... Меня зовут Хагакуре Минами.
Я – самая обычная выпускница Токийского университета сельского хозяйства, что находится в районе Сетагая. Я довольно просто нашла хорошую работу, где я могла бы использовать все свои знания, накопленные во время обучения в школе и университете (чему весьма благоприятно способствовала большая память телефона, в котором я сохраняла часть теоретической информации, запоминая только то, что мне часто пригождалось).
Я спокойно проживала свою жизнь, и в возрасте 19 лет повстречала
его в университете.
Я до сих пор помню его нежную улыбку и уверенный взгляд, в котором было увидеть твёрдую убеждённость в том, что завтрашний день обязательно будет лучше, чем вчера. Он был иностранцем, а именно русским, поэтому он довольно часто молчал во время занятий, а когда оставался со мной наедине у него проявлялся небольшой акцент, который часто меня смешил.
Он такой забавный.
Через довольно долгое время (а именно после выпуска из университета и начала совместной работы в компании) он, собравшись с духом, предложил встречаться, на что я, немного поколебавшись (что-то внутри меня говорило не делать этого), согласилась.
Вспоминая об этом, я могу с уверенностью сказать, что это были мои самые счастливые времена. Мы ходили в рестораны, гуляли в парках и вместе смотрели на салюты на летнем фестивале, на котором он и сделал мне предложение.
И я согласилась.
Оглядываясь назад, я понимаю, что именно с тех пор и началось разрушение всей моей жизни. Вскоре после предложения мы сыграли свадьбу, после чего мы провели медовый месяц на Окинаве. Я смогла неплохо загореть на том солнце!
После мы вернулись в Токио и решили переехать в новую квартиру поближе к работе. Благо наших сбережений (вместе с деньгами от родителей на свадьбу) даже после медового месяца оказалось достаточно, чтобы приобрести двухкомнатную квартиру в новом жилом комплексе, чья стройка была окончена аккурат а этом месяце.
Мы жили, как счастливая семья, пока я не заметила, что с моего счёта начали пропадать деньги.
Запаниковав, я обратилась к своему другу из средней школы, который окончил институт, связанный с программированием и тому подобным (я никогда не интересовалась, а он не хвастался).
И тогда выяснилось, что деньги у меня воровал... Мой собственный муж. Когда он вернулся, я рассказала ему, что у меня начали пропадать деньги, и он сказал, что позовёт своего друга, который тоже закончил университет IT-технологий.
Но когда я сказала, что я уже встречалась со своим другом из средней школы, чтобы он проверил мой нейролинкера на наличие вирусов, он внезапно рассвирепел и накричал на меня за то, что я встречалась с другим мужчиной в его отсутствии.
Я незаметно включила камеру на своём кнопочном телефоне (да, у меня всё ещё сохранился телефон, которым я пользовалась в младшей школе, чтобы мои родители могли проследить, где я гуляю и в случае чего найти меня) и сказала ему, что я встречалась и общалась не только с ним, но и с другими людьми из университета и работы...
Но после этих слов, он... Он... Он ударил меня по лицу, закричав что-то вроде
"Но теперь-то ты принадлежишь мне! Ты должна подчиняться мне, ведь ты – моя жена!".
Я, в полном шоке, набрала быстрый номер полиции, и нас забрали в отделение. Там я рассказала всю историю и показала записанные видео. Меня успокоили и попросили немного подождать, пока они не разберутся в ситуации.
Где-то через три часа ко мне пришёл довольно высокопоставленный офицер и сказал, что я стала жертвой мошенника.
Его уже довольно-таки продолжительное время разыскивали правоохранительные органы как России, так и Японии, за манипуляции крупными суммами денежных средств, за хищения из компаний, чьи рабочие сервера он заражал вирусом, сделанным тем самым другом, о котором он говорил, предназначенным для незаметного похищения довольно крупных сумм денег. Общая сумма, которую он со своим другом похитили, составляла почти сорок миллионов йен.
Узнав всё это, я сначала не могла в это поверить. Я попросила встретиться с ним, чтобы узнать у него, правда ли это, но, когда я встретилась с
ним,
он только посмеялся мне в лицо за то, что я была такой наивной дурочкой, и вообще, не понимала его. Что никто не понимал его, гения актёрской игры, который мог поворачивать такие махинации, и никто не мог поймать его за руку.
Сказать, что я была в шоке, не сказать ничего. Я настолько ушла в себя, пытаясь осознать, что вообще только что произошло, что очнулась только утром, в доме своих родителей. Оказалось, что полицейские выяснили мой первый домашний адрес в паспорте, и отправили на служебной машине, чтобы один из них объяснил, почему я здесь и что вообще происходит.
После разговора с родителями, что причитали о том, как же так произошло, и обещали, что всё обязательно наладится и что они поддержат меня, я всё ещё оставалась в стадии отрицания. Я всё никак не могла понять, как та улыбка, которая по всем крителия была искренней, могла оказаться всего лишь маской, которая скрывала довольно-таки жестокий характер и личность.
