Увечный

      Гарри Поттеру одиннадцать, и сердце его громко стучит.       Гарри Поттеру одиннадцать, и сегодня у него день рождения.       Гарри Поттеру одиннадцать, и семь минут спустя он повстречает Тома Реддла.       А пока он мчится прочь от Тисовой улицы мимо одинаковых домов и зеленых изгородей. Ободранная коленка под тканью джинсов зудит и жжется, мокрая от пота кофта липнет к спине. Паршивое, промозглое лето, где-то гремит гроза. Последний душный день июля, скоро начнется дождь. Тете Петунье определенно доставляет удовольствие посылать его стричь газон в такую погоду. Вообще-то Гарри должен был не только привести лужайку в божеский вид, но и забраться на дерево, чтобы достать застрявший там вертолет на пульте управления, который подарили Дадли в прошлый четверг. О, теперь понятно, почему он так улыбался, когда вышел поиграть со своей новой игрушкой на глазах у Гарри.       "Эй, Гарри, если хватит силенок достать мой вертолет, может, я тебе его даже подарю, как думаешь?"       Дадли никогда не забывал про его дни рождения хотя бы потому, что ему всегда накануне дарили подарки, чтобы он не расстраивался, ведь его собственный день рождения давно прошел. Это все равно не имело никакого смысла, потому как Гарри никогда никто не поздравлял.       Конечно, Гарри хотел вертолет на пульте управления.       Конечно, это была ловушка.       Повезло еще, что он не успел взобраться на ту шаткую лестницу, когда дружки его мерзкого двоюродного братца ринулись в наступление. О, не стоит сомневаться, они бы не упустили такого изумительного шанса потрясти беднягу Поттера на высоте второго этажа. А если бы хлипкая лестница под конец развалилась, они б все со смеху померли, пока дядя Вернон орал на него с крыльца.       Гарри бежит. Сердце стучит в ушах, и он ничего не может поделать с горечью, которая комом поднимается к горлу. Сегодня его накажут, он ведь так и не выполнил ни одного задания тети Петуньи, к тому же этот тупой толстяк, Элвин, кажется, раскровил себе башку о камень, когда Гарри оттолкнул его. Дружки Дадли храбрые, только когда идут четверо на одного - стоит кому-то из них получить сдачи, как их разъяренные мамаши мгновенно вырисовываются на пороге. Дядя Вернон будет в бешенстве. Или, может, тетя Петунья? Сегодня у нее было просто пресквернейшее настроение после того, как она обнаружила разбитый чайный сервиз, абсолютно новехонький, заранее приготовленный к визиту мистера и миссис Крэмптон. Крэмптоны нужны были дяде Вернону, который пробивал себе карьерный рост путем несусветного лебезения, а новехонький чайный сервиз должен был утереть нос этой зазнайке миссис Крэмптон, которая коллекционировала расписные фарфоровые тарелки у себя дома. И что теперь? Чайный сервиз разбит вдребезги, и, разумеется, тетя Петунья уверена, что это дело рук Гарри Поттера, мерзкого неблагодарного мальчишки, хотя он не прикасался к этой нелепой посудине. Сервиз лопнул прямо на его глазах, пока он прятался в другом конце комнаты, спасаясь от дружков Дадли. Наверняка это он все подстроил, уж это точно, с него станется, тетя Петунья и на сотую долю не вызверилась бы на него так, как на Гарри, даже если бы ее любимый сынок разбил чайничек для заварки об ее голову.       Гарри бежит, но совсем скоро, убедившись, что погони нет, сбивается на шаг и уныло плетется на детскую площадку, скрытую за облезлыми неухоженными кустами и невысокой каменной изгородью. Последнее время детская площадка неизменно пустовала, даже Дадли с его дружками почему-то перестали здесь появляться, чтобы запугать какую-нибудь пятилетку. Может, дело было в дождливом лете - как только Гарри опускается на качели, вяло покачивающиеся на скрипевших цепях, сверху начинает моросить.       Совсем скоро дождь усилится, и ему придется идти обратно домой. Болеть Гарри не любит, как не любит смотреть на поджатые губы тети Петуньи, которая молча сердится на него, давая лекарства.       Гарри вздыхает, коленка саднит. Его пальцы обхватывают ржавые цепи, и он с робостью отгоняет плохие мысли. По крайней мере, успокаивает он себя, сегодня площадка целиком принадлежит ему. Он как царь горы - и это прямо на его день рождения. Не имея собственных вещей (от Дадли в наследство ему доставалось все, от одежды до старой зубной щетки) и своего угла (не считая чулана под лестницей, который он ненавидел всей душой), Гарри испытывает головокружительный восторг обладания. Он может играть здесь хоть целый день под дождем, не беспокоясь, что его кто-то обидит или прогонит. Ну разве не подарок?       Впрочем, гадкая мысль о предстоящем наказании портит ему наслаждение. Качели угрюмо звякают под его тощим задом. Несмотря на то что он изо всех сил пытается радоваться, его взгляд снова падает на расползшееся от крови пятно на коленке, и глаза наполняются слезами. Боже, ну почему, почему его жизнь такая? Чем он ее заслужил? Разве он сделал что-то плохое?       Чем больше Гарри думает об этом, тем сильнее ему становится себя жаль. Неосознанно расчесывая пораненную коленку сквозь джинсы, он невидящим взглядом обводит пустую детскую площадку и вдруг крупно вздрагивает. Его пальцы застывают. Прямо напротив, на одной из ступенек деревянного домика, сидит мальчик. Мальчик немного старше него и не сводит с Гарри глаз.       Сердце испуганно подпрыгивает.       Как же он не заметил его с самого начала?       Гарри смотрит на незнакомца во все глаза. Тот отвечает ему прямым взглядом, в котором не читается ни насмешки, ни презрения, ни любопытства. Какое-то время они молчат, пока старший мальчик не произносит: - Ты Гарри Поттер.       Придерживая спадающие очки, Гарри удивленно моргает. Откуда он знает его имя? Даже мысль улизнуть куда подальше испаряется от неожиданности. - Э-э, да? - говорит он. - Ты меня знаешь? Я не видел тебя здесь раньше.       Мальчик молчит, продолжая его разглядывать. Ощущая неловкость, Гарри добавляет: - Ты живешь где-то рядом?       Впрочем, он бы тогда узнал это лицо. Все местные дети учились в одной школе, находящейся неподалеку, и уж Гарри-то успел запомнить их разбегающиеся при виде него глаза. В отличие от всех остальных, мальчик смотрит на него прямо. И, кажется, на секунду задумывается над его вопросом.       Возможно, размышляет про себя Гарри, он приехал к своей тетке на лето или вроде того. Это бы объяснило, почему они раньше не виделись и мальчик с ним разговаривает. - Не совсем. - Ты к кому-то приехал на лето? - Можно и так сказать.       А он не очень-то общительный. Гарри, в общем-то, тоже, так что даже удивительно, как ему хватает смелости задавать столько вопросов незнакомцу.       В его голову вдруг приходит одна мысль. - Ты... общался с Дадли, да? - Гарри хмурится. - Если ты собрался устроить мне западню...       Он запинается, мгновенно рассердившись, и его лицо принимается гореть. О да, это в духе Дадли - заманить на свою сторону всех новеньких, чтобы поизмываться над придурком Поттером. Это же так смешно.       Мальчик кажется удивленным, наблюдая за вскочившим Гарри, который тянет шею, чтобы вовремя заметить хихикающих дружков своего братца. - Что ты делаешь?       Заранее обидевшись на незнакомца за предательство, Гарри молчит, но через несколько секунд не выдерживает: - Пытаюсь заметить жирную задницу Элвина. Эй, Дадли! Выходи, я тебя не боюсь!       Вообще-то Гарри боится, но он разозлен и расстроен. Какая разница, если его все равно накажут сегодня?       Мальчик следит за ним. - Кто такой Дадли?       В его голосе неподдельный интерес. Или все-таки поддельный? - Мы здесь одни, - добавляет он, заставляя Гарри развернуться к нему. - Так кто такой Дадли?       Посомневавшись, Гарри отвечает: - Двоюродный брат. Так ты его не знаешь? - Нет. - Я думал, он подговорил тебя заболтать меня, чтобы напасть. - Как глупо. Я бы не стал помогать магглу.       Гарри мгновение недоуменно молчит. - Кому?       Мальчик не отвечает, и Гарри решает, что "маггл" - это такое ругательство, которое он еще не знает. Ругательство приятно прокатывается во рту. Маггл. - Так что ты тогда здесь делаешь? - Разговариваю с тобой. Очевидно. - Но сейчас дождь пойдет.       Мальчик вздергивает бровь. - И? Ты тоже здесь.       Гарри неловко передергивает плечами, полный трепетной надежды. Из-за мороси волосы прилипают к его лбу, а тело бьет озноб, но он почти не обращает на это внимания. Возможно, мальчик... Может быть, он... - Как тебя зовут?       Мальчик соскальзывает со ступеньки деревянного домика. Он тоже промокший. Сделав несколько шагов, он останавливается прямо напротив. - Том Реддл.       Том Реддл, повторяет про себя Гарри, и надежда в его груди разрастается с пугающей скоростью. Если бы он только согласился играть с ним на этой площадке, если бы он только стал Гарри... другом (д р у г - его колени слабеют и дрожат, как желе, настолько пугающе прекрасно это слово). - Ладно, Том, - пробует Гарри его имя на вкус. - Так что будем делать? Может, расскажешь немного о себе? Один интересный факт? Я однажды запрыгнул на крышу. А ты?       Том молчит, и похоже, будто Гарри перестарался. Он сильно навязчивый? Он спросил что-то не то? Честно говоря, он не умеет заводить друзей, но ему хочется этого так страшно, что он всех отпугивает, стоит только ему попытаться с кем-то подружиться.       Гарри уже хочет извиниться, когда Том - капли дождя стекают по его лицу, прочерчивая мокрые дорожки - вдруг говорит: - Я волшебник.

