Темная лошадка

"Потому что не надо срывать цветов И в клетках томить птиц, Потому что нельзя удержать любовь, Упав перед нею ниц." А. Н. Вертинский

В свертке оказалась книга. "Атлант расправил плечи" Кир нашел ее утром и задумался. Либо Адам действительно забыл вещь, либо принес специально, чтобы Самойлов прочитал. Рассудив, парень решил, что вряд ли такой человек, как Коган что-то мог забыть. Было семь утра, когда Кир открыл первую страницу. Опомнился он только в полдень, осознав, что сигареты в пачке, которые он курил во время чтения, незаметно закончились. Усмехнувшись, он отложил книгу, сходил на кухню, где валялся запас курева. Засунув новую упаковку в карман потрепанных джинсов, Самойлов вспомнил про поручение. Купить шмоток. А это значит взять выйти из дома с чертовым хвостом из охраны. Кир почувствовал накатывающую волну раздражения. Таскаться везде с прилипалами идея так себе. Но Коган выразился максимально точно - поехать с пацанами. А значит делать нечего, придётся привыкать. Когда Самойлов, проверяя, выглянул за входную дверь, там действительно стоял охранник. - Здорово! - Кир мрачно отсалютовал двумя пальцами. - Прокатимся за шмотками? - Добрый день. Не вопрос, - послушно кивнул мужчина. - "Две минуты, Турецкий!" - Бросил парень и скрылся за дверью. Кир вернулся в гостиную, захватил со стола кредитку, сунул ее в карман. Выйдя к охране, он окинул того хмурым взглядом. - Как тебя зовут-то хоть, рыцарь без страха и упрёка? - Спросил он с раздражением. Ему очень не нравился "хвост". - Сергей, - коротко ответил мужчина. - Значит ты, Серж, теперь моя нянька? - Парень неприятно улыбнулся и ткнул ему в грудь указательным пальцем. - Не вздумай дышать мне в затылок. Меня нервируют прилипалы. Все, погнали. Охранник промолчал и направился вслед за парнем. Лифт спустил их в гараж. А там поджидала знакомая камри со стоящим рядом водителем. Тот оказался чуть более разговорчив, чем его коллега. - Добрый день! - Бойко поздоровался он, услужливо открывая заднюю дверь. - Куда поедем? - А куда мотается Адам покупать одежду? Ну, или блядей своих одевать? - Невинно поинтересовался Кир, залезая в машину. - Вот туда и поедем. И мысленно сам себе прибавил - он ведь теперь тоже эта самая блядь. Водитель больше не задавал вопросов. Сергей сел рядом, и они тронулись. Доехали до центра за сорок минут. На одной из главных улиц стояло четырехэтажное зеркальное здание. Заезжая на внутреннюю парковку, водитель с добродушной улыбкой прокомментировал: - Самые дорогие шмотки здесь. Тут бутики, что-нибудь обязательно для себя подберете. - Что-то я сильно сомневаюсь, - неприятно протянул Кир, глядя на вид из окна. - Ладно, пойдем, Серж. Это не должно быть сложнее покупки продуктов. Это оказалось сложнее. Вокруг была роскошь. Дорогие магазины, ослепительные вывески, живые экзотические цветы, приторно-сладкие ароматы. Что-то сдержанное, что-то вызывающе-кричащее. Но абсолютно все безумно дорогое. Даже охрана магазинов была одета лучше, чем Самойлов. Парень заставлял себя уверенно идти вперед по галерее, чувствуя, как внутри расползается желание поскорее свалить. Роскошь всегда его нервировала. К тому же сейчас на фоне всего этого он действительно выглядел чуть ли не нищим. - Давай сюда что ли зайдём, - преодолев себя, сказал Кир охраннику. Надо же было с чего-то начать? Магазин был слишком большим и слишком для него, привыкшего к простоте, выразительным. Глаза разбегались, сам он тихо психовал и матерился среди непонятных ему брендов, фасонов и цветов. Зайдя в мужской отдел, Самойлов начал медленно прохаживаться, откровенно не понимая, что ему конкретно нужно. - Ты в этом разбираешься? - Поморщившись от отвращения, с сомнением спросил Самойлов, оборачиваясь на маячившего неподалеку охранника. - Никак нет. - Вояка значит, - понимающе кивнул Кир и снова уставился на одежду. - Вот и я в этом дерьме нихуя не соображаю. И