Фред»
Гермиона положила письмо на стол, услышав звонок в дверь: пришла доставка. Пицца поглотилась без всякого аппетита, девушка запила её чаем с мёдом, не став беспокоить своей болезнью Рона, который уже свернулся калачиком на другом конце кровати. Она не винила его за теперь уже редкое проявление физического контакта, потому что у неё и самой на него не было сил. Как и ни на что другое. Всё неправильно. Всё. Завтра она снова проснётся здесь и всё начнётся по кругу. Она давно не хочет просыпаться. Субботнее утро встретило её не будильником, а лёгкими тормошениями Рона, который был чем-то недоволен. Гермиона привстала с кровати, потирая глаза и вопросительно смотря на парня. — Объясни мне, что это, — он вытащил из-за пазухи знакомый пергамент. — Письмо от Фреда, — ничего не понимая, ответила девушка. Рон знал, что она общается с его старшим братом, как и с остальными школьными друзьями, и никогда подобным образом не реагировал. — Что за чушь он тебе пишет? — раздражённо продолжал парень. — Тебе не кажется, что он пытается навязать тебе, что нужно уйти с работы? Сознание собралось воедино после тяжёлого сна. Голова всё ещё гудела, а в горле стоял сухой кашель. Не самое приятное утро. — Во-первых, не помню, чтобы мы договаривались без спросу читать письма друг друга. А во-вторых, я и сама всё это обсуждала с тобой. Рассказывала про финансирование и про то, что наш отдел сейчас не в самом лучшем положении. — Читать письма? Я твой парень, разве тебе есть, что от меня скрывать? — с обидой в голосе спросил Рон. — Это не скрытность, просто я прошу к себе хоть немного уважения, — горло отдалось болью. — У меня такое ощущение, будто бы я каждый день разговариваю с пустотой. Ты забываешь всё, что я говорю, игнорируешь всё, о чём прошу. Я сотни раз говорила тебе, что в отделе проблемы. — Именно поэтому обсуждаешь их с Фредом, а не со мной? — язвительно поинтересовался Рон. Гермиона нервно выдохнула, стараясь держать себя в руках. В конце концов, кому как не ей знать об обидчивости парня. — Я обсуждала это с тобой. И с Джинни и Гарри. И с Фредом. Я не понимаю, отчего ты сейчас злишься? — «За бумагами ты только зачахнешь», — Рон повторил строку из письма. — Он просто хочет, чтобы ты работала на них, потому что сами они без твоей помощи больше не могут развиваться. Фред постоянно закидывает тебя сообщениями, а ты и рада помочь! Если у тебя есть время переписываться с моим братом, почему же не хватает на всё остальное? Взгляд Рона пылал, руки были сжаты в кулаки. Гермиона не могла понять, что им движет, но разговор выводил из себя и её. Ей не нравилось, что он не давал ни одного внятного ответа на её вопросы, прыгая на другие темы и связывая несвязуемое. — Ты мог заметить, что всегда сыт, одет в чистую одежду и живёшь в чистоте, хотя сам ничего для этого не делаешь, — тихо начала она. — Я прошу тебя не о многом, но, видимо, даже это для тебя много, и я должна жертвовать временем для друзей, чтобы обеспечить комфорт тебе. — Я этого не говорил! — Не говорил, но делал. Ты даже не помнишь о тех важных вещах, которыми я с тобой делюсь, но помнишь, что я попросила тебя лишний раз приготовить ужин. Рон не нашёл, что ответить, теребя пальцами края домашней рубашки. К горлу подошёл кашель, но Гермиона постаралась его сдержать. — Ты уверен, что твои слова на Рождество были правдивы? — хрипло спросила она. От неожиданности Уизли поднял глаза, испугавшись того, к чему она клонит. — Нам уже давно не хорошо вместе, Рон, даже не отрицай этого, — в голосе проскальзывала хрипотца. — Ты даже не можешь поцеловать меня, когда я обнимаю тебя. Не так живут влюблённые пары. — Когда я последний раз пытался затащить тебя в постель, ты заявила, что очень устала и завтра тебе рано вставать, — тут же нашёл оправдание Рон. — И поэтому ты решил обидеться, не трогая меня вовсе? — воскликнула Гермиона, отчего тут же пробился кашель. — Возможно, но вместо того, чтобы налаживать наши отношения, ты продолжаешь мило переписываться с Фредом. — Да что не так с Фредом? — Гермиона вскочила с кровати, от нервов собрав руками волосы над головой. — Ты пытаешься оправдать им то, что у нас с тобой ничего не получается? — Ты не понимаешь. Это не просто один из моих братьев. Это Фред, — лицо Рона напряглось. — Он всегда был тем, кто больше всех шутил над моими неудачами. И сейчас он хочет забрать тебя у меня, переманивая в свой проклятый магазин. — И злишься на меня за то, что не делю с тобой детскую обиду и общаюсь со своим