Месяц спустя Талиг Оллария
Итог переговоров был неоднозначным. — Начнем с того, — Джонатан устало вздохнул, — что перемирие будет лишь временным. Люди Чести серьёзно настроены и менять свои планы не собираются, особенно, учитывая то, что они знают про наследника Раканов — Альдо. — И это воодушевляет их, — кардинал, — им нужен трон Талига. Мы выводим войска с территорий, но оставляем на границе. Мало ли, вдруг это ловушка? — Они приняли какое-то решение? — засыпаю. — Приняли, — кивает, — озвучат в день всех Святых. В этот день, люди вспоминали об усопших, молились и не покидали свои дома от заката до рассвета. Говорят, что ночью, на землю приходят мертвецы и ищут тех, кто виновен в их смерти. Могут забрать с собой или сделать так, чтобы человек заболел, а на следующее утро уже умер. На окна и зеркала вешали плотные ткани, запирали двери на замки, загоняли скот, а в комнатах оставляли по одной свечи. Покойникам свет не нравится и может приманить к живым. Запрещены какие-либо мероприятия, встречи. Утром следовало пойти на кладбище, прибраться на могилах близких. — Почему? — Лионель потер глаза. — Без понятия, — Рокэ, — Матильда не особо что-то объясняла. — Есть ещё кое-что, — Сильвестр откинулся на спинку стула, — если перемирию быть, то они требуют того, чтобы все предатели вернулись на Родину. — Предатели? — удивились с Лионом. — Люди Чести, которые служат Олларам, — пояснил герцог, — речь шла про всю династию Савиньяков, юного герцога Окделла и последнюю из Кольтов, — посмотрел на меня, — других тоже затронули. — Отлично, — махнула рукой, — а там нас всех убьют. — Разумеется, — рявкнул Алва, — следовательно, Август был послан с таким требованием. — Точнее, мы ему дали понять, что данная затея — так себе. Рисковать своими людьми не будем. — Мы должны быть готовы ко всему, — кардинал, — боюсь, нам специально это сказали, пытаясь ослабить. — Сильвестр, — Джонатан, — ты же прекрасно понимаешь, что они хотят войны. С кровью, жертвами, боем. Просто тянут время. — Могут напасть исподтишка, — зеваю. — Надо все продумать, но уже утром. Отправляйтесь спать. Обсуждая дальнейшие действия, поняли то, что людям Чести необходимо захватить управление в лице придворных. Нет власти — нет проблем. Крестьян они не тронут, это факт, но вот такие как я, Савиньяки, Колиньяры и Ричард — главная цель. Возможно, им нужен Окделл для того, чтобы тот стал их предводителем, как Эгмонт. Напомнить парнишке, что тот обязан отомстить за отца. Через пару дней вернулся Кутх, который показал там то, что видел и слышал, тем самым подтвердив слова кардинала, герцога и маршала. Лионеля долго тошнило после путешествия по воспоминаниям ворона. — Отдохнул? — протягиваю полотенце. Кутх лежал в ванне, а его голова торчала из пены. Гад, все мыло перевёл. — Да-а-а-а, — сдувает со лба, — повеселился от души, конечно. Даже улетать не хотелось. А у вас что интересного произошло? — Ну, — сажусь на скамейку, — был один момент. После обеда, я и младшие классы вышли во двор, чтобы прогуляться. Дети как всегда кричали, игрались и ели траву. Погода хорошая. Удобно устроившись на плетеном кресле, открыла книгу. Звук разбивающегося стекла заставил соскочить с места. Передо мной упали Эстебан и Арно. Малыши бросились врассыпную. — Какого хрена? — смотрю наверх. Ричард и Валентин с открытыми ртами смотрели вниз. На отработке, которую