***

      Гарри завороженно смотрит на лампочку, низко висящую над его головой. Через закрытую дверь доносятся голоса взрослых (дядя Вернон громоподобно смеется, и тонкий скулящий смех тети Петуньи вторит ему). Он с трепетом ощупывает пальцами свои очки - еще с утра поломанные и перемотанные скотчем, а теперь целые, без единой царапинки.       "Я волшебник". В руке Том сжимает какую-то палку. Гарри глупо улыбается. - Что?       Он думает, что не понял его шутку. Или замысла - Гарри и сам чего только не воображал, когда играл один, но теперь, когда их двое, придется объяснять правила игры.       Том смеряет его взглядом. - Ты мне не веришь, - говорит он, и Гарри чувствует себя слегка виноватым. - Нет, верю, - торопливо возражает он. - Нет, не веришь, - припечатывает Том, и Гарри подавленно замолкает, опасаясь, что он сейчас обидится и оставит его одного. - Я покажу тебе.       Вот тогда-то он тянется к гарриным очкам и снимает их. Гарри ощущает укол беспокойства - те и так сломаны, к тому же он плохо видит без них. Любопытство сильнее. Он позволяет Тому объяснить правила его игры, пусть из-за этого ему и некомфортно в окружении расплывающихся цветных пятен.       Том поднимает руку с зажатой в ней палкой или, скорее, палочкой, длинной и тонкой, словно обтесанной. Затем он взмахивает ей над очками и резко говорит: - Репаро!       Гарри озадаченно морщит лоб. Он не понимает смысла, но ему нравятся все эти выдуманные Томом слова - репаро, маггл. - Что ты делаешь? - Чиню твои очки при помощи магии.       Гарри фыркает и надевает отданные Томом очки обратно на нос. В следующий момент он застывает. Те не пытаются развалиться, как всего пару минут назад, даже длинная царапина на левой линзе исчезла. Сорвав их, Гарри неверяще вертит очки в руках, совсем не замечая раздувшегося от самодовольства Тома рядом с собой. - Все еще не веришь?       Гарри вскидывает лицо, в его глазах восторг и волнение. - Верю. Спасибо! - он снова надевает очки. - Как ты это сделал? - Магия, - снисходительно отвечает Том. - Класс! А я могу сделать что-нибудь такое?       Теперь Том смотрит на него почти глумливо. - Разумеется нет, Гарри. Ведь это я волшебник.       Гарри немного расстраивается. Вот бы он тоже был волшебником! Сегодня ведь его день рождения.       Вместо этого он жадно просит: - Можешь сделать что-нибудь еще? Своей магией.       От былой уверенности Тома ничего не остается. Он с сомнением опускает глаза на палочку. - Нет, сегодня... хватит. Меня могут заметить. - Заметить? - Конечно. Если кто-то из взрослых увидит, как я колдую, что, по-твоему, случится?       Гарри не знает точно, но уверен, что ничего хорошего. Волшебство было крутым, а взрослые постоянно злились и запрещали все крутое.       Гарри меняет тему, указав пальцем на палочку. - Что это? - Волшебная палочка. - Волшебная палочка, - благоговейно отзывается Гарри, не сводя с нее глаз. - Я могу ее подержать?       Том резко отстраняется, словно испугавшись. - Нет.       Гарри снова расстроен, но быстро подавляет это чувство. - Ладно, - решает он. - Ты настоящий волшебник! А что еще ты умеешь делать?       Они забираются внутрь деревянного домика, чтобы спрятаться от усилившегося дождя. В нем тесно, ведь он предназначен для малолеток, но сухо, и они умудряются уместиться там вдвоем, подогнув к себе колени. Гарри спрашивает, существуют ли еще волшебники, помимо Тома. Том говорит, что существуют, но ничтожно мало и обычные люди пытаются их уничтожить.       И хотя они знакомы едва ли час, Гарри ранят его слова - как кто-то может захотеть уничтожить Тома, который владеет этим прекрасным даром? Волшебством. - Магглы, - говорит Том, уставившись на дождь в пустом проеме, - отвратительные создания. - Кто такие магглы? - Люди, у которых нет магии.       Гарри опускает глаза и спустя паузу тихо, горько произносит: - Я маггл.       Том лишь хмыкает, не соглашаясь, но и не отрицая.       Они сидели в домике часа два - целую вечность, - прежде чем дождь перерос в затяжной ливень и Гарри решил вернуться домой. Он не хотел покидать Тома, опасаясь, что больше никогда не увидит его. Волшебство.       Словно прочитав его мысли, Том мягко спрашивает: - Увидимся завтра, Гарри?       После этого его даже не довело до слез наказание, когда он вернулся домой: рассерженная тетя Петунья вымыла его в кипятке, раздирая кожу мочалкой (как же жгло его коленку!), а затем заперла в чулане, заставив съесть мерзкую кашу перед этим и натянуть дурацкие колючие носки, чтоб он не разболелся.       Гарри нисколько не обижен за то, что вынужден провести остаток своего дня рождения взаперти, все его мысли занимает Том. Волшебство. Интересно, что еще он умеет делать? Вот бы он превратил Дурслей в больших жаб! Может, Гарри даже удастся уговорить его на это.       Разморенный, сытый и уставший от беготни и впечатлений за сегодня, он засыпает, думая о том, как завтра они с Томом снова встретятся возле деревянного домика.

