***
Сан Саныч настигает его с внезапной просьбой двадцатого декабря. Самойлов как раз спускается в библиотеку, чтобы стащить новую книжку из собранной лично Адамом коллекции, когда управляющий, появившийся из дверей столовой, спрашивает: - Поможете нам украсить ёлку, Кирилл? Кир замирает. Кир смотрит на мужчину и думает, не послышалось ли ему. - Чего сделать? - Переспрашивает он. - Ёлку украсить. И дом, если вам нечем заняться, - ехидно заметил Сан Саныч, прекрасно зная, что парню как раз нечем заняться. - Это в общем-то традиция. Слуги полным составом украшают дом к новогодним праздникам. Правда смысла в этом никакого раньше не было. Хозяин бывал дома исключительно редко. Но сейчас у нас хотя бы есть ради кого стараться. Для него. Для Кира. Самойлов ненавидел праздники, как и все то, что призывало к семейному сбору. Потому что тогда ему приходилось в два раза больше врать. Что у них все хорошо, что у них семейная идиллия. Праздники вытягивались в длинную вереницу пыток. Настоящей радости или этого многообещающего волшебства он не испытывал никогда. Глядя на другие семьи, завидовал и ненавидел. В отличие от их собственной фальши, там все было по-настоящему. Но сейчас здесь все иначе, все совсем по-другому. - Примете участие? - Уточнил управляющий, напоминая о себе. - Мне все равно нехер заняться, Альфред, - Кир с наигранным безразличием пожал плечами. - Тогда прошу за мной, ёлку уже привезли. В столовой стояла пышная красавица во всю свою зеленую стать. Идеальной формы. Веточка к веточке, иголочка к иголочке. Под самый потолок. Она вовсе не походила на ту лысоватую сосну, которую отчим всегда притаскивал накануне Нового года. Ёлка была роскошная. Вокруг нее стояли парни и девушки - полный состав: от уборщиков до кухарок. Все улыбались, переговаривались, поглядывая на коробки с игрушками. - Ждали только вас, - с улыбкой произнёс управляющий, а потом повернулся к персоналу и хлопнул в ладоши. - Приступим, господа и дамы. Пора сделать этот дом новогодней сказкой. Тут же слуги засуетились, загомонили. Кто бы что ни говорил, а в Новый год мал ты или велик, а все равно радуешься празднику, как ребенок, и мечтаешь о чуде. Сан Саныч вручил Киру коробку с разноцветными шарами, выдал стремянку и отправил соперничать с другими людьми, которые, смеясь и толкаясь, пытались отвоевать себе то одну то другую мохнатую ветку. Еловый аромат стоял такой, что закрой глаза и окажешься в лесу, где хрустит под ногами снег и настоящая зима. Вешая шары, Самойлов поймал себя на том, что ему, наконец, легко. Будто сняли камень с души. Прошлое ушло. Вот он снова мальчик. Только в этот раз праздник настоящий, и он наряжает елку в кругу по-настоящему любящей его семьи. В доме, где его никогда не обидят. Эти мысли натолкнули его на другие, а именно на то, что сказал ему управляющий. Самым простым способом узнать, что значило его туманное высказывание, было спросить. Поэтому, выбрав момент, когда он окажется рядом с Сан Санычем, Кир, вешая шар на пушистую ветку, окликнул: - Альфред? - Да, Робин? - В той же манере отозвался пожилой мужчина. - Скажи мне кое-что. На лестнице ты произнёс такую фразу, мол, не для кого дом наряжать. А разве сын и жена Адама не приезжали к нему на праздники? Управляющий, сосредоточенный на развешивании хрустальных сосулек, молчал долгую минуту. Потом поморщился, будто раздумывая, отвечать или нет, но все же тихо ответил: - Несколько раз Адам Георгиевич привозил сына. Но..., как бы это сказать, характер хозяина не из легких, вы сами знаете. Он вопринимает сына на равных, хотя тому в силу возраста все же положено снисхождение. - Снисхождение? - Ну, понимание, - пояснил Сан Саныч, засунув руку в коробку с игрушками. - Понимание, что в шесть лет ребенку нужно веселье и праздник у ёлки, а не чинные посиделки за столом. Хозяин строгий