***
Тьма. Очнувшись, Гарри ничего не может разглядеть. Неужели он вновь вернулся в пещеру? Нет, никакого твердого камня под телом, никаких капающих капель. Теплое, душное обволакивает его со всех сторон, трогает за лицо, ласково зарывается в волосы. Он отдергивает голову и барахтается в чем-то вязком. - Поттер? Гарри замирает. Голос кажется ему знакомым. - Сэр? - зовет он, не уверенный, не играет ли с ним злую шутку его воображение. Он достаточно сошел с ума и уже знает, что такое слуховые галлюцинации. Когда он убил Дурслей, спустя месяцы одиночества Гарри начал слышать голоса. Тетя Петунья звала его из спальни. Дадли невнятно плакал у себя в комнате. Их трупы разлагались на прежних местах. Гарри? Гарри? Мне так больно. Мне так ужасно больно. Гарри моргает, но тьма не рассеивается. Вдруг он слышит шипение, которое всегда предшествует волшебству. Из палочки вылетает ровный сильный огонек, подсвечивая голубоватым Северуса Снейпа. Его глаза направлены на Гарри, но Гарри смотрит лишь на люмос, полный внутреннего благоговения. - В вас полно света, - произносит он, едва осознавая смысл собственных слов. Снейп хмурится. - Ты в порядке, Поттер? У тебя совершенно отсутствует магический иммунитет. Гарри моргает. Судя по положению его тела, он сидит, но его глаза, несмотря на наличие света, не различают абсолютно ничего, словно они оказались в вакууме, будто их выбросило в открытый космос. Гарри облизывает сухие губы. Все его тело трещит и ломит от слабости. - Где мы? - Боюсь, дементоры поглотили нас, - поджимает губы Снейп. - Это хуже, чем получить Поцелуй. Мы нигде. Их было слишком много, а на Коукворте лежат блокирующие чары. Вовне оттуда нельзя трансгрессировать, только в пределах города. Все равно что нажать на гудок. Мы могли убежать, если бы дементоры не стеклись со всей округи. Гарри с трудом подтягивается на руках. Какое-то время он молчит. В голове полный хаос. - Что такое Поцелуй? - Душа, Поттер, - с горечью отзывается Снейп. - Дементор высасывает душу, оставляя человека никем. Дементоры уничтожили все магическое население Коукворта, единицы прятались по домам. Мы сжигали трупы, словно во время Чумы. - Наши души высосали? - Нет. Нас поглотило полностью. Крайне редкое, неизученное явление. После Поцелуя остается пустая оболочка. После нас не останется ничего. Гарри вновь облизывает губы. Его мучает жажда. Заметив это, Снейп направляет в его сторону волшебную палочку, заставив замереть. - Открой рот, - командует он. Помедлив, Гарри открывает. Губы Снейпа беззвучно шевелятся, и струя холодной живительной воды струится из палочки, орошая гаррино лицо. Закрыв глаза, он благодарно ловит воду ртом и размазывает ее по коже. - Спасибо, - бормочет он. - Не за что. Вода - единственное, чем мы располагаем. Мы умрем от голода. Магия... - Не способна сделать еду из ничего, - продолжает Гарри. - Я знаю. Снейп ненадолго замолкает, буравя его нечитаемым взглядом. - Именно. Гарри с трудом шевелит рукой, засовывая ее в карман плаща. Обмотанный платком кусок хлеба на месте. Гарри вытаскивает его наружу. - Вы можете увеличить это. Черные глаза-булавки впиваются в его руку. Снейп забирает и разворачивает платок. Какое-то время он рассматривает черствый хлеб, затем переводит острый взгляд на Гарри. - Где твоя палочка, Поттер? - У меня нет палочки, сэр. Никогда не было. - Ты не сквиб, - перебивает его Снейп. - Не смей лгать мне, мальчишка, я чувствую в тебе магию. Гарри устало вздыхает. - Понятия не имею, о чем вы говорите. Я волшебник, но узнал об этом слишком поздно. - Всем волшебникам присылают письма-приглашения в Хогвартс... - Том Реддл украл мое письмо! - неожиданно срывается на крик Гарри. - Том Реддл врал мне и говорил, что я маггл! После его крика виснет звенящая тишина. Паучьи пальцы Снейпа сильнее смыкаются на куске хлеба. Затем он