Страхи и их последствия

      Стоны бьют по ушам тысячей колоколов. Пока одна длинная, подкачанная рука занята игрой с членом, вторая входит в анал, растягивая тонкими продолговатыми пальцами, стараясь достать как можно глубже. Риндо плавился под прикосновениями Рана, который старательно растягивал младшего, периодически надавливая на чувствительные точки.       — Ран… — тихо скулит младший подаваясь тазом вниз, самостоятельно насаживаясь на пальцы старшего. — Ран… Вставь мне…       — Прости, Рин-Рин, но это произойдёт только когда ты будешь трезвый, — сдавленно шепчет Ран, которому тоже сейчас чертовски хотелось получить долгожданную разрядку.       Рин требовательно промычал, прикусывая губу и выгибаясь в позвоночнике. Ран был уверен, что не будь у его братика такой гибкости, то позвоночник бы обязательно хрустнул, а может вообще бы сломался. Ран особенно сильно сжал кольцо из пальцев, надавливая большим на головку, перекрывая уретру и сильнее толкается пальцами, чуть сгибая их и надавливая на чувствительный комок мышц.       — Будешь таким требовательным — заставлю кончить от одних пальцев в заднице. — строго проговорил старший Хайтани, ощутимо прикусывая кожу на плече, которое уже было покрыто багровыми засосами. Ещё один толчок пальцев и Риндо с громким и протяжным стоном кончает. Ран удивлённо смотрит на Рина, но в то же время он доволен. Риндо кончил от пальцев. От ЕГО пальцев. Он смог доставить брату такое удовольствие используя только руку… Что же будет, когда в ход пойдёт член?       Его собственное возбуждение болезненно ныло, а трение создаваемое слоями одежды отнюдь не доставляло удовольствия. Риндо аккуратно накрыл своей ладошкой пах брата чуть поглаживая. Ран тихо промычал, останавливая брата, перехватывая его руку.       — Не так, — тихо выдохнул Ран, смотря на младшего глазами, затуманенными дымкой похоти и горящие желанием. В них чёртики уже не плясали, а устраивали оргии.       Рин всё понял без лишних слов. Освобождая братика от лишней одежды он легонько подул на ярко-розовую головку. Языком проведя от основания до складки он отстранился, протягивая за собой тоненькую прозрачную ниточку слюны.       Взяв в рот на половину, Риндо надавил языком на набухшую венку, слыша разгорячённый выдох Рана. Создавая вакуум, втягивая щёки, младший Хайтани активно создавал фрикции ртом. Оральный секс — тоже секс, что тут говорить. Старательно используя язык он хотел доставить максимум удовольствия.       Вот и всё. Все потаённые фантазии и желания братьев исполняются, стоит только головке Рана коснуться внутренней стенки горла Риндо, а Рина уткнуться носом в лобок. Чёрт, Риндо представлял это не так, но в целом его всё устраивает. Да не просто устраивает — он ловит кайф от происходящего.       Старший Хайтани довольно грубо схватил Риндо за волосы, насаживая его горло на свой член полностью, заставляя упереться носом в лобок и громко простонал. Толчок за толчком он трахал рот младшего брата, пока тот давился слюной и фалосом старшего брата. От этого чувства в глазах Риндо летали звёздочки и взрывались феерверки, а его собственное сердцебиение, кажется, было слышно даже Рану. Из уголков глаз катились одинокие слезинки, а по подбородку бежали слюнки. Слишком много. Слишком сильно. Слишком приятно.       Старший Хайтани особенно сильно толкнулся, прижимая брата к себе и изливаясь ему в горло. Рин послушно проглотил всю сперму и выпустил член с громким причмокиванием.       — Извини, Рин-Рин, мне было так хорошо, что я себя плохо контролировал, — извинился Ран, наклоняясь к брату и вытирая капельки своего семени из уголков его рта.       Риндо устало навалился на старшего брата, обнимая и утягивая в поцелуй. Позволяя Рану перенять инициативу, Риндо плывёт по реке наслаждения, утопая в ней с головой.       Поцелуй, несмотря на всю вложенную туда страсть, вышел довольно нежным и чувственным. Губы медленно сминали, а ресницы на закрытых глазах то и дело подрагивали. Каждый хотел открыть глаза, но боялся. Боялся, что всё это окажется очередным сном, доставляющим массу боли на утро.       — Ран, — тихо позвал младший, стоило им отстраниться и наполнить лёгкие воздухом, — я тебя люблю. БАДУМ. Сердце Рана только что совершило свой последний кульбит и остановилось в счастливой неге замирая навсегда. Глаза второй раз за вечер округлились и, кажется, ещё вот-вот, чуть-чуть и они вылетят из орбит. Он берёт в ладони полусонную мордашку Риндо и аккуратно поворачивает на себя.       — Я не ослышался? — переспрашивает Ран, ласково смотря в затуманенные алкоголем глаза.       — Это зависит лишь от того, что ты услышал. — пожал плечами Рин, наваливаясь на брата и укладываясь на кровать.       — Ты меня любишь? — задаёт вопрос старший Хайтани и кажется, зачем? Но уверенность в реальности происходящего утекает с каждой секундой.       — Ты не ослышался, — отвечает Риндо, утыкаясь носом в шею, которую недавно усыпал поцелуями, находясь в пьяном бреду, — я действительно тебя люблю.       Ран завис. Мозг категорически отказывается воспринимать услышанное им только что. Риндо его любит… РИНДО ЕГО ЛЮБИТ! Он что, умер и попал в рай? Да, наверное так и есть. По-иному он просто не мог объяснить того, что его братик, который определённо не гей, не педик, не голубой и всё, что с этим связано — признаётся ему в любви. Его до чёртиков правильный в плане отношений Риндо сам лично признал, что он ебучий гей, у которого встаёт на брата. Ну а что? Инцест — дело семейное.       Пока Ран летал в прострации, Риндо улёгся ему на грудь, утягивая в поцелуй. Такой нежный и чувственный, даже немного целомудренный, но такой до дрожи приятный, что казалось всё его — Рана, нутро проросло цветущей сакурой. Губы, чуть потрескавшиеся и немного сухие, медленно подминали братские, а тихие стоны, которые были посланы в поцелуй, лишь сильнее заводили.       Ран перевернулся, подминая под себя брата, запуская язык в чужой рот и нагло исследуя его. Обводя кончиком ряд зубов, проходясь по нёбу, сливаясь в диком танце с другим языком, Ран упивался тем, как выглядит младший. Как он стонет и выгибается, пытаясь потереться о него и унять снова разыгравшееся возбуждение. Ран схватился за орган брата и с нажимом провёл вниз, заставляя брата моментально кончить громко простонав.       — Ты мне не нравишься, — прошептал Ран в губы Риндо, заставляя глаза того округлиться и погрустнеть. Он надеялся, и надежда разлетелась в дребезги (читайте: он тупой и не умеет слушать до конца), — нет, ты мне однозначно не нравишься, — закрыв глаза проговорил Ран, наваливаясь на Рина и утыкаясь носом в шею, пока тот пытается подавить в себе океан слёз и комок всхлипов. Сейчас он чувствует себя как никогда жалким, — я тебя очень, очень, очень и ещё миллиард раз очень люблю.       Ладно, всё, Риндо плачет. Слёзы скатываются по розовым щекам, пока губы тянутся в идиотской широкой, но довольной улыбке. Ран поцеловал Рина в шею, оставляя багровый след, после зализывая его.       — Хватит с тебя на сегодня, — улыбнулся старший Хайтани, ложась на бок и обнимая брата, — сладких снов, мой любимый Риндо.       — Сладких снов, — улыбаясь проговорил Рин, утыкаясь носом в грудь старшего брата.       Засыпая, Рин чётко ощущал размеренное дыхание старшего брата на своём затылке. Он чувствовал сильные руки, что обнимали его тело так нежно, словно он был самой хрупкой на свете фарфоровой куклой. Он чувствовал и радовался. Радовался тому, что всё прошло куда лучше, чем он думал; тому, что его брат не прогнал его; тому, что Ран тоже его любит.       Жёлтый диск луны смотрел на спящих влюблённых, пока лёгкий весенний ветер посвещал им серенады, мириады звёзд счастливо рукоплескали, а редкие облака плавно уносили их одиночество с собой. Куда-то так далеко, что оно их больше никогда не настигнет.       Это начало их истории. Немного странное и неясное, местами кажется абсолютно нереальным, но этот рассказ напишут они сами. Ран всегда будет у Рина, а Рин у Рана. Они как те самые попугаи неразлучники и теперь их отношения станут лишь крепче.

А в честь появления на земле новой пары, на небе зажглась новая звезда. Звезда их счастья.