Ловушка

— Как тебя только не теряют, — тихо шепчет Ребека в чужое ухо, щекой притираясь к крепкому плечу. В её спальне темно, а единственное открытое окно ведёт в тёмный переулок, откуда ничего не светит. Раньше девушка ненавидела тот факт, что ей досталась самая дальняя комната в доме, которая ещё и ведёт в никуда. Ни закатов, ни рассветов, ни каких-либо красот из её спальни увидеть было нельзя. Однако для Камило это был самый безопасный способ забраться в дом, где ему точно будут не рады. Ребека стискивает плечи парня, втягивая запах чужого мыла, чувствуя, как слабый узел в животе становится слабее от крепких рук на её талии, а от тёплой ладони на лопатках что-то внутри переворачивается. У неё всегда сердце ходуном ходит, когда Камило вынужден сначала перелезать забор, а после забираться по стене дома в её спальню. И ради чего? Лучше бы в своей кровати спал, так нет же. — Такое сокровище легко найти, стоит только поискать, — снова шутит парень, вызывая у девушки тяжёлый вздох, который, тем не менее, вызывает в Камило не обиду, а спокойствие. Ведь, когда Ребека бесится, она не держит всё в себе и говорит с ним откровенно. — На поиски тебя, например, ушло целых шестнадцать лет. — Ты начал искать меня, когда тебе был год? — Как только научился ходить, любовь моя. Ребека не сдерживается, закатывает глаза, после помогая Камило стянуть пончо и аккуратно повесить его на спинку стула. Она слышит, как скрипят доски у окна — Мадригаль прошёл вглубь комнаты и замер у кровати. — Как ты в ней спишь, — её голосом интересуется Камило, а Ребека в темноте видит лишь нечёткий силуэт собственного тела. — Спокойно, — стягивая юбку, тихо объясняет девушка, наблюдая, как Камило в её облике оборачивается к ней, тихо садясь на край постели и вытягивая ноги. — Подойди ко мне, Ребека, — тихо просит Мадригаль, а Валенсия вздрагивает от того, как мягко звучит её голос в чужом исполнении. Камило любил перевоплощаться. В конце концов, он родился в семье, где иметь какой-либо магический дар — это норма. Да и жители городка уже привыкли к таким необычным соседям, прикипев к ним всей душой. Но её семья отличается от жителей города. Отец, озлобившись на Джульетту Мадригаль из-за её способностей ещё в давние времена, пытался настроить всех родственников против другой семьи, однако ничем хорошим это не закончилось. Старшие дети семьи Валенсия сумели найти новый смысл жизни и встать на ноги в новом деле, а её отец — младший сын, был человеком слабым и гнилым. Он занялся новым делом, чтобы быть полезным общине, однако продолжал из года в год ненавидеть семью Мадригаль, даже не скрывая своих мыслей на их счёт. Тем не менее, прямо сейчас один член этой проклятой семьи находится в их доме. Сидит на кровати единственной Валенсии и просит подойти ближе. Ребека, даже не думая накинуть на плечи ночную сорочку, в нижнем белье подходит к Камило меж раздвинутых ног, обнимая парня в своём обличье за плечи. Она мягко перебирает свои волосы, накручивая прядь кудрявых волос на палец, а после целуя в макушку. — Перестань использовать магию, я хочу тебя поцеловать. Она не видит, но чувствует, как быстро длинные волосы сменились на короткие, а вытянутые до этого ноги стали длиннее. Ребека в темноте смотрит на лицо Камило, обхватывая его щёки ладонями, а после наклоняясь и языком ведя по чужой губе. Парень дёргается, резко втягивает в себя воздух, а она не сдерживается от улыбки, наконец прикасаясь к чужим губам, осторожно прикусывая. Иногда ей хочется дойти до конца. Почувствовать себя настоящей женщиной, чтобы наконец получить возможность распоряжаться своей жизнью. Она может попросить братьев и те помогут ей с новым местом жительства, в который она переедет подальше от отца. Камило больше не придётся лазить по крышам и заборам, и они смогут спать на большой-пребольшой кровати. Возможно, парень даже познакомил бы её со своей семьёй, и они официально стали бы парой?.. — Прекрасная, — в губы щепчет Камило, а Ребека чувствует, как щёки предательски