че мы будем делать, а, Серж? - Может стоит позвать девочку? - Нашёлся охранник и тут же заозирался. - Звучит, как будто мы в сауне, - усмехнулся парень, но мысль счел разумной. Девочка вскоре нашлась сама. Она кружила неподалеку, посматривая на них и явно нехотя подошла, когда позвали. - Наталья, - Кир прочитал имя на бейджике, а затем посмотрел на девушку. Попытался, переступая через себя, максимально вежливо. - Мне нужна одежда, но я нихрена во всем этом не понимаю. - К сожалению, я не знаю, чем вам помочь, молодой человек, - с едва прикрытой неприязнью сказала она и поджала губы. Кир прищурился. Всколыхнулась в душе злость и начала застилать глаза. Он с ходу все прекрасно понял. - Даже странно, - сказал парень тихо, но угрожающе. - Вы ведь специалист. Как вы можете этого не знать? - Здесь одежда для определённого круга людей, не уверена, что мы сможем для вас что-нибудь подобрать, - строго проговорила продавец. Истаяли в ее голосе последние нотки изображаемого уважения. И Кир расхохотался. Защитная реакция сработала, как обычно без осечек. Все оказалось слишком очевидным. Он ожидал унижения среди этих богатеев, от первой же их декоративной сучки он его и получил. Чутье ведь подсказывало ему, что это было плохой идеей. Смеясь, Самойлов залез в карман, достал кредитку и продемонстрировал ее, зажав между пальцами. - Здесь есть бабки, и мне очень хочется засунуть тебе их в глотку, красавица! - Прорычал он, жутко улыбаясь. Он знал, как люди шарахаются от него, когда он такой. Но сейчас ему по-настоящему хотелось, чтобы эта тварь испугалась, чтобы пожалела, чтобы подавилась своими словами. В ее глазах действительно мелькнул страх. Она непроизвольно сделала шаг назад и высоким тоном, едва не срываясь на восклицание, сказала: - Покиньте помещение, иначе я вызову охрану! - Девушка, вы бы не..., - начал было оживившийся Сергей, но Кир, чувствуя накатившее бешенство, резко остановил его. - Не надо! Уходим. Быстрыми шагами он вышел из магазина, а опомнился лишь подходя к машине. Улыбающийся водитель хотел было что-то спросить, но отшатнулся, взглянув на Кира. - Погуляйте оба, - зло бросил он сопровождающим, сел на переднее сидение в машине и со всей дури захлопнул дверь. Оба охранника послушно отошли от камри на несколько метров. Первые десять минут Самойлов сжимал и разжимал руки, стараясь унять в них дрожь ярости. Ему едва хватило сил сдержать себя и не разнести магазин по кирпичикам. Едва хватило сил не ударить эту девку! Его остановила только одна мысль - Коган. Только он... Кир согласился, что политик может распоряжаться его жизнью, и позволять психозу разорвать вчерашние договорённости было бы безумием. Психоз Самойлова ударит и по Когану. А потому пришлось стерпеть. До скрипа сжатых от злости зубов. Как только первая волна ярости схлынула и руки перестали трястись, Самойлов достал сигареты и жадно стал курить. Что делать непонятно. Задание Адама он не выполнил, но в эту роскошную дыру он больше не вернется. Плюс его просто разрывало от бешенства и унижения. Лучше бы он оставался в своем дне. Это было бы проще. Коган был прав - там, где высоко, бьют больнее. Даже самые незначительные люди. Через полчаса мрачного переваривания в собственной желчи Кир опомнился от стука в окно. Открыв дверь машины, он увидел протянутый телефон. - Адам Георгиевич, - коротко пояснил Сергей. Негнущейся рукой парень взял трубку и приложил к уху. - Да. - Поехали пообедаем, - сразу перешел к делу мужчина. Даже не спросил, а поставил перед фактом. - Ты ведь сегодня еще не ел? - Нет, - хрипло ответил Кир. - Тогда ресторан "Аурелия", через двадцать минут, - коротко распорядился Коган и повесил трубку. Самойлов вернул телефон ожидавшему охраннику и, пересаживаясь на заднее сидение, на автомате повторил: - Ресторан "Аурелия". Двадцать минут. Сергей кивнул. Водитель сел на место, завел машину. Кир улёгся сзади, стараясь не