лица спросила, откинув марлю в сторону: - Как думаешь, где здесь моя кровь? Егерь поднял бровь. Перед ним находились три пробирки: две с кровью угольного цвета, а одна с самой обычной алой, такой свежей, будто её только взяли. Было очевидно, что чёрная жизнеобеспечивающая жидкость принадлежала Обращенному, поскольку, как Рианна сама сказала, такой цвет ей давала Тьма. Поэтому Эсмонд, долго не думая, указал пальцем на алую кровь, но в ответ услышал лишь оживленный хохот Святой. - Я знала, что ты эту выберешь, - выдержав недолгую паузу после смеха, произнесла Рианна. - Эсмонд, это твоя кровь. Твоя кровь - ярче, чем красный флаг, который показывают перед быком. Моя же кровь - это самый первый её образец - почернела за всё это время так, будто в неё специально тёмной краски залили. Понимаешь, к чему я веду? Тьма, которая сохранилась в крови Обращенного, словно паразит, перебежала к моей крови. Она теперь имеет ровно такие же свойства, как и у Обращенного. Я подумала, что и с твоей произойдёт то же самое, но этого не случилось. - В моей крови тоже есть Тьма, - проговорил Эсмонд, сглотнув слюну. Информации действительно было много, но пока что он справлялся с её количеством. Упорядочить всё это у себя в голове было немного трудно. - Видимо, она просто не позволяет соединиться Тьме Обращенного с моей кровью. - Какая ревнивица, - усмехнулась Рианна. - Тьма отправляет свои частички в окружающую среду, чтобы те нашли для себя прибежище и преобразовали новоё жилище под свои нужды. Но возможно ли перехватить её до того, как она нашла себе нового носителя? - Что ты имеешь в виду? Рианна умолкла. Судя по всему, она вовсе не хотела произносить последнюю фразу вслух, по крайней мере, при Эсмонде. Егерь же, напротив, зацепился именно за это высказывание. - Рианна? О чем ты говоришь? - спросил он, приблизившись к женщине. Расстояние между ними оказалось критически мало. - Я имею в виду, - начала она, опустив взгляд в свои записи в очередной раз, - что может быть получится воспользоваться ей до того, как она воспользуется кем-то или чем-то? Ведь до этого она, по сути, использовалась вами исключительно в качестве инструмента для разрушения. А что, если с её помощью получится создать инструмент для созидания? Эсмонд усмехнулся. - Рианна, - начал он, - ты должна понимать, что егеря подчинили себе Тьму уже достаточно давно. Все способы её применения были испробованы, но ни один успехом не увенчался. Думаешь, с её помощью никто не пытался лечить? Думаешь, с её помощью никто не пытался строить? Всё это уже проходили. Она давно зарекомендовала себя именно как оружие, и то, как оружие её использовать могут лишь достойные и сильнейшие. - Эсмонд, вы рассматриваете её с точки зрения своего подручного инструмента. Ты сказал, что вы "подчинили" её. А что если удастся не "подчинить" её, а договориться с ней? Стать её партнёром? Егерь расхохотался. - Невозможно сделать себя другом хаоса. Его можно только оседлать. - Ты мыслишь узко, Эсмонд, - Рианна отвернулась от него. - Я тебя не виню. Тьма была дана вам уже в виде разрушительного инструмента. Вы "родились" с ней под ручку. А что, если всё-таки возможно её приручение человеком, который по задумке не должен был с ней взаимодействовать, будучи живым? - Ты говоришь, что хочешь попробовать завладеть ей? - улыбка с лица егеря сошла так быстро, словно по щелчку. - Это слишком опасно. Я этого тебе не позволю. - Я этого не сказала, - жёстко отрезала Рианна, повернувшись к нему лицом. - Но даже если так, то почему? Представляешь, как много пользы это может принести? Эс едко усмехнулся. - Как быстро ты сменила курс с создания оружия против Обращенных, на создание панацеи от всех людских проблем. По-моему, мы это уже обсуждали? - Послушай же меня! - воскликнула женщина, приблизившись к егерю так, что ему стало немного "некомфортно". - Вы получили Тьму в виде агрессивной силы, в виде оружия! Я же предлагаю преобразовать её девственный образ, её первоначальную форму, в щит, который будет оберегать оставшееся человечество изнутри, пока ваш меч будет разить врагов извне. Эсмонд заключил её правую руку, которой она активно жестикулировала в этой жаркой беседе, в замочек, а затем спокойно произнёс: - Рианна, - начал Деврим, - оставь эту идею. Мало того, что это очень опасно, так ещё и может привести к ужасным последствиям. Тьма - коварная субстанция. Ты говоришь, будто она может стать нашим партнёром, но это не так. Если бы ты испытала то, что испытывают все егеря после пробуждения, то, поверь, эта мысль, как и мне, тебе показалась бы полнейшим безумием. - И что же испытывают егеря? Что же? Ты вечно говоришь об этом, словно это хуже всех пыток на этой земле, но никакой конкретики я так и не услышала. Егерь набрал в лёгкие побольше воздуха. Он выдержал долгую паузу, собираясь с мыслями и выбирая слова. - Тьма говорит с тобой всё время до твоего первого Выброса, - начал он голосом жёстким и холодным, словно сталь. - Она даёт тебе ложную веру в то, что ты являешься настоящим Богом для этого мира, что нет никого сильнее тебя, что ты особенный, что ты единственный имеешь вес в этой Вселенной. Всячески она пытается вселить в тебя уверенность, что ты - пуп Земли. И когда ты действительно начинаешь верить, она рушит твоё свежеобразованное мировоззрение. Тьма вступает с тобой в бой, уничтожая твоё представление о себе же. И если ты подчинишь её себе, то ты становишься егерем, а если не сможешь, то превращаешься в чудовище, которое ей нужно было с самого начала. Но Рианна... Ты и представить себе не можешь, насколько сильно бьёт сражение, по сути, с самим собой. Святая смотрела на него, не моргая, не осмеливаясь что-то ответить. Она просто глядела в эти бездонные и такие манящие чёрные глаза. В полной тишине, сотрясаемой лишь их шумным дыханием, они простояли достаточно долго. Смотря друг другу в глаза, егерь и Святая пытались понять истинные желания их душ. Эсмонд давно понял, что в искренности желаний Рианны сомневаться было грешно. Она действительно хотела помочь всем, однако в своём слепом рвении Святая могла привести не только себя к верной гибели, но и окружающих. Этот исключительно детский альтруизм и желание помочь всем было настолько сильно, что противостоять им Эсмонд мог с трудом, но он делал это стойко. - Это происходило с тобой? - спросила наконец Рианна. Егерь вздохнул. - Не только со мной, - кратко ответил он. - Это происходило с каждым егерем. Эсмонд не хотел её погружать в дебри собственной истории, по которой было бы неплохо написать роман. Он ограничился тем, что приписал себя к огромному множеству других егерей, которые стоически преодолели ту череду страданий. Про свои отдельные трудности Деврим ничего говорить не стал. - Я знаю, что ты хочешь помочь людям, но ведь есть столько других способов, - продолжил Эсмонд, -при которых не придётся рисковать собственным здоровьем. Я хочу, чтобы ты продолжила исследования, но я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Теперь понимаешь? Рианна лишь сухо кивнула...