***

      Утром его будят гулкие шаги на лестнице, а затем звук открывшейся щеколды и грохот в дверь - тетя Петунья проснулась.       Гарри дергается, его сердце начинает грохотать, а ладони покрываются потом.

ТОМВОЛШЕБСТВОЕМУПРИСНИЛОСЬ?

      Он вспоминает про очки и в панике ощупывает их. Никакого скотча, никаких царапин. Целые, словно новые. Волшебная палочка Тома касается дужки, прежде чем он бормочет свое волшебное слово.       Паника затихает, и Гарри обмякает на кушетке, втиснутой в чулан. Он в сонном блаженстве прикрывает глаза, вспоминая вчерашний разговор с Томом, и вздрагивает, когда дверь в его чулан сотрясается от ударов. - Просыпайся! Завтрак!       Вздохнув, Гарри вылазит из-под одеяла и плетется на кухню, не умывшись. Прежде всего ему нужно пожарить яичницу на всех, после этого можно пойти почистить зубы. Если Дадли, разумеется, снова не затолкал его щетку в компанию к ершику для унитаза.       Носки колют его пятки при ходьбе. Гарри бросает робкий взгляд на тетю Петунью, которая расставляет три тарелки на обеденном столе. Гарри обычно ест отдельно, чтобы не портить им аппетит.       Если тетя не злится за вчерашнее, возможно, ему удастся улизнуть из дома уже после завтрака. Да, они договаривались встретиться с Томом позже, ну и что? Гарри просто подождет его.       Он делает свои обыденные повседневные дела - готовит завтрак, украдкой подсовывает в тарелку Дадли упавшую на пол сосиску, чистит зубы (к счастью, его зубная щетка стоит там же, где и всегда), переодевается, моет посуду, ест сам, а после, миновав мирно сидящих в гостиной Дурслей, крадется на выход.       Дадли замечает его, случайно промахнувшись глазами мимо телевизора, и тут же вопит: - Папа, он сбегает! - Ах ты маленький!.. - тут же багровеет дядя Вернон, схватив Гарри за шиворот. - Куда это ты собрался? - Я просто хотел принести почту, - спокойно врет Гарри. - Пожалуйста, отпустите меня, мне больно.       Дядя Вернон тяжело отдувается, будто хочет придушить его, но в конце концов его огромная лапища разжимается. - Больно! - с негодованием гремит он. - А бедному Элвису не было больно, когда ты кинул камень в его голову?       Гарри вспыхивает, бросив взгляд на злорадствующего Дадли за спиной его папаши. - Я не кидал, он сам упал! - Как ты смеешь врать мне, мальчишка! - сквозь зубы шипит дядя Вернон, как закипающий на кухне чайник. - Он первый полез ко мне! Все они! - от несправедливости Гарри так зол, что готов заплакать. - Если бы Дадли... - Молчать! - рев дяди Вернона заставляет тетю Петунью беспокойно вздрогнуть. - А ну-ка марш обратно в чулан, негодное создание!       Едва сдерживаясь, Гарри лезет в чулан под пристальным взглядом дяди Вернона, который захлопывает за ним дверь и опускает щеколду. - Вот так-то, - успокаиваясь, довольно бормочет он. - Пусть подумает над своим поведением.       Гарри в приступе злобы пинает тонкой ногой дверь, но та остается на месте. Дадли из вредности прыгает на лестнице, заставляя его плеваться от осыпающейся штукатурки, и он успокаивает себя, что обязательно выберется к Тому после обеда, как они и договаривались.

***

      С нарастающей тревогой Гарри прислушивается к тому, как со стороны столовой звякают вилки. Дурсли уже обедают, а он до сих пор заперт в чулане. - Эй! - стучит он в дверь. - Выпустите меня! Я тоже хочу есть!       Никто не обращает на него внимания, и Гарри каждый раз кажется, что про него забыли и он умрет здесь с голоду. Но вот дверь распахивается, являя его взгляду раздосадованную тетю Петунью, которая неизменно поджимает губы и пихает ему в руки тарелку с остывшим супом. - Ешь. - Но я... - начинает было Гарри, но тетя Петунья его обрывает: - Ты наказан за вчерашнее, разве не понятно? Ешь, пока не отобрала, - и захлопывает дверь прямо перед его носом.       Гарри трясет от бессильной злости. Он даже думает опрокинуть тарелку - разбить ее на мелкие осколки, залив все тупым супом, - но рациональная часть останавливает его. Он голоден. Ему нужно есть. Суп был бы вкусным, будь он чуть-чуть погорячее, но Гарри он кажется самым отвратительным пойлом на свете - лучше бы он умер, чем был наказан, когда Том ждет его в назначенном месте.       Гарри решает прорваться с боем через час, когда тетя Петунья возвращается за грязной посудой. К несчастью, она ловит его у самой двери и разъяренно шипит над головой, заталкивая обратно в чулан. - Никакого ужина! - звенит от негодования ее голос, однако спустя еще час она выводит его в туалет и читает лекцию за дверью, почему он дрянной непослушный мальчишка, а после подсовывает ему чай и кексы с изюмом.       Гарри ненавидит изюм. В его кружку капают слезы.       Он так и не пришел к Тому. Наверняка Том больше никогда не придет к нему.       Гарри несчастен. Даже мысли о волшебстве его не утешают.