На следующей недели к нам домой пришёл тот самый офицер и рассказал, что все вопросы по поводу моего, уже бывшего, мужа были улажены, и что все наше совместно нажитое имущество отходит мне, а также выдали награду в 300000 йен за помощь в поимке преступника.
Но это не помогло спасти мою жизнь.
Тот факт, что мой муж был преступником, сильно подорвал мою веру в то, что я могу правильно оценивать других, и деморализовал настолько, что я впала в депрессию на две недели, и если бы не мои родители, то я наверняка бы покончила с собой.
И, когда я уже вышла из депрессии, меня настиг очередной удар судьбы – увольнение по причине неявки на работу в течение двух недель. Мне даже не дали объясниться, а моё место (не самое низкое, хочу заметить – это был руководящий пост низкого ранга) занял кто-то новенький – явно прошёл по блату, наверное, родственник кого-то из высшего руководства.
Но самое главное, что это увольнение, хоть и было явно подстроено, но всё равно было записано как вопиющее поведение на работе и неявки несмотря на отсутствие причин. Оно буквально поставило крест на моей карьере, ведь меня не брали ни на какую высококвалифицированную работу, которая могла бы приносить денег, достаточных для уплаты налогов за квартиру.
Всё это разом навалилось на меня, да так, что мне даже стало дурно. Меня несколько раз вытошнило, и обеспокоенный родители отвезли меня в скорую – сама я бы вряд-ли смогла бы доехать.
И там я получила самый жестокий удар - у меня был ребёнок. Ребёнок,
того самого ублюдка, что испортил всю мою жизнь!!!
Мне очень сильно захотелось немедленно сделать аборт, чтобы избавиться от того, что связывало меня с этим
ублюдком, но, конечно же, родители мне этого не позволили. Они сказали, что это очень опасно, и что они ни за что не позволят сделать что-либо, что может навредить мне.
И я смирилась.
Он не только испортил мою жизнь (да и жизни многих других людей), но и дал мне вечное напоминание о себе – будто решил позлить меня.
Родители подыскали мне довольно хорошую подработку, и я смогла начать сама зарабатывать достаточно денег для оплаты всех счетов за квартиру – ценой почти 10-часового рабочего дня на полставки. Каждый день, я занималась одним и тем же – и так несколько недель подряд, как будто ожидая, когда же начнутся изменения.
Какое безумие.
Однако, изменения действительно начались. Я стала намного чаще и больше есть – если раньше я питалась всего лишь на 500-700 йен в сутки, то теперь, чтобы не быть голодной, я была вынуждена тратить по 1000-1200 йен, и даже этого было мало (и это я не упоминают про типичные для беременной женщины хотелки).
Поговорив об этом с родителями, они предположили, что таким образом я пытаюсь заесть стресс. Но когда через неделю я проверила своей вес, оказалось, что я не только не потолстела, но и сбросила пару килограмм.
Услышав об этом, мои родители решили в срочном порядке отвезти меня в больницу, чтобы меня обследовали – ну а вдруг это глисты (ага, те самые, которые вымерли как вид ещё в 2030 году после того, как каждый этап производства продуктов стал контролироваться, и при появлении паразитов или болезней они сразу же уничтожались)?
Но в итоге всё оказалось хуже и сложнее.
Оказалось, что ребёнок во мне имел аномально высокий темп работы мозга – одновременно работало более 12% всего головного мозга, что в обычном случае приводило к гибели плода уже через несколько минут. Но он каким-то образом оставался жив и активно перетягивал на себя ресурсы тела, чтобы поддерживать активность мозга и одновременно с этим развиваться, словно обычный ребёнок.
Шанс того, что он сможет успешно родиться и жить, как самый обычный ребёнок, был неотличим от нуля – ведь он им и был. Но, когда я уже решилась на просьбу устроить безопасный аборт, мне неожиданно предложили использовать этого ребёнка для проведения обследование, почему он может использовать такой большой процент мозга единовременно, а так же на сбор его ДНК крови и слюны. И для обследования они хотели использовать "Чип мозговой имплантации" – что-то вроде компьютера из белковых наномашин, что напрямую подключаются к мозгу и работают как нейролинкер, как мне объяснили. После обследования они сразу удалят чип, а так же выдадут премию в 3 миллиона йен.
Я, недолго думая, согласилась – хоть какая-то польза от преступного мужа, что разрушил мне жизнь. После этого меня настоятельно попросили хорошо питаться, чтобы ребёнок вырос здоровым и сильным – в достаточной мере, чтобы выжить при имплантации чипа. Уверив их в том, что я хорошо позабочусь об этом, я с родителями вернулась к ним домой и начала искать новую подработку, чтобы можно было заниматься ею из дому.
Видимо, моя карма либо вышла в ноль, либо накопила положительный заряд после всех моих несчастий, потому что я действительно нашла подходящую подработку, а если я хорошо себя проявлю, то и вовсе смогу устроиться на полную ставку – и это несмотря на моё пятно на репутации. Жизнь стала постепенно налаживаться...