другом? Прости, Рон, но какая же у тебя низкая самооценка! — Гермиона отвернулась, стягивая с себя пижаму, чтобы надеть лежавшие на стуле джинсы и тёплый свитер. — Нет, я злюсь потому, что точно не ему лучше знать, что хорошо для тебя. Но он всё ещё лезет в мою жизнь, пытаясь изменить под себя твою, — Рона не останавливала внезапная отрешённость Гермионы, которая натягивала джинсы на голые ноги. — Я сама решаю, как менять свою жизнь, а Фред не более чем даёт советы, как и я ему свои. Это называется дружба, — голос Гермионы внезапно стал спокоен и холоден, она надела свитер, доставая из ворота копну волос. — Куда ты собралась? — растерянно спросил Рон, когда Гермиона встала и взяла свою сумку. — Я больше не могу здесь находиться, потому что мне противно здесь всё, — ответила Гермиона. — Ты не можешь вести конструктивный диалог, а я всё-таки люблю себя больше. Не ищи меня, пожалуйста, я сама о себе позабочусь. Быстрым шагом она добралась до выхода из квартиры, пока шокированный Рон пытался её догнать. Крича что-то в попытках её остановить, он открыл дверь на улицу, но Гермионы там уже не было. Она трансгрессировала и уже была далеко.***
Уйти из дома в дождь будучи простуженной было определённо не самым умным решением Гермионы Грейнджер. Она подумала, что могла бы просто попытаться выгнать его из своей квартиры, если бы только и квартира не была ей столько же противна, как и сожилец. Только так она могла назвать Рона. Если первые два месяца их совместной жизни скрашивались тем, что они друг другу нравились, то последний ставил этот факт под сомнения. Возможно, она поторопилась, ответив Рону взаимностью. Маленькая Гермиона обожала Рона Уизли, которого видела отцом своих детей и прощала все ошибки и недостатки. Но детская симпатия — всё, что осталось у взрослой Гермионы, потому что в реальности ошибки и недостатки играют много большую роль, чем в её давних красивых мечтах. Она перекусила и умыла лицо в магловском торговом центре, так с утра и не успев посетить ванную комнату. На душе было тяжело, а горло сдавливал не только сухой кашель, но и тяжёлый ком. Ей давно пора было понять, что происходящее между ней и Роном — не любовь. Поначалу ей нравилось проводить с ним время, но вскоре выяснилось, что общим между ними являются только быт и прошлое. Рон никогда, даже в школе, не понимал её увлечений. Как и она никогда не понимала, от чего же рыжий друг не стремится познать волшебный мир хотя бы на одну сотую так, как она. Она иногда завидовала ему, смотря на большое дружное семейство Уизли, в котором все являлись волшебниками, думая, как здорово было бы родиться в этом мире, а не открыть его только спустя одиннадцать лет жизни. Но парень всегда был недоволен. Недоволен тем, что является младшим, что не хорош в том, в чём хороши его братья, и открыто это показывал. Отношение к себе формирует отношение к тебе других, так ведь? Могла ли она и вправду любить Рона, который жалел себя вместо того, чтобы просто заниматься тем, чем считал нужным? Она полдня проходила по паркам Лондона, слушая пение птиц и шум города. Дождь, к большому счастью, закончился, а вечер уже начинал подкрадываться. Нужно было что-то решать. Гермиона знала только одно — она ни за что не вернётся в серую, мрачную и до глубины души ненавистную квартиру. Даже если останется на улице. Мелькнула мысль попробовать найти приют у Гарри на улице Гриммо, но девушка решила, что не готова говорить о произошедшем с лучшим другом Рона. Вариант прийти в Нору тоже категорически отметался. Кажется, оставалось только одно место, где её примут без всяких вопросов… Косая Аллея была совсем нелюдимой субботним вечером, и Гермиона в полном одиночестве шагала к знакомому дому, не представляя, что скажет его жителям. Свернув за дом, где находился вход к квартирам на втором этаже, Гермиона неуверенно постучала в дверь. Она стояла на пороге в лёгком пальто, со слипшимися от утреннего дождя и ветра волосами. Щёки горели от температуры, а глаза чуть опухли от слёз. — Грейнджер? — с удивлением взглянул на девушку Фред, открыв входную дверь. Смена эмоций на его лице говорила о том, что он над чем-то смеялся, прежде чем услышал стук в дверь. — Да. Прости, я могу… — Да, конечно, проходи, — Фред пустил девушку внутрь, и её тут же накрыли тепло и дрожь по всему телу. Они поднялись наверх, чтобы затем свернуть ко входу в одну из квартир, расположенных друг напротив друга. Фред, по всей видимости, ужинал вместе с Джорджем и Кэти, и теперь привёл подругу