***

      Гарри тащится на детскую площадку без особой надежды. Солнечные лучи ласково путаются в прядях на его затылке, но он их не замечает, погруженный в безрадостные мысли. А, пробравшись через кусты, вовсе потрясенно застывает.       Том сидит на качелях.       При его появлении он вскидывает голову и перестает покачиваться, не отрывая ног от земли. Застынув тоже, он хмурится. И очень недружелюбно, оскорбленно, припечатывает: - Ты не пришел вчера.       Сердце Гарри взволнованно бьется, даже его руки принимаются дрожать, настолько он рад, что Том здесь. Здесь и разговаривает с ним и сжимает в руках волшебную палочку. - П-прости, я не мог... - Я мог бы заколдовать тебя прямо сейчас, - задумчиво говорит Том, неторопливо поглаживая волшебную палочку. - К примеру, обездвижить и оставить где-нибудь под кустами.       Гарри бледнеет. Это нечестно - Дурсли наказали его, а теперь и Том хочет сделать с ним то же самое. Разве он не пытался выбраться к нему вчера весь день? - Дурсли наказали меня! - кричит он. - Я не мог выйти из дома, они заперли меня! Я хотел прийти... правда хотел.       Под конец он едва бормочет. Взгляд Тома неуловимо меняется. Он все так же задумчив, но уже не распространяет леденящую удушающую атмосферу вокруг себя. Гарри снова может чувствовать нежное солнце на макушке. На удивление погожий теплый день. - Кто такие Дурсли? - интересуется Том.       Бросив на него угрюмый взгляд, Гарри падает на соседние качели, заставив цепи звякнуть. - Я живу с ними. Они мои родственники. - Не похоже, что ты их любишь.       Гарри вспоминает холодный суп, колючие носки, цепкие пальцы тети Петуньи на своих плечах и хохот скачущего на лестнице Дадли. - Я не люблю их, - отрезает он. - Тогда почему живешь с ними?       Гарри вскидывает на Тома возмущенный взгляд. - А где еще мне жить? Я не могу уйти. - Почему?       Гарри моргает в замешательстве. - Мне некуда, - буркает он, отворачиваясь, и горько замечает: - Думаешь, если бы я мог куда-нибудь уйти от них, то остался бы? Они... ужасные люди.       Том встает с качелей, остановившись прямо перед ним. Гарри задирает голову. - Если бы они были по-настоящему ужасными людьми, Гарри, - слова мягко выскальзывают изо рта Тома со странным акцентом, - ты бы уже давно ушел от них. - Почему ты так в этом уверен?       Гарри начинает раздражаться. Том говорит так, будто знает. Да что он знает! Никто из детей, с которыми Гарри знаком, не живет в чертовом чулане. - Потому что я ведь ушел.       Сковавший было холод трещит где-то в гаррином сердце. Том первый раз улыбается - вернее, почти улыбается, только уголок губ немного ползет наверх, и это очень грустное зрелище. - Поверь, Гарри, магглы, с которыми жил я, были воистину ужасны. Я ведь, если ты не забыл, волшебник, - он крутит палочку в пальцах, привлекая его внимание. - А они до ужаса боятся волшебников, Гарри. - Что они делали? - шепчет он, не в силах оторвать от палочки взгляда. - Они... били тебя?       Том пожимает плечами и отходит, чтобы сорвать с куста неподалеку несколько листьев. Чувствуя, что задал неправильный вопрос, Гарри пробует снова: - Где ты жил? - В приюте, - коротко роняет Том, не поворачивается.       Приют. Место, где живут брошенные родителями дети. Место, в которое дядя Вернон каждый раз грозился отдать его. - О. Мне жаль, - говорит Гарри и правда сожалеет.       Ему жаль Тома, ведь он классный парень, волшебник, и починил ему очки. - Так значит, ты убежал? - Да. - И где ты теперь живешь?       Том снова пожимает плечами, рассеянно посмотрев на него. - Нигде. Здесь.       Глаза Гарри округляются. - Ты спишь здесь?       Том раздражается. Выкинув листья, он возвращается на качели. - Конечно нет, что за глупости. Я... - мнется он, - меня приютили люди недалеко отсюда.       Гарри осеняет ослепительно очевидная мысль. - Магия.       Том кивает. Гарри мнется. Опустив глаза, он какое-то время молча изучает свою разбитую коленку, выглядывающую из-под шорт (шорты когда-то принадлежали Дадли, поэтому спадают с него каждую секунду). Наконец, набравшись смелости, просит: - Ты... ты покажешь мне сегодня волшебство?       Он почти шепчет, опасаясь, как бы кто не услышал. Они, впрочем, совершенно одни на площадке. Том с интересом приглядывается к нему и на мгновение перестает казаться таким отстраненным, приютским. - Конечно, Гарри. Смотри. Люмос.       Поначалу ничего не происходит, и Гарри нетерпеливо ерзает на месте. Нахмурившись, Том повторяет волшебное слово еще несколько раз, и на конце его палочки, наконец, загорается голубоватый огонек. - Вау! - завороженно выдыхает Гарри. - Это... слов нет.       Том, впрочем, выглядит недовольным и смущенным. Его щеки розовеют. - Эта палочка плохо меня слушается, - говорит он. - Она не моя истинная.       Гарри кидает на него недоуменный взгляд, но лишь на долю секунды. Магический огонек его гипнотизирует. - Не твоя истинная? - Эта палочка... запасная. - Так у тебя их несколько? - загорается Гарри. - Можешь показать? - Нет, - обрывает его Том, но смягчается, когда тот неловко обрывает себя. - Это может быть опасно. Я не должен колдовать своей палочкой. - Почему? - Они заметят.       Гарри так и не понимает, кто такие "они", но не переспрашивает. Магический огонек, особенно когда Том принимается мягко покачивать палочкой, просто изумителен. А когда Том после очередной волшебной тарабарщины заставляет вспорхнуть листья, которые он бросил на землю, Гарри признается: - Ты самый необычный человек из всех, кого я встречал.       И вот теперь Том улыбается по-настоящему, пусть его улыбка и состоит из сплошного самодовольства.