***
И вот, прошло восемь с половиной месяцев с тех пор, как я рассталась с
этим мошенником, и прямо сейчас у меня проходят роды.
Это страшно. Это больно.
Это очень больно!!!
После десяти часов мучений, что длились для меня вечность, операционную огласил сильный крик младенца, да такой, что даже врачи подивились – такой мощи от ребёнка, что по всем прогнозам должен быть крайне хилым из-за неравномерного распределения получаемых ресурсов (в голову шло более 70% всех веществ), никто не ожидал.
Но в то же время эти вивисекторы сильно обрадовались, ведь, если ребёнок может так громко кричать, то он с высокой долей вероятности сможет выжить после операции на мозг (а по другому операцию по вживлению чипа в мозг и не назвать).
Но спустя час я услышала громкие крики из соседней операционной, в которой и проводили обследование
моего ребёнка... Да уж, я и не думала, что всего-лишь роды смогут настолько повлиять на меня, что я даже позабуду про свою ненависть ко всему, к чему имел отношение
он.
Эти крики стряхнули с меня сонливость, и мне стало интересно, о чём они там так громко кричат.
"... Кто-то пытается перехватить управление!.."
"... быстро, верните контроль!.."
"... сэр, скорость дешифровки кода выше скорости шифрования!.."
"... Быстро, отключите чип!.."
"... Готово, процесс саморазрушения чипа был успешно запущен!.."
"... захват системы был прекращён..."
"... Установите на него нейролинкер последней модели, с лучшей системой защиты от взлома..."
"... Сэр, но мы уже понесли серьёзные потери..."
"... Выполнять! Главное - результат, неважно какой ценой!.."
Вроде как они говорили что-то ещё, но я и так не поняла большую часть из того, что они говорили, так ещё и усталость от родов забрала у меня всё силы, от чего я стала медленно погружаться в царство Морфея, но вспомнив, что я так и не увидела
своего сына (да, это мальчик!), я собралась с силами, чтобы дождаться окончания обследования, впадая в состояние полусна, когда ты вроде как не спишь, но может внезапно появиться что-то такое, что встречается только во сне. Вдруг дверь из соседней операционной открылась, и медсестра несла моего ребёнка, завёрнутого в пелёнку. Сбросив сон, я сразу же забрала
своего ребёнка на руки и начала было любоваться им, но его голодный крик напомнил мне, что он с самого рождения так и не ел, и я быстро сунула грудь ему в рот.
Он довольно быстро успокоился и поел, а после первой отрыжки он не отрыгнул молоко, что немного удивило меня, поскольку я читала, что в первый раз младенцы, не зная, как им избавиться от полученного с молоком воздуха, часто отрыгивают вместе с воздухом и само молоко.
Налюбовавшись им, я сказала:
—Я назову тебя Юкиджу (с яп. "снежный зверь"). Хагакуре Юкиджу. – и с нежной улыбкой прижала его к себе, проигнорировав странный взгляд главного врача и таки провалилась в сон, в котором была я, мои родители и мой сын...
***
—Что вы собираетесь делать теперь? – заинтересованно спросила медсестра главного врача, который сейчас явно был не в духе. Мало того, что кто-то попытался взломать всю больничную систему, так ещё и использовал при этом единственный чип мозговой имплантантации, который был в больнице для непредвиденных ситуаций, когда спасти ребёнка или мать было возможно только благодаря ему.
И, как на зло, этот неизвестный хакер почти смог это сделать – только программа самоуничножения, когда белковые наномашины чипа распадаются и всасываются в кровоток организма, чтобы после вывестись из него, не оставив и следа, смогла спасти всю сеть от потери данных о своих клиентах, что было бы нарушением конфиденциальности этих людей, и из-за такого весь персонал могли бы уволить и посадить в тюрьму, а саму больницу снести.
Но даже после того, как врачи использовали самый защищённый нейролинкер для обследования мозговых волн, оказалось, что его мозговые волны ничем не отличаются от мозговых волн любого другого человека. В итоге всё, что они смогли получить из нового, это образцы ДНК из крови и слюны, но, если и они не выявят ничего нового, то это окажется абсолютно бессмысленной тратой нескольких миллионов йен. А начальник больницы ой как не любит бессмысленных трат бюджета, которого и так не хватает. И тогда главврача могут сместить с руководящей должности, а то и вовсе уволить, навесив долг в полную стоимость чипа и нейролинкера (ибо нейролинкер уже записал мозговые волны этого ребёнка, и теперь не будет работать на ком-либо ещё, кроме как на этом ребёнке).
—А что мне остаётся делать? Писать наверх результаты эксперимента, что ещё, – хмыкнул он себе под нос.
Ладно, хоть уже из за полночь давно, но отчёты о
ТАКОМ следует писать сразу. Во избежание, так сказать, проблем.
А ночь впереди длинная...
