***
Они сидели в кофейне, когда к их столику подошла компания из четверых парней. — Здарова! — протянул руку Егору один из них. Очевидно, главный, — Егор, можно на пару слов? Миша заметил в глазах Егора сначала удивление, затем оно сменилось промелькнувшей неприязнью, раздражением, ему даже послышался скрежет зубов, хотя он не был в этом уверен. Быстро наклонившись к Мише, Егор напряжённо проговорил: — Сходи проверь, что там с нашим заказом. Миша хотел было возразить, что Майя буквально минуту назад отошла, затем понял, что это лишь предлог, чтобы отослать его подальше. Миша нахмурился, но выяснять причину, естественно, не время и не место. Он в смятении кивнул и, встав со стула, направился к барной стойке. — Ты что же, Егорка, решил перейти на мальчиков? — услышал Миша краем уха насмешливый голос одного из парней и похолодел внутри. — Колян, захлопнись! — недовольно ответил ему «главный». Дальше Миша уже не слышал ничего, он в смятении подошёл к стойке. Майя, очевидно, была на кухне, на барном стуле сидел бородатый преподаватель философии и не спеша тянул кофе из кружки. Миша рассеянно поздоровался, кажется, мужчина что-то рассказывал ему про забавный случай с Арчи, хотя Миша был в этом не уверен, потому что слушал лишь краем уха. Он с замиранием сердца прислушивался к другим голосам, доносившимся из дальнего угла кофейни. Про этих личностей «с криминальными рожами» рассказывал ему Руслан? Это именно они искали Егора? Зачем? Что им нужно? Хотя они не выглядели агрессивно настроенными, но дружелюбными их лица тоже не были. Миша понял, что дрожит. Руки были ледяными, он поднёс их ко рту, согревая дыханием. В голове до сих пор звучало насмешливое «решил перейти на мальчиков?» Егор не раз говорил ему, что плевать хотел на то, как на них смотрят окружающие, но Миша всё равно безумно боялся за него. Это трудно… быть не таким, как все. Миша знает это на собственной шкуре. Он часто переживал о том, что их… связь повредит репутации Егора, его работе, его жизни, его отношениям с родными, друзьями и знакомыми. Когда Майя показалась из-за вращающейся дверцы с подносом, за раскинувшимся фикусом послышались звуки драки, а затем и сам фикус слетел со своей подставки, рассыпав за собой землю по полу. Сердце Миши замерло, похолодев, он кинулся к столику. Майя и преподаватель-философ тоже всполошились и последовали за Мишей. Оказалось, что фикус не единственный, кто валялся на полу, рядом, выкрикивая проклятия и держась за разбитый нос, валялся один из парней. — …и следи за грязными ртами своих шестёрок! — услышал он окончание злобной фразы Егора, обращённой к «главному». — Очевидно, ты не поменяешь своего решения? — спросил он напоследок. — Нет, — весомо глянул он на «главного», затем кивнул на валявшегося рядом с фикусом парня и презрительно сказал, — и забери отсюда своих подпевал! Он некоторое время настойчиво смотрел на Егора, затем с досадой отвернулся и сказал остальным: — Поднимите его! Мы уходим. И компания покинула кофейню под пронзительные выкрики возмущённой Майи, которая проклинала их на все лады. Затем она точно так же проклинала Егора, пока он старательно ставил упавший фикус на место, а Миша орудовал метёлкой и совком, собирая землю. Будучи уже дома, Миша осторожно прикладывал ватный диск, смоченный в перекиси, к повреждённой коже на казанках правого кулака Егора. — За что ты его так? Он… оскорбил тебя? — Миша замялся. — Мне плевать, что обо мне думают какие-то посторонние ушлёпки! Но когда их грязные рты говорят о тебе, сразу хочется их заткнуть, — яростно прошипел Егор, морщась от чувства жжения, что причиняла