горят от смущения, пока они осторожно, чтобы не издавать лишнего шума, устраиваются на кровати. — Ты дальше своего носа не видишь, — тихо хмыкает девушка, ложась на бок и запуская одну руку в чужие волосы. Ребека тихо вздыхает, прикрывая глаза от мягких, не оставляющих следов, поцелуев на своей шее. — Это не значит, что я не чувствую, — в ключицы шепчет Камило, нагло опуская руку с её плеча на талию. — Ты горишь, как ослепительное солнце. Очевидно, не она одна хочет дойти до конца. Ребека прикрывает лицо руками, чувствуя, как не только щёки, но и уши начинают пылать от комплиментов и сравнений. Камило, осознав, что именно вызвало подобную реакцию, широко улыбается. Довольный своими успехами, он покрывает грубые руки девушки поцелуями, давая ей время свыкнуться. Ему потребовалось около года, чтобы девушка не бледнела и перестала сбегать от него. Камило, тоже осторожно ложась на бок и подгребая всё ещё смущённую Ребеку под бок, втягивает запах мыла и трав, что исходил от длинных волос возлюбленной. Он по сей день помнит, как встретил единственную дочь Валенсия, будучи в образе её младшего дяди. Юноша помнит, как тихо укачивал малыша Итана, пока его родители занимались животными на пастбищах, а дети постарше бегали к своим родственникам к реке — купаться и помогать ловить рыбу. Длинный двор этой семьи был разделён на четыре огромных дома: в трёх из них жили сыновья со своими семьями, а в четвёртом основатель семейства — дедушка Ребеки. Во двор дома Валенсия-младшего Камило никогда не проходил, прекрасно помня, как однажды тот начал кидаться вещами, лишь бы прогнать его с общего двора. О единственной дочери этого мужчины говорили достаточно. В семье Валенсия девочек почти не было, только сама Ребека и давно погибшая после родов дочка старшего сына. К тому же, Камило не раз слышал о том, что девушка является копией своего отца, и не мог с этим не согласиться. Такие же тёмные и кудрявые волосы, такой же тёмный — практически чёрный — цвет глаз и смуглая кожа. Из-за неадекватной реакции своего отца на их семью и схожести на него, многие жители города говорили, что она растёт такой же злобной и мстительной. Однако Камило помнит, как сердце среагировало на её улыбку и лёгкое прикосновение, когда та потянулась поправить воротник рубашки. Внутри всё замерло, перевернулось, и это было далеко не от страха или напряжения, сколько от удивления. Ребека лишний раз в городе ни с кем не говорила, имела лишь пару приятелей из-за работы или родственников, но друзей — никогда. Да и кто стал бы терпеть её грубые, а иногда и унизительные слова? Камило потом сам на себе их испытал, когда раскрылась его личность. Однако теперь они вместе. Прячутся, скрываются, и на улицах перед людьми не показывают, что между ними что-то есть. Они даже не разговаривают и не подходят друг к другу лишний раз, чтобы не вызывать подозрений. Оба помнят ночь, когда Валенсия-младший узнал, что его сыновья работают с одной из Мадригаль. Для Камило подобное поведение было из ряда вон выходящим, он не понимал, как так можно относиться к своим детям и говорить подобные вещи. Думать о том, что может случиться с Ребекой от одного факта их знакомства страшно, а если её отец узнает, что они давно являются возлюбленными, так вообще гусиной кожей покрываешься. — Камило? Ребека, устроившись на его плече, прекрасно чувствует чужое состояние. Она хмурится, сминая чужую рубашку, чтобы парень перестал думать о чём-то неприятном. Камило расслабляет хватку на чужом плече, в темноте силясь рассмотреть хоть что-то на милом лице. Ребека, заметив это, поджимает губы, поднимая руку со своего плеча и целуя парня в запястье. — Просто вспомнил нашу первую встречу, — недоговаривает юноша, целованной рукой ведя по чужой щеке. Ребека на это заявление вздыхает, накрывая юношескую руку своей, прикрывая глаза и вспоминая. Солнце давно светит над головой, а жители города, занятые работой, собрались в центре, на полях и у водоёмов. Ребека же, перехватывая корзину с травами, открывает