заставляет его увеличиться почти в четыре раза, до размеров огромной булки. Гарри молча передает ему один из ножей. Подумав, Снейп берет его и разрезает булку напополам. Одну половину он прячет под мантией, а остальное режет еще на две части, передав одну Гарри. Тот кивает. Они оба без аппетита едят. - Это из-за меня мы очутились здесь, - без эмоций говорит Гарри спустя время. - Я виноват в том, что вас поймали. - Без толку жалеть о случившемся, Поттер. Будем думать, как выбраться отсюда. Магия здесь не заблокирована, но трансгрессировать нельзя. Взламывающие чары не действуют тоже. Гарри кивает, хотя едва ли понимает, о чем толкует Снейп. - Сколько мы уже здесь? Снейп ненадолго задумывается. - Я проснулся раньше тебя. По ощущениям, прошло несколько часов, но время здесь может течь иначе, чем вовне. Они снова молчат. - Ты знаешь, кто такой Том Реддл? - Теперь он называет себя Волдемортом. Снейп вздрагивает, и Гарри вдруг обнаруживает холодную ладонь, плотно прижимающуюся к его рту. - Не смей. Произносить. Его. Имя. Вслух, - шипит Снейп. - Посмотри, к чему это привело. Мы оба здесь, и он знает. Гарри моргает. Наконец Снейп успокаивается и отползает обратно на свою сторону. - Откуда... - медленно произносит он, когда Гарри не осмеливается заговорить после его гневной вспышки. - Откуда ты знаешь Того-Кого-Нельзя-Называть? Гарри смеется, громко и отрывисто. Испугавшись этого звука, он резко замолкает. Его голос не громче шепота, когда он говорит: - Я встретил Тома Реддла на свое одиннадцатилетние. Он сказал, что он волшебник, и починил мои очки при помощи магии. Он стал моим единственным другом, сэр. Всегда приходил ко мне во время каникул. Затем он сошел с ума и запер меня в доме, откуда не было выхода. Он превратил Дурслей в живых мертвецов, сэр, и я убил их всех. И дядю Вернона, и Дадли, и тетю Петунью... - Петунья, - эхом вторит ему притихший Снейп, тень набегает на его лицо. - Уж не сестра ли Лили. Гарри криво улыбается. - Да. - Это бессмысленно. Она знала, что Лили волшебница. - Никто не говорил мне об этом. Никто никогда не говорил мне ни о чем. Она знала. Знала. Они все знали и боялись меня, думали, что я урод. Том тоже знал. Они отобрали мое волшебство, сэр. Они забрали его у меня. Огонек все еще плавает между ними, и Снейп словно не может оторвать от его лица завороженного взгляда; Гарри задается вопросом, насколько он похож на безумца сейчас. Замолкнув, он откидывается назад, не заметив, как склонился ближе к мужчине. Тупая боль пульсирует внутри, вызывая приступ равнодушия, которым он болел все время, будучи запертым в доме. Снейп тихо дышит, разглядывая его. - Сколько тебе лет, Поттер? - Смотря который сейчас год. - Тысяча девятьсот девяносто восьмой. Гарри закрывает глаза. Когда Том явился в дом Дурслей в тот злополучный раз, стоял канун девяносто шестого года. Он был заперт в доме три года. - Мне восемнадцать, сэр. Снейп хмыкает, но в его взгляде мелькает сочувствие. - Если волшебник с неиспользованным магическим ресурсом переживает свое совершеннолетие и не погибает, превратившись в обскур, то магическая жила атрофируется, а ядро со временем увядает. - Я знаю, - шепчет Гарри. Долгое мгновение Снейп молчит. - Мне жаль, - говорит он. - Я никогда не желал ребенку Лили такой участи. Горячая влага застилает гаррины глаза. Он жмурится сильнее. - Как умерли мои родители, сэр? Снейп делает вид, будто не замечает, что его голос дрожит. Гарри благодарен ему за это. - Твой отец, Джеймс Поттер, - тон Снейпа становится резок и неприятен, - всегда мечтал стать мракоборцем, и Лили последовала его примеру. Они оба погибли при исполнении обязанностей. - Мракоборец, - повторяет Гарри. "...