им назначил мэтр Шабли, Платиновая Четверка решила, что намылить пол и покататься — здравая идея. Савиньяк-младший и Колиньяр так разбежались, что не справившись с управлением, вылетели с этажа, вдребезги разбивая витраж. — Больно! — взвыл Эстебан, когда я вытаскивала осколки из его груди. — Замолчи, — прошипела, — чем вы только думали?! — Было весело, — вздохнул Арно. — Очень, — рявкнул Лионель, заливая его раны. — А-а-а-а-а, — зашипел. — Кажется, — аккуратно вынимаю, — вас просили. Никаких косяков! — Случайно получилось! — хором. — Идиоты, — отвесил подзатыльники. — Шить придётся, — смотрю на Савиньяка. — Может, не надо? — скривился. — Надо, — хлопаю по больному плечу, — надо. Отойдя к столику с инструментами, начала обработку. — Спирту ещё надо? — Давай, — киваю, — слушай, — шепотом, — а когда у тебя брат таким, — оглядываюсь, — горячим стал? – Э-э-э-э, – толкнул меня. Профилактическая беседа состоялась с Окделлом и Приддом, которые лишь молчали, опустив голову вниз. Кто касаемо старшего поколения, то те объявили молодым бойкот. Они с нами не разговаривают, не обращают внимания, делают вид, что нас нет. Думают, что нам обидно, но увы, это принесло лишь радость и облегчение. Визит Катарины стал для меня неожиданностью. — Привет, — обнимает сзади. — Ката! — выронила лейку из рук, — это ты! Я так обрадовалась подруге, что накинулась на неё. — Почему не предупредила? — Так нужно было, — улыбается. Она стала другой. Нет яркого макияжа, изысканных причесок и выглядит моложе. Такая комфортная. — Ты вернулась? — Нет, — мотнула головой, — уезжаю. — Решила, да? — расстроилась. — Мы поговорили с Фердинандом, — вздохнула, — я призналась по поводу Октавия, но кто отец не сказала. — А он что? — обомлела. — Поблагодарил за правду и выявил желание видеться с ним, — улыбнулась, — но, — замялась, — этого желания не выявил Рокэ. — Может, погорячился? — Мне наплевать. — Катари, — взяла её за руку, — почему ты решила отречься от престола? Я тебя знаю, покушение не могло так повлиять. В чем причина? — Я хочу спокойно жить, и, — положила мою руку себе на животик, — воспитывать детей. — Боже… Она беременна. Срок маленький. Месяц второй. — Как? — выдыхаю, — Ката… — Вот так, — пожимает плечами, — хватит с меня правления, в этом смысла нет, а вот в детях — есть. — А кто отец? — Мужчина, покоривший моё сердце, — улыбается, — он особенный и любит меня. Мечта стала реальностью. — Я рада, — киваю, — ты это заслужила. Как думаешь, кого родишь? — Девочку хочу. Платьишки ей выбирать. Назову её твоим именем. — Не надо, — поджала губы, — судьба сыграла со мной злую шутку. — Эсми, а не Эсмилир. Получается, имена разные? — Назови моим вторым именем, если так уж хочешь. — София? — Эсфия, — осенило, — Эсми и София. — Или Эсфир. Красиво… — Ты сказала о своем решении Сильвестру? — Кардинал признался в том, что хотел убить нас. Больно как-то слышать подобные слова. Я больше не королева Талига. — Зря… Ты была создана для этого. — Так считала мама, — приобняла, — а мне не хотелось этого. Хотелось иметь свой дом, заботливого мужа, быть хорошей женой. Я из другого теста. — Я очень расстроена этим, но, — пытаюсь подобрать слова, — понимаю, что для тебя так будет лучше. Для тебя это важно. — И важно то, чтобы ты знала моё место, — положила голову на плечо, — только тебе можно это доверить. — Катари… — Порви их всех. Стань ночным кошмаром, не позволяй кому-либо управлять или манипулировать тобой. Ты королева. — Я фрейлина. — Нет. Ты королева. Ты сила. Ты Кольт. — Думаешь, — смотрю на неё, — получится? — Уверена. Кроме этого ничего не произошло. Ощущение, будто мир затих, в ожидании чего-то масштабного.День совершеннолетия Эстебана