отец. Строгость его во всем. Вот и Надежда Дмитриевна перестала сюда приезжать. Точнее она устроила скандал и теперь ее отлучили от дома. Надежда Дмитриевна это, видимо, супруга, мысленно отметил Кир. - А как же тогда..., - попытался задать вопрос Самойлов, но не сформулировав его, просто развел руками. - это вот все? Сан Саныч понял. Он бросил подозрительный взгляд на слуг, весело толкающихся с игрушками и мишурой. Видимо, опасался, что его подслушают. - У супруги и сына хозяина есть своя резиденция. Два-три раза в неделю Адам Георгиевич оставался там ночевать. Как правило на выходных. Так поддерживалась легенда о счастливом браке. Кир посмотрел на него, опуская руку с шаром. И думал. Думал о том, что все время, что он здесь живет, Адам ни разу никуда не отлучался. Каждую ночь они спали вместе, в одной постели. И Коган никуда не уезжал. Сочтя его молчание за окончание проявленного интереса, Сан Саныч взял новую партию сосулек и, перебирая их, произнес: - Не сочтите за грубость, Кирилл, но я мог бы надеяться, что этот разговор останется между нами? - Конечно, - растерянно ответил парень, углубившись в свои мысли. - Спасибо. А теперь молодой человек давайте-ка займёмся мишурой. Дальше Самойлов украшал ёлку чисто механически. Радость от всего этого мероприятия растворилась, как дым. Кир думал. И чем больше он думал, тем больше нервничал. До сегодняшнего дня он не придавал особого значения словам Адама о том, что никого кроме него в этот дом он не привозил. В глубине души он подозревал, что мужчина не договаривает ему, но особо не парился. Теперь же услышанное завело его в тупик. Мало того, что Коган действительно не врал ему, так, оказывается, ставил его на исключительное место рядом с собой. Он жертвовал своей репутацией, бросая подозрения на свой брак. В конце концов он все ночи проводил с ним! Со своим любовником! Он тратил все свободное время исключительно на Кира! И это обескураживало, ведь Самойлов привык считать себя мелкой сошкой, чем-то незначительным в жизни Адама, игрушкой, которая скоро надоест. А теперь сердце предательски ныло, хотело надеяться. Хотя на что надеяться? На то, что после истечения договора Адам распахнет свои объятия и скажет "будь моим навсегда". Так не бывает. Кир прекрасно понимал, что такое бывает только в сказке. А в реальных отношениях ты просто ждешь, пока из тебя высосут все соки, чтобы затем задаваться вопросом - зачем мы вместе? Так будет и у них. Как только Адам наиграется, как только переработает в себе собственные комплексы, связанные с парнем с портрета, Самойлов ему надоест и потребуется замена. В конце концов, до этого у мужчины уже была куча любовников. Кир мысленно убеждал себя в этом, продолжая помогать персоналу. И чем сильнее убеждал, тем сильнее не верил. Потому что помнил глубокие взгляды Адама, чувствовал нежные касания к своему телу, знал о защите. Их договор действует еще месяц. Стоит немного подождать. Коган скажет свое слово. Обязательно скажет.***
Двадцать пятого числа Кир задумался о том, что Когану стоит купить подарок. Его озарило во время ленивого просмотра какой-то рождественской комедии. В кадре появилась ёлка, трогательный момент распаковки подарков и прочая фигня. Кир сел на диване и понял, что сильно затупил. Ведь люди в отношениях дарят друг другу подарки, как-то выражают внимание. Хотя парень знал, что Когану, скорей всего плевать на все эти "как надо вести себя в нормальных отношениях", но всё-таки хотел что-то сделать для него. А еще для Сан Саныча. И что-то для персонала. В общем надо было ехать за покупками. Карточка, которую дал ему Адам еще четыре месяца назад, регулярно пополнялась суммами на "карманные расходы". Кир никогда ею не пользовался, потому что имел все в избытке. А на самом деле, потому что то, что Коган сделал для него, было намного ценнее, чем