один или несколько работников Министерства заявятся сюда, чтобы взять меня под стражу, - раздается в его голове призрачный голос Тома. - Тут же, не разбираясь в причинах, они уничтожат мою волшебную палочку. Это, Гарри, и есть волшебные полицейские..." - Я говорил Лили, что Поттер погубит ее. Она не послушала. Тебе едва исполнился год, когда они оставили тебя сиротой. Я знал, что тебя отправили в семью Петуньи. Со стороны Поттера не осталось живых родственников, все Поттеры рано умирают. На лбу Гарри возникает болезненная морщина. - Если вы знали обо мне, почему не пришли? - Потому что ты не мой сын, - едкий ответ разъедает его живьем. - Если бы Лили выбрала меня... Он не договаривает. Гарри отказывается открыть глаза, чтобы не видеть перекошенное ревностью лицо. Снейп не плохой человек, говорит он себе, просто отвергнутый. Какое-то время они не разговаривают. Гарри слышит чужое бормотание и всполохи волшебства, но ничего не происходит, лишь изредка звучит рассерженное ругательство. Он почти засыпает, когда Снейп вдруг обращается к нему: - Я помню Тома Реддла. Болезненный ребенок, часто пропускал занятия из-за приступов. В учебе не преуспевал, но однажды я едва не поймал его на совершении запрещенного ритуала. Соплякам он не под силу, и все же все было сделано идеально. Реддл ускользнул. Прямых доказательств не было, но я догадывался, что это его рук дело. На старших курсах он всегда что-то замышлял. Я никак не мог поймать его ни на чем. Затем убили девчонку. Я знал, что это он, но его окклюменция, его алиби были безупречными. Гарри молча смотрит на него, но глаза Снейпа невидяще блуждают по пространству. - Когда он выпустился, в Хогвартсе стало тихо. Я знал, что Реддл посвятит себя мерзкими делам, но не думал, что это снова будет меня касаться. Когда началось... истребление, никто не понимал, что произошло. Политическая арена была в застое по меньшей мере полвека, не пахло никакими переворотами. Это и не был переворот, люди просто начали лишаться души. Распространились слухи об эпидемии, но затем он грянул и объявил себя. Тот-Кого-Нельзя-Называть. Снейп мысленно словно переживает произошедшее заново. Ненадолго замолчав, он продолжает, погруженный глубоко в себя: - Больница святого Мунго переполнилась в два счета, кто-то прятал бездушных у себя, остальные умирали от голода, потому что пустая оболочка не способна позаботиться о себе. Улицы наполнились трупами, появились крысы. Крысы в волшебных поселениях. Позор нам, волшебникам. Мы стали жечь трупы, прятаться по домам. Тот-Кого-Нельзя-Называть. Он объявил, что намерен забрать каждую душу и тщательно изучить. Гарри холодеет и не смеет прервать речь. Снейп срывается на бормотание. - Для чего ему столько душ? Никто не осмеливался назвать его имя вслух, дементоры тотчас забирали глупцов. Как он смог приручить дементоров? Никогда они не делились своей пищей с живым волшебником. Но даже когда все молчали, дементоры опустошали целые города, и тогда все бежали. Глупо, глупо. Детские выходки. Куда могут спрятаться тысячи волшебников, сотни семей? Единственным безопасным местом стал Хогвартс, но я оказался отрезан от него в Коукворте. Тот-Кого-Нельзя-Называть. Он выглядел иначе, и все же я подумал, может, это и есть Том Реддл, может, это и есть та мерзость, которой он посвятил всего себя? И все-таки Реддл никогда не был силен настолько, чтобы оставлять целые поселения пустых оболочек. Снова никаких доказательств, что это совершил он, и все же я не мог спать ночами. Я занялся поисками, вызнавал про его прошлое, установил его родословную. Он провел детство в маггловском приюте и никогда не бывал в особняке Реддлов. Даже лачуга Гонтов не хранит следов его магии, хотя вонь его родни все еще питает это место, и оно более чем благодатно для совершения ритуалов, которыми, как я думал, он интересуется... Снейп поднимает глаза и замолкает на полуслове. При виде Гарри его глаза слегка расширяются. - Поттер, отойди, - резко говорит он. - Экспекто Патронум. Вздрогнув, Гарри опускает голову и замечает, что тьма действительно держится за него, и треть его тела уже исчезла. Когда сияющая лань озаряет их, тьма боязливо отступает, но даже так она неохотно отпускает его, вновь являя глазам части тела. Покружив вокруг них, лань меркнет и исчезает. Огонек люмоса гаснет тоже, но Снейп зажигает его вновь. Суженные глаза скользят по лицу Гарри. - Не дай тьме поглотить себя. Гарри слабо улыбается. Тьма уже давно его поглотила.***
Временами они едят хлеб. Снейп наколдовывает воду. Они вежливо отворачиваются, давая друг другу уединение для того, чтобы помочиться. Пространство вокруг них не имеет границ и тянется во все стороны. Однако тьма становится твердой, когда Гарри того хочет, и он может упереться в нее спиной. Или закрыть глаза, представив, что под его головой подушка, и тьма смягчается под стать его мыслям. Все то время, пока он дрейфует на грани сна, Снейп бормочет себе под нос волшебную тарабарщину и даже пытается чертить в пространстве. Сквозь полуприкрытые веки Гарри наблюдает за пассами чужой руки, волшебная палочка проводит отрывистые, нервные линиями, но при этом уверенные и точные. Гарри думает, что суть Снейпа проступает в этих движениях. - Кем вы были, сэр? - прерывает Гарри их молчание. - До всего этого. Снейп смеряет его взглядом. - Я профессор. Если бы ты получил письмо, мы бы встретились в Хогвартсе. Гарри не уверен, нарочно ли Снейп тычет в него этим или он просто устал после стольких часов попыток выбраться отсюда. - Если бы я получил письмо, кто бы меня повез - Дурсли? - мрачно хмыкает Гарри. - Они бы разорвали письмо, вот и все. Снейп молчит. Переварив обиду, Гарри вновь разрывает тишину: - Как много детей не попадают в Хогвартс? - За детей отвечают их родители или опекуны. Если те решают, что их ребенку не место в Хогвартсе, то мы не имеем права насильно отрывать его из семьи. - Вы лишаете детей волшебства, - с горьким упреком произносит Гарри. Снейп раздражается. - Это семьи лишают детей волшебства, в основном страдают магглорожденные дети. В среде волшебников распространена практика домашнего обучения. Мы не можем повлиять на ситуацию с магглами, слишком рискованно. Нас могут разоблачить. - Вы и не пытались повлиять на это, не так ли? Вы же сами сказали, сэр, что волшебники, не использующие магический резерв, что бы это ни значило, погибают. - Поттер, - морщится Снейп. - Волшебная кровь сильно разбавлена, а магглорожденные волшебники обычно имеют меньший магический потенциал, чем чистокровные. Поэтому процент смерти среди них ниже. Ты не умер, потому что Лили была магглорожденной. Гарри молчит, прежде чем тихо поинтересоваться: - Она была слабой волшебницей? - Она была сильной, - возражает Снейп, и глаза его подергиваются дымкой воспоминаний, - самой прекрасной ведьмой, которую я только знал. - Тогда ваши заявления бессмысленны. - Помолчи, - одергивает его Снейп, - если хочешь, чтобы мы выбрались отсюда. Гарри в самом деле замолкает, внезапно растеряв весь пыл. Какой смысл в спорах и ссорах теперь, когда они оба здесь? Тьма вновь ластится к нему, трется о щеку, и Гарри вяло одергивает лицо. Наблюдая за Снейпом, он не удерживается от комментария: - Я так долго пробыл один. Даже не верится, что вы настоящий. - Поттер, - вздыхает Снейп, но, переведя на него взгляд, хмурится. - Что с тобой? Гарри действительно нехорошо себя чувствует. Что-то ползет вверх по его пищеводу, и, подавив несколько спазмов, Гарри все-таки блюет. Вместо желчи или полупереваренного хлеба из его рта выходят два болотных огонька. Снейп напряженно застывает. - Это... - О боже, - шепчет Гарри и, увидев огоньки, утомленно смеется. - Вы нашли меня даже здесь. Снейп переводит глаза на него. - Объяснись, - строго требует он. Гарри пьяно улыбается, и тьма мягко баюкает его. - Том... Том сказал, что одарит меня светом. Я волен любить только его волшебство. Огоньки мягко перекатываются возле него, и люмос Снейпа меркнет, словно болотные огоньки впитали его свет. В конце концов голубоватый огонек, до того сильный и ровный, гаснет, будто огарок свечи. Тусклое зеленоватое свечение придает лицу Снейпа болезненный, изможденный вид. Его взгляд пронзителен, живая мысль пробегает в черных глазах. - Удивительно, что же он нашел в тебе, - медленно произносит он, словно размышляя вслух. - Почему не забрал твою душу? Гарри сжимает нож, спрятанный под рубашкой. Он ни разу не выпустил его из рук. - Я его смерть. Так он сказал.***
Они едят еще семь раз. Спят по очереди. Однажды открыв глаза, Гарри видит, что болотные огоньки пропали, а вместо них вновь горит ровный люмос Снейпа. Он выплевывает их еще пару раз позже. Сколько они здесь торчат? Снейп без устали пытается найти брешь во тьме. Первое время они бредут вперед, но быстро выясняют, что это не имеет смысла. Снейп плетет вязь из заклинаний, малопонятные для Гарри кружева волшебства, которые раз за разом проглатывает прожорливая тьма. Иногда Гарри чувствует нежное касание к затылку. Когда он поворачивается, его глаза ничего не видят. Если бы не Снейп, он бы уже давно окончательно спятил. Снейп упрям, но временами надежда покидает его. В эти мгновения он сползает рядом с Гарри. Иногда они разговаривают, но чаще подолгу молчат, увязая в собственных мыслях. В один из их последних разговоров Снейп говорит: - Никогда не видел гадюшника хуже, чем лачуга Гонтов. Весь их род выродился, кучка психов. Волшебникам не чужды кровосмесительные браки, но их мания чистоты крови обрекла род на деградацию. Словно клубок змей, они плодились друг с другом, лишая последующие поколения разума и магического ядра. Отец Того-Кого-Нельзя-Называть маггл, только поэтому он не оказался лишен магии. Но сумасшествие Гонтов все же настигло его, - Снейп невесело усмехается. - Кости Гонтов все еще лежат в лачуге. Они изничтожили сами себя. По всей видимости, Тому-Кого-Нельзя-Называть плевать на своих предков. Возможно, он знает о семейном безумии. Не могу припомнить, чтобы он интересовался своей родословной во время учебы. Гарри думает о словах Снейпа, о безумии Тома, которое передалось ему по наследству. И все же он не в силах удержаться от шпильки: - И после этого магглорожденные все еще обладают низким магическим потенциалом, сэр? Он выводит Снейпа не на шутку. - Тот-Кого-Нельзя-Называть магглорожденный лишь наполовину, Поттер. И его род уходит корнями к Певереллам и Слизерину, самым могущественным волшебникам. Том Реддл единственный в роду, чья кровь оказалась размешена кровью маггла. Его магический потенциал огромен. Гарри украдкой морщится. Он жалеет, что вообще затронул эту тему. Больше они не разговаривают, и Гарри думает, думает, думает о том, неужели душевная болезнь сделала Тома таким, сделала его Волдемортом, увечным, уродливым и жутким? Том говорил, что убивал людей, убивал в большом количестве, он принес чертово невидимое сердце однажды, и оно все еще билось, он рассказывал о том, как сходил с ума в других своих жизнях. Словно десятки других Гарри Поттеров убивали его так или иначе. Говорила ли за него болезнь? Гарри обмякает. Ненависть в нем размягчается, как воск, и, хотя он не выпускает из рук ножа, сожаление заполняет Гарри до краев. Он любил Тома. Том был его единственным другом за всю жизнь. Гарри долго перекатывает эту мысль в голове. Как-то раз, один из последних, он спрашивает: - Почему вы до сих пор не залезли в мою голову, сэр? Снейп долго смотрит на него, и в этом взгляде Гарри чудится глубоко запрятанный страх. Он прикрывается иронией. - Мне показалось, ты обещал меня зарезать, если я снова попытаюсь. Гарри слабо улыбается. - Я не буду на вас нападать. Обещаю. Снейп будто что-то ищет в его глазах, но Гарри до сих пор не ощущает неприятного чувства проникновения. - Ты уверен, Поттер? Я не буду спрашивать дважды. Гарри лишь кивает. Он и сам не может точно сказать, почему так хочет, чтобы Снейп залез в его черепушку. Он увидит все, ведь так? Самые запрятанные, самые ненавистные и страшные воспоминания и мысли. Возможно, Гарри видит утешение в том, чтобы разделить пережитый ад хоть с кем-то живым. Он готов показать сокровенные детские желания и даже любовь к Тому, навсегда запрятанную в пыльном чулане его души. Снейп подползает ближе и темнеет лицом, когда люмос остается висеть за его спиной. Однако глаза его живо блестят, и вскоре не остается ничего, кроме этих глаз и острой боли в голове. Гарри не знает, сколько это длится. Обрывочно он видит события своей жизни, и вновь спит в чулане, заново встречает Тома на улице Магнолий, опять испытывает восторг, когда тот наказывает Дадли. Гарри снова испытывает тупую горечь утраты, когда Том исчезает, и пронзительное облегчение, когда тот появляется на пороге, первую боль, первый страх, первый ужас. Гарри чувствует на своих губах первый поцелуй, который Том подарил ему. Он вновь держит невидимое сердце в ладонях. Вот нежный взгляд. Вот таящееся безумие в изгибе рта. Вот глухой восторг. Вот пустота. Вновь шепот стекает в уши расплавленным свинцом. Вновь Том берет его силой, пока он умирает. Вот Гарри остается один. Вот сломан дом. Вот волны пытаются утащить его сознание. Вот он убивает Дурслей. Вот он берет нож. Вот он клянется убить Тома. Вот Том оборачивается Волдемортом. Вот Гарри выбирается. Вот он бредет по безлюдному опустевшему миру. Вот он накладывает фотографию на брошенный дом, и молодая мать приветливо машет ему рукой. Снейп разрывает связь. Он берет в руки лицо Гарри, и тот замирает. Тоска сильно его старит. - У тебя действительно ее глаза. Это последнее, что он говорит ему.***
Кто-то разрывает тьму, и люмос Снейпа гаснет в одно мгновение. Они выпадают куда-то вовне. После тьмы все болезненно ослепительное, оглушительное, жизнь вдруг слишком интенсивна. Первое время Гарри задыхается от ощущений, в ушах сильно звенит. Прохладная ладонь ложится на его лоб, и боль уходит. Стоя на четвереньках, Гарри поднимает голову. Обезображенное, бледное лицо, отверстия вместо носа, обтянутые кожей кости черепа. Он узнает Тома лишь по выражению глаз - смехотворная, неуместная привязанность таится на дне зрачков. Длинные острые когти оглаживают подбородок Гарри, оставляя после себя тонкие царапины. - Мой мальчик. Гарри цепенеет. Он представлял, как убьет Тома - мертвенная бледность расползется по его лицу, темные локоны потускнеют и обвиснут, красота живого уступит разложению мертвого. Но Тома больше нет. Теперь перед Гарри стоит Волдеморт, и внутреннее уродство стало внешним. Тень улыбки касается губ Волдеморта. Он склоняет голову, изучая немигающими глазами эмоции на гаррином лице. - И все же ты считал меня привлекательным. Занятно. Волшебство, мой дорогой мальчик, снедает облик. Гарри переводит взгляд за него, туда, где белое лицо Снейпа дрожит от усердия, когда он с заметным усилием поднимает палочку. Из его носа тонкой струйкой течет кровь. Его глаза не отрываются от спины Волдеморта. - Авада Ке... Волдеморт едва поворачивает голову в сторону Снейпа. С треском ломается шея, и тело безвольной грудой валится наземь. Снейп не выпустил волшебную палочку даже после смерти. Гарри тупо смотрит на него. Волдеморт приседает рядом на корточки, закрывая собой труп. Чуть склонив голову, он качает ею. - Гарри, Гарри. Столько душ я перемолол в труху, пытаясь дорваться до сути, а ты все еще остаешься загадкой. Позволишь ли ты мне еще немного поразгадывать нашу связь или настало время принять твой дар? Безгубый рот прижимается к его. Глаза Гарри закатываются.