ему вспенившаяся жидкость, соприкасаясь с повреждёнными участками кожи. — Может, расскажешь про то, кто они такие и что от тебя хотят? — ненавязчиво спросил Миша, продолжая капать на кожу из бутылочки. Егор молчал, опустив глаза. — Почему от меня требуешь, чтобы я тебе всё рассказывал, а про себя не хочешь? Егор стремительно поднял взгляд на него и проговорил: — Ты… единственный, кто считает меня хорошим. Зачем тебя разубеждать? — Тебе в любом случае не удастся разубедить меня, — уверенно сказал Миша, выкидывая ватный диск в мусорное ведро. — Почему? — в замешательстве спросил Егор. — Потому что доверяю тому Егору, которого знаю, — проговорил Миша, смотря ему в глаза, — потому что знаю тебя настоящего со всем твоим мешком недостатков и достоинств, они… делают тебя тобой. Он аккуратно присел к нему на колени и, обвив руками его шею, прошептал: — Именно такой Егор мне дорог больше всего. Миша замолк под пронзительным взглядом тёмно-карих глаз, затем приблизил губы к повреждённой руке и тихонько подул. В тот вечер Миша собрал в свою коллекцию ещё несколько кусочков мозаики из прошлого Егора, уже достаточное количество для того, чтобы сложить полную картину.***
— Миша, привет! — Руслан возник возле столика так неожиданно, что Миша вздрогнул, вырвавшись из воспоминаний. — Привет, Руслан, — он оглядел парня, отмечая, что тот не в своей привычной форме бариста, — ты разве не работаешь сегодня? — Только что с Майей поменялся, моя смена кончилась. Собирался идти домой и вот заметил тебя. Давно тебя не было видно. Почему так редко стал заглядывать в кофейню? — Я… переехал из квартиры. — А-а-а, — разочарованно протянул Руслан, — так значит это правда — то, что Майя сказала? Ты к нему переехал? Миша только кивнул и слегка нахмурился. Он понял, что не хотел обсуждать эту тему с Русланом. Тот тем временем опустился на стул и поинтересовался: — Можно задать тебе кое-какой вопрос? — в голосе звучало напряжение. — Эм… хорошо, — неуверенно кивнул Миша. — Почему… именно он, Миша? Почему… не я? Миша замер, не сразу осознавая смысл заданного вопроса, затем ошеломлённо уставился на Руслана, открыв рот: «Что?» — пульсировало у него в висках. — Что? — повторил он мысленный вопрос вслух. — Ты удивлён? — Я… — Миша не нашёлся что ответить и замолк, отводя взгляд. Да, наверное, он догадывался о симпатии Руслана, но не хотел задумываться об этом, его угнетали подобные мысли и от них становилось не по себе. — Так ты ответишь на мой вопрос? Почему он? Если бы я так же настойчиво и с такой же упёртостью барана ходил за тобой по пятам, то мы бы… Руслан осёкся, когда Миша резко вскинулся: — Нет, — ответил он, и ответ был настолько категоричен, что губы бариста недовольно поджались. — Нет? — переспросил он. Миша уловил в голосе Руслана нечто такое, от чего ему стало стыдно за свою реакцию, поэтому он попытался сгладить углы: — Дело не в настойчивости. — Тогда в чём? — не отставал Руслан. Действительно, а в чём тогда дело? Почему именно Егор? Дело точно не в настойчивости, хотя этого у Егора не отнимешь. Они сблизились не потому, что Егор был настойчив. Они сблизились потому, что сам Миша позволил этому случиться. Почему позволил? Всё дело в его глазах, в его взгляде. Однозначно! Эти глаза были такими… пустыми. Видя, как они загорались живыми искорками, глядя на него, Мишу, он чувствовал приятное тепло, распространяющееся внутри. Егор словно оживал, в тёмно-карих глазах появлялись отголоски эмоций. Это терпкое, сладостное чувство он никогда прежде не испытывал. Только Егор смог вызвать в нём подобное. Разве после этого мог Миша поступить