Тайна крови

Два месяца спустя

Всё тихо и спокойно. К огромному счастью, странности и люди с дьявольской отметкой больше в Лаик не появлялись, как и отец Герман, который уехал за ответами и до сих пор не вернулся. От капеллана не было писем или других весточек. Я переживаю. Вдруг, с ним случилось что-то плохое? Жив ли он? На всеобщее удивление, мы с капитаном Арамоной перестали друг другу язвить и издеваться. Почему? Не справляется с моим словарным запасом. Меня не переспоришь. Обучение проходило как должно. Им было тяжело и непривычно, но заметив первые успехи молодых особ, я немного расслабилась. Со временем привыкнут, а через несколько лет будут вспоминать учёбу с теплой улыбкой. Унары постепенно сдружились и больше проводили времени вместе, все, кроме Эстебана и Ричарда. Ежедневные стычки между ними уже изрядно надоели. Обычно, инициатором драки являлся Колиньяр, но сегодня, это место занял Окделл. — Успокойтесь немедленно! — залетаю в тренировочный зал, — унары, — смотрю на остальных, — чего встали? Эстебан зажал Ричарда в углу и наносил удары по ребрам. Молодой человек не желал долго это терпеть, поэтому поднырнув вниз, обхватил руками его ноги и повалил Колиньяра. Оттащить Окделла мне удалось уже тогда, когда он разбил нос противнику. Конечно же, это не понравилось Эстебану, который поднялся с места и хотел продолжить бой. — Остановитесь. Перехватив трость в воздухе, ткнула ручкой в кадык разгоряченного юноши. — Не заставляйте использовать её по назначению, — намекаю на острые клыки кобры. Грудь Эстебана вздымалась от тяжёлого дыхания. Своими серо-голубыми глазами, налившимися кровью, он буквально проклинал меня. — Живо в лазарет, — скомандовала, — я тихо говорю?! Ричард хотел было начать второй раунд, но замахнувшись тростью, мне удалось охладить его пыл. Громко и шумно выдохнув, Эстебан с гордо поднятой головой покинул зал. — Продолжаем занятие! — поджимаю губы, — а где господин Савиньяк? — Здесь, — ответил он и замер в дверях. — С тобой будет отдельный разговор, — процедила сквозь зубы, отправляясь за юношами. Ох, как же эти двое мне осточертели! Почему Лионель не может с ними по-мужски поговорить и объяснить простые истины? Почему я должна это делать? Они вздрогнули, когда я вошла в лазарет и громко хлопнула дверью. Один сидел на кровати, а второй смотрел в окно, вытирая нос рукавом. — А чего мы сидим? — Я думал, — Ричард смутился, — вы нам… — Обработаю раны? — перебиваю. — нет. Вы уже взрослые, руки распускать умеете, вперёд, — указываю на шкаф, — отвары календулы, пустырника и шалфея ждут вас, бинты там же. Ни один не шелохнулся. — Ваше право, — выдыхаю, — а теперь, ответьте мне, почему вы снова затеяли драку? — У Колиньяра поганый язык, — отводит взгляд. — А у тебя папаша, — фыркнул. — Эстебан! — ахнула, — прекратите! — Что? — возмущённо обёрнулся. — На протяжении половины периода обучения, — тру переносицу, — я занимаюсь лишь тем, что разнимаю вас. Неужели, это будет моей основной работой, — закипаю, — ещё три месяца?! Вы — представители дворянских семей, в ваших жилах течёт кровь правителей и господ! Какого, — замялась, пытаясь не сквернословить, — вы творите? Изо для в день ваше поведение становится только хуже. Вы можете внести разлад в коллектив, понимаете это? Ричарду определенно было стыдно за своё поведение, так как он нервно теребил манжет, но с Эстебаном история другая. Создавалось впечатление, что мои слова вообще к нему не относятся. Никоим образом. Какой наглец! Просто смотрит в окно и думает о чем-то своём. — Потерпите друг друга ещё столько