***
Какаши скрючился в три погибели на месте, не имея и малейшего желания слушать лекцию, как многообещающе бы название дисциплины ни звучало. С самого утра Хатаке одолела тревожность, так что перед занятием он завернул в спортзал (оттуда и опоздание), надеясь избавиться от беспокойного состояния, хорошенько отдубасив боксерскую грушу. Но это не сработало. Парень неохотно достал тетрадь, хоть и знал, что не испишет и полстраницы. Он обладал практически фотографической памятью, во что преподаватели верили слабо: о, сколько раз он слышал в свой адрес замечания об отсутствии должной подготовки… Но что ни говори, оценки Какаши всегда были достаточно высоки, чтобы смело утверждать – его методы обучения работают. Так что он привык расценивать придирки как нечто вроде свойственной служителям науки мании величия, и смиренно делать вид, что что-то да пишет. Он вздохнул, переводя внимания с чистого листа на доску, и краем глаза зацепился за что-то… вернее, за кого-то. Каштановые волосы, завязанные в свободный пучок. Широкие плечи. Смуглая кожа. Какаши сиюсекундно выпрямил спину и подобрался. Ирука?! Да быть того не может. Пульс ускорился, отдавая шумом в ушах. Хатаке заёрзал на месте, подавляя желание сорваться с места и броситься вниз по лестнице, дабы убедиться, что глаза его не обманывают. Вместо этого он не нашёл ничего лучше, чем уставиться парню в затылок. «Обернись», – пожелал он. Умино лишь потёр нижнюю линию роста волос. «Давай же, Ирука. Ты же чувствуешь меня, я знаю». И тогда, словно покадрово, как в замедленно съемке, Ирука начал поворачивать голову. Какаши затаил дыхание, и… Даже на расстоянии шести рядов эффект был мгновенным. Какаши не пришлось и дальше задерживать дыхание, потому что не было у него больше никакого дыхания. Оно исчезло из лёгких за одну жалкую миллисекунду. Один быстрый, мимолётный взгляд Ируки, но этого было достаточно. Какаши ничего не оставалось, кроме как ждать окончания лекции. Он следил за стрелкой настенных часов, как ястреб за своей жертвой с высоты птичьего полёта. Его тело пребывало в напряжении всю оставшуюся часть занятия, в ожидании момента, когда он сможет наконец-таки вскочить и рвануть вниз. Пять минут до конца. Ирука больше не поворачивался. А вот Какаши, напротив, отводил от него глаза только для того, чтобы посмотреть на часы. Всё оставшееся время он коротал за разглядыванием мягких, тонких волосков на затылке Умино. Как же так может быть: он просто посмотрел, и Какаши, одурманенный, на головокружительной скорости взлетает на вершину Эвереста? Две минуты. Какаши, кажется, уже знал точное количество ниток, из которых состоял свитер Ируки. И если Ирука решит избегать его, то у него была прекрасная на то возможность – он сидел на первом ряду, в нескольких шагах у двери. Хатаке стоило действовать исключительно быстро… – На сегодня всё. К среде прошу ознакомиться с пятой главой. Какаши смёл пустую тетрадь со стола прямо в сумку и подорвался на ноги. Он бежал по ступенькам, стараясь не выпускать из вида Ируку, который почти уже скрылся за дверью. И Какаши обязательно догнал бы его, если бы не несколько девушек, не нашедших лучшего места, чтобы поболтать, и сгруппировавшихся в проходе. – Извините, – практически прорычал Какаши, протискиваясь мимо под их перепуганные возгласы. – Прошу прощения… Всё же, этих нескольких секунд промедления было достаточно. Выбравшись, наконец, из кабинета, Какаши оглянулся по сторонам, но Ируки уже и след простыл.***