Кардинал все чаще начал говорить о свадьбе, буквально выносил мозг. Мы в свою очередь, прятались как могли и создавали видимость, будто чужие друг другу люди. Я готовилась к этому празднику. Нарисовала плакат, украсила комнату, выбрала достойный подарок. — Ну как? — смотрю на собственное творение. — Косо. — Иди ты, Савиньяк. Весь день была как на иголках, думая о том, понравится ли Эстебану сюрприз. Планировалось так, что утром мы отправимся в родовое поместье Колиньяров, так как отмечать день совершеннолетия необходимо дома. Таковы традиции. Уже вечером, за несколько часов до наступления полуночи, я всячески пыталась не пускать его в комнату, так как там уже всё было готово. — Ты еще не устала гулять? — Устала, — смотрю на башню с часами, — идем? — без пятнадцати двенадцать. — Ура-а-а… Перед входом, аккуратно завязала ему глаза шелковым поясом от халата. — Мы будем играть в ролевые игры? — улыбается. — Да. — А куда ты меня ведёшь? — Узнаешь. Парни уже были готовы поздравлять именинника. Надели праздничные колпачки и взяли дудки. Увидев его, они чуть ли не закричали. Пора снимать повязку. — С днем рождения! С днем рождения! — загудели. Он аж подпрыгнул от удивления. Юноша стал оглядываться. — Ого, — улыбнулся, — ого… Блин, — смутился, — ребят, спасибо! Мужчины крепко обнялись, хлопая друг друга по спинам. Столько радости. Мне нравится, когда он счастлив. Савиньяк подарил ему черный бархатный халат с золотыми узорами от придворного кутюрье, который шьет одежду самому королю. Парни сделали общий подарок в виде кинжала из стали с гравировкой девиза рода Эстебана. — Ну, — протянула деревянную коробку, — настала очередь моего скромного подарка. Колиньяр с предвкушением открыл её и тут же закрыл. — Не нравится? — смутилась. — Что там? — Новые краски, — смотрит на меня, — с палитрой и кистями, даже карандаши есть… Попала… Я заметила, что ему нужно обновить предметы для творчества. Они были старыми и их мало. Из-за чего купила целый набор. — Это, — хлопает глазами, — вау. У меня слов нет. Спасибо. Странная реакция. Скорее всего, он рад. Не знаю… Когда ребята покинули комнату, то переодевшись, подобно ребенку, Колиньяр запрыгнул на кровать с коробкой и принялся изучать содержимое. — Я не угадала, да? — вздыхаю. — Нет, — проводит кистью по лицу, — это восхитительно! Мне никогда не дарили чего-то подобного, ну для души. Столько различных оттенков, — нюхает краску, — она даже пахнет иначе. — А что тебе дарили? — Оружие, — считает тюбики, — двадцать четыре цвета! Обалдеть! Зачем ты так тратишься? — Этот день особенный для тебя. — Как ты встретила свои восемнадцать лет? — На рыбном рынке, — грустно улыбнулась. — Прости, — прикрыл глаза, — я не хотел тебя обидеть. — Твоей вины в этом нет, Эстебан. Прекрасно помню день собственного совершеннолетия. Ужасный и тошнотворный запах рыбы, какие-то пьяные люди и собачий холод. — Когда у тебя день рождения? — Брось, — улыбаюсь, — я его не отмечаю. Обычный день. Ты лишь на год становишься старше. Ничего такого. — Когда? — не