ворота во двор, слыша тихий голос второго дядюшки. Поставив корзину на скамейку у своего дома, девушка осторожно проходит общий двор, через проход проходя к дому дяди. Она видит его, сидящего на скамейке, тихо что-то рассказывающего младенцу. Ребека проходит ближе, улыбаясь мужчине, а после садясь рядом, облокотившись на чужое плечо подбородком. Ноги неприятно ныли, а по спине бежал холодок из-за того, что она села в тенёк. Прогулка по горам всегда проходила слишком медленно и сложно, а из-за надоедливого компаньона она в принципе не имела никакого желания с кем-либо общаться. Однако с дядей Даниэлем всегда можно было расслабиться и опереться в тяжелые моменты, прямо как сейчас. — Он на дедушку будет похож, — рассматривая спящего малыша, тихо делится девушка, щекой притираясь к чужой рубашке. Она ночь не спала из-за начавшихся схваток одной из молодых мамочек, а с раннего утра была вынуждена направиться сначала в поле, а после в горы, чтобы собрать нужные травы для микстуры. Готовка Джульетты Мадригаль, конечно, волшебная, но в организме молодой матери слишком мало нужных веществ, чтобы хорошо кормить новорожденного. Лишится та молока, что делать? Малышу нужно хотя бы пару месяцев питаться материнским молоком. Тем не менее, младший кузен выглядел удивительно мило и даже очаровательно. Всяко лучше племянников, что не давали ей уснуть своей активностью. Вот и сейчас, смотря на знакомые черты лица, девушка тяжело вздыхает, устало прикрывая глаза. — Разве? — Прекратив покачивать сына, недоумённо спрашивает дядя, в ответ получая смешок. — Не волнуйся, он будет таким же красавчиком, — целуя мужчину в щёку, Ребека поднимается на ноющие после долгой дороги ноги. — Я засушу листья и принесу чай. Хочешь чего-нибудь ещё? — Внимания любимой племяшки будет более чем достаточно, — шутит мужчина, от чего Ребека не сдерживается — закатывает глаза. — Беги, ты и так устала после дороги. — Всё хорошо, не стоит волноваться, — приподняв юбку и продемонстрировав целые щиколотки, девушка довольно хмыкает. — Обувь, что вы с дядей подарили, хорошая, поэтому я довольна и полна сил. Она видит, как дядя поднимает брови в вопросе, от чего не сдерживается, поправляя юбку и извиняясь за неподобающее поведение. Однако, замечая криво застёгнутую рубашку, девушка недовольно поджимает губы, осуждающе поглядывая на дядю, от чего тот изгибает бровь. Она задаётся вопросом, когда её дядя стал так часто играть бровями, но не озвучивает их, потянув руки и поправив чужую одежду, после кивая, слыша неожиданный короткий вдох. — Иди уже, я пойду, в кроватку его положу, — поднимаясь на ноги и заставляя её сделать пару шагов назад, говорит мужчина, и девушка кивает, последний раз взглянув на кузена. Ребека сбегает, а Камило в чужом обличье опускает взгляд на малыша, прижимая его к себе ближе, отмечая то, что щурятся эти двоя практически одинаково. — Иногда я думаю о том, стали бы мы так близки, не имей твой отец претензий к моей семье, — тихо признаётся Мадригаль, слыша смешок. Он недоумённо поднимает брови, не понимая такой реакции. — Я бы тебя колотила каждый раз, как видела, — честно говорит Ребека, целуя Камило в подбородок, устраиваясь на чужом плече. — Я и сейчас хочу, но держу себя в руках, так как уверена, что ты заплачешь. — Ты мне всю жизнь будешь этот случай напоминать? — Недовольно бурчит парень, а девушка даже в темноте видит, как тот скорчил лицо. — А ты позволишь? Иногда Ребека думает, что их отношения — это не более, чем искусная игра перевёртыша. Она отгоняет эти мысли всеми силами, но они всё равно время от времени появляются в её нерадивой голове. Камило же, в темноте рассматривая чужой силуэт, тянется к лицу возлюбленной, целуя её в лоб, а после в тёплые и мягкие губы. — Ничего против не имею. Сердце каждого ускоряет свой ход, а после Ребека стыдливо прячет лицо в чужой шее, в то время как Камило смущённо отворачивается в сторону, крепко обнимая девушку за плечо. Иногда им кажется, что они угодили в какую-то ловушку.