***

      Они встречаются на детской площадке каждый день. Иногда Гарри получается сбегать к Тому и по вечерам, но лишь иногда. В один из первых вечеров Гарри возвращается, подавшись неясному порыву. Он не уверен, что увидит Тома на прежнем месте (ведь не может же тот торчать там круглосуточно), но его карманы на всякий случай набиты печеньем. Тетя Петунья стряпает очень вкусные печенья, но злится, когда Гарри ворует их из тарелки.       Ну, может, поэтому он сбежал. Или ему просто стало скучно, какая разница?       Миновав изгородь, он уже через прогалины в кустах видит Тома. Тот, забравшись в деревянный домик, читает толстую книгу, подсвечивая себе палочкой. - Том! - восклицает Гарри, беспокойно озираясь. - Что ты делаешь? Вдруг кто-то увидит!       Вздрогнув, Том удивленно поворачивается к нему. - Гарри... - говорит он рассеянно. - Почему ты вернулся? - Спрячь палочку, - шипит тот, пытаясь прикрыть огонек руками. - Кто-нибудь заметит!       Том кажется позабавленным. Короткое движение запястьем, и огонек гаснет. - Доволен? Так что случилось? Я думал, мы встретимся завтра.       Гарри, все еще напуганный, хмуро рассматривает книгу на его коленях. Она кажется тяжеленой, а еще древней, будто из какого-нибудь фильма про библиотекарских заучек. - Да, я... Не думал, что увижу тебя здесь снова.       Том вздергивает бровь. - Хочешь сказать, пришел, потому что думал, что меня здесь нет?       Гарри бессильно выдыхает. Том имел привычку выворачивать его слова как ему угодно. - Я не это хотел сказать, и ты это знаешь. Просто пришел. Не знаю. А ты что, целый день здесь торчишь? Ты хотя бы уходишь на обед?       Том неопределенно дергает плечом, и это еще одна его привычка. Уверенный, что никуда Том не уходил, по крайней мере, сегодня точно, Гарри вытаскивает печенье из карманов и настойчиво сует в его руки. Когда тот не торопится брать угощение, ему приходится оставить печенье прямо на книге, оскорбив этим Тома до глубины души. - Ты носишь в карманах печенье? - скептически спрашивает он, но, к удовольствию Гарри, принимается их жевать и даже скупо хвалит: - Неплохо. - Ну, - улыбается Гарри и следом за ним сует в рот печенье. - Возможно, я тоже своего рода волшебник.       Он думает, что Том закатит глаза (еще одна его привычка), но тот только хмурится. Гарри не придает этому значения, ведь украденное печенье в два раза вкуснее, когда есть с кем поделиться. Он вытягивает ноги наружу из домика, устраиваясь поудобнее. Убедившись, что площадка по прежнему пуста, интересуется: - Ты не боишься, что кто-нибудь мог увидеть, как ты колдовал? - Кто? - раздражается Том. - Кроме тебя здесь никого нет. - Кто-нибудь мог пройти мимо. - Исключено. - Почему?       Том снова пожимает плечами. Боже. Иногда он безумно раздражает. - Просто нет, - сжевав три печенья подряд, говорит он. - Не волнуйся, сюда никто не сунется, пока есть я.       А иногда Гарри забавляет его уверенность в себе, но, честно говоря, намного больше он впечатлен. Том вроде как умеет завораживать. А еще он дружит с ним - Гарри способен закрыть глаза на некоторые моменты. - Да? И почему ты так думаешь? - Потому что это я, - говорит Том, словно это все объясняет, его самолюбие просто невозможно временами. - Магглы боятся волшебников, Гарри, я ведь уже говорил тебе. И подсознательно избегают нас. - Нас? - Меня.       Кто бы сомневался. - Я хочу пить. - Так наколдуй себе воду.       Том сопит и не отвечает. Обычно это означает, что он либо больше не может колдовать сегодня, либо его магия не настолько всемогущая, какой он любит ее выставлять. Сухость дерет Гарри горло. На самом деле он бы тоже не отказался от воды. - Том. Наколдуй воду. - Не могу. - Ты ведь только что колдовал. - Отстань.       Какая же он все-таки задница. - Что читаешь? - Книгу. - Я вижу. Это магическая книга? - Конечно. Как я, по-твоему, должен учиться?       Интересно, у всех волшебников заведено учиться летом или это Том такой занудный? - Ты зануда, - стряхнув с себя крошки, говорит Гарри вслух. - Мы могли бы покидаться камушками в парящие листья, как в прошлый раз. Ты же не собираешься сейчас читать? Это скучно.       Наверное, все-таки ему не стоило это говорить. Том смеряет его взглядом, и это очень нехороший взгляд. - В таком случае катись отсюда.       А с волшебником лучше не спорить.

***

      Том почти ничего о себе не рассказывает, поэтому Гарри знает лишь то, что ему двенадцать, он сбежал из приюта и ненавидит детей. Ах да, и еще, разумеется, то, что он волшебник. Волшебник в бегах, и Гарри его сообщник. - Ты ненавидишь детей? - морщит Гарри лоб. - Но ты ведь сам ребенок.       Том оскорбляется. Его самолюбие до смешного легко уязвить. - Поэтому я желаю скорее вырасти! - отрезает он.       Он злится, и это всегда ощущается так некомфортно, будто воздух вокруг него загустевает, но сейчас Гарри почему-то весело. - Я младше тебя. Ты тоже меня ненавидишь?       Его опаляет взглядом. Он знает, что нравится Тому, иначе бы тот не торчал с ним весь день напролет. На детской площадке не так уж и весело, когда ты волшебник и умеешь делать волшебные штуки. - Так расти быстрее, - огрызается Том и больно пихает его локтем. - Гарри, ты такой придурок.       Гарри улыбается, глядя на тускнеющее небо. Закаты в Литтл Уингинге паршивые. - Это потому что я маггл. - Ох, боже, заткнись.