какие-то деньги. Декабрь был колючим, но не особенно снежным. Запахнувшись в черную куртку, парень выскочил на улицу. На террасе ослепительной вспышкой ждала его феррари, прогретая и подогнанная внимательным охранником. На пассажирском сидении нахохлился от холода Серж. - Погнали, прошвырнемся по магазинам, - заявил Кир, плюхаясь на водительское место. - Вы же не любитель, - с сомнением покосился на него охранник. - Мужик, Новый год на носу. Люблю не люблю, а подарки покупать надо, - с тяжёлым вздохом ответил парень, выводя податливую машину за ворота. - Ты-то сто пудово купил уже детям. - Да если бы... - Серьёзно? Ну так тем более. Он остановился на перекрёстке, ожидая пока проедут машины. Серж предусмотрительно схватился за ручку. - Кирилл Владимирович, только давайте в этот раз как-нибудь поспокойнее, ладно? - Попросил он, морщась. - Ага, - кивнул парень, и на лице у него расцвела широкая улыбка. Он вдавил ногу в педаль газа, и машина рванула с истеричным визгом вперед. Серж вжался в сидение. В торговом центре Самойлов бродил целый час. Сувениры для персонала он скупил быстро. Для девочек косметические наборы, для мальчиков подарочный алкоголь. Знал, что такое ценится. Сан Санычу купил безумно дорогие запонки и весёлый галстук в ромашку для прикола. Первое прекрасно подойдет для его образа, а второе просто стеб. Подумав, Кир купил подарки для Макса, Глеба и Игната - одинаковые классические чёрные рубашки известного бренда. А потом скривился и взял для Вадима розовую футболку, на которой стразами было выложено "I'm sexy gay". И все это отняло от силы двадцать минут. Остальное время он шатался по магазинам и пытался понять, что могло бы понравиться человеку, у которого есть все. С идеальным вкусом Адама, его любовью к изысканности, это становилось непосильной задачей. Одежда, обувь и парфюм отметались тут же. Туда же шли книги, картины и другие предметы искусства. Нужно было делать упор на что-то личное, что-то особенное. Но на что? Измучившись, Кир психанул и решил, что заедет к Максу на работу, может тот что и подскажет. Уже у машины его окликнул Серж. - Кирилл Владимирович, а можно мне в самоволку на пару часиков? - Сразу перешел охранник к делу. - А то и правда подарки детям надо купить, а когда потом случай представится неизвестно. - Валяй. Перехватишь меня тогда у Невского, как закончишь, - кивнул парень и сел за руль. Охранник заспешил обратно. Уже на половине пути Кира, наконец, озарило. Все как обычно лежало на поверхности. Он нравился Когану сейчас больше всего. Значит просто напросто нужно купить к себе девайс. Свернув в ближайший секс-шоп, Самойлов провёл там от силы десять минут и вышел с черной бархатной коробкой и огромным облегчением.***
Макс будто знал, что парень приедет - встретил в дверях ресторана. - Какая честь, Кирилл Владимирович, давно вы нас не жаловали своим присутствием, - с усмешкой воскликнул он. - Да захлопнись, мажорчик, - беззлобно отозвался Кир, подходя ближе и грубо впихивая ему в руки пакеты. - Ты что - гребаная Ванга? - В смысле? - Не понял Макс, выныривая из-за своей ноши. - В смысле, стоишь тут, яйца морозишь, меня пасешь, будто хренов экстрасенс. - Есть такие штуки, как видеокамеры. По идее ты даже с ними сталкивался, - пошутил Макс за что тут же получил локтем в бок. - Что ты мне тут дал? Что в пакетах? - Глаза у тебя есть? Возьми, да посмотри. И пошли уже в тепло, а то замерзнешь к херам. Они зашли в помещение, а оттуда сразу к Максу в кабинет. Невский тут же полез по пакетам, выуживая подарки. - С Новым годом, - фыркнул Самойлов, наблюдая, как блондин разворачивает одну из рубашек. - Спасибо, - искренне поблагодарил Макс, улыбнувшись. - Другие я передам пацанам. А это что такое? - Хахалю твоему, - отозвался Кир недовольно. - Спасибо, - от души рассмеялся Невский, рассматривая