иначе? Разве после этого мог бы думать о ком-то, кроме Егора? Нет. Только он. То тёплое чувство, что он испытывал к Егору, затопляло всё его тело, каждую клеточку чем-то неведомым и донельзя приятным. — Так в чём же дело? — голос Руслана донёсся до него сквозь мысли и вернул в реальность. — В том, что он — это он, — задумчиво проговорил Миша. Другого варианта просто не могло быть. Повисло неловкое молчание, затем, пытаясь сгладить неловкость, Руслан перевёл разговор в другое русло и спросил Мишу об учёбе. Парень только рад был смене темы и поэтому с энтузиазмом принялся жаловаться Руслану на нехватку времени, на неблагонадёжных заказчиков и на своего руководителя курсовой работы. С окончанием праздничных выходных и началом зимней сессии он и правда ничего не успевал. Иной раз даже пропускал походы в бассейн. Егор потом ругал его за это. Выходя из кофейни, Миша почувствовал лёгкое головокружение, следствие анемии, которая вновь дала о себе знать после того случая с порезанным пальцем, он тогда потерял много крови. Миша поёжился от холодного порыва снежного ветра и от неприятного чувства, что вновь охватило его. Он уже давно начал ощущать это склизкое чувство внутри, с тех самых пор, как впервые увидел беспокойство в глазах Егора. Беспокойство за него. Да, он чувствовал себя чертовски виноватым из-за своей болезни. Егор ведь ничего не знал о ней, когда предлагал дружить, Миша умолчал, а теперь корил себя в этом. Видеть, как остро он реагирует на каждые непредвиденные ситуации из-за чёртовой болезни, было невыносимо. Вспомнить хотя бы недавнее попадание в больницу с обмороком от анемии. Егор планировал какую-то поездку в другой город на пару дней по работе, но отложил все свои планы и остался рядом с ним. — У меня такое часто случается, Егор. Всё в порядке. Ты ж не будешь теперь по каждому пустяку срываться и мчаться ко мне?.. — говорил он ему, лёжа под капельницей на больничной койке. — Буду, — ответил Егор без обиняков, пронзительно глядя на Мишу и нежно сжимая его руку. От этих заявлений Миша чувствовал себя ещё более виноватым и отвратительно беспомощным. Чувствовал, что никогда не сможет стать для Егора тем самым человеком, рядом с которым тот сможет чего-то добиться в жизни. Всё, что мог Миша — это лишь тянуть его на дно, туда, где сам обитает. Оставаясь рядом с ним, Егор лишается очень многого. Миша это понимал, но всё равно абсолютно эгоистично старался задвинуть подальше эти мысли. Он надел перчатки, смотря на падающие снежинки. Неподалёку доносился лай Арчи, оглянувшись, Миша увидел, как пёс увлечённо гавкал на один из автомобилей на парковке. Нужно возвращаться в квартиру и забрать оттуда кое-какие вещи, скоро за ним должен был приехать Егор. Он уже было хотел быстро зашагать в направлении светофора, как его окликнул незнакомый голос: — Молодой человек! Обернувшись, Миша увидел высокого мужчину в дорогом чёрном пальто с бордовым шарфом на шее. Тот вышел из салона автомобиля и вальяжно двинулся прямо к Мише. — Вы ведь Миша? Парень лишь кивнул, опасливо косясь на незнакомца. — Уделите мне пару минут? Я хотел бы с вами переговорить. Миша испуганно оглянулся, сквозь стеклянные двери кофейни было видно, как Майя привычно стирала со столешницы пятна от кофейных кружек. Это успокоило. Должно быть, ничего страшного не случится, если Миша поговорит с ним здесь. — Хорошо, — пробормотал он, смотря на то, как пушистые снежинки падали на чёрные волосы незнакомца и, запутавшись, оставались там. — Вероятно, я должен представиться. Я — Владимир. Миша инстинктивно отпрянул от протянутой руки, сердце тревожно забилось в груди.