думать ни о чем и просто смотрел в потолок. Заходя в дорогой ресторан, Самойлов старался никуда не пялиться, чтобы какая-нибудь вещь не вызвала у него реакцию и злость не вернулась. На входе его встретила улыбающаяся администратор. Она коротко уточнила к кому он. - К Адаму, - ответил он. - Прошу, следуйте за мной, - кивнула она вежливо и повела его. Кир хмыкнул, подумав, как двояки стандарты. Пусть он выглядит сейчас, как дворовая собака, однако имя Когана открывает ему двери. - Адам Георгиевич, ваш гость прибыл, - ослепительно улыбнулась девушка, приглашающим жестом указывая Киру на стол. Коган лишь кивнул, и дамочка испарилась. - Почему ты не поел утром? - Хладнокровно спросил Адам, не отрываясь от телефона. - Читал твою книгу, - коротко ответил Кир, садясь напротив. Коган промолчал, продолжая что-то печатать. Самойлов уставился в стол, комкая в руках салфетку. Как сложно было контролировать себя спустя столько лет несдержанности. Через пять минут принесли основное блюдо и салаты. - Ешь, - коротко приказал Адам, берясь за вилку. Кир машинально повторил его движение. Они начали обед в полном молчании. Невозмутимый, практически суровый Коган ел, периодически прерываясь на телефон. Парень ковырялся в тарелке, не испытывая никакого голода, и лишь иногда засовывая себе что-то в рот. - Почему не в новой одежде? - Внезапно спросил Адам через десять минут этой пытки. Кир поднял на него глаза и встретил пристальный изучающий взгляд. Парень почувствовал себя будто под микроскопом. - Не купил. - Хм. Ты поражаешь меня своей логикой. "Не в новой одежде, потому что не купил". Великолепно, - в холодном голосе сочился едкий сарказм. - Но давай ради меня попробуем еще раз. Охрана сообщила мне два часа назад, что вы поехали за покупками. Покупок нет. А теперь, господа знатоки, весьма простой вопрос - почему? Самойлов закусил щеку изнутри, чтобы попытаться сохранить лицо, но маска рушилась, ярость рвалась наружу даже при легком напоминании о произошедшем. Коган был слишком сильным соперником, ему не получалось противостоять. Но еще больше ему не хотелось признаваться в собственном унижении и сдержанности. Поэтому непослушными губами он выговорил: - Не сложилось. Адам смотрел на него несколько долгих мгновений будто давая возможность все исправить. Он не поменялся в лице. Ничто не указывало на смену настроения. Но когда его спокойный голос разрезал тишину между ними, в нем слышался лед: - На колени. Это приказ. Кира будто оглушили. Несколько секунд он тупо осмысливал сказанное, прежде чем до него дошло. Коган приказал встать ему на колени. Днем. В ресторане. Среди посторонних людей. Самойлов внутри себя попытался ухватиться за ниточку злости, но к своему удивлению ничего подобного не обнаружил. Он был готов подчиниться. Это не станет для него унижением, потому что вчера он передал всю ответственность за себя Адаму. Принятым решениям он был верен. Коган знает, что делает. Коган даст ему точку опоры. А значит нужно сделать лишь немногое - выйти из-за стола и встать на колени. Киру казалось, что его внутренний диалог продолжался минут десять, но на самом деле прошло лишь несколько мгновений. Он осознал, что все еще смотрит в глаза мужчины. Моргнув, он будто, наконец, ожил. Отодвинувшись от стола, парень отложил в сторону измятую салфетку и, сделав два шага, встал на колени прямо перед Коганом, глядя в белую скатерть стола. Ему было забавно слышать, как вокруг них на мгновение возникла тишина, а потом звуки снова появились: преувеличенно громкие и судорожные. Адам как ни в чем не бывало продолжил есть, периодически отрываясь на дела в телефоне. Пару раз подходил официант, забирая тарелки и принося кофе. Один раз он даже рискнул спросить: - Могу ли я забрать это? - И указал на несъеденное Киром. Самойлов усмехнулся, чувствуя зарождающийся внутри смех. Даже официант делает вид, что его тут нет, что он всего лишь вещь. Коган