же, — вздыхаю, — пожалуйста! Уверена, что после дня Святого Фабиана вы больше не встретитесь! — Мы вас поняли, — Ричард усмехнулся. — Я сказала что-то смешное? — Простите, — опустил взгляд, — вы очень мило злитесь. — Заткнись, Окделл, — прошипел Эстебан, отходя от окна. — Иначе что? — приподнялся. А вот и причина для новой драки. — Вернитесь к окну, — указываю тростью, поворачивая голову в сторону Колиньяра, — а вы присядьте. Успокойся, Эсмилир. Дыши. Вдо-о-ох и выдо-о-ох. — Я учу вас морали и нравственности, терпению. Надеюсь, вы меня услышали, господа унары. — Да, — кивнул Ричард. — Теперь, — улыбаюсь, — обработайте свои раны, а после оденьтесь и отправляйтесь чистить конюшни. — Чего? — усмехнулся Эстебан. — Вы не ослышались, — горжусь собой, — труд облагораживает человека. Видимо, драить Лаик щётками вам понравилось, усложняем задачу. — Вы не отправите дворян делать работу прислуги, — ему весело. — Отправлю. Вы свободны. Отчитала как мальчишек. Может, хоть что-то поймут. Ричард точно усвоил урок и сделал выводы из профилактической беседы, а вот Эстебан… Поднявшись с места, унар Окделл кивнул и удалился из лазарета. — Стоять, — при помощи трости цепляю Колиньяра за пояс, — с вами я ещё не закончила, — встаю и отпускаю его. — Что-то ещё? — повернулся ко мне лицом. — Мы с вами договаривались, — приподнимаю бровь, — никаких драк и конфликтов, унар Эстебан. — Я не сдержался. — Прошу вас, поймите то, что Ричард не является своим отцом. Дети не должны страдать за грехи родителей. Не думаю, что оказавшись на его месте, вам бы нравилось такое отношение к себе. — Мой отец бы никогда… — Не зарекайтесь, — прерываю на полуслове, — будьте добры искоренить причину неприязни и относиться друг к другу нейтрально. — А вдруг, это не единственная причина? — К соперничеству это тоже относится… — Я о другом. — Удивите, — улыбаюсь. — Может, — сделал шаг вперёд. Эстебан напрочь забыл о личном пространстве, поэтому подошёл ко мне почти вплотную. Неприлично близко. Думает, я отойду или оттолкну его, при этом засмущавшись как девочка? От юноши пахло чем-то странным, но приятным. Я бы сказала, что аромат исходящий от тела Эстебана напоминает мне летний дождь. Свежо и необычно. Интересно, это его естественный запах кожи? — Дело в том, я испытываю к вам чувства и ревную вас к Окделлу? — Ого… — Который в открытую с вами флиртует. Странно, но мне стало очень смешно. Как же неловко. — Вас это веселит? — вскинул бровь. — Меня веселит ваша прямолинейность и то, что вы собственник. Во-первых, я являюсь вашим наставником. Во-вторых, я старше вас на пять лет. — Разница в возрасте не играет роли, — продолжает изучать взглядом моё лицо, — мне нравятся девушки постарше. Клянусь, я еле держусь, чтобы не треснуть ему. Подхалим. — А в-третьих, соблюдайте субординацию и помните, что я не ваша ровесница, подружка. Понимаю, вы не привыкли, когда вам отказывают. — Да. — С дебютом. — Вы мне отказали? — Я вам объяснила, — усмехнулась, — конюшни ждут вас. — Жаль, что вы не ждёте меня, — прикусил губу, — или ждёте? Он слегка присел, чтобы наши лица находились на одном уровне и улыбнулся, обнажая острые клыки. Красивая улыбка. — Ваши методы соблазнения на меня не действуют, — смотрю в глаза молодого человека, — не пытайтесь меня смутить. Конюшни ждут, — напоминаю. — А что будет, если я откажусь их чистить? — ему определённо нравится прожигать меня взглядом. — Стукну тростью между глаз. Вперёд, — указываю на дверь, — где инвентарь вам известно. Через час приду и проверю. — Слушаюсь и повинуюсь. — Вы затеваете игру, из которой не выйдете