сюда, чтобы усадить рядом с горящим камином, против воли стянув с девушки пальто. — Что случилось? — прошептала Кэти. Гермиона только теперь оглянулась на остальных, в миг почувствовав себя совершенно никчёмной. Уйти из своей квартиры, оставить парня, прийти домой к его братьям… К глазам вновь начали подступать слёзы. — Я ушла… — всхлипнула она, злясь от того, что позволяет себе показывать другим свою слабость. — Я бросила… — Тише, всё хорошо, — прошептал Фред, сев перед ней на корточки и заглянув в глаза. — Можешь ничего не говорить. Тебе стоит сначала сходить в душ, а потом поесть. Джордж и Кэти тоже встали, озабоченные состоянием подруги. — Кэти, проводишь Гермиону? — спросил у девушки младший близнец. — Конечно, — взволнованно ответила та, беря девушку под руку. — Найду тебе что-нибудь, во что можно переодеться, — добавила она голосом, не принимающим возражений. Капли воды стекали по полупрозрачным стенками душевой. Тепло обволакивало успокаивающей волной, Гермиона закрыла глаза, подставив голову под струи, давая им смывать её слёзы. Она знала, что друзья её не выгонят. Она бы тоже пустила их, что бы ни случилось. День ураганом проносился в сознании. Самый сумасшедший день за полтора года. Но на душе не было ощущения того, что она сделала что-то неправильно. Кажется, всё её существование за последние месяцы вело именно к этому моменту. Она больше не вернётся к Рону. Нужно было давно к этому прийти, а не проживать день сурка, каждый раз думая, что совсем скоро всё изменится. Она ничего не меняла, поэтому всё оставалось прежним. Только делала больно самой себе изо дня в день. На чистую гладкую кожу приятно легли выданные Кэти свободная футболка и мягкие спортивные штаны. Гермиона тихо вышла из ванной, чтобы пройти в гостиную, где все заканчивали ужин. — Простите, что так ворвалась, — тихо сказала она. — Всё хорошо, мы же знаем, что на это должна быть причина, — мягко ответил Джордж, предлагая сесть, а Кэти принесла тарелку с тёплым ужином. — Поешь, — улыбнулась она. Все внимательно смотрели на Гермиону, видимо, ожидая её объяснений. Девушка нерешительно положила первый кусочек еды в рот, отчего сразу стало легче. — Мы с Роном поругались, — сказала она, решив, что ребята имеют право знать, почему она заявилась на порог их дома в таком виде. — На самом деле, мы делали это весь последний месяц, но я больше не смогла. — Братец в самом деле бывает не сахар, — усмехнулся Фред, тут же получив осудительный взгляд Кэти. — И что было дальше? — Потом я просто ушла, но не знала, куда идти. Решила, что прийти сюда будет безопаснее всего. — Правильно решила, — кивнул Фред. — Мы и дверь ему не откроем, пока ты будешь здесь. — Мне можно здесь переночевать? — спросила Гермиона, до жути не хотя доставлять друзьям сложностей. — Гостевая комната в твоём распоряжении, пока не решишь, что делать дальше, — сказал Фред. — Но только это в соседней квартире. А пока что кушай и грейся. Еда была очень вкусной, кусочек за кусочком придавали девушке сил после почти голодного дня. Компания вела разговор о каких-то отстранённых вещах, что неплохо помогало отвлечься. — Что-то мне не нравится, — нахмурила брови Кэти, через стол прикладывая руку ко лбу гостьи. — Гермиона, у тебя жар! Сразу после ужина без каких-либо споров девушке были выданы тёплый свитер, пара шерстяных носков и жаропонижающее зелье. Маленькая гостевая комната с кроватью, старой тумбочкой и окном во двор более чем подходила для ночлега. В дверь постучали, и, после разрешения войти, появился Фред с чашкой в руках. — Чай с мёдом, имбирём и лимоном, выпей до конца, — он положил напиток на тумбочку, присаживаясь на край кровати, в то время как на другом сидела Гермиона. — Насыщенные выходные, да? Девушка посмотрела на Фреда, тот смотрел на неё со спокойствием в голубых глазах. — Наверное, глупо. Принять решение так быстро и спонтанно. — Вовсе нет. Любое решение принимается не один день, просто решилась ты на него только сегодня. Не жалеешь? — Нет, — вздохнула Гермиона. — Кажется, это самое правильное, что я сделала за много месяцев. Всё-таки нам с Роном стоило и дальше оставаться друзьями. — Главное, не загоняйся, — Фред ободряюще похлопал по плечу. — Это не конец света. На ноги встанешь, и всё разберёшь. Парень встал, решив не донимать девушку разговорами о неприятном. Он убедился в том, что с ней всё в порядке, и этого было достаточно. — Обязательно всё выпей, — сказал он, прикрывая дверь. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи.