Горько-сладкое

В связи с подготовкой нового проекта, последнюю неделю Егор был занят настолько плотно, что фактически ночевал на работе и освобождался слишком поздно. Он не был у Миши уже почти неделю, хотя они регулярно созванивались по вечерам, и Егору становилось легче, когда он слышал его жизнерадостный голос через динамик. В тот день, когда работа над проектом была завершена, Егор освободился гораздо позже обычного. Все сотрудники уже разбежались по домам, парень стоял у окна и смотрел на хлещущий там ливень. Бросил взгляд на настенные часы — 00:38. Миша наверняка уже спит. В квартиру возвращаться не хотелось, а оставаться и спать на диване в офисе не было смысла, ведь завтра выходной. Егор надевал на себя пальто, пустым взглядом смотря в окно. Мысль о том, что нужно возвращаться в квартиру, погружала в отчаяние и пустоту. Открыв стеклянную дверь, Егор шагнул на улицу прямо под проливной дождь. Он чёрной стеной стоял перед глазами и рассмотреть местонахождение своего автомобиля на стоянке было невозможно. Егор по памяти двинулся в сторону своей «Ауди», доставая из кармана ключи. На душе скребли кошки, было мерзко, снова приближалось то самое чувство, когда хотелось просто исчезнуть. Просто. Исчезнуть. Егор осознал, что стоит под дождём, невидящим взором уставившись в черноту. Он щёлкнул брелоком, и автомобиль приветственно мигнул фарами, разблокировав дверцы. Абсолютно мокрый, уселся на сиденье. Через полчаса его машина уже находилась во дворе знакомого дома. Егор выбрался под проливной дождь и с надеждой взглянул на заветное окно. Сердце радостно застучало. В окне тускло горел свет. Он не спит. Как же ему хотелось поскорее оказаться там, рядом с ним, в его крохотной квартирке. Егор вошёл в распахнутую дверь подъезда, мысленно поторапливал лифт, чтобы ехал быстрее. Оказавшись перед нужной квартирой, робко позвонил в звонок. Его здесь не ждут сегодня, а он всё равно пришёл. С пальто капает дождевая вода, и на полу в подъезде образовалась приличная лужа. Егор чувствовал, как с волос катились крупные холодные капли и забегали за шиворот, заставляя ёжиться. Насквозь мокрая одежда мерзко и противно липнет к его коже, но сейчас это всё было не важно. Важно лишь то, что он слышит за дверью тихие неуверенные шаги, наверняка Миша напуган, ведь сегодня они не договаривались о встрече, к тому же сейчас уже ночь. Мгновение, которое, скорее всего, понадобилось, чтобы посмотреть в глазок, а затем торопливое открывание всех запоров на двери. — Егор… — пробормотал Миша и отступил, пропуская его на порог квартиры. — Извини, что без предупреждения и в такое позднее время, я… просто… — Егор замялся, не зная, что ответить, потом понял, что его и не спрашивали ни о чём и никаких оправданий не нужно. Он обессиленно прислонился спиной к двери, окончательно закрывая её за собой. — Проходи скорее, ты до нитки вымок, — Миша отступил ещё на шаг, приглашая пройти дальше. Но Егор не мог тронуться с места, он всё оглядывал фигуру Миши и его рыжие волосы в полумраке коридора. Он такой… домашний, в этой жёлтой футболке с растянутым воротом и клетчатых пижамных штанах. Егору уже становилось легче, он это чувствует. — Прости. Ты, наверное, собирался спать, а… — пробормотал Егор, но его перебили. — Неудивительно, что ты подхватил бронхит в прошлый раз. Ты что, в реке искупался? — Просто попал под дождь, — Егор равнодушно пожал плечами. — Скорее в душ, а я принесу тебе сухой одежды, пока не подхватил что-то вроде пневмонии. Егор замер, когда понял, что Миша снимает с его плеч тяжёлое намокшее пальто. С ткани капало на пол в прихожей, Миша повесил пальто на плечики и снизу подставил таз. После того как Егор вышел из душа, он заглянул на кухню. Витающий там аромат и Миша, умиротворённо помешивающий кофейную жидкость в турке, согрел намного быстрее, чем горячий душ и тёплое полотенце. Егор сидел за столом напротив Миши, делая глоток ароматного напитка. Он смотрел на то, как острый бугорок на горле движется вверх-вниз. Это всегда так успокаивало. Было заметно, что лицо Миши сегодня выглядело бледнее, чем обычно. Это беспокоило Егора. Ему вдруг вспомнились розоватые разводы на светлой керамической кружке, из которой пил Миша. Это было почти неделю назад. Парень тогда ничего не ответил на вопрос, лишь спешно убрал кружку в раковину. Вот и сейчас Егор не хотел тревожить его своими расспросами. Парень тем временем жаловался на Апельсина: — Серьёзно, он скоро совсем выгонит меня с моей кровати, всё больше и больше места занимает. Скоро я буду спать на коврике. Егор хотел сделать следующий глоток, уже поднёс кружку ко рту, как увидел, что из носа Миши скатилась алая капля. — Миш, — встревоженно приподнялся со стула, поставив кружку на стол. Парень замолк, очевидно, почувствовав кровотечение из носа, и молниеносно прижал руку к носу, затем соскочил с табуретки и умчался в ванную. Он тотчас последовал за ним, растерянно смотрел на Мишу, стоящего у раковины и пытающегося остановить кровотечение. — Миш, всё в порядке? — Да, всё хорошо. Не обращай внимания, у меня иногда такое бывает. — Ты уверен? — Да, сейчас должно пройти. Не беспокойся… иди на кухню. Егор, кинув на Мишу тревожный взгляд, вернулся на кухню, уселся на табуретку, кофе не лез. Беспокойство росло. Когда, спустя почти десять минут, парень вернулся, он, казалось, был ещё бледнее, в руках до сих пор держал бумажную салфетку, хотя крови больше не было. — Почему у тебя пошла кровь из носа? — Я… — он умолк, подбирая слова, затем продолжил, — у меня такое случается иногда, не о чем беспокоиться. — И часто случается? — Ну, бывает раз в месяц или… — он осёкся и отвернулся. — Я… не очень хочу это обсуждать. На кухне повисла тишина. Егор всё так же взволнованно наблюдал за Мишей, стараясь не показывать своего напряжения. На кухню вальяжно вошёл Апельсин, немного потёршись о хозяйские ноги, он подошёл к Егору и запрыгнул к нему на колени. Кот часто так делал, Миша постоянно шутил на эту тему, говорил, будто Апельсин решил сменить хозяина. Но теперь Миша молчал. И это молчание очень удручало. Даже в том случае, если парень попросит покинуть квартиру, Егор вряд ли сможет это сделать – слишком тревожно было за состояние рыжика. Они молча допили кофе, на кухне стояла тишина, так что мурчание Апельсина было слышно особенно хорошо. Миша был бледным. Бледность эта бросалась в глаза. Егор чувствовал, что он чем-то обеспокоен, но старался не показывать этого. Егор исподтишка наблюдал за тем, как Миша, встав с табуретки, взял кружки и подошёл к раковине. Когда послышалось ошеломлённое «Ах!» и одна из кружек с грохотом упала в раковину, Егор вскочил на ноги, тем самым согнав Апельсина со своих колен. Миша, резко нагнувшись, прижал свои ладони к левой коленке. Неуклюже уселся обратно на табуретку. Егор в мгновение оказался рядом, присел перед ним на колени, встревоженно вглядываясь в Мишино лицо. — Миш… Парень негнущимися пальцами пытался закатать штанину пижамных штанов, но его руки так сильно дрожали, что у него не получилось этого сделать. Егор осторожно помог ему поднять штанину, обнажив ногу до колена. Он ужаснулся, увидев в каком состоянии была коленка, кожа на ней была вспухшей по бокам и сильно покрасневшей. — Миш, что случи… — он осёкся, когда увидел взгляд испуганных зелёных глаз, там плескалась паника. Миша судорожно вдохнул, но вдох не получился, попытался ещё раз, снова неудача. Он вдруг начал хватать ртом воздух, как будто задыхается. Он стремительно прижал свои руки к ушам, словно пытаясь заглушить какой-то громкий звук. «Что это такое? Паническая атака?» — беспорядочно метались мысли в голове Егора. — Ос…тавь меня од…ного, пожжжж… луйста, — смог разобрать парень и похолодел от одной только мысли о том, что Миша заставит его уйти из квартиры. Егор растерялся, он не знал, что делать и как правильнее поступить. Сделать, как просит Миша, или остаться и следить за состоянием? Он судорожно начал вспоминать всю информацию, которую прочёл из множества статей в интернете про панические атаки, но дельных советов сейчас вспомнить не мог. Миша тем временем согнулся пополам, обхватив себя руками, судорожно пытаясь вдохнуть. Егор отошёл на несколько шагов, но уходить из кухни не стал. — Миша, — позвал он его тихим голосом. Он опасался прикасаться к парню, боясь, что это ещё больше усугубит ситуацию. Просто звал его по имени спокойным голосом, хотя внутри ощущал, что и сам был на грани паники. Егор заметил, что парень слышит его, прислушивается к его голосу. Увидев неуверенно протянутую руку, он приближается и ласково обхватывает её своими руками, моля о том, чтобы не испортить всё ещё больше. — Миша, всё будет хорошо. Я помогу тебе, — шептал он ему твёрдым спокойным голосом. Кажется, будто он смог достучаться до парня, тот поднял свои зелёные глаза на него, буря, что мелькала там, постепенно угасала, уступая место осознанности. Егор почувствовал, как рука в его ладонях нетерпеливо зашевелилась. Он подобрался ближе, стараясь не задеть колено, вновь заглянул в зелёные глаза и прошептал: — Миш, я не знаю, что с тобой, но очень хочу помочь. — Может быть, всё обойдётся?.. — неуверенно обратился он, как бы разговаривая сам с собой. Егор понял, что нужно брать ситуацию в свои руки. — Миш, нужно показать твоё колено врачу. Что думаешь насчёт скорой? — Тут неподалёку, в двух кварталах находится травмпункт… — пробормотал парень. — Я отвезу тебя туда! Где у тебя лежит полис и паспорт? — В прихожей в верхнем ящике тумбочки, — наконец произнёс Миша, опуская голову. Егор кивнул и вышел из кухни. Он быстро натянул своё влажное от дождя пальто, взял документы из верхнего ящика, захватил Мишины ботинки с полочки и его светлый плащ. Волнение внутри усиливалось с каждой минутой, но он должен оставаться абсолютно спокойным, ради Миши. Вернувшись на кухню, увидел встающего с табуретки парня и тут же ринулся к нему. — Не вставай! Он надел на Мишины ноги ботинки, затем помог справиться с рукавами плаща, заволновался сильнее, когда почувствовал, как сильно дрожит Миша. Всё его тело била крупная дрожь, как будто он сильно замёрз. — Я понесу тебя на руках, — предупредил Егор. Когда увидел, что Миша согласно кивнул, наклонился к нему, — обхвати меня за шею. После того как Миша выполнил просьбу, Егор аккуратно подхватил его одной рукой под поясницу, другой под коленями. В таком виде они покинули квартиру. Пока нёс Мишу до машины, то и дело ощущал его прерывистое нервное дыхание на своей шее, но крупная дрожь стала не такой интенсивной. В ближайшем пункте травматологии они были уже через минут десять. Дежурный врач, осматривая ногу Миши, лежащего на кушетке, категорично заявил: — Это типичный гемартроз. — Чё это за ерунда? — вырвалось у Егора. — Кровоизлияние в полость сустава, — терпеливо объяснил врач. — Травмы были? Авария? Падал где-нибудь? — Не было никаких травм. Просто в один момент вдруг возникла резкая боль, — вмешался Егор. — Есть какие-то хронические заболевания? — врач был не особо доволен, видимо, его ночной ужин прервали и рассусоливать с пациентом он не желал. Егор хотел ответить, что ничего подобного нет, как замолчал, услышав тихий голос друга: — Гемофилия. Врач удивлённо развёл руками, обращаясь к Мише: — Что ж сразу не сказал?! Какой тип? На этот вопрос Миша молча достал из-под ворота футболки небольшой округлый медальон и показал врачу. Тот внимательно уставился на медальон, затем гаркнул, обращаясь к медсестре, находившейся в другой комнате: — Оксана! Давай сюда холод и готовь инъекцию с Октокогом альфа в дозировке 500! — затем, отпустив медальон Миши, ещё раз осмотрел колено и добавил, — и фиксирующий бандаж для коленного сустава ещё неси! Егор лишь непонимающе переводил взгляд с абсолютно невозмутимого врача на Мишу, который невидящим взором уставился перед собой, ничего не замечая. «Опять замкнулся», — с досадой подумалось Егору. Он заметил, что Мишу всё ещё немного трясёт, поэтому подошёл ближе и почти невесомо прикоснулся к руке, лежащей на кушетке. Пальцы слегка дрогнули, но потянулись в ответ, и Егор с облегчением обхватил его руку в своей ладони. Она была ледяной. — Кто-нибудь мне объяснит, что ещё за гемофилия? — шёпотом спросил он, переводя вопрошающий взгляд то на врача, то на подошедшую к кушетке медсестру. Уловил на себе испуганно-задумчивый взгляд Миши, конечно, он всё услышал. — Вы сказали, что этот молодой человек — ваш лучший друг, но вы не знаете, что такое гемофилия?! — с сарказмом спросил врач. Егор лишь заскрипел зубами в сторону врача, но вновь уловив на себе виноватый взгляд Миши, передумал огрызаться. В нём было столько грусти. Миша молчал, лишь уставился куда-то в сторону. Послышался скучающий монотонный голос врача, который выполнял какие-то непонятные манипуляции с коленом Миши и объяснял: — Это очень редкое наследственное заболевание крови, оно характеризуется недостатком одного из факторов свёртываемости, — уловив на себе недоумевающий взгляд Егора, пояснил уже нормальными терминами, — кровь не может остановиться сама и будет течь из больного, пока не вытечет и он не умрёт от кровопотери… — Достаточно! — воскликнул Егор, заметив, как Миша вздрогнул от слова «умрёт», — не нужно таких подробностей, я всё понял. — А у вас, молодой человек, часто такое случается? — обратился тот к Мише. — Именно с суставом — впервые, — произнёс он. — А до этого недостаток фактора как проявлялся? — Ну… — Миша замешкался, словно собирался с мыслями, затем произнёс, — была анемия, кровотечения из носа, из дёсен и синяки по телу от малейших ударов и… других прикосновений. Егор вскинул заинтересованный взгляд на Мишу и вдруг всё понял. Понял, откуда берут начало и панические атаки, и страх чужих прикосновений, и эти вечные синяки на коже. Всё встало на свои места. Даже то частое движение, когда Миша прикасался к груди, теперь было объяснено. Вероятно, парень чувствовал себя безопаснее, когда знал, что медальон никуда не исчез, вот откуда это неосознанное движение. Но один вопрос так и остался неразрешённым. Почему Миша не сказал Егору о своей болезни? Ведь это не обычный бронхит. Это опасное заболевание. Почему он умолчал? «Так вот какой недуг имела в виду Майя?! Она говорила про гемофилию!» — осенило Егора. Его терзала мысль: почему Майя знает об этом, а он, Егор, нет? Неужели всё-таки Миша не доверяет ему настолько, чтобы рассказывать. Он думал, что они… стали близки. Эта мысль больно кольнула, но Егор откинул её. Сейчас не время на глупые обиды. — Надеюсь, вы регулярно делаете инъекции, прописанные гематологом? — строгий голос врача вырвал Егора из размышлений. — Я… — Миша запнулся и, не поднимая головы, глухо проговорил, — я не делал их уже несколько месяцев подряд. — И разрешите спросить, почему? — грозно спросил врач, — с вашим заболеванием это нужно делать постоянно! Вы должны понимать, что если у вас произойдёт кровоизлияние в этот же сустав, начнётся артроз, и вы не сможете нормально ходить! Миша молча лежал на кушетке, отвернув голову в сторону, и невидящим взором уставился в стену. Егор ошеломлённо слушал беседу, то и дело переводя взгляды то на Мишу, то на врача, пытаясь осмыслить услышанное. Он опять заметил, что дрожь Миши усилилась. Чёрт! Этот грёбаный врач только запугивать умеет! Он легко сжал руку своей ладонью и сказал: — Всё будет хорошо. — Ага, — скептически возразил врач, — повторяйте это себе почаще! — Прекратите его запугивать! — прошипел Егор, обращаясь к врачу. — Вместо того, чтобы выкрикивать мотивирующие слоганы, молодой человек, лучше бы следили за тем, чтобы ваш друг впредь не прерывал поддерживающую терапию. Это будет куда эффективнее. Егор не мог не согласиться с врачом, поэтому промолчал, стиснув зубы. — Кровоизлияние не обширное, затронут небольшой участок, поэтому госпитализация не показана, — сказал врач, закончив необходимые манипуляции. — В обязательном порядке соблюдать покой в течение двух суток, меньше движений, бандаж пока не снимать и немедленно возобновить инъекции три раза в неделю. Вам необходимо обратиться к гематологу для дальнейшего лечения. Егор точно так же на руках вынес дрожащего Мишу из пункта травматологии и бережно усадил на пассажирское сиденье машины. Они молчали весь путь до дома Миши. Когда Егор нёс парня к квартире, то почувствовал, что тот почти не дрожит, лишь расслабленно прислонился щекой к груди Егора, тёплое дыхание щекотало шею. Похоже, он устал и засыпает на ходу. Когда Егор осторожно опустил сонного Мишу на его кровать, тот встрепенулся и хрипло прошептал: — Спасибо, Егор. — Болит? — спросил он, кивая на колено. Тот лишь отрицательно покачал головой: — Нет, видимо, обезболивающее уже подействовало, — он поднял взгляд зелёных глаз и посмотрел прямо на Егора, — прости за всю эту ночную беготню, за то, что доставил тебе столько хлопот… — Тебя только это сейчас заботит? — прервал его речь Егор, услышал, что не смог скрыть раздражения в своём голосе. Миша замолк, кусая губу, было видно, что его что-то тревожит. Интересно, что? Вот Егора тревожит одна вещь — он был уверен, что Миша доверяет ему, но, как оказалось, это не так. Почему он не рассказал про свою болезнь? Стоит ли спросить у него сейчас? Но, посмотрев на нервно кусающего губу Мишу, передумал. Нет, не стоит тревожить его своими обидами. Ему нужно поспать. — Прости, — снова пробормотал Миша, отводя взгляд, — Тебе, наверное, давно пора домой… Егор вскинул изумлённый взгляд и проговорил: — Я не хочу оставлять тебя одного. — Всё будет хорошо, можешь ни о чём не переживать… — Я не хочу уезжать! — воскликнул он, затем тихо добавил. — Пожалуйста, позволь остаться. — Хорошо, — сонно кивнул Миша, удобнее устроился на подушке и спустя несколько минут было слышно лишь его мерное дыхание. Что ему вкололи, Егор не знал, но это что-то явно было с усыпляющим эффектом. Егор же для себя решил, что вообще спать не будет, поэтому развалился на кресле, стоящем в углу спальни, намереваясь внимательно следить за состоянием Миши. Но сам не заметил, как через несколько минут забылся крепким сном без сновидений.