победителем, Эстебан. — Это мы ещё посмотрим, госпожа Эсмилир, — подмигнул. Выпрямившись и с довольной ухмылкой он вышел из лазарета. — Сердцеед, — усмехнулась, — молодой, глупый… Куда лезет? Безумно люблю разговаривать сама с собой. — Меня пытался соблазнить мальчишка, — смеюсь, — дожила, дорогая… Ну, Эстебан, поднял настроение на весь день. — Точно, — вспомнила, что надо срочно найти Савиньяка-старшего и задать ему трёпку. В зале для тренировок его не было, как и в библиотеке, столовой и гостиной. Мне удалось обнаружить его лишь в покоях. — Совсем уже? — распахнула двери. — Душа моя, — приподнялся с кровати, — ты чего такая злая? — Почему ты не можешь поговорить с Окделлом и Колиньяром? Они скоро поубивают друг друга! — Что ты так за них трясёшься? Сами справятся! Наше дело — обучить и выпустить. — Уровень сплочённости коллектива падает! — Эсми, — замялся, — Эсмилир, они разъедутся по разным углам. — Так и скажи, что просто не хочешь лезть в это и тебе нравится, что Окделла травят. — Чуть-чуть. — Мы уже обговорили это, — фыркаю, — ты взрослый мужчина, Лионель. Будь мудрее, и пожалуйста, поговори с ними. Уверена, услышав это от тебя, их наставника, воспримут информацию всерьёз. Постарайся донести это до них, хотя бы ради брата. Арно с Ричардом друзья. — И он уговорит его заново поднять бунт… — Прекрати… — Слушай, — улыбнулся, — а может, после выпускного рванем в Талиг? Создадим уютное семейное гнёздышко. — А ты ничего не перепутал? — закатываю глаза, — с чего ради? — Вдруг, увидев тебя, повзрослевшую, более самостоятельную и далеко не наивную, заново влюбился? — Если ты приехал ради этого, то даже не мечтай. — Почему? — стрельнул глазками. — Думаешь, я всё забыла? — Столько лет прошло… — Отличаюсь особой злопамятностью, Лионель. Не может быть и речи о том, что мы возобновим свои отношения. — Разбиваешь мне сердце. Почему ты такая? — Какая? — Холодная… — Потому что, — прикасаюсь к груди, — у меня здесь огромный кусок льда. — А причина? — удивился. — Подойди к зеркалу и узнаешь, — усмехаюсь, — увидимся. — Подожди! — побежал за мной. — Я тебе дам в лоб, — указываю на трость, — не раздражай меня. — Обижайтесь сколько хотите, госпожа. — С удовольствием. Сегодня что, день признаний в любви? Сколько уже можно? Мне этого не надо, я этого не хочу, мне и одной хорошо. Не надо привязываться к тому, кто проявил к тебе немного внимания, из-за того, что ты одинока. Одиночество — нормальное человеческое состояние. Никто и никогда не сможет заполнить пустоту внутри тебя, до тех пор, пока ты не разберёшься в своих желаниях. До наступления порядка и гармонии. Найти себе партнёра — задача лёгкая, а вот понять его характер, душевные раны, боль и принципы, принять полностью и без остатка, к сожалению, довольно-таки тяжёло. Собравшись и выйдя на улицу, удивилась хорошей погоде. Действительно хорошей. Более того, я даже не собираюсь ворчать о том, что мне холодно. Значит, скоро весна… — Ну, — прикрываю нос рукой, так как запах ужасный, — как успехи? — Восхитительно! — хором ответили. Какие же они недовольные. Смех и грех, честное слово. — Ладно, — сменила гнев на милость, — отнесите лопаты и возвращайтесь в Лаик. С вас довольно. — Спасибо! — выдохнул Эстебан. — Ещё драться будете? — Посмотрим, — Ричард, — я знал, что вы человек милосердный и добрый, госпожа Эсмилир. Колиньяр моментально завёлся, но промолчал. — Господа унары, — усмехаюсь, — вы проголодались? Кивают.. — Тогда, идёмте ужинать. Чувствую себя их воспитателем, а не наставником. Смешные такие. Я знаю, что они продолжат себя так вести, но поиздеваться хотелось.