***

— Как Клементе? Эдисон недовольно хмурится, смотря на кузину и прикладывая палец ко рту. Ребека, бросив взгляд на дверь в спальню дедушки, понимающе кивает, передавая бумаги и черновики двоюродному брату. — Всё относительно неплохо, — пожал плечами юноша, резко дунув на прядь кудрявых волос, что настойчиво лезли в глаза. — Давай потом на кухне встретимся, ладно? Хочу посоветоваться с тобой и тётушками. Ребека кивает, размышляя о причине, по которой родственник хочет обратиться к малочисленной женской части этого дома. Провожая его взглядом, она тяжело вздыхает, поправляя сумку с лекарствами и стучась в единственную жилую комнату этого дома. — Паула? — Громко спрашивает дедушка, а Валенсия, слыша скрип досок, поправляет юбку. — Это Ребека, дедушка, — делая два шага назад, также громко говорит девушка. Когда же дверь открывается, и перед ней предстаёт самый старший из их семьи, она неловко улыбается. — Прости, что отвлекла. — Я всегда тебе рад, милая, — улыбаясь одним уголком рта, мужчина опускает взгляд на её сумку, тяжело вздыхая. — Хотя был бы рад, приходи ты не по поручению. — Не говори так, правнуки расстроятся, — подставляя локоть, Ребека замечает отсутствие трости, хмурясь. — Не хмурься, любовь моя, — заметив её взгляд, смеётся дедушка, двинувшись на кухню с помощью внучки. — Я с ней чувствую себя немощным. А правнукам не до меня, сама понимаешь, с таким стариком не поиграешь. Я печатать нормально не могу, пальцы не сгибаются иногда. — Давно? — Это старость, не волнуйся. Они проходят несколько дверей, прежде чем свернуть в дом старшего дяди. В нос постепенно ударяет запах жареной еды, и Ребека чувствует, как дедушка едва заметно ускоряется. Подобная активность, несомненно, радует, однако девушка всё равно чувствует тревогу за здоровье родного человека. — Консуела, дочь моя, ты всё также ярко сияешь! — Громко говорит дедушка, отчего тётушка вздрагивает, тут же прижимая голову к плечам. — Дуван уже ушёл? А ребята? — Отец, Ребека, — тихо встречает их женщина, тут же спохватившись, отодвинув от стола стул и рванув к чайнику, чтобы налить чая. — Да, Дуван ушёл ещё рано утром, — мягким голосом начинает жена старшего сына, говоря медленно и нерасторопно, — говорит, хочет с рыбаками пройти глубже в лес. Ребята же с Абелем пошли в поле. Даниэль хочет наготовить много печенья для праздника, поэтому нужно много ингредиентов. — Абель не говорил, планируют они с Аной второго ребёнка? Тётя Консуела тихо хмыкает, отрицательно качая головой. Она сама была бы рада второму внуку от своего младшего, тем более, что Даниэль вселил в них с Дуваном надежду своим третьим сыном. Будь она моложе, возможно, смогла бы уговорить любимого на ещё одного ребёнка. — Я была бы только рада, но они мне ничего не рассказывали. Ребека усаживает дедушку на стул, после помогая тёте с готовкой. Та, через некоторое время оставив еду на племянницу, помогает привести старшего Валенсия в порядок, расчёсывая тонкие, но длинные волосы, после заплетая их в крепкие косички. Девушка же, собрав всю еду в корзину, быстро целует родственников, после сбегая в мастерскую отца. Несмотря на предстоящий праздник, мясник не делал заготовки. Он прекрасно знал, что весь наплыв начнётся буквально за два дня до самого празднования, поэтому сейчас мужчина занимался детскими игрушками. Ребека, тихо приоткрыв дверь, дождалась, когда отец опустит руку с ножом на бедро и только после этого постучала в дверь. — Солнце моё, — мягко улыбается мужчина, и девушка улыбается в ответ, проходя с корзиной в