***

      Больше всего Гарри опасается, что Дадли пронюхает, куда он сбегает. Это вроде как неизбежно: Дадли обожает портить Гарри жизнь, а особенно рушить отношения с теми, с кем он надеется подружиться. Да, они с Томом проводят время вместе уже недели две, но Гарри все еще до конца не уверен, что тот считает его своим другом - пожалуй, он не встречал никого еще более скрытного и недоверчивого, чем он сам. Том многое ему не говорит. Например, где он живет и ест ли он хоть что-то на самом деле. Иногда он меняет одежду, и Гарри видит в этом добрый знак - может, Том действительно не живет под мостом.       Он знает, что Реддл ни за что не признается ему, даже если и живет под мостом, точно так же, как он не признается ему, что живет в чулане.       Это унизительно.       Так что о себе они почти не разговаривают, ведь Гарри, если честно, и нечего про себя рассказать, кроме того, что он живет в чулане и скоро отправится в школу для трудных подростков, потому что дядя Вернон так решил. Почти все свободное время они проводят, забавляясь магией Тома - он умеет насылать щекотку своей волшебной палочкой. Или Том начинает бахвалиться, расписывая, какой он умный и как тяжело добиться от чужой (запасной, поправляет он себя) волшебной палочки послушания. Иногда он тренируется в магии часами, бормоча непонятные волшебные слова и игнорируя Гарри, и тому приходится скучать в сторонке, подглядывая за ним. Когда Том устает или решает, что больше не может использовать волшебство сегодня, Гарри развлекает его теми играми, которые знает. Они играют в виселицу или шарады, и Том, естественно, говорит, что это тупые маггловские игры, но все равно не уходит.       В общем, Гарри чувствует, что еще самую малость и они все-таки подружатся. Так что, когда Дадли припирает его к стенке одним блеклым днем, он жутко напрягается. - Так-так, - говорит Дадли тем самым знающим тоном. - Ты опять сбегаешь. Нашел себе дружка?       Его слова бьют прямо в цель, хотя откуда бы ему знать обо всем этом? Дадли бывает на удивление прозорливым и внимательным. Может, Гарри слишком часто улыбался последнее время или огрызался с ним не в полную силу. Это все тоже имеет значение в доме Дурслей. - Даже если и нашел, - с вызовом смотрит на него Гарри, - тебе-то что?       Он блефует. Он очень боится, что Дадли увяжется за ним и все испортит. Скорее всего, он не сможет навредить Тому (он же волшебник), но ничто не помешает ему рассказать про Гарри какую-нибудь гадость, которая оттолкнет от него Тома. - Да кто захочет дружить с таким придурком как ты? - глумится Дадли.       Гарри вырывается. - Вот и отвали, Диди.       Дадли мгновенно пунцовеет, прямо копия своего отца, и снова хватает его за плечи. - Еще раз назовешь меня так! - шипит он. - И я запихаю твою башку в почтовый ящик!       Гарри закатывает глаза. - Я смертельно напуган. Отвали.       Убедившись, что Гарри в самом деле не боится его, Дадли меняет тактику, мстительно зашептав так, чтобы тетя Петунья на кухне не услышала его: - Тогда я скажу маме, что ты ударил меня, и она запрет тебя в чулане на неделю.       Гарри зло поджимает губы, и Дадли, смерив его довольным взглядом, вдруг плаксиво орет: - МАМ! Этот меня ударил!       Ну что за урод.       Кое-как освободившись, Гарри не остается дожидаться, пока тетя Петунья прибежит и накажет его, вместо этого он торопливо ныряет за дверь и бежит со всей мочи вниз по Тисовой улице. Его дыхание срывается, когда он сворачивает на улицу Магнолий. Том уже торчит на детской площадке. Подняв голову и проследив за тем, как Гарри приближается, он говорит: - Ты... злишься.       Он как будто осторожничает или удивлен.       Первым порывом Гарри хочет сказать, что все нормально, что, впрочем, и делает: - Все в порядке, - тут же он, поймав скептический взгляд Тома, с досадой добавляет: - Ладно, ничего не в порядке. Дадли...       Он настолько сильно злится на него, что его горло сжимается и он ничего не может сказать, только шумно дышать, кипя от ярости. - Твой двоюродный брат, которого ты не любишь, - услужливо подсказывает ему Том. - Да. Он обожает делать так, чтобы меня запирали в ч... Наказывали. Боже. Я его ненавижу.       Том внимательно смотрит на него. - Раз ты так ненавидишь его, почему не разберешься?       Гарри задыхается от возмущения. Они с Томом почти друзья, разве он не должен его поддерживать? - Я не могу! Родители любят его, а не меня, и всегда верят, даже когда он врет, а еще у него куча дружков, которых он натравливает на меня, и... - Так почему ты не разберешься с ним? - повторяет Том. - Проучи его. - Но как? - Так, чтобы он запомнил на всю жизнь.       Том улыбается, и Гарри бросает в дрожь от этой улыбки. Он сдувается, уставившись на свои худые коленки и бледные тонкие руки. Он слабый. Он низкий. Он носит обноски Дадли и живет в чулане. Ни один взрослый не любит его и никогда не встанет на его сторону. - Я не могу, - тихо говорит он.       Том молчит. Затем произносит: - Тогда не жалуйся.       Это первый раз, когда Гарри обижается на него всерьез и уходит.

***

      Гарри не появляется на детской площадке четыре дня. Четыре дня. Один из них он отбывает наказание в чулане, а затем еще полдня красит забор и возится с цветами тети Петуньи. Все это время он жутко злится на Тома (сильнее разве что на Дадли) и смаргивает злые слезы, то и дело застилающие ему глаза.       Четыре дня кажутся ему вечностью.       Он привык проводить время с Томом. С ним интересно. И он волшебник. Гарри никогда в жизни не повстречает никого и вполовину интереснее, чем он. Конечно, Том может позволить себе грубости с ним, ведь он обычный маггл, который достоин лишь реддловского презрения.       Это обидно, так что, несмотря на жгучее желание вернуться на детскую площадку, Гарри дуется еще несколько дней. Несколько ужасно скучных и тоскливых дней.       Вечером четвертого дня он не выдерживает одиночества и отправляется на детскую площадку, зная, что встретит Тома там, несмотря на мелкий дождик. В деревянном домике действительно горит голубой огонек. Гарри собирается с духом, чтобы приблизиться и попросить прощения, когда Том вдруг выбегает наружу не только из домика, но и за пределы детской площадки, куда Гарри не успел зайти. Он выглядит встревоженным, огонек на конце его палочки все еще горит, освещая его кожу мягким потусторонним светом. - Гарри! Где ты был? Я думал... Я думал, ты уже больше не придешь.       Гарри мнется и пожимает плечами. Он почему-то не знает, что сказать. - Ты так резко ушел в прошлый раз, - добавляет Том уже спокойнее, окидывая его оценивающим взглядом. - Ты разозлился? - Немного, - признается Гарри.       Ладно, не "немного" - его не было здесь четыре дня, но почти половину из них он держался на чистом упрямстве.       Помолчав, Том складывает руки на груди. - И зачем тогда пришел обратно? Если я так тебя расстроил.       Он начинает огрызаться, и Гарри это не нравится. Если честно, напуганный минутой ранее Том нравился ему куда больше. На мгновение Гарри даже показалось, будто он беспокоился за него. - Я, ну... мне стало скучно?       Том снова берет паузу. Несмотря на холод, она обжигает. - Скучно? Так я здесь, чтобы развлекать тебя? - Я не это хотел сказать... - А что ты хотел сказать?       Гарри досадно на него смотрит, хмуря брови. - Слушай, Том, иногда мне просто хочется тебя стукнуть. - О, ну попробуй.       Гарри честно толкает его и пытается ударить, и если в первый раз ему удается застать Тома врасплох, то потом тот отскакивает и почти не морщится, даже когда удары его достигают. К его чести, он не использует волшебную палочку, против которой Гарри был бы бессилен. Вообще-то Том ничего не делает, чтобы напасть или ответить на удары, только пытается уклониться. - Слабак, - фыркает он.       На самом деле ему больно, Гарри видит это по его скорченному лицу. Не может быть не больно, когда кто-то попадает кулаком по твоей голове. - Бей в ответ! - кричит Гарри.       Том, преисполненный достоинства, передергивает плечами. - Я не бью малолеток, Гарри. - Я младше тебя всего на год! - Ага. А еще ты маггл.       Гарри близок к тому, чтобы смертельно обидеться во второй раз. Том, кажется, тоже замечает это, потому что внезапно хватает его за руки. - Ладно, стой. Гарри, стой. Извини меня.       От неожиданности Гарри даже бросает попытки ударить его по лицу. - Извини? - переспрашивает он.       Том выглядит раздраженным. - Да. Я случайно обидел тебя, а теперь ты хочешь обидеться снова. Я не собираюсь опять торчать здесь один.       Гарри хочет огрызнуться, сказать что-нибудь гадкое, чтобы Тому тоже стало обидно и плохо, но он почему-то сдерживается. Наверное, потому что это не Дадли, которому приятно насолить. - Почему ты просто не уйдешь к тем людям, у которых живешь?       Том морщится и, отпустив его, отворачивается. Вовсе уходит в деревянный домик, и вокруг все сереет без его магического огонька. Гарри следует за ним. В домике теперь еще меньше места: здесь стопкой лежат книги, есть кружка, пара бутылок, термос и покрывало. - Только не говори, что ты украл это у своих магглов, - просит Гарри.       Том фыркает. - Здесь холодно. Согревающие чары будут только на следующем курсе.       Гарри косится на стопку книг. Он пытался почитать одну из них, но Том так взъярился на него за это, что едва не выгнал с площадки. С тех пор Гарри ничего не трогает.       Том вдруг пихает в его руки кружку и наливает из термоса чай. Это... мило. - Пей, - говорит он не терпящим возражений тоном и успокаивается только тогда, когда Гарри делает робкий глоток, смотря ему в глаза. - Нравится? Это бергамот.       Гарри мычит себе под нос, опустив глаза в кружку. - А теперь пообещай мне, что подобного не повторится.       Гарри снова вскидывает на него взгляд. - Прости, что?       Том настойчиво дышит ему в лицо, блестя глазами. - Поклянись, что не бросишь меня одного снова.       Его голос едва не дрожит от сдерживаемого гнева. Гарри неловко ерзает, сжимая приятно согревающую кружку в холодных пальцах. - Э-э, ладно? - Ладно что? - Я не, - запинается Гарри на полуслове, - я не брошу тебя. Обещаю.       И только после этого Том перестает жуткой тенью нависать над ним. Удовлетворительно кивнув, он деловито шарит под покрывалом и извлекает оттуда пачку крекеров. - Хочешь есть?       А Том довольно милый, когда пытается извиниться.