внимательно посмотрел на парня, что-то обдумывая, потом перевел взгляд на застывшего в растерянности официанта и махнул ему рукой, соглашаясь. Только после того, как последний отошел, Адам пальцем приподнял голову Кира за подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. - Напомнить урок про честность? - Бесстрастно спросил он. - Нет. - Тогда почему ты врешь? - Я не вру. Врать и недоговаривать это не одно и то же. - И снова чудеса дедукции, - иронично заметил мужчина. - Если ты так хорошо соображаешь, тогда поясни, для чего ты стоишь сейчас на коленях? - Не знаю. - Знаешь. Кир глубоко вдохнул. Сейчас играть с ним не стоит. - Чтобы я слушался. - Именно. Команда "встать на колени" первая и стандартная в физическом подчинении. Почему я заставил встать тебя на колени? - Потому что я не ответил на вопросы так, как надо, - мрачно ответил Кир. - Не так, как надо, а честно. В связи с чем можно сделать любопытный вывод, что физическое подчинение для тебя намного легче морального, когда у большинства как раз наоборот, - философски заметил Адам, беря в руки чашку с кофе. - Но речь сейчас не о моих увлекательных наблюдениях. Пока мой кофе еще не остыл, и пока я буду его пить, ты расскажешь мне, что случилось. И расскажешь подробно, Кирилл. И Кирилл рассказал. Отпираться не было больше смысла. Он ожидал, что Коган не воспримет его слова всерьёз. Отдалённо он понимал, что, наверное, в подобной ситуации не было ничего особенного ужасного. Такое случается с каждым, в той или иной степени. Пренебрежение от других людей, выражающееся в маленьких поступках и едких словах. Ситуации, которые мы запоминаем на всю жизнь, вроде бы ранящие, но незначительные. Кто-то усомнился в твоих способностях, кто-то отнесся к тебе с отвращением, кто-то отодвинул тебя чуть дальше. Но Коган задумался, рассматривая его и медленно глотая кофе. По его нечитаемому взгляду сложно было что-то понять, поэтому Кир просто смотрел ему в глаза и, наконец, ощущал необходимую пустоту. - На коленях сегодня должен стоять не ты, - наконец произнёс Адам, отставляя чашку в сторону и призывая повелительным жестом официанта. - Счет. Расплатившись, Коган встал из-за стола и сказал короткое: - Идем. Кир поднялся на ноги и пошел следом. Они вышли из ресторана. Ко входу тут же подъехал черный мерседес, охранник открыл двери машины, и мужчина с парнем сели. - В "Атлантиду". Через банк, - распорядился Адам, снова уставившись в телефон. Кир просто сидел рядом и молчал. Когда через пятнадцать минут они подъехали к банку, политик лишь бросил охраннику: - Сними мне тысяч пять сотками. Еще через двадцать Самойлов обнаружил, что они въезжают на уже знакомую им парковку. - Адам..., - начал было Кир, осознавая, что мужчина что-то задумал. Но тот лишь буднично перебил: - Закрой рот, будь добр. Зайдя в тот самый магазин, они тут же наткнулись на мужчину-администратора. Завидев Когана, он расцвел широкой улыбкой. За его спиной маячили три девушки. - Адам Георгиевич, добрый день! Какой приятный для нас сюрприз! - Очень сильно сомневаюсь, - сурово произнес Коган, кладя телефон в карман брюк и смеряя мужчину презрительным взглядом. - Знаете ли, Андрей, сегодня пятница и еще утром я с удивлением обнаружил, что за эту неделю ни одна паскуда не разочаровала меня. Мои сотрудники были удивительно расторопны, дела складывались наилучшим образом, все шло в руку. И, как вы думаете, что произошло? В русской традиции это называется "накаркал". Администратор с застывшей улыбкой на лице явно ничего не понимал. Кир с нарастающей нервозностью только наблюдал. Он с каким-то особенным чувством слушал ровную, плавную речь мужчины с каждым словом все больше осознавая, что никогда еще не видел такой власти. А Адам тем временем невозмутимо продолжил: - И вот я узнаю об одной маленькой неприятности. Какая-то ваша местная дрянь отказалась обслуживать моего любовника. Очень