футболку. - Вадим оценит. С нас тоже подарки. - Забей. Это фигня вообще. Давай лучше пожрем. Они сели в зале. Макс рассказывал о Глебе и Игнате и пил кофе. Иногда ненавязчиво спрашивал, как у них дела с Адамом. Кир отвечал коротко и неохотно. Слишком личным было то, что происходило между ними. Но блондин и не настаивал, тактично сменив тему. Вокруг них приходили и уходили люди, негромко велись беседы за соседними столами. В ресторане играла рождественская музыка, сияли гирлянды. Когда позвонил Серж и сообщил, что через десять минут будет у ресторана, Самойлов как раз размышлял о том, что пора бы ехать домой. Макс отошёл переговорить с персоналом, и Кир решил попрощаться с ним на выходе. Пока Серж приедет, он как раз успеет прогреть тачку. Парень встал из-за стола, повернулся к выходу из зала, когда услышал оклик: - Кирилл. В предчувствии опасности он инстинктивно развернулся на сто восемьдесят градусов. Его звала женщина. Блондинка средних лет, в дорогом кремовом костюме. Вся сплошь идеальная: умеренный ровный макияж, только подчёркивающий ее возраст, укладка, где ни один волосок не смеет выбиться из общей конструкции. Симпатичная, но какая-то безликая. Помня, чем обернулось для него последнее столкновение с парнем, который его выследил, Кир мгновенно ощетинился. - Не смотрите на меня волком, Кирилл. Я не желаю вам зла и вам уж точно не стоит меня бояться, - видя его реакцию, спокойно ответила женщина, складывая руки на поверхности стола. - Я вас не боюсь, дамочка. Мне очень не нравятся неожиданности. А вы как раз попадаете под это слово, - с улыбкой процедил парень, впиваясь пальцами в спинку кресла, за которую держался. - Я могу попросить вас сесть? - Спросила она, указывая на место напротив себя. - Нахрена? - Побеседовать. - Зачем мне с вами беседовать, дамочка? - Потому что я супруга Адама. Кажется, это может считаться достойной причиной. Надежда. Об этом он уже и так догадался. Кто бы еще это мог быть. Кир сделал вид, что задумался, а потом с ослепительной улыбкой потребовал: - Просите. - Что? - Не поняла она. - Вы сказали "могу я попросить вас сесть?". Просите. Кир не догадывался, для чего она пришла. Быть может для нее это была традиция - инспектировать всех любовников своего мужа и устраивать очную ставку. Но он прекрасно знал, что разговор будет неприятный, а потому искренне желал, чтобы и для нее он был таким же. Поэтому пусть просит и унижается, если чего-то хочет. Дамочка недовольно поджала губы, но всё-таки заставила себя расслабиться и произнесла: - Кирилл, будьте добры, сядьте, пожалуйста. Я не займу много вашего времени. Кир вальяжно развалился напротив, сложив руки на груди и заранее отгораживаясь от нее. - Что вам надо? - Вас довольно сложно перехватить в городе, вы знаете? - Дамочка, мне похуй, как вы нашли меня и сложно ли это было. Я спросил - что вам надо? - Перебил ее Самойлов, не шевелясь. Она не нравилась ему. Конечно, парню в принципе никто не нравился, но эта женщина особенно сильно. Потому что она имела права на Адама, а Кир нет. Потому что отчаянно ревновал. - Я хочу, чтобы вы бросили моего мужа, - ни капли не смутившись, заявила Надежда. - А хер с маслом вы не хотите? - Засмеялся парень. С другой стороны, чего он ожидал? Что они мило побеседуют о жизни? - Наслышана о вашем красноречии, - невозмутимо ответила женщина, берясь за кружку с кофе. - Несказанно за вас счастлив, дамочка. Но бросить Адама я не могу, хотя бы потому что у нас с ним договор. - Я в курсе. Но договор закончится, тогда вы сможете уйти. - Хорошо, - соглашаясь, кивнул Кир. - Тогда другой аргумент - я не хочу. Надежда сделала глоток кофе, внимательно на него посмотрела и медленно задала вопрос: - Вы понимаете, что портите ему жизнь? - С чего бы это? - Да хотя бы с того, что представители СМИ видят его исключительно в вашей