унимается. — Шестнадцатого декабря. Для меня это просто день, поэтому, кто-то забывает, кто-то просто не знает про него. — Почему? — грустно вздохнул. — А зачем? До того, как родителей убили, я обожала свой день рождения. Вкуснейшие сладости, веселье, подарки. Ждала его и из-за того, что к нам приезжал граф Арно Савиньяк. После изгнания, он пытался не нарушать традиции, но не всегда получалось. — Как зачем? Это же день рождения! — Ладно, — киваю, — забыла! Соскочив с кресла, кинулась к окну. Готовить не имею, но желание выше возможностей. Женщины на кухне помогли мне с созданием небольшого торта для Колиньяра. Шоколадные коржи, творожный сыр со сметаной и сахаром, сверху все полито глазурью и украшено печеньем. Получилось не очень аккуратно. Надеюсь, будет вкусно. Ну и намаялась я… — Свечка из храма? — прикусил губу. — Других не было, — подожгла её, — готов загадывать желание? — подхожу к нему. — Да. — Прошу. Он поднял голову к потолку и шевелил губами, закрыв глаза. Когда свечи были задуты, то я захлопала в ладошки.Родовое поместье герцогства Колиньяр
Дорога была весёлой, как и компания: унары, обучающиеся вместе с Эстебаном в Лаик, мы с Савиньяком и кардинал. Что же с Рокэ? Ничего. После того инцидента в гостиной, они ненавидели друг друга настолько, что даже не произносили вслух имена. Алва считал Эстебана заносчивым щенком, который недостоин того, что готовит для него Сильвестр. Одним словом — завидовал. Колиньяр-младший в свою очередь, всячески показывал свою неприязнь. Ричард был меж двух огней, как и я, как и Лионель. Жители двора, крестьяне и другие люди, встречали Эстебана как своего героя. Он здесь явно любимчик публики. — А вот и мои дорогие! — с радостной улыбкой Джонатан распахнул объятия, — наконец-то ты дома, сын. — Привет, пап, — обнимает его. — С днём рождения. — Спасибо, — кивает, — жалко, мамы нет. — Она всегда рядом, — указывает на сердце, — здесь. — Ты прав. Закинув мои вещи в комнату, герцог Колиньяр украл меня у сына и отвел в сад. — Красота, — осматриваюсь, — а какой аромат! Тропинки были украшены различными цветами, растениями и скульптурами. — Держи, — сорвал красное яблоко. — Благодарю, — откусываю, — сладкое такое! — У нас только Эстебан любит кислые зелёные яблоки, — скривился, — ужас. Николь целый сад яблонь засадила. А ещё персики растут, виноград, лимоны. Имеются и ягодки всякие. — Это огромный труд. — К которому меня приучила Николь. Её детище. — Которое вы продолжили. — Стараюсь, — кивает, — хотел бы обсудить с тобой один вопрос. — Свадьба, — понимаю, к чему клонит. — Верно. День совершеннолетия Эстебана уже настал, а значит, начинается игра. Выйти из нее мы должны победителями. — И каковы правила? — Выжить. Отлично. — Люди Чести охотятся за тобой и Окделлом. Вы для них — стратегически ценные объекты. Ричард — сын Эгмонта, который станет их главой, если преподнести ему информацию так, как надо. Ты — кладезь знаний и тайн, которые можно использовать в своих целях. Тем более, после свадьбы станешь частью нашей семьи. Официально. — А Савиньяки? — Они им не нужны. Убьют сразу же. — Очевидно… — Взяв тебя в плен, нами будет легко управлять, а это ослабит. — Моя жизнь… — Бесценна, — прервал, — я не позволю Эстебану потерять ещё одну любимую женщину. Поэтому, прошу лишь об одном. — Слушаю. — Ты знаешь про их условие, касаемое возвращения предателей на Родину. В случае чего, хватай Ричарда, Савиньяков, и беги куда глаза глядят, — вздохнул, — люди Чести не должны завладеть вами, но и вас здесь не должно быть. — И куда? — Хоть куда. Главное — чтобы вас не нашли. Когда все утихнет, вернётесь домой. — Если утихнет. — Это будет сделано для того, чтобы дать Эстебану взойти на престол. — Почему именно он? — Если я отвечу тебе, то ты сразу все поймёшь, — улыбается. — А вдруг, догадаюсь? — Похвалю и удивлюсь. Хотя, — взглотнул, — о таком догадаться невозможно. Более того, я уверен, что даже твой отец не знал. Он что, берёт меня на слабо? Чего мог не знать папа? — Когда состоится коронация? — перевожу тему, — да и как вы уберёте Фердинанда. — Сам уйдёт, — прикурил сигару, — не против? — На здоровье. — На сентябрь. Сначала свадьба. Через две недели. — Спешите, — мотнула головой. — Да, — кивнул, — меньше месяца. Сегодня седьмое августа. — Вы сделаете королём человека из нового дворянства. Вновь показав людям Чести, что им не светит трон. Думаете, брак с девушкой рода Чести как-то их успокоит? — Покажет, что мы относимся к ним хорошо, готовы на компромисс и признаем равными. — Любовь спасёт мир… Олларию переименуют в, — замялась, — Колиньярию? — Ох, — рассмеялся, — Эсмилир. — А что? — Выбрось эти мысли из головы, — приобнял за плечи, — сегодня праздник. Надо веселиться, радоваться. Подумать можно потом. — Как тут не думать? — Проще простого. Насладись этим днём. — Жить одним днём? — Да, — смотрит на птиц, — кто знает, может быть, на нас обрушится метеорит и мы все умрём. Зачем загружать себя лишними мыслями? — Как оптимистично. Мы ещё немного погуляли и съели по персику. Тает во рту… Поместье было шикарным: фрески на потолках, мраморные полы, изящные каменные колонны, картины, скульптуры. Любой предмет в интерьере говорил о том, что у хозяина дома тонкий и уточнённый вкус. Комната Эстебана мне понравилась. Преимущественно светлые тона. Просторная кровать, лепнина, панорамные окна, несколько комодов и огромный балкон с потрясающим видом на герцогство. Дышится иначе. Легче. — Как тебе? — застыл в дверях. — Волшебно, — оборачиваюсь, — теперь, мне понятно, почему ты так много говорил про дом. — Через пару лет, — подошёл поближе, — здесь будет слышен топот детских ножек. — Рановато. — Дай помечтать, — оставил поцелуй на виске, — ты какая-то грустная. Опять с папой секретничали? — Чуть-чуть. — Понимаю, что ты фрейлина и приближена… — Я больше не фрейлина, — прерываю, — Катарина отреклась от престола. — Серьёзно? — приоткрыл рот. — Да, — кивнула, — она сделала свой выбор и желаю ей лишь лучшего. — Подожди, — свел брови, — если королевы нет, то и фрейлины тоже? — Сильвестр дал мне титул Советника его Величества. Я скучаю по ней, — вздыхаю. — Съезди в гости. — Ката не сказала, где осядет. Боится, что кардинал найдёт её. — Как твоих родителей? — Он нас не нашёл, ему сказали, где мы. — Кто? — Моя ныне покойная сестра. — Паршиво… Выбрала платье на свадьбу? — А кто женится? — Мы, — приподнял бровь. — Ой, — стало стыдно, — извини. Как-то в голове не укладывается, что уже вот-вот. — Нас торопят. Может, оно и к лучшему? — Торопят со свадьбой, а потом начнут торопить с детьми… Это уже без меня. — Не пойми меня неправильно, но, — улыбается, — я не обладаю возможностью выносить ребёнка. Поэтому, без тебя не обойтись. Я с радостью бы помог тебе в этом деле, чтобы ты не мучилась, просто, матки у меня нет. — Не переживай. Пришьём. — Противная, — улыбается. — Ты тоже… — Молодёжь, — зашел герцог, — вы отмечать не собираетесь? — Почему же? Собираемся, — Эстебан. — Чего стоите? Вперёд и с песней. И да, — слегка смутился, — давайте без нежностей на публике, ладно? Сильвестр ещё не выпил столько, чтобы не заметить нечто подобного. — Вы уже начали? — Конечно, — кивнул, — идём! На огромном заднем дворе поместья праздник шёл во всю. Под шатром располагались накрытые столы и скамейки, группа музыкантов, неподалёку жарили мясо и танцевали люди. — Шашлы-ы-ык, — подобрала слюни. Как же я люблю его. Особенно с томатным и сметанным соусом, с маринованным луком и свежей лепёшкой. Когда умру, то хочу, чтобы причиной моей смерти было переедание шашлыка. — Умираю с голоду, — вдохнул прекрасный аромат. — Что они делают? — Колиньяр посмотрел на Ричарда и Валентина с Арно. — Играют в чехарду, — ответил, — присоединюсь с ним. — Сын Окделла так на него похож, — сказал герцог, наблюдая за ребятами и их весельем, — копия. — Он другой. — Какой? — Как я. Готов служить из-за того, что понимает. — Понимает что? — Люди нового дворянства — победители. На вашей стороне сила, связи и возможности. — Ты могла отомстить за родителей и стать могущественнее, чем Эгмонт, повести за собой людей Чести, свергнуть власть. Почему не стала? — Во-первых, не хочу крови. Во-вторых, месть в мои планы не входит. В-третьих, нужно оставаться человеком. Кто-то посчитает меня трусливой. — Или расчётливой. Очень расчётливой. — Хм-м-м, — прикусила губу, — вполне вероятно. Меня радовало то, что на празднике были как и высокопоставленные люди, так и обычные крестьяне, солдаты. Простой народ. — Кажется, я поняла, почему дом Колиньяров — силен и независим. — Почему? — Вы едины, — улыбаюсь, — не разделяете на бедных и богатых. Для вас все равны. — Мы все люди. Когда парни вдоволь набесились, то встал вопрос, где же нам расположиться. Эстебан, по понятным причинам будет с отцом и вельможами. — Морды мне их не нравятся, — Лионель скривился. — Согласиться, — кивнули Норберт и Йоханн. — Тогда, — ищу глазами свободное место, — туда? — указываю на стол. — Мне нравится эта колбаса в центре... Поздоровались со всеми, познакомились и попытались убрать смущение. Кажется, получилось. — Ну, — Савиньяк открыл бутылочку вина, — разопьём? — Дорогие друзья и гости сегодняшнего праздника, — Джонатан поднялся, — хочу сказать спасибо каждому, кто здесь присутствует. Лионель быстренько разлил вино по бокалам. Ворон клюнул Арно в плечо, указывая на бутылку виски и на мою кружку. Тот все понял. — Не любишь вино? — наливает. — Изжога. Спасибо. — Кар! — И тебе спасибо, — протянула кусочек сыра. — Ровно восемнадцать лет назад, — приобнял сына, — Создатель благословил нас с Николь и подарил Эстебана. Сын солнца, — смотрит на него, — хочу от лица всего герцогства пожелать тебе одного, — замялся, — силы. Остальное будет. Ты Колиньяр, помни об этом. — Спасибо, отец, — пожал руку. — За Эстебана! — крикнул. — За Эстебана! — взревел народ. Еда была настолько вкусной, что можно было сойти с ума. Особенно шашлык. Герцог радовался моему аппетиту. Кардинал выпил больше своей нормы. Мы с Савиньяком проводили веселящегося мужчину до комнаты и уложили спать. Впервые видели и слышали то, как он смеётся. Более того, Сильвестр даже танцевал. — Хорошие вы, — улыбнулся, — ребятки. Молодцы. — Доброй ночи, — укрываю его. — Я в шоке, — прошептал Лионель. — Идём. Алкоголь творит чудеса с людьми. В то время, пока мы безудержно танцевали, Кутх развалился на скамейке. Обожрался. Ворон был максимально счастлив. — Лежишь так, будто умер, — чешу пузико. — Кар, — вздохнул. — Эсми, — Эстебан приобнял, уводя на танцпол. Кто-то наелся, а кто-то напился. Колиньяры, Савиньяки, Придд, Окделл и братья зажгли этот вечер. Пели частушки, скакали как угорелые. Девушки пытались как-либо обратить внимание Эстебана на себя, но у них ничего не получилось. Они не сильно расстроились, так как удалось заманить в свои сети Арно, Придда и Ричарда. А Лионель в это время находился среди придворных дам, которые его облепили. Сердцеед. — Кажется, — улыбается, — кому-то сегодня перепадёт, — смотрит на них. — Окделл покажет, как надо, — ехидно усмехнулась. — Ты такая красивая, — обхватил талию. — Это ты пьяный. — Потрясающее платье, — оглядел с ног до головы. Натуральный хлопок белого цвета, длина ниже колена. Ничего лишнего. Минималистичный образ. — Знаешь, — прижал к себе, — о чем оно меня просит? — Не знаю, — прищурила глаза. — Снять его, — поцеловал в шею, — но позже, а то, усну во время процесса. От удовольствия, конечно же. Почему ты трезвая? Папа подливал тебе настойку. — И пил сам, — смеюсь. — Вот именно. Он уже спать ушёл, а ты нет. — Я не пьянею до такого состояния. — Жаль, — прикусил губу, — а то в мои планы входило твое соблазнение. — Сил хватит? — Нет, — мотнул головой, — что-то я устал. — Пойдём спать? — заправляю ему прядь за ухо. — Угу, — кивает, — это старость? — Да, — глажу. Парни решили ещё повеселиться, а мы отправились в поместье. — Торт был вкусным, — плюхнулся на кровать, — и сладким. Спасибо. Прости, что не оставил тебе кусочек. — Я не ем сладкое, — закрываю шторы, — зубы от него болят. — Тогда, его буду есть я, — приподнялся, — пока вы с папой утром гуляли, мне удалось кое-что доделать. — И что же? Открыв комод, Эстебан достал плюшевого медвежонка коричневого цвета с белым бантом на шее. Такие милые глаза. — Это тебе, — протягивает. — Какой он, — трогаю игрушку, — мягкий и приятный. А повод? — Он нужен? Хотел ещё во дворце подарить, но дошить не успел. — Ты умеешь шить? — удивляюсь. — Конечно. — А на моих уроках не мог нитку в иголку засунуть. — Хотелось, чтобы ты была поближе. — Хитрюга, — обнимаю его, — спасибо. — Для тебя ничего не жалко — только скажи, — положил голову на макушку, — мне не верится, что ты со мной. — Почему? — грустно вздохнула. — Я злой, эгоистичный, наглый и очень вспыльчивый, при этом ревнивый. — И что? — усмехаюсь, — твои достоинства перекрывают недостатки. — Но, моё достоинство видишь лишь ты и те, кто ходит со мной в баню, — дернул бровью. — Эстебан! — шлепнула по руке. Юноша заливисто рассмеялся. — Так, — еле сдерживаю смех, — спать. Живо! — Не хочу спать. Хочу водки-и-и! — начинает свистеть. — И рыгать в кустах? — Нет, — поморщился, — ладно, — фыркнул, — хочу спать. — Вот-вот. — Слушай, — провел рукой по плечу, — я хотел сказать тебе спасибо за то, что ты была рядом со мной в этот день. За вкуснейший торт и желаемый подарок. Меня раньше не поздравляли в полночь и не делали чего-то подобного, — поцеловал ладонь, — лучший праздник в моей жизни. — Ты его заслужил, — взъерошила ему волосы.