любопытно, не правда ли? Пока улыбка сползала с лица Андрея, сменяясь неприкрытым ужасом, Кир краем сознания вцепился в статусное слово "любовник" и зафиксировал его в голове, намереваясь обдумать чуть позже. Администратор, осознав, наконец, что происходит, тут же затараторил: - Господи, вы представить себе не можете, как мне жаль! Я бы ни за что не допустил подобного! Как я могу загладить свою вину? - Никак, - отрезал Коган жестом руки. Затем прищурился и продолжил. - Хотя постойте. Которая из них считает себя лучше других? Кир вдруг с легким удивлением обнаружил в голосе Когана нотки ярости. - Мне очень жаль, - смущенная девушка не стала отпираться и вышла вперед. - Если бы я знала, что он ваш... что вы вместе... - Андрей, у вас потрясающий персонал, - политик демонстративно похлопал. Голос его становился громче и жестче. - Оказывается теперь для обслуживания покупателей им необходимо приносить с собой рекомендации. А обычному человеку, внезапно решившему потратить деньги на дорогую рубашку, сюда вход закрыт. Кровь не того цвета, видимо. - Я не то имела в виду, - пробормотала Наталья, теряясь все больше. - То, что вы имели в виду, мы все уже поняли. Вам нужны были рекомендации? Пожалуйста - это я. Условности соблюдены? Если так, то, милая девушка, обслужите моего любовника. Но только так, как подобает обслуживать богатенького мальчика, идет? На коленях. Девушка вздрогнула и растерянно посмотрела на Когана. Она боялась. Кир видел, как страх пронизывает все ее худое тело. Политик для нее был слишком влиятелен и опасен. - Что... я не понимаю..., - жалостливо залепетала она, но Коган ее перебил. - Встала! - Прикрикнул он и девушка, подрагивая, опустилась на колени, подчиняясь. Она просто не могла сопротивляться. - И вперед: ползаем и облизываем парня. Теперь он тоже недостаточно хорош для тебя? Захотела указать ему, где его место? А свое место знаешь? Не стоим, барышня! Мальчику нужна рубашка. Наталья, глотая слезы унижения, поползла на коленях к вешалке. Администратор и две ее подруги с ошарашенным отупением слушали во внезапно образовавшейся тишине громкие всхлипы и прорывающиеся рыдания. Никто не посмел сказать слово против, никто не вступился. Девушка сняла с вешалки белую рубашку, на что Коган презрительно фыркнул: - Размер не тот, дура. Кир не мог сдвинуться с места, глядя, как заливающаяся слезами Наталья ползет в его сторону. В ошарашенном состоянии он пытался осознать, что происходит. И не понимал. Столько губительной власти. И все ради него. - Как... вам? - Спросила девушка, протягивая ему рубашку. Ее покрасневшее залитое слезами лицо внезапно вызвало у него только отвращение. Это было жестоко и невыносимо. Унижение. Око за око. Отсутствие воли и гордости. Весь этот коктейль безумия и абсурдности. - Не нравится, Кирилл? - Громко спросил Адам, на что парень мотнул головой, лишь бы хоть что-то ответить. - Мне тоже. Я удивлен, что с такими специалистами вы еще делаете какие-то продажи, Андрей. Администратор будто опомнился. - Адам Георгиевич, произошло просто чудовищное недоразумение! Мне, право, очень неловко... - Не вижу ничего неловкого, - спокойно ответил Коган. Нотки злости из его голоса исчезли. - Девушка захотела указать парню на его место. Указала. Теперь я указываю ей на ее место. В общем, я вижу, что ничего подходящего мы здесь не обнаружим. Жаль. Мужчина подошел к парню и, взяв его за локоть, уже собирался увести, когда девушка в рыданиях истерично воскликнула: - Простите! Если бы я знала... Кир смотрел на нее с изумлением. Ее только что втоптали в грязь, а она так и не поняла. Ничего не поняла, не ответила, не защитилась. - Дешевка, - не сдержавшись, презрительно выплюнул Коган, швыряя в нее пачку соток. - Ты и этого не стоишь. И развернув Кира, он направился к выходу. - Адам Георгиевич, я страшно извиняюсь! - Снова залепетал администратор, семеня следом. - Надеюсь, инцидент исчерпан