***

- Ты умеешь летать на метле?       Том окидывает его странным взглядом, будто он из ума выжил. - На метле? - все же вскидывает он бровь, и его голос едва ли не сочится презрением. - Ну, - мнется Гарри, - я думал... По телевизору показывают, как ведьмы летают на метлах.       Том хмыкает, отвернувшись. Лицо его приобретает то непонятное выражение, будто он борется с чем-то и невероятно зол. Гарри почти что жалеет, что задал этот вопрос, но он не мог спать прошлую ночь, мучаясь образами летающего на метле волшебника. Более того - Тома. - Только полные идиоты летают на метлах, - все же отвечает он.       Гарри вскидывается. - То есть волшебники правда летают на метлах? - Как это ни прискорбно, да.       Кажется, Том терпеть не может метлы. Однако Гарри на всякий случай спрашивает: - А у тебя есть метла?       Теперь Том смотрит на него так, будто собирается заколдовать в лягушку. Гарри несколько разочарован - возможно, прошлую ночь он не спал еще и потому, что воображал, как бы Том покатал его на метле. Наверное, летать чертовски здорово. - Конечно нет, - кипит тот от возмущения. - Метлы - ужасно устаревший вид волшебного транспорта, ведьмы использовали его еще в четвертом веке. - Ну, машины тоже придумали миллион лет назад, - тихо бурчит Гарри себе под нос.       Том разворачивается к нему. - Первый автомобиль был изобретен всего лишь столетие назад, но с тех пор постоянно эволюционировал и улучшался. У магглов есть самолет, Гарри. А волшебная метла осталась такой же, как и в четвертом веке. Разве что эти кретины додумались прикрепить к древку педали.       Гарри казалось, что Том не любит только магглов, но теперь в нем шевелится смутное подозрение, что волшебников он любит не больше. - Я думал, ты терпеть не можешь магглов и все что с ними связано. - Да, - не отрицает Том. - Однако я не могу не согласиться, что они очень изобретательны.       Они доедают пирог с говядиной, Гарри запивает его водой прямо из бутылки, а Том предпочитает пользоваться единственной кружкой. Интересно, откуда он достает всю эту еду, воду и чай - может, магглы, с которыми он сейчас живет, добрые? Даже если Том заколдовал их. Гарри тайно надеется, что с ними все хорошо.       Какое-то время они проводят в тишине, пока Гарри не разрывает молчание: - Откуда ты узнал, как меня зовут? Ну, тогда, - добавляет он, поймав взгляд Тома, - когда мы встретились впервые. - Ты такой любопытный.       Это звучит раздраженно, но Гарри делает вид, будто не заметил его тона. В конце концов Том нередко бывает на что-то рассержен, на что-то, чего Гарри даже не понимает. Вся его злость имеет разные оттенки - иногда Том злится, потому что обеспокоен чем-то, в другой раз он разочарован или грустит, или что-то вывело его из себя. Раздражение на Гарри имеет другое основание, ничего из перечисленного, но он не знает, что это конкретно за чувство. - Мне интересно, - не скрывает Гарри очевидного. - Может, ты знаешь по имени каждого в округе? - Не говори глупостей. - Что тогда?       Том отставляет в сторону кружку, недопитый чай булькает в ней, но не выливается за пределы. Гарри отчего-то уверен, что кружка заколдована. Он переводит настороженный взгляд на Тома, который не мигая смотрит на него. Снаружи пасмурно, в домике темно. Лицо Тома, словно измазанное копотью, покрыто тенью. Где-то за пределами домика вдалеке лает собака. - Я... знаю о тебе, Гарри Поттер.       Гарри начинает нервничать. - Что?       Том наконец-то отводит взгляд в сторону, и вместе с этим с шеи словно исчезает удавка. Он медленно, будто сомневаясь, произносит: - Я и сам до конца не уверен. Меня словно... притянуло. Я знал, что встречу тебя здесь. - Откуда?       Том снова смотрит на него. Иногда он до странности жуткий. Гарри не любит такие моменты, но списывает это на то, что Том волшебник.       Они не успевают договорить, в домик вдруг что-то со стуком врезается. Гарри подскакивает, едва не ударившись головой о низкий потолок. Что-то снова бьется о стенку сбоку. - Эй, придурки! - кричат снаружи. - Че это вы там делаете, а? - Дадли! - шипит Гарри, держась за макушку, и кидает взгляд на озадаченного Тома. - Сиди здесь, я сейчас.       Он вылазит наружу. Дадли хохочет в компании Элвина и еще одного долговязого пацана, имя которого Гарри постоянно забывает. Он едва успевает увернуться от летящего в него камня. - О, поглядите-ка, кто вылез! Эй, очкарик, а кого это ты прячешь там - своего бойфренда?       Троица снова взрывается гадким смехом, а Гарри закипает от ярости. - Не смей... - тихо говорит он, боясь, что Том все услышит и обидится.       Дадли подставляет ладонь к уху. - Чего это ты бормочешь, а? Песка в рот набрал? - Заткнись! - кричит Гарри и, быстро наклонившись за камнем, который едва не угодил в него самого, бросает его в ответ. - Уйдите или пожалеете!       Элвин нехорошо ухмыляется. - Эй, Дадли, кажется, твой очкарик нам угрожает. - Он не мой очкарик, - раздражается тот и кричит уже Гарри: - И че это ты нам сделаешь, а? Заплачешь?       Спина Гарри взмокает, когда он чувствует, как из домика выходит Том. Троица принимается улюлюкать: - О, дружок очкарика! Смотрите на этого идиота! Тебе нормально общаться с этим? Нравится слушать про его чулан?       Гогот сотрясает площадку, щеки Гарри униженно горят, руки сжимаются в кулаки. Он ненавидит Дадли. Он ненавидит их всех. - Эй, воды в рот набрал? Ну скажи нам что-нибудь! Или ты хочешь... - Элвин угрожающе ставит ногу на первую ступеньку, и это полный кошмар, ведь из домика только один выход, не прыгать же им с Томом, они угодят прямо в лапы дожидающихся их Дадли с его дружком. - Ох, что за черт!       Гарри моргает, сбитый с толку испуганным тоном Элвина. Тот внезапно пятится, а затем вовсе, споткнувшись, падает на задницу. Гарри мельком смотрит на Тома, который шепчет непонятные шипящие слова, не отрывая взгляда от Элвина. Опустив на него глаза тоже, он наконец замечает непонятно откуда взявшуюся змею. - Элвин, ты чего? - раздраженно кричит Дадли. - А ну поднимайся! - Я не... Я не м... - дрожащим от ужаса голосом бормочет тот, вылупившись на ползущую по его ноге змею. - ЗМЕЯ!       Он орет так истошно, что даже Дадли с его дружком пугаются и с воем уносятся с детской площадки. Гарри как завороженный смотрит на змею, которая с раздраженным шипением подползает все ближе и ближе к лицу вопящего Элвина и делает короткие броски, словно намереваясь впиться в его тупую рожу. Том продолжает шептать за спиной.       Змея заползает в рот выпучившего глаза Элвина, мелко засучившего ногами. Его лицо стремительно бледнеет, а змея лезет и лезет в его глотку, пока кончик хвоста не исчезает полностью. Элвина трясет, он в шоке поднимает глаза на не менее шокированного Гарри. Тихо икнув, он подскакивает и резко убегает, держась за живот и поскуливая.       Гарри не может оторвать взгляда от его спины. Затем он поворачивается к Тому, который выглядит до неприличия довольным. Тот окидывает его оценивающим взглядом. - И с этим слабаком ты не мог справиться? - спрашивает он.       Гарри пропускает его замечание мимо ушей. Шепчет: - Это ты сделал. - Разумеется, я, Гарри, - мягко соглашается Том. - Ты видишь здесь кого-то еще?       Гарри опускает глаза на волшебную палочку, зажатую в его пальцах. Он не уверен, что чувствует радость по поводу смертельно напуганного Элвина. Боже. Он что, правда проглотил змею? - Это... Ты... Ты умеешь наколдовывать змей?       Том едва заметно улыбается. - Я не наколдовал ее.       Глаза Гарри расширяются. - Так она была настоящей? - Да. - И... и она влезла Элвину в рот? - Ты и сам видел, не так ли?       Гарри бледнеет. - Элвин теперь умрет?       Том внимательно смотрит на него. - Я думал, ты его ненавидишь, - говорит он прежде, чем скрыться в домике.       Гарри мнется еще какое-то время перед входом, всматриваясь в место, где недавно валялся Элвин.       Том бывает до странности жутким.