компании. Он избегает даже собственную жену. Кир похолодел, но не позволил эмоциям отобразится на лице. А женщина продолжила. - Адам видный политический деятель, персона публичная. Журналисты и фотографы частенько осаждают его, потому что все знают, что он любитель погулять. Раз или два в год мы платим им, чтобы информацию и фото не предали гласности. Они ведь приходят и ко мне домой. Говорят, "знаете ли Надежда Дмитриевна, что у вашего мужа новый фаворит?". Остановить их нельзя. На месте одного такого писаки, сразу появляется другой. Плодятся, как тараканы, легче заплатить, - женщина поморщилась и отодвинула от себя кружку. - Но в последнее время их стало слишком много. Пару раз в месяц заявляются. А все потому что Адам вытаскивает вас в свет, таскает за собой куда угодно. Все всё понимают слишком хорошо, это не просто интрижка. Вокруг множатся слухи. Многие наши знакомые стали аккуратно спрашивать, все ли у нас хорошо? Сложно поддерживать иллюзию счастливого брака, когда муж только и делает, что проводит время с любовником, не так ли? - Я думаю, Адам в состоянии сам решить эту проблему, - отчаянно держась за свою высокомерную улыбку, ответил Кир. Мысль, что он виноват в плохой репутации партнера ему не нравилась, но не была основанием для того, чтобы отказаться от мужчины. Все-таки Коган не дурак и знает, что делает. Женщина вздохнула и заправила белый локон за ухо. - Что ж, я и не думала, что это будет для вас аргументом. Тогда подумайте о том, что вы разрушаете чужую семью. - Вы пытаетесь давить мне на моральные устои? Зря стараетесь. Я беспринципная тварь. К тому же слышал я, какая у вас "семья", - Самойлов сделал пальцами кавычки в воздухе. - Все на публику, никакой искренности, ничего, что могло бы вас объединить. Это вы называете семьёй? - Не вам рассуждать, что такое брак, - тут же отрезала Надежда, чуть краснея. - Вы юны, вам это только предстоит. Мой и ваш опыт сравнивать как минимум глупо, и вам еще слишком много предстоит узнать в жизни, прежде чем судить меня. - Не надо наставлять меня своими мудрыми речами, дамочка, - Кир ткнул в нее указательным пальцем. - И не надо говорить, что я разрушаю семью. Там и разрушать-то нечего... - Кирилл растёт без отца. Из-за вас, - резко оборвала его женщина, а затем, помедлив, вкрадчиво добавила. - Вы же тоже росли без нормального отца, значит вы должны понять. Через Самойлова будто электрический разряд пустили. Несколько секунд он сидел с открытым ртом, затем закрыл его и неверяще уставился на нее. Кирилл. Сына Адама тоже зовут Кирилл. Самойлов не знал этого. Правильно, он ведь никогда не лез в личные дела Когана, никогда не спрашивал лишнего. Хотя все было на поверхности. Зайди в интернет, прочитай. Но нет же! Он ведь соблюдает границы! Баба знала, на что давить. Любой другой аргумент Кир отмел бы, как ерундовый, но только не этот. Тезка. Мальчик, у которого забрали нормального отца. И плевать на то, что вины Кира в этом нет никакой абсолютно. Схожесть с мальчиком в имени, в потере нормальной семьи и детства, делало и его виновником тоже. Адам был с ним все это время, отказавшись от своей семьи, от сына. Кир мог бы заметить, но не хотел, отворачивался. Если бы парень знал об этом изначально, то никогда бы не подписал тот договор, не посмел надеяться сейчас на какое-то будущее. Только теперь уже поздно. Чудовищное стечение обстоятельств теперь вело только к одному решению - к неминуемому разрыву. Кир встал из-за стола, все так же ослепительно улыбаясь. Нагнулся над женщиной, чтобы его губы оказались на уровне ее уха. Надежда не шелохнулась. Парень вдохнул поглубже приторно сладкий аромат ее духов и прошептал: - Как только договор закончится, я уйду. Выпрямился и уверенным шагом направился к выходу, давясь мучительной болью утраты, смешанной с ароматом невыносимых женских духов.