и вы больше не держите на нас зла? Коган вздернул брови и пожал плечами. - Не знаю. Как думаешь, инцидент исчерпан, Кирилл? Он посмотрел на парня, и у того перехватило дыхание. К его ужасу - от восторга. Адреналин струился по крови от кошмара ситуации вперемешку с восхищением. Адам спрашивал у него. Спрашивал, удовлетворен ли он унижением обидевших его людей или нужно еще? Такая сумасшедшая чуткость, абсолютно дикое ухаживание! Кто-то дарит цветы и конфеты, а Коган позволяет втаптывать людей в грязь. Подавляя в себе абсолютно сумасшедший и неправильный восторг, Кир кивнул и хрипло ответил: - Да, все нормально. - Тебе повезло, - снисходительно обратился к администратору Адам. - Мальчик сегодня в настроении. Надеюсь, подобного не повторится. Уровень обслуживания напрямую влияет на мнение покупателей. - Поверьте, такого никто никогда больше не увидит. Девушка будет сегодня же уволена. - Ну почему же? Пусть работает. Если осмелится, - сухо ответил Адам и мягко подпихнул Кира к выходу. - Идем. Самойлов понял, что это был приговор. Девушка попадет в черный список и никогда больше не сможет устроиться в подобную сферу. Если она и мечтала о каком-либо пути к моде, то эта дорога теперь для нее закрыта. Они вышли из магазина, но вместо того, чтобы вернуться к машине, Коган кивнул в сторону галереи. На вопросительный взгляд парня он ответил: - Мне все еще больно на тебя смотреть. Если ты не способен сам купить себе вещи, то сделать это придется мне. Кир промолчал, сжав челюсть. Но с присутствием Когана дело пошло быстрее. Видимо, слухи о скандале разнеслись по галерее стремительно, ибо в каждом магазине их встречали чуть ли не с фанфарами и красной дорожкой. Адам усаживался на диван, жестом указывал на парня и стайка продавцов мгновенно окружала его. За рекордные сорок минут в трех магазинах политик, отрываясь от звонков и работы, кивком отобрал несколько пар обуви, брюк, пиджаков, курток. Рубашки ему почему-то не нравились. Кир запыхался от бесконечного переодевания. Консультанты улыбались ему, хвалили стройное сложение, но вертели им настолько властно, что парень уже начал сомневаться, что имеет здесь право голоса. К тому же один раз ему удалось взглянуть на ценник, одобренных Коганом черных джинсов. Сумма показалась ему настолько баснословной, что он хотел было даже воспротивиться. Но Коган молча от него отмахнулся и оплатил покупки, даже не глядя на итоговую сумму. - Рубашки, - Адам указал на следующий магазин, как только они вышли в холл галереи. Охрана отправилась относить покупки в машину, поэтому в помещение они вошли вдвоем. К удивлению Самойлова, политик в этот раз отмахнулся от помощи консультантов и сам медленно направился вдоль рядов. Он внимательно осматривал вещи. Затем, наткнувшись на нужную, он снял ее и повелительно поманил консультанта. - Размер на парня, - коротко бросил он, отдавая рубашку и продолжая изучать дальше. Таким же методом было отобрано еще три штуки. Кир все это время стоял на одном месте, не зная, куда себя деть. Он пристально наблюдал за мужчиной, пытаясь понять, что заставило того лично заняться выбором. Но понять не мог. По лицу политика практически никогда нельзя было догадаться, о чем он думает, что чувствует. Ни разу Самойлов не встречал подобного самоконтроля. За все время только пару раз Кир замечал в мужчине слабые отголоски настоящих эмоций. И сегодня это была злость. Выводя парня из задумчивости, Коган мягко подпихнул его в сторону примерочных. Молча зайдя в просторную кабинку, Самойлов быстро стянул с себя старую футболку, надел белую рубашку, застегнулся и отдернул в сторону шторку. Коган сидел на диване напротив, закинув ногу на ногу. Он будто отрешенно рассматривал парня. Но Кир чувствовал его тяжёлый, оглаживающий тело взгляд, и от этого ему стало не по себе. Он невольно покраснел, отчаянно ругая себя за непрошенные эмоции. С Коганом в нем просыпались