мастерскую. — Сегодня снова занята? Мама Мия, единственная девочка, а работает почти как юноша. — Я просто бегаю по городу, это нельзя назвать работой, — доставая порцию отца и наливая из кувшина воду, девушка передаёт всё родителю, присаживаясь рядом на высокую табуретку. В мастерской стоит резких запах дерева и масла. Ребека не уверена, как именно создаются игрушки, однако, всю жизнь пронаблюдав, как увлечённо отец вырезает что-либо из дерева, знает, как долго создаётся самая маленькая фигурка. А учитывая перфекционизм отца, который всего себя отдаёт на мелкие детали, девушка могла только поражаться, как отец успевает заниматься сразу двумя делами. Доминик Валенсия тем временем откладывает кусок дерева с ножом на верстак, принимая из рук дочери свой перекус. — А акушерство? Неужели решила бросить? — Ни в коем случае, — отрицательно качнув головой, Ребека принимает протянутое мужчиной печенье, откусывая от него небольшой кусок. — У нас так много беременных в городе, родственники хоть с наблюдением помогают, а принять роды мало кто может. Мама из-за здоровья не выдержит несколько часов стоять над одной роженицей, а если их несколько будет, как в прошлом году? Прошлый год вспоминать не хотелось. Ребека помнит, как именно началась её практика под молчаливым руководством матери, и, будь её воля, ни за что не продолжила бы это дело. Ей хватило того, что её первый ребёнок умер, и ей пришлось самой сообщать эту новость взрослой паре, которая жила мечтой о малыше. Она же эту мечту разрушила с корнями. И пускай эти люди её не винили, Ребека всё равно не могла смотреть им в глаза. Отец, заметив поведение своей дочери, хмурится, сжимая простую кружку. — Всё из-за Мадригаль, не будь у них магии, люди были бы более умны, — начинает закипать отец, и Ребека, коротко целуя мужчину в щёку, поднимается с места. — Не посидишь со мной ещё немного? — Нужно отнести еду остальным, — мягко улыбаясь, поясняет девушка, на ходу быстро доедая печенье. — Буду поздно сегодня, не ждите к ужину! Быстро подхватывая корзину и сбегая из мастерской, Ребека тяжело вздыхает свежий воздух, покидая отчий дом. На самом деле, когда она была маленькой, отец был центром её жизни. Главный и самый прекрасный мужчина в её глазах, и с этим нельзя было поспорить. Практически все члены её семьи выделялись высоким ростом и хорошей физической силой, а благодаря дедушке не отличались аморальным поведением. Видя, как их отец всю свою жизнь тоскует по погибшей жене, сыновья также выбрали себе в спутницы горячо любимых девушек. Подобная преданность вместе с добротой и нежностью к женщинам буквально сбивала юных дам Энканто с ног. Знали бы они, какие все члены семьи Валенсия истерички, не фантазировали бы об ещё свободных юношах этого дома. Двигаясь к границе города, Ребека не забывает заглянуть к молодой мамочке, проверяя самочувствие новорожденного. Обещая навестить их ещё завтра утром, девушка двигается к окраине города, к большому строящемуся дому, рассматривая его планировку и думая, какая семья сюда переедет. Энканто растёт с каждым годом, и постепенно увеличивающиеся семьи перебираются в дома побольше. Поэтому неудивительно, что в центре снос некоторых маленьких домиков отложили на потом, чтобы не портить прекрасную картину праздника. Замечая одну из Мадригаль, Ребека хмурится, наблюдая за девушкой, что таскает огромную кучу кирпичей. На ум приходит воспоминания, как её старшие братья не так давно делали эти самые кирпичи, от чего в висках начинает болеть. Как им только не надоел этот круговорот дел? Изо дня в