Когда наступила среда, Какаши приложил все усилия, чтобы прийти на антропозоологию вовремя. Он догадывался, что Ирука – один из тех прилежных студентов, что приходят пораньше, и если после занятия поймать его не получается, Какаши сделает это до него. Несмотря на все старания, Хатаке опоздал на десять минут. Он зашёл в аудиторию и остановился в дверях, сканируя глазами присутствующих. А вот и он. Ирука нашёлся, но оба сиденья по правую и левую руку от него уже были заняты. Так дело не пойдёт… Какаши судорожно забегал глазами, пытаясь придумать хоть что-то, и… Бинго! Одно место через два сиденья от Умино завлекательно пустовало. Ирука смотрел за тем, как Какаши всё ближе проталкивается через ряды, по пути беспардонно ударяя сумкой чужие головы. Что он задумал? В аудитории море других свободных мест. Жар пополз по шее Умино, коснулся его ушей и расползся по щекам. – Прошу прощения, не могли бы мы с Вами поменяться местами? – Какаши обратился к девушке справа от Ируки. – У меня проблемы со зрением, – объяснил он, указывая на глаз со шрамом, – а с этого места самый лучший обзор. Ага. Только не на доску, а на бедного Ируку, чьё лицо побагровело до такой степени, что впору было включать пожарные сирены. – Пиздёж, – тихо прокомментировал Ирука, сползая по сиденью и смотря строго перед собой. Девушка в недоумении попереводила взгляд с одного на другого, и, наконец, раздражённо вздохнув, встала, забрала свою тетрадь и плюхнулась на соседнее место. – Спасибочки, – сказал Какаши. Он стащил с плеча рюкзак, бросил его на пол, с шумом опустился на пятую точку и принялся суетиться, стараясь удобно устроиться на стуле. В полной тишине аудитории он вёл себя как слон в посудной лавке, пока Ирука молил пол под ногами разверзнуться и затянуть его под землю. – Вот, совсем другое дело, – прошептал Какаши, ёрзая на месте с ужасно довольным видом, как если бы под ним было не твёрдое пластиковое сиденье, а кожаное кресло повышенного комфорта. – А как хорошо всё видно! И почему я никогда не сидел спереди? Ирука видел, что Какаши всячески пытается привлечь его внимание, но не мог заставить себя установить с ним прямой зрительный контакт. Ну, в самом деле, что у него вообще в голове, чего он хочет добиться от Ируки во время занятия, в окружении кучи людей? Рядом с Какаши нервная система Умино пребывала в состоянии паники и активировала режим «бей или беги». Ирука сжал кулаки, подавляя острое желание, поскольку его тело явно склонялось к первому варианту. Он даже не мог накричать на Какаши. Может, как раз поэтому он и решил застать Ируку врасплох именно здесь и именно сейчас? Какаши нацарапал что-то в своей тетради, вырвал листок и положил его поверх писанины Ируки. «Привет :)» Ирука быстро смял бумажку и бросил её Какаши прямо в лицо. – Фу, как грубо, – посмеялся Какаши. Ирука дёрнул головой и метнул в него уничтожающий взгляд. – Скажи спасибо, что это был не кирпич, – процедил он. – О, чудо, он говорящий! – провозгласил Какаши. Ирука закипел, но вовремя захлопнул рот и вернулся к записям в тетради. – Ирука. Мягкая мольба в чужом голосе точно змей-искуситель обвилась вокруг горла. Ирука тяжело сглотнул в попытке освободиться, но смог только намертво сжать челюсти. Он стоически продолжал фиксировать материал с доски. Какаши с осторожностью опустил ладонь на его запястье, останавливая бешеные движения ручки. От неожиданности Ирука едва не выпрыгнул из кожи, и определённо точно подпрыгнул на стуле. Едва уловимое касание стёрло всю концентрацию подчистую, дрожь пробрала его с ног до головы. – Господин Хатаке, – предостерегающе обратился профессор, – вы уже нарушили дисциплину и