давно задушенные стыд, неловкость, жажда... - Пойдет, - бросил мужчина, спустя минуту наглого рассматривания. - Следующую. Консультант, стоявшая рядом, кинулась подавать кремовую. Кир со злостью задернул шторку, отгораживаясь от выводящего его из себя раздевающего взгляда. Щеки горели. В примерочной резко стало душно. Он едва справился с пуговицами. Кое-как одернул себя и снова появился перед мужчиной. Коган склонил голову на бок, указательным пальцем прошелся по губам в задумчивости, потом резко ответил: - Нет. Консультант схватила черную рубашку, чтобы подать Киру, но мужчина остановил ее жестом руки и поднялся с диванчика. - Я сам. Свободна. Девушка молча отдала ему вещь и быстро исчезла из примерочной. Коган зашёл в кабинку, задернул за собой шторку и повесил рубашку на крючок. Невозмутимо развернув парня к себе спиной, он посмотрел на его отражение. - Что ты делаешь? - Сдерживая изумление, тихо спросил Кир, глядя на него в зеркало. - А как ты думаешь? - Низкий бархат голоса проникал в самое сердце. Адам стоял к нему вплотную. Спиной парень чувствовал чужую широкую грудь. Это волновало. Руки Когана обхватили Самойлова и медленно начали расстегивать пуговицы рубашки. С каждой новой пуговицей открывалось все больше кожи. Сначала плоский живот с едва прочерченными полосками пресса, затем грудь. Кир наблюдал за этим со смесью странных для него зашкаливающих эмоций. Когда холодная рука мужчины скользнула по животу вверх, дыхание у Самойлова сбилось. Пальцы поднимались к груди медленно, очерчивая мышцы, заставляя тело подрагивать. Затем Адам легко прошелся по ареолу соска, и Кир непроизвольно закусил губу. - Рубашка..., - хрипло подсказал он, намекая, что они собирались померить другую вещь. - Точно, - шепотом отозвался ему в ухо Коган, отчего по телу побежала волна мурашек. Парень вздрогнул. Кремовая рубашка, так не понравившаяся Адаму, соскользнула с плеч, но никто из них не попытался снова вспомнить о второй. Коган смотрел в глаза отражению Кира, медленно продолжая ласкать его живот и грудь. Было в этом взгляде что-то губительное, страшно притягательное. Самойлов до победного не хотел признаваться себе в том, что все это его возбуждало. Но тело не обманешь. Дрожью отзывалось каждое движение руки Адама, дыхание сбилось, сердце в груди колотилось, как ненормальное. - Почему ты позволил это? - Вдруг тихо спросил Коган и коснулся губами кожи за ухом парня. Кир шумно выдохнул. Он попытался собраться с мыслями, но губы Адама, медленно спускающиеся по шее, этому не способствовали. - Из-за... тебя..., - выдавил он, прикрывая глаза и против своей воли откидывая голову назад, открывая шею больше. Он ненавидел свое тело за предательство и податливость, но не мог противостоять. - Больше не позволяй, - вкрадчиво произнес Адам и слегка прикусил кожу. - Ты представить себе не можешь, как сильно я зол. Рука скользнула по груди и несильно ущипнула за сосок, заставляя Кира открыть глаза. Отражение его распаленного тела заставило его покраснеть. - Если тебе что-то не нравится, устрой скандал. Если какая-нибудь сука унизила тебя, втопчи ее в грязь. Делай то, что хочешь, то, к чему привык, не сдерживайся больше никогда. Я разберусь с любыми последствиями. Ты подчиняешься мне, а не обстоятельствам ради меня, ясно? - Коган угрожающе ровным тоном произносил слова, и они будто выжигались в возбужденном сознании огненным клеймом. Адам развязывал ему руки. - Ясно, Кирилл? - С нажимом повторил мужчина, внезапно впиваясь пальцами в кожу руки. - Да, - выдохнул парень, с удовольствием чувствуя боль от сильной хватки. Он уже ничего не соображал. Коган резко его развернул, толкнул к стенке и, зафиксировав руки над головой, впился губами в чужой рот. Сегодня не было никакой нежности. Адам действительно был в ярости. Поцелуи были злыми и рваными. Страсть граничила с бешенством. Краем сознания Кир понимал, что Коган будто на