***

      Гарри уверен, что ему здорово достанется от Дадли, когда он вернется (по этой причине он тянет время и сидит с Томом так долго, как только может), но по итогу тот только шарахается от него. Гарри удивленно застывает на месте, смотря на прижавшегося к стене Дадли, с ужасом уставившегося на него. - Ты, - тихо, с ненавистью шепчет он. - Это все твой дружок... - Что с Элвином? - подрагивающим от волнения голосом спрашивает Гарри. - Он жив?       Не ответив, Дадли сбегает вверх по лестнице, оставив его мяться внизу. Чуть позже Гарри подслушивает обеспокоенный разговор тети Петуньи по телефону и узнает, что Элвина положили в больницу, чтобы достать из него змею. - Милостивый господь, - ужасается тетя Петунья, - как он мог проглотить змею!       Гарри тихо прикрывает дверь в свой чулан, не привлекая внимания.       Это все по-настоящему.

***

      Не то чтобы он боится Тома. Ну, может чуть-чуть. Иногда, прямо как сейчас, когда Элвин все еще валяется в больнице и мучается от боли из-за швов в животе. С другой стороны, Том еще ни разу не навредил ему самому, даже когда Гарри напал на него с кулаками. Так что ему нечего бояться.       Он все равно не приходит к нему следующие два дня, изо всех сил делая вид, будто тетя Петунья не дает ему продохнуть со своими поручениями.       Утром третьего чувство вины гонит его на улицу Магнолий. Гарри прихватывает с собой кусок ветчины и свежий багет, который ему удалось стащить из холодильника. Он идет вдоль каменной изгороди, репетируя свое извинение. Он собирается сказать, что не приходил, потому что опасался, как бы Дадли не увязался за ним снова, чтобы отомстить.       Это не совсем правда, но, возможно, Том после этого не станет злиться за его отсутствие.       Гарри заходит на по обыкновению пустую детскую площадку. Качели тихо болтаются на легком ветерке. - Том? - зовет он.       Никто ему не отвечает. Том всегда игнорирует его, когда злится. Или занят. Может, он снова занимается?       Гарри взбирается на деревянный домик, но еще издалека с грохочущем сердцем замечает, что он пуст. Нет ни книг, ни кружки, ни покрывала. Все пропало, даже бутылки. - Том? - снова пробует Гарри упавшим голосом.       Не мог же он обидеться настолько, чтобы вовсе уйти? Возможно, он просто решил остаться дома у приютивших его магглов сегодня.       Глупости, голосом Тома звучит мысль в гарриной голове, его не отпугивал даже ливень, чтобы торчать здесь целый день.       Еще раз окинув пустой домик взглядом, Гарри спускается вниз. Потерянно топчется на месте. Следующие полчаса он ждет Тома, сев на качели. Том не приходит. Тогда он обратно забирается в домик. Его живот бурчит, но он ждет Тома, чтобы разделить с ним ветчину и багет. Том не приходит.       Когда начинает смеркаться, Гарри оставляет еду в домике, предварительно замотав ее в платок.       Он надеется встретить Тома на обратном пути до дома (чепуха, они виделись только на детской площадке, откуда бы ему знать, где живет Гарри?), но ничего не происходит.       Возможно, Том действительно обиделся на него.

***

      Ох, черт, понимает Гарри с нарастающей паникой, Том действительно обиделся на него.       Он не появляется на следующей день, как не появляется и через два, три, четыре дня. Ветчина тухнет в домике, багет засыхает. Гарри с отвращением выкидывает еду вместе с платком.       С замирающим сердцем он вслушивается в шумы на улице, пока сидит в домике или на качелях, надеясь услышать шаги. Никого нет.       Сначала Гарри чувствует вину, затем ему грустно, потом он злится.       Ну конечно, Том решил его проучить. Бросить Гарри точно так же, как сделал он, верно?       Гарри раздражает эта привычка Тома наказывать, но он послушно сидит в одиночестве четверо суток, изо всех сил страдая, чтобы до этого волшебника наконец дошло, что с него достаточно.       На пятый день Том не приходит.       Как и на шестой.       Теперь Гарри в самом деле паникует. По ночам он плачет в чулане.       Том не мог настолько обидеться, чтобы бросить его насовсем.       Насовсем.       Больше никакого волшебства.       Никаких волшебников в его жизни.