день одно и тоже. — Андрес и Мигель Валенсия, спускайтесь! — Громко кричит девушка, складывая руки на груди и дожидаясь своих старших. Внутрь заходить она не планирует. Однако те даже не дают о себе знать, в то время как изо стены выглядывает её двоюродный брат — Матео. Ребека удивлённо поднимает брови, не ожидая встретить его здесь. Кузен не любил стройки, а после рождения сына так вообще не рисковал, устроившись к своему отцу в пекарню. — Они подвал копают внутри, — подходя ближе, поясняет кузен, заглядывая в корзину с едой. Он достаёт свою порцию, а после тянется ещё к двум, но получает нагоняй — грубый шлепок по руке, от чего еда чуть не выпадает из его руки. — Да ладно, я отнесу им! — В своём желудке? — Интересуется девушка, взяв корзину в другую руку, подальше от кузена. — Веди. Двоюродный брат недовольно ворчит себе под нос, демонстративно закатывая глаза и в несколько заходов съедая принесённые ею закуски. Ребека же, осторожно проходя в строящийся дом, двигается за парнем, слыша ругань своих старших братьев, а также маты. Она тяжело вздыхает, приближаясь к яме и рассматривая двух обезьян, которые связаны с ней кровью. — Долго будете дворняг пародировать? — Громко интересуется Ребека, привлекая внимание двух чумазых Валенсия. Андрес, имея более светлый тон в их ветви, выглядел просто до ужаса омерзительно. Ноги и руки в грязи, на голой груди осела пыль, а уже отросшая щетина вызывала желание взять бритву в руки и самостоятельно сбрить бороду. Мигель же, не собрав волосы вовремя, теперь был вынужден постоянно заправлять чёлку грязными руками, из-за чего его волосы и лоб были измазаны в грязи. Однако, надо отдать должное, в отличии от старшего брата, он был более сдержан, оставшись в простой рабочей рубашке и свободных штанах. — И тебе день добрый, — тяжело дыша, приветствует её Мигель, двинувшись к рядом стоящей лестнице. — Что принесла? — Обгоняя младшего и быстро забираясь наверх, заинтересованно спрашивает Андрес, а Ребека морщится от запаха, что исходил от брата. — Не морщись и доставай скорее, жрать хочу — не могу. — Руки хоть сходи помыть, — продолжая морщиться, просит девушка, доставая порцию Андреса. Самый старший и, казалось бы, умный её не слушает, зубами цепляя булочку и запрокидывая голову, ловко съедая её. Ребека, смотря на это, демонстративно вздыхает, слыша смешок Матео под боком. — Мне кажется, раньше он был свиньёй, которую отец пожалел зарезать, — комментирует поведение Андреса Мигель, демонстрируя вымытые в тазу руки, небрежно их отряхивая. — И зря, — согласилась Ребека, пользуясь тем, что старший не может ответить, пережёвывая перекус. Не слушая бурчание недовольного и разочарованого в своих младших Андреса, девушка передаёт в чистые руки Мигеля еду, после прощаясь со старшими и быстро целуя чистого Матео в щёку, сбегая со стройки. Уже после она слышит новую ругань и маты, от чего не может сдержаться и закатить глаза, кивая Мадригаль и двигаясь уже в центр городка, к дяде Даниэлу. Поднимаясь в горку, девушка смотрит на горы, сжимая ручку корзины крепче и убирая её в другую руку, на ходу поправляя сумку с юбкой. — Как думаешь, что там, за горами? Камило, сидя рядом с ней на крыше Каситы, пожимает плечами. — Бабушка говорит, что страшный и жестокий мир. Жители города празднуют хороший год и очередную свадьбу одной из парочек города. Их община постоянно находит всякие причины для веселья. Не сказать, что это хорошо, но для Ребеки, которая за две недели приняла роды сразу у нескольких женщин, это время было выматывающим. Гул веселья