животном уровне метит его. Ведь посмели тронуть его вещь, а мужчина ох, как сильно этого не любил. Самойлов подчинялся. Не заставляя себя. Намеренно. Он кусал чужие губы, едва сдерживая стоны. И вся накопившаяся за день ярость выливалась в их общем психозе. Коган брал свое. Кир отдавал. Остановился первым Адам. Ослабла жесткая хватка на руках, поцелуи стали более тягучими, а затем мужчина и вовсе отстранился. Снова взяв Кира рукой за челюсть, он заглянул в опустошенные глаза парня и хрипло сказал: - Выметайся отсюда, пока я не трахнул тебя прямо здесь. В нем ещё плескалась злость, но он уже способен был снова себя контролировать. Кир не стал перечить, накинул на себя черную рубашку и, на ходу застегивая ее, выскочил из примерочной. Персонал активно делал вид, что ничего не происходит. Все старательно отводили глаза. Самойлов засунул руки в карманы джинсов и старался спокойно дышать. Ему сейчас было все равно на мнение других людей. Коган вышел из примерочной через две минуты. Он выглядел настолько сдержанным и невозмутимым, будто между ними вообще ничего не происходило. Он кинул на кассу еще две рубашки и достал бумажник. - И эту, - холодно сказал он, указав пальцем в рубашку, надетую на парня. Продавец, к ее чести, даже не поменялась в лице. Расплатившись за вещи карточкой, Адам достал несколько красных купюр и кинул на стойку. - За моральный ущерб, - бесстрастно сказал он, развернулся и пошел к выходу, у которого маячили охранники. Уже в машине Кир, глядя в окно, негромко произнес: - Это было слишком. Адам подвозил его до дома, не собираясь оставаться. - Нет, - ответил он, сосредоточенно просматривая бумаги. - Она тронула мое. Это первое. - А второе - нельзя так с людьми? - Раздраженно закончил за него парень. - Как видишь, можно. Но только дурак покажет, что он дурак. Человек достойный никогда бы не опустил другого. - А ты? - Дерзко подначил Кир. Коган нервировал его. - А я не говорил, что я не дурак, - невозмутимо пожал плечами Адам. Они помолчали. Где-то на подсознательном уровне Кир думал так же, но прекрасно понимал, что Коган слишком одержим. И эта одержимость может сжечь его дотла, если он сделает что-то не так. Сегодня он фаворит, а завтра враг. Роли меняются стремительно. - Чего ты хочешь? - Спросил Адам, вчитываясь в документы. Кир вынырнул из размышлений и с подозрением посмотрел на мужчину. - Сегодня ты выполнил мой приказ без колебаний. Я доволен. Чего ты хочешь в ответ? - Сухо расшифровал свой вопрос Адам, не отрываясь. Самойлов остолбенел. Со всеми этими событиями он напрочь забыл об условиях договора. Забыл, что Коган сегодня публично поставил его на колени. Он так хотел иметь преимущество перед мужчиной, хотел заставить его что-то сделать, а сам сейчас даже не знал, о чем просить. Хотя нет - знал... Слишком много эмоций, слишком много людей. Мало воздуха, мало свободы. Чересчур сильное влияние. Еще немного и все перейдет в зависимость. Кир не должен потерять себя. Сегодня он уже и так слишком прогнулся. Нужна передышка. Когану это не понравится. Ох, как сильно. - Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое на несколько дней, - сказал он твёрдо. За весь разговор в машине только это заставило Адама оторваться от дел и поднять на него тяжелый взгляд. Властный, угнетающий взгляд. Парень, встретив его, едва рефлекторно не опустил глаза вниз. Что-то по-настоящему жуткое сейчас творилось внутри Адама. На Кира навалился смысл произнесенных им слов. Очень вовремя всплыло в голове слово "любовник", убедив в правильности решения. Это очень важно - не раствориться в другом, не потерять себя. Надо обо всем подумать. Надо подумать о том, что он действительно станет любовником. И, судя по их темпам, очень скоро. А это проблема. - Хорошо, - после затянутой паузы безэмоционально произнес Адам и снова вернулся к делам. Больше он не сказал ни слова. После этого разговора Коган исчез.