отвлекли класс своим опозданием. Если желаете продолжить отвлекаться – можете быть свободны. –А можно взять с собой Умино? Я с ним ещё не договорил. В кабинете воцарилось гробовое молчание. Ирука сгорал со стыда и готов был задушить засранца за этот позор. – Нам не о чем разговаривать, – прошипел он. – Покиньте помещение, сейчас же, – отрезал профессор. – Оба. От негодования Ирука открывал и закрывал рот, как рыба, набравшая кислорода в жабры. Наконец, он сжал губы в тонкую нить и принялся сердито бросать вещи в сумку. Едва оказавшись за пределами аудитории, парень предпринял попытку к бегству. Какаши настойчиво следовал по пятам. Догнав Ируку, он ухватился за ремешок его сумки. – Да остановись же ты хоть на минуту! – воскликнул он, но Ирука настойчиво продолжал шагать, не обращая внимания на то, что его тянут назад. – Ирука, пожалуйста! Давай не будем усложнять всё еще больше! Умино резко остановился как вкопанный. – Усло… усложнять? – обрывисто переспросил он, потирая пальцами местечко между бровей и так стараясь привести себя в чувство. – Поговори со мной, – просил Какаши. – Ах, ты поговорить захотел? Где же тогда ты был прошедшие две недели?! Ты, блять, вообще понимаешь, как всё это выглядело после того, что между нами произошло? – Я приезжал к тебе домой. Хотел объяснить… – Но меня там НЕ БЫЛО! И что? На этом твои усилия закончились? Какаши в ошеломлении отпустил сумку Ируки и попятился назад. – Ты сказал больше не звонить. Я сделал, как ты просил, – растерянно сказал он, нахмурив брови. Какаши думал, что исполнив просьбу Ируки, проявляет уважение, считается с его желаниями, но выражение лица второго парня подсказывало ему обратное… И всё именно так. Он совершил ошибку, огромную ошибку, восприняв слова Ируки буквально. Он должен был перезвонить. Но откуда же ему было знать? С ним никогда не происходило ничего подобного, никогда прежде не испытывал таких чувств… – Ты… – начал Ирука, тщательно подбирая слова: «… правда, что ли, настолько недалекий? Эмоционально отсталый? С чего бы мне перестать ждать твоего звонка?» Но нет, он не был готов расписываться в своей слабости к Какаши, пока не узнает главного и не будет уверен, – … ты всё ещё со своим парнем? Хатаке почти физически ощущал его энергетику в этот момент. Она витала вокруг, жужжа, как рой разъярённых пчёл, готовых в любой момент броситься защищаться. Он смотрел на Ируку с болью в глазах, и как же хотелось ответить ему тем, что он хочет услышать. Прямо сейчас Умино давал ему еще один шанс, но Какаши ничего не оставалось, кроме как снова пустить его по ветру... – Всё не так просто, Ирука… Это очень… Мы с ним даже не… – не что? Не настоящая пара? Какаши разъярённо выдохнул. Ну как ему объяснить всё посреди грёбаного коридора? Ирука больше не мог смотреть, как Какаши подбирает слова и ищет оправдания. Его тошнило. Вся та ясность, что внёс разговор с Омои, испарилась под гнётом гнева. Может, чего-то он и не знал, но прямо сейчас он не хотел знать Какаши, и уж тем более читать между строк, чтобы хоть как-то его понять. – Мы можем просто… – Какаши, забей уже, ладно? Я забил, – солгал Ирука, вот только голос его предательски дрогнул. Он вихрем развернулся и понёсся прочь. Пчелиный рой безжалостно искусал сердце Какаши, превратив его в сочащиеся кровью израненные соты – он практически чувствовал, как алый «мёд» стекает к его ногам и затапливает пол вокруг. Значит, всё – для Ируки с ним покончено? Нескольких мгновений его безмолвного колебания было вполне достаточно, чтобы Ирука скрылся за углом и покинул здание.