доходил даже до их дома, отчего старая идея Мадригаль посетить его дом не казалось такой уж и плохой. Было странно сидеть вот так вместе. Даже не из-за того, что Камило яро демонстрировал свою заинтересованность ею, сколько из-за страха, что отец прознает. Всякий раз, когда Камило подходил к ней, она чувствовала внимательные взгляды горожан. Ребека кожей чувствовала, как их рассматривали, а сплетники начинали гадать, что этих двоих связывает. Сейчас, сидя вместе на крыше живого дома, Валенсия чувствовала себя спокойнее. Они прятались за поднявшимися черепицами, а членам её семьи незачем появляется здесь. Сейчас всё веселье находится далеко отсюда, и её отец точно занят выпивкой со своими братьями и старшими племянниками. Город сияет в огне свечей, а горы кажутся ещё больше. Они словно растут, становятся выше, и Ребека помнит, как в детстве не могла спать, думая, что горы за ней наблюдают. Дом Мадригаль живой, так почему горы не могут быть такими же? — Мне иногда кажется, что ты что-то задумал, — тихо признаётся Ребека, поворачивая голову на Камило, что смотрел на неё в её облике. — И прекрати использовать магию! — Почему? Она тебе чем-то мешает? Камило заправляет длинные волосы за ухо, ехидно улыбаясь и смотря прямо в глаза. Ребека чувствует нарастающее раздражение, и не сдерживается от тяжёлого вздоха, поднимаясь на ноги. По соорудированной магией лестнице девушка начинает аккуратно спускаться вниз, слыша, как Касито помогает Камило спуститься ещё быстрее. Так и получается, что, стоит ей обернуться, Камило стоит перед ней, в её же облике. — Прекрати. Она смотрит в тёмные глаза, рассматривает, как красиво лицо выглядит с выпущенными прядями на лице. Но это её лицо, а не Камило. — Это просто шутка, не дуйся. Иногда Ребека думает о том, видит ли Камило её воспоминания. Может ли он прочитать её мысли и чувства или это всего лишь оболочка? Она смотрит на своё лицо, поднимая руки и обхватывая тёплые щёки. Гладит большими пальцами уголки глаз, тянет их, наблюдая, как Камило теряется, пытаясь понять, как ему стоит себя вести. — Это моё тело, Камило, — продолжает настаивать Ребека, невольно растягивая губы в улыбке. Плевать, что они сейчас стоят в самом центре дома Мадригаль. Сейчас ей также глубоко плевать, что отец может протащить её за волосы перед всем городом за то, с кем она связалась. — Разве тебе это мешает? Сердце в груди ускоряет свой ход, когда она слышит свой голос таким. Ребека чувствует мурашки, что поднимаются по спине вверх, заставляя её подумать. Мешает ли ей то, что Камило перед ней в её облике? — Ты прав. Она чувствует, что от парня пахнет другим мылом. Ребека также улавливает сладкий запах булочек, а парень перед ней резко втягивает в себя весь кислород, который только может. Она целуется, кажется, первый раз в жизни. Впервые с человеком, который ей нравится, который не является её родственником, при этом чётко понимая цель данного поцелуя. Не любопытство, а желание. Вновь раздаётся шум дома, Касито что-то говорит Камило, в то время как тот не знает, куда деть свои руки и что делать. Она уже хочет отстраниться, напоследок губами сжимаю чужую, когда Мадригаль букально толкается ей навстречу, из-за чего она от неожиданности сжимает зубы. Воспоминания о смущённом и всплакнувшем от боли возлюбленном вызывают улыбку. После того вечера Ребека не посещала дом Мадригаль, однако всё равно была благодарна Касите, что подтолкнула Камило. Пускает после парень и ходил с опухшей